Убийство в Плезантвью

Вернувшись домой, Александр перво-наперво развел огонь в грифельно-сером мраморном камине, на котором стоял разбитый снежный шар, сделанный некогда на заказ к свадьбе Беллы и Мортимера Гот, и только потом пошел умываться. Это был такой ритуал, он в принципе не был равнодушен к домашнему очагу во всех смыслах этого слова. Как-то в детстве он, сидя на ковре и делая очередное домашнее задание, заметил в том огне очертания, силуэт женщины, так отдаленно напоминающей его пропавшую мать. Он бросился к камину и в попытках захватить родной его сердцу образ сильно обжег ладонь. Шрам от ожога до сих пор не зажил, а Александр все продолжает самостоятельно разводить камин в надежде поймать потерянный образ. В гостиной вальяжно, пытаясь занять как можно больше пространства, расположились три кошки Кассандры: Грация, Маркиза и Кордилия. Кошки — такие кошки… Они заполнили одиночество готической женщины с печальной судьбой. Кассандра любит называть их своими детьми. Яковиты верят, что Смотрящий любит периодически создавать людям их же противоположностей; это является некоторого рода испытанием на категоричность и консервативность собственных взглядов, так как человек с совершенно другим мнением на жизнь может прожить ее куда более счастливо. Осознание того, что можно по-другому, что смена взглядов сделает все только лучше, вводит в соблазн. Александру всегда казалось, что Кассандра была чуть ли не копией их родной матери: такие же тонкие, аристократические черты лица, густые черные волосы и смугловатая кожа. Однако сестра и мать при этом были друг для друга противоположностями: одна никогда не упускала возможности примерять на себя откровенные, даже, можно сказать, несколько эротичные и горячие образы, другая же предпочитала одежду готическую, полную аристократизма и целомудрия. Однако Александр не учел одну деталь: ни Белла, ни Кассандра не жили по-настоящему счастливы. А еще его сестра не такая уж и копия матери. Спустившись со второго этажа, Александр присел на диван у камина и скинул Донатосу номер такси. Вскоре к нему присоединилась его сестра, на голове которой красовались нелепые для ее возраста хвостики, осторожно взяв к себе на коленки черную кошечку Маркизу так, что та спокойно продолжила спать. — Что расскажешь? — погладив в направлении роста шерсти Маркизу, спросила Кассандра. — А то как приехал утром, так быстро от меня сбежал. Разве что «привет», да «пока» успел сказать. — Ох, Касси, — Александр вздохнул, снял очки и закрыл глаза. — Ты не поверишь, но мой сегодняшний день был куда насыщенней, чем моя поездка в Такимицу. — Новое дело, — понимающе улыбнулась Кассандра. — Ты же собирался завязывать с этим. — Там все неоднозначно. — Это не связано с сегодняшним утоплением девушки в доме из сериала? — С ним и связано. Маркиза проснулась, спрыгнула на пол и начала нервно вылизываться. Ну не любила она, когда ее лишний раз трогают. — Завтра поеду в яковитскую церковь… — продолжил Александр. — Вот те раз! — усмехнулась Кассандра. Она встала с дивана и достала свой любимый томик романа «Гордость и предубеждение семьи Толстопятко». — Ты, наконец, уверовал в Смотрящего? — Нет, — раздраженно отозвался Александр. — Это тоже по делу. — Жаль. Я думала, ты образумился. — Нет, я никогда не изменюсь. Надеюсь лишь, что мир вокруг нас вскоре изменится. Хорошо бы к лучшему. Впервые за несколько лет Александр снова приметил дорогой его сердцу образ в камине. Возможно, все действительно меняется.

***

Не относился бы Александр к яковитским священникам, как к лжепсихологам, отмывателям денег и мошенникам, неплохо бы спелся со здешней атмосферой: церковь представляла собой огромное, готическое изваяние, выделанное из темного камня, с огромным круглым витражным окном посередине и множеством остроугольных вершин. А еще зловещие горгульи, расположенные ансамблем наверху здания. Александр представил даже, как в дождливую пору горгулий, будучи обычными желобами для ливнестока, «тошнило водой» от благостных речей местного священника, и его это повеселило. В общем, если бы было здесь еще и кладбище, то Александр и вовсе не отличил бы яковитскую церковь от собственного особняка. Внутри она представляла собой воплощение поистине ангельской скромности: никакой позолоты, драгоценных камней, шелка. Было темно, холодно, очень неуютно. Повсюду, каждый уголок этого величественного мрачного здания пропах ладаном. Александр терпеть не мог этот запах. Он сидел на деревянной жесткой скамье, ожидая, когда закончится душная проповедь священника о приближении часа Смотрящего, слушая весь этот, по его мнению, бред вполуха. После своих утренних речей пастырь продолжил стоять у пьедестала, отпуская яковитам их мелкие грешки. За отпущение более тяжелых грехов нужно было платить солидную сумму. — Я могу Вам помочь? — к Александру подсела женщине в бело-фиолетовой рясе и символом Смотрящего на шее. Она не считалась красавицей по меркам современного общества, но было в ней что-то по-своему притягательное. У нее были милые, хоть и большие ушки, смотрящие в разные стороны, маленькое наивное личико, тонкие губки, вздернутый носик, иссиня черные волосы и холодного цвета кожа — она была похожа на чистокровную эльфийку. Несмотря на всю детскость ее образа она имела на лбу легкие морщинки и носогубные складки, что все-таки выдавало в ней зрелую женщину. — Возможно, — неуверенно ответил тот. — Что Вас тревожит, сын мой? — обеспокоенно спросила женщина, нахмурив брови. — Меня ничего не тревожит, — надменно ответил Александр. — Я здесь по делу. — Понимаю, — снисходительно кивнула женщина. — Вы Сомневающийся. Так и не впустили Смотрящего в свою душу. Александр вздохнул, закатив глаза, и, пропустив ее речи мимо ушей, спросил: — Ваше имя? — Можете называть меня просто сестрой, — улыбнулась женщина. — Я предпочитаю обращаться к человеку по имени, — Александр лицемерно улыбнулся в ответ. — Сесилия. — Прекрасно, Сесилия. Я… — Александр Гот, — кивнула сестра. — Вас весь город знает, не нужно представляться. Хотя заходите Вы к нам нечасто. — Точнее, я к Вам никогда не заходил. — Эх, в святилище Смотрящего говорить неправду, — печально произнесла сестра. — Сесилия, — Александр снова пропустил ее слова, — Вам известна девушка по имени Кейт Брок? — Да, известна. Она к нам, в отличие от Вас, каждый день приходила. Ангел во плоти, такая хорошая девушка. Я слышала, она утонула. — Вы правы. Поэтому я и пришел. Она что-нибудь Вам рассказывала? Может, ей кто угрожал или следил за ней? — Нет, мы просто разговаривали о Смотрящем, — просто ответила Сесилия. — Больше ни о чем. — Тупик, — разочарованно произнес Александр. — И Вы это говорите в храме надежды? Я могу сказать также, что Кэтти в свободное время занималась с нами благотворительной акцией «Еда для добра». Она разносила, как Вы, наверное, уже догадались, еду для недееспособных и нуждающихся семей. Не думаю, конечно, что кто-то из них способен на такое зло, как… ну Вы поняли. Но вдруг они разговаривали по душам… — Хорошо, — перебил Александр. — Каким же семьям она разносила еду? — Их было три, — задумалась Сесилия. — На улице Главной, 170 живет пара душевно больных людей, Нина и Дэниел. На той же улице только в 150 доме — пожилой мужчина, который вечно живет с тараканами и от них же болеет. Дон, кажется. И в 190 доме — живет мать-одиночка с пятью детьми, Габриэлла. Кажется, всех перечислила. — Что ж, спасибо за информацию, Сесилия, — Александр встал со скамьи и машинально потрогал изнывающие болью от сидения на жесткой поверхности ягодицы. — Всего Вам доброго! — Желаю, чтобы Вы прозрели, — снисходительно улыбнувшись, произнесла на прощание сестра. — Приходите, если Вас что-то будет тревожить.

***

В машине Александр облегченно вдохнул запах «морского» ароматизатора для автомобиля. Затем, достав телефон из кармана, обнаружил 2 голосовых сообщения: — У Вас 2 новых сообщения! — скандировала операторша и затем из телефона раздался голос Донатоса. — Алекс, привет! Я нашел таксиста. Он работает в Даунтауне, возит туда людей, так что еду к нему все разведывать. — раздался писк. — Алекс, это снова я! Как только закончишь там с проповедями, гони в Даунтаун, в клуб «Готика». Кажется, я ее нашел.

***

— Да он мастер работы под прикрытием, — саркастично произнес Александр, видя рядом с клубом полицейскую машину. Что касается здания, в которое он прибыл, то оно не отличалось по своей эстетике и стилю ни от яковитской церкви, ни от особняка Готов. Название клуба говорило само за себя.

***

Внутри обосновалась цитадель полного хаоса, беспорядка и громких звуков. Танцпол находился прямо посередине зала, а по краям расположились барные стойки со всевозможными алкогольными напитками. Именно там сидели Донатос и Александр «под прикрытием». — Все-таки надо было попросить это сделать Люси, — недовольно высказался Алекс и осторожно посмотрел через стойку на ту самую девушку, копию погибшей Кейт Брок, только с вишневыми волосами и черной татуировкой на всю левую руку. Она сидела и смотрела на пустой стакан, вертя его в руке. — Она всегда этим занималась, а мы явно скоро спалимся. — Да не кипятись, — расслабленно произнес Донатос и уставился на девушку. Та поймала его взгляд, улыбнулась, тихонько встала и медленно пошла к танцполу. — Вот видишь, она уже все поняла, — с укоризной произнес Александр. — Ты ж на нее пялишься без зазрения совести. — Алекс, не начинай, пожалуйста, — отчаянно заскулил Донатос. Мужчины встали и осторожно пошли за девушкой, тщетно стараясь не привлекать к себе внимание, так как она периодически оглядывалась назад. — Ты думаешь, что это она могла утопить Кейт? — спросил Александр. — Не знаю, — неуверенно ответил Донатос. — И вообще Кейт не утонула, ей нанесли ножевой удар в живот. — Так она ж… — Ну да, ее в пруду зарезали. Ну либо она сама, как говорят Люси и Орландо… — Не верю в это, — твердо произнес Александр. Девушка вошла в толпу со стаканом, мужчины нырнули следом. В уши била громкая музыка, играющая в жанре Хаус, настолько сильно, что у Александра из уха пошла кровь и началась мигрень. Толпа прыгала, толкалась и ликовала, чем мешала продвигаться дальше, но маленькой, юркой, худенькой девушке ничего не стоило спокойно пролезть через всех этих людей. Постоянно мигающий свет и дискошар, играющий разными яркими цветами, били по глазам и слепили. Они ее потеряли. Наконец-то выскользнув из душащей со всех сторон толпы, мужчины выбежали на улицу и заметили только что уехавшее такси. — Я еду за ним! — сказал Донатос и решительно пошел к машине, но Александр схватил его крепко за руку. — Нет! — твердо провозгласил он. — На этот раз мы не будем рисковать, иначе окончательно ее спугнем! — Мы их упустим! — Я запомнил номера… — Опять поисками заниматься? — недовольно спросил Донатос. — Да, — спокойно произнес Александр. — Только на этот раз привлечем Люси. — Исключено. Иначе делу конец. Она ведь на полном серьезе считает, что здесь нет следов преступления. — Делу будет конец, если мы опять запорем слежку. Она нас уже видела, Дон! А Люси мастерски работает под прикрытием. — Ты хоть понимаешь, какую ошибку мы совершаем? — отчаянно произнес Донатос и поплелся к полицейской машине.