Стазис

      Тихо.       Его нет уже пару часов, и за всё время Алекс едва ли сдвинулась на дюйм. Она прислушивалась к каждому шороху, вздрагивая от воя ветра в вентиляции. Дворецкий выдал ей халат, в который она закуталась, словно в броню, отказываясь надевать то, что сложено ровной стопкой на краю кровати; то, что дал ей этот псих.       Дрожь в теле исчезала по мере течения времени, и на сто двадцать третьей минуте она прекратилась вовсе. Только сердце колотилось так больно, будто билось о рёбра. Самым громким звуком в комнате оставалось её дыхание, тяжелое, густое, словно кисель. Тело отказывалось поглощать кислород самостоятельно, и ей пришлось судорожно дышать ртом, а кусая и зализывая их, тонкие губы потрескались. Руки онемели от того, как отчаянно она прижимала колени к груди.       Когда ещё через тридцать две минуты он не пришёл, она всё же решилась. Первым движением стало пробное шевеление пальцами ног, и Алекс с досадой поняла, что они оцепенели, будто от ледяной воды.       Превозмогая зуд миллиона мурашек по телу, она свесила ноги с края, тут же ощутив болезненный укол в коленях. Только сейчас девушка обратила внимание на изодранные чашечки, покрытые толстым слоем марли. Она с трудом могла описать, но с лёгкостью вспомнить то, что эти люди делали с ней после того, как он приказал увести её.       Старый на вид дворецкий грубо тащил её в сторону ванных комнат, где их уже ждали с десяток, как девушка поняла, служанок. Она была готова броситься наутёк в любую секунду. Алекс позволила отмыть себя, внимательно следя за руками, что к ней тянутся, и глазами, которые на неё смотрят. Но когда они принесли аптечку, она заверещала, будто тотчас обезумела.       Чёрта с два она добровольно будет принимать таблетки прямо из их рук! — Я не стану! — кричала девушка.       Убеждать её никто не собирался. Бросив ей в лицо рулон бинта, рабочие дома скрылись за дверью, оставив её приоткрытой на пару дюймов. Будто механично, она перевязала сама себя, вышла, а потом этот же старик провёл её в комнату Натаниэля. За всю короткую дорогу от ванной до покоев Алекс успела понять, что дом огромный и пустой. Мебель роскошная, картины изысканы, но коридорами гуляет ветер. Никого. Особняк будто заброшен, а все, кто здесь находится – призраки, отголоски прошлого.       Сцепив зубы, первое, что пришло ей на ум – обыскать комнату в попытке найти что-то для самозащиты. Задачу ей усложнял беспорядок. Начиная с ближайшей прикроватной тумбочки, она мигом сорвала джекпот. Среди баночек и верениц бумаг лежал пистолет. Она подняла его, и тонкая ослабевшая рука опустилась от веса оружия в руках. — Tvoyu mat’, — рычала она, пытаясь поднять и попробовать прицелиться. — Помочь?       Алекс вскрикнула, и пистолет глухо брякнул об пол. Она поспешно наклонилась, чтобы поднять его, но от столь резких движений помутилось в глазах. Ноющая боль, поразившая ноги, казалось, отрезвила девушку, и она поняла, где и перед кем валяется на полу.              Он так бесшумно двигается.       Натаниэль смотрел насмешливо. Его забавляло то, что он видит. Жалкая беспомощная девушка. Он подошёл, расцепляя руки на груди, и опустился на одно колено, хватая пистолет за курок и протягивая его ей. — Вот.       Румянец гнева и унижения расползся по шее вниз, к груди. Алекс подняла на него глаза с расширенными от страха зрачками, но он только мило улыбался, настойчивее тыкая в неё оружием. Когда она не сдвинулась с места, словно запуганная лань контролируя каждое его движение, Натаниэль перевернул пистолет дулом на себя, с силой ухватил её костлявую ладонь и вложил рукояткой, крепко сжав девичьи пальцы вокруг холодного метала. — Ты же хотела, — заметил он.       Натаниэль встал, повернулся спиной и смело шагнул к шкафу, вынимая оттуда удобные брюки. Он чувствовал покалывание в лопатках, ровно в центре, или, проще говоря, там, куда она смотрела. Веснински что есть силы старался не смеяться, не желая смущать девушку ещё сильнее, но когда пустой щелчок курка нарушил восцарившую на миг тишину в комнате, сразу за ним последовал его затяжной лающий смех.       По щекам Алекс текли горячие слёзы от всего сразу: безвыходности и его ярого глумления. — Не трогай меня, — молила она. — Я и не собираюсь. Ты же видишь, я стою в другом конце комнаты.       Алекс всхлипнула и бросила в его сторону пистолет. Натаниэль слегка повернул голову, и он прочертил по стене прямо у него за спиной, упав куда-то за комод. — Метко, — хмыкнул он. — Но как же быстро ты сдалась, девочка. Где-то под кроватью у меня валяется складной охотничий нож, поищи. — Тебе смешно? — крикнула девушка, но он лишь закатил глаза. — Ты!... Ты… Bolʹnoy ublyudok! — Не нужно только этого, — театрально захныкал Нат. — Терпеть не могу женские слёзы.       Он подошёл, плавно жестикулируя руками, но Алекс не прекращала безумно шмыгать носом. — Ну хватит! — Какой же ты… мерзкий… — Замолчи, женщина. — Конченый извращенец… моральный урод… — Хватит. — Ты сдохнешь, как паршивый!... — Я сказал, закрой рот!       Громкий визг рассёк воздух.       Алекс распласталась на паркете, безумно широко раскрывая глаза. Натаниэль ударил сильно – щека уже начала краснеть и печь адским жаром. Он схватил её за запястья и швырнул на кровать, а она упала, точно тряпичная кукла в руках злого ребёнка. Натаниэль навис над ней каменной плитой. Его дыхание больно полоснуло по мокрым щекам, и она зажмурилась, не в силах выдержать интенсивность льда в его голубых глазах. — Я пытался быть с тобой вежлив, тупая ты сука, но если ты предпочитаешь воспитание кнутом, а не пряником, я дам тебе это. Запомни, — он легко встряхнул её за грудки, — сейчас твоя жизнь зависит от меня. В любой момент я могу вернуть тебя в тот сырой, заплесневелый подвал, из которого тебя увезут в какой-нибудь притон, где богатые дядьки будут засаживать во все твои щели по самые яйца. Тебя будут круглосуточно трахать, как мелкую блядь, и может быть ты даже понесёшь от какого-нибудь деда потомство. Ты хочешь этого? Ну? Отвечай, когда я спрашиваю! — Н-нет! — взвыла Алекс.       Уже тише он продолжил: — Хорошо. Хорошо. Тогда ты будешь послушной. Если я говорю тебе молчать, ты молчишь. Если я скажу тебе кричать, ты будешь кричать. Я не собираюсь делать с тобой ничего плохого, уж тем более порочить твою честь, и другим не позволю, а за это ты окажешь мне кое-какую услугу. Кевина Дэя знаешь? — она отрицательно покачала головой. — Ничего, познакомишься.       Вес его тяжелого тела исчез также быстро, как и появился.       Она распахнула чёрные глаза, выглядывая из-под волос. Натаниэль судорожно шарился по карманам в поисках чего-то, а когда достал белую банку, то высыпал в ладонь горсть таблеток, заглатывая их на сухую. Пару минут они просто молчали. Следующие слова он произнёс, сидя уже в кресле, и за шумом сердца она едва их разобрала. — Сделаешь дело – можешь быть свободна. Я позабочусь о твоей безопасности и обеспечу всем необходимым на первое время. — А… а что я должна сделать?       Он усмехнулся. — Узнаешь.

***

      Уговорив Летицию присмотреть за Алекс, Натаниэль со спокойной душой покинул коттедж.       Дорога от Балтимора до Западной Вирджинии заняла чуть больше шести часов. Было крайне неудобно, что самолёты по этому пути не летали, отчего приходилось добираться на машине. Тетсуи сидел рядом, нервно поглядывая в окно. Прибыл Натаниэль поздно ночью, сонный, но крайне воодушевлённый. Он ещё толком и не придумал, о чём будет разговаривать с Рико, но предчувствие ему твердило, что ничего дельного в ответ он так и не услышит.       Замок Эвермор на вид как что-то неземное, чуждое. На фоне чудного пейзажа здешней округи, он кажется прорывом в материи мироздания, точно портал в другое, мрачное измерение. Он, как одна большая чёрная дыра, поглощал весь солнечный свет, и даже в потёмках выделялся из общего фона. Казалось, если его не видно, то слышно. Можно было уловить вибрации отапливающих такое огромное здание котлов, шум воды в трубах и свистящие пустыми коридорами сквозняки. Натаниэль не любил это место, хоть и был здесь последний раз лет восемь назад.       Оно навевало тоску и воспоминания – термоядерная смесь, но оттого и неприятная.       У входа Тетсуи ввёл код, и они окунулись во мрак, господствующий по ту сторону массивной железной двери.       Ему не нужен был гид, чтобы найти дорогу. Натаниэль помнил всё до мельчайших подробностей.       Минуя поворот за поворотом и спускаясь всё ниже под стадион, они то вводили новые коды на замках, то упирались в двери множества ненужных подсобных помещений. Видимость нулевая – стены, полы и потолки, выкрашенные в чёрный, освещались только светодиодными красными лентами под мутным потолочным плинтусом. Это давило. Натаниэлю казалось, что чем глубже он заходит, тем уже стают коридоры, тем меньше в них кислорода, и всего какая-то жалкая парочка шажков, и на голову обрушиться многотонный потолок, служащий полем стадиона.       Наконец, они достигли развилки. Не дожидаясь указаний, Натаниэль двинулся в сторону Чёрного крыла. Услышал он раньше, чем увидел – Гнездо никогда не отличалось толстыми стенами, ведь так будет сложнее подсушивать и контролировать, доносить и шантажировать. Хриплые крики были надорванными, будто тот, кто кричал, делал это из последних сил. Натаниэль застыл в дверях одной из десятка комнат, опёрся на косяк двери и наблюдал, как Рико Морияма самозабвенно долбился в худое тело Жана Моро под восторженное улюлюканье тройки крупных старших Воронов. Он молчал, ожидая, когда его всё-таки заметят. Натаниэль не знал, проследовал ли за ним Тетсуи, но даже если и так, прикажи Веснински ему молчать, он подчинится.       Вороны что-то кричали, подначивали и хвалили Короля. А Жан Моро хаотично шарился взглядом по комнате, пытаясь уцепиться за что-то, что сможет удерживать его в сознании достаточно долго.       И нашёл Натаниэля.       Всего на мгновение в серых глазах проблеснула надежда и что-то отдалённо напоминающее упование. Нат отвесил ему шуточный поклон, и небрежность этого действия так яро контрастировала с натуральным извращённым хаосом, творившимся вокруг. Веснински просто наблюдал, как с худого, сухого тела на пол капала кровь.       Это вызвало улыбку, ведь Натаниэль вспомнил, что стоит откормить и Алекс, если он хочет, чтобы план удался. А вместе с его улыбкой из глаз Моро исчезла последняя надежда. Натаниэль не станет ему помогать. Француз запрокинул голову от очередного громкого крика, рвущего глотку, и взору голубых глаз предстала залитая синяками, опухшая шея.       Бедный-бедный Жан, как он ещё дышит? — Рико-о-о.       Морияма мигом замер.       Обернувшись, он сдул с лица мокрую чёлку. Белки его глаз залило кровью, кажется, у него лопнул один-два капилляра. Грудная клетка Рико хаотично вздымалась, натягивая бледные рубцовые шрамы. Он двигался так резко, что Натаниэль даже не успел проследить его маршрут, как Рико тотчас уже стоял перед ним с косо-криво натянутыми спортивными шортами.       Он прохрипел: — Натаниэль? — Ты уж прости, что прервал. Можете закончить сразу после нашего разговора.       Рико ссутулился, понимая, о чём он. По этой же причине он и сам сейчас здесь. — Я… я не… — Т-сс, — Натаниэль приложил палец к губам, выходя в коридор. — За мной. — Да. — Да? — Да, сэр.       Дрессированная собака – радость для хозяина.       Рико горделив и заносчив, в особенности с теми, кто пытается демонстрировать своё превосходство над ним, но Натаниэля он боится сильнее, чем самого страшного своего ночного кошмара. Морияма быстро уяснил, что даже будь они в прошлом приятелями, это не позволило бы перейти с бывшим сокомандником на «ты», позволяющее ему относиться к Веснински так беспечно. Этот человек не вызвал уважения, нет. Всё, что хотелось сделать при виде Младшего – не дрожать, как свечной фитиль на ветру, выказывая свой чистый ужас. Но это для знающих, ведь более приземлённые особы наивно полагают, что Натаниэль харизматичен и обаятелен, а на деле он просто психован.       Веснински бросил холодный, расчётливый взгляд Рико за спину, сканируя повреждённую птицу глазами. Жан вздрогнул и потянулся за простынёй в попытке прикрыться, но в итоге сдался, опустив глаза. Натаниэль скривил губы в отвращении и скрылся за поворотом. — Уходите, — приглушённым голосом Король отдал свой приказ, и Вороны мигом рассеялись по общежитию, словно тараканы при свете лампы.       Кабинет Тетсуи был пуст. Где сам хозяин помещения Натаниэля мало волновало, но его отсутствие лишь позволило ему без зазрения совести упасть в барское кресло, вытянув ноги. Рико замялся на пороге, прикрывая за собою дверь, но не давая ригелю замка захлопнуться, чтобы иметь возможность сбежать.       Натаниэль не стал говорить первым. Он молчал, глядя на Морияма. Обстановка в комнате давила, давила нестерпимо, потому Рико не выдержал и рухнул в ближайшее кресло, раскрыв глаза. В такие моменты власть этого человека над ним чувствовалась особенно ярко: когда запрещалось говорить раньше того, кто выше тебя в семейной иерархии, и Натаниэль не брезговал временем мучить его, так наглядно обнажая своё могущество. — Что ты хочешь услышать? Что? ЧТО? Ну же, не молчи! — выкрикнул Рико, напрягаясь и готовясь к наказанию. — Меня куда больше интересует то, что ты готов мне сказать, — усмехнулся Натаниэль.       Рико сцепил зубы. — Я не жалею! — выпалил он. — Так и передай брату – мне абсолютно плевать на то, что я сделал. Что действительно важно, так это что Кевин теперь с Лисами! Он предал меня, вас, всех нас! — И чьей милостью, позволь спросить? — гаркнул Натаниэль. Рико вздрогнул. — Кто послужил этому, а? Что мне передать твоему брату?       Рико инстинктивно ухватился за предплечье ведущей руки, будто опасаясь, что и его лишат возможности играть. Слова булькали где-то у него в горле, но вылить их бурным потоком он так и не решился. Страх перед Натаниэлем затмевал гордость и самолюбие, сквозящие в каждом его движении.       Веснински устало вздохнул, протирая лицо ладонями, и встал. Возвышаясь над сидящим Рико, он запустил пятерню в чёрные волосы, медленно-медленно сжимая пальцы. — Глупый-глупый маленький ребёнок. Из-за тебя мы несём потери. Конечно, не такие крупные, как могли, убей ты Дэя, но факт остаётся фактом, — он про себя восхищался мягкостью волос Рико, но между делом продолжал: — Ты лишил нас нашей собственности. Но не переживай, о Кевине позабочусь я. А от тебя кое-что требуется. — Что? — выдохнул Рико, жмурясь, готовый к удару. — Продолжай играть роль заботливого старшего брата, малыш. Корми СМИ байками о «несчастном случае» или придумай что-нибудь самостоятельно, — в один момент он сжал ладонь, натягивая волосы вместе с кожей головы, и Рико вскрикнул прогибаясь. Он поднимался в кресле, желая ослабить силу хватки тонких пальцев, но Натаниэль упрямо поднимал руку всё выше, выдёргивая мелкие пучки волос. — Ни у кого не должно возникнуть сомнений, что вы остались близки, а его переход к Лисам не что иное, как детское бунтарство. Понятно? — Да!       Он отпустил его, позволяя Рико осесть в кресле тяжёлым мешком костей и плоти. — А что ты будешь с ним делать? — спросил капитан, переводя дух.       Натаниэль задумчиво повёл бровью. — То, что умею лучше всего. Испорчу ему жизнь, — он наклонился, мягко обнимая Рико со спины, и шепнув в ухо: — И ты мне в этом поможешь.

***

— Вы уверены? — Кевин Дэй, икая, сделал очередной глоток прямо из горла. — Пф-ф-ф! Ну конечно! — изрядно пьяный Хэммик подсел к нему ближе, протягивая недавно забытый на диване телефон и новенькую бело-оранжевую клюшку.        Все Лисы выжидающе смотрели на него, застывшего со всем этим в руках.       Кевин вытер с нижней губы большим пальцем каплю второсортного бренди, добытого Бойдом где-то в округе Пальметто. Эндрю бросил на него взгляд со своего ядрёно оранжевого кресла-мешка, приподнимая бровь и как бы спрашивая: «Проблемы?». Он сцепил губы в тонкую бледную линию. Кто-то выключил музыку, отчего комната девочек в общежитии погрузилась в тишину. Легко можно было услышать его тяжёлое неуверенное дыхание. — Ну же, — подначивала Дэн, — давай.       Они все обсели его. Элисон с вызовом приземлила подбородок на крепкое плечо Дэя, сжимая колоть и царапая его острыми миндалями ногтей.       Температура в его сердце близилась к нулю.       Честно говоря, он не мог перестать чувствовать себя преданным.       Они ведь знали. Знали, от кого и чего Кевин бежал, знали, чем чреваты последствия, и пока он уповал на милость Морияма, Лисы вынуждали его вернуться. Это было похоже на казнь. Когда ты стоишь на обрыве, твои руки связаны, за спиной – мирная гладь свободы, и всё, что тебе нужно, это броситься наутёк, но ты всё равно прыгаешь в обрыв, прямиком на точёные стальные колья.       Но почему-то он доверился им. Это было пиздец как глупо, Кевин понимал, но слова Эндрю: «Сложно убить того, на кого обращены все взгляды», что-то сделали с ним. Дэй едва не умер, стоя перед репортёрами и произнося роковое: «Я вернулся». Лисам пришлось буквально вырывать его из мёртвой хватки СМИ, пока их челюсти захлопывались прямо у него на глотке. Месяцы убеждений и угроз со стороны команды, и Дэй, подняв белый флаг, капитулировал им на милость, вопреки собственному на то желанию.       Будь что будет, – сказал он себе, и, не глядя, шагнул в пропасть. — Ну давай же, ты, тормоз галимый, — ругался Ники, выхватывая из его рук телефон и включая камеру. — Самое страшное мы уже сделали.       Нет, Николас, самое страшное ещё впереди.       Хэммик навёл фокус на длинную лисью клюшку, и остальные сунули рядышком свои руки. Даже Сет Гордон, ворча что-то про детский сад, подсел и кинул в камеру фак. Остальные согнули указательный и средний пальцы, имитируя кавычки. — Лисьи ушки!       Кевин не успел даже опомниться, как камера щёлкнула и фото уже загружали в его профиль в Инстаграме. — Ну всё, — заключил Ники. — Ждём.       Они бросили телефон между подушек и в секунду устройство принялось разрываться от уведомлений. Кевин осушил бокал и, не наливая новый, приложился губами к полупустой бутылке бренди. — Воу, — вздохнул Бойд, не удержавшись от любопытства. Он поднял телефон и наблюдал за стремительным приростом лайков и комментариев. — Даже хер знает сколько времени спустя они всё ещё рады тебя видеть.       Аарон фыркнул: — Фаны Дэя преданнее собак. — Аарон, — упрекнула Рене. — Да что?       Он их не слушал. Кевин просто смотрел, как индикатор уведомлений без остановки мигает, и заново глотал алкоголь. — Да я клянусь, ты для них что, Бог? — язвил Гордон, наблюдая за всем из-за плеча Мэтта.       Бойд передал телефон в руки его хозяину, и Кевин без энтузиазма пролистал комментарии, полные восхваления и обожания. Даже какой-то новостной паблик успел запостить радостную весть о возобновлении медийной жизни Кевина Дэя. Только когда число отметок «нравится» перевалило за полутора миллиона, уведомления начали прекращаться. В конце концов, на часах глубокая ночь. — Наконец-то это хуёвина перестала бренчать, — вздохнул Сет, и Аарон кивнул, молча соглашаясь. — Завидно? — Закрой рот, педик ёбаный. — Не произноси это слово, — Эндрю выпустил сигаретный дым в сторону компании на полу. — Оно мне не нравится. — А меня не колышет, что тебе нравится, а что нет. Я делаю то, что хочу.       Это начало перерастать в привычную для Лисов перепалку, которую удалось устранить даже без битых носов. Всё это время Кевин сидел, читая и убеждая себя, что всё нормально. Люди рады его видеть, а грядущая встреча с Рико принесёт Морияма такую гору бабла, что она сможет оплатить его свободу, ведь так?       Ведь так?       Лисы в пьяном угаре медленно засыпали: кто на диване, кого ноги донесли до кроватей, а кто вырубился на полу. Кевин укрыл ноги пледом, облокачиваясь о спинку кресла, и листал ленту. Уже собираясь свернуться калачом и уснуть прямо так, он откладывает телефон.       Спал он нервно, беспокойно. В кошмарах Кевин бежал от стаи воронов, разлагаясь на ходу. От его тела несло трупным смрадом, привлекая птиц. Он не знал улиц, по которым бежал, не мог разобрать, о чём кричал, и не видел перед собою дороги. Споткнувшись, он развалился на колючем асфальте. Вороны сели на его руки и ноги, и Кевин с ужасом понял, что не может ими шевелить. Оглянувшись, птицы уже объедали мясо с ломаных костей. Грудь продавило, и, открыв глаза, сидящий на его рёбрах рыжий кот зашипел.       Распахнул глаза он уже на рассвете. Солнце только начало выглядывать из-за горизонта. Дэй не был ранней птичкой. Шаркая на кухню девочек, он достаёт из тумбы стакан и до краёв наполняет его водой.       Вернувшись в большую комнату, он фыркнул в омерзении, ощущая, какое тело потное.       Заново устаиваясь в кресле, Кевин слышит звук нового уведомления.       Устало вздохнув, он берёт телефон.

      Удалённый аккаунт.

      «Привет-привет»

      И что-то оборвалось внутри.