#всехубить

      Оказавшись в палатке, Гермиона просто упала бы, но Гарри успел подхватить отчего-то опять сильно утомившуюся девушку. У него самого таких последствий от вывода зелий не было, поэтому юноша предположил, что тут что-то другое. Раздев и уложив дремлющую возлюбленную в кровать, Гарри закопался в учебник колдомедицины. Состояние девушки его неимоверно пугало, обратиться, как оказалось, было не к кому: Косая аллея опасна ей, Мунго — обоим, а к людям… Во-первых, о магглах юноша не подумал, а во-вторых, это было также опасно, просто невозможно как. А не сделает ли ей еще хуже оборотное зелье, он не знал и экспериментировать не хотел.       В жизни Гарри было лишь одно светлое пятно — Гермиона. Лишь для нее он жил, и лишь она была смыслом преданного всеми юноши. Поэтому он продирался сквозь формулировки и заумные фразы учебника для колдомедиков третьего года обучения. С желанием учиться у Гарри всегда было сложно — сказывались годы у Дурслей, а вот упорство было развито неимоверно. Именно потому он сейчас старательно вчитывался в сухие строки книги. Гермиона пошевелилась, сразу же привлекая внимание юноши.       — Мне страшно, Гарри, — призналась девушка, тяжело вздохнув. — Я как-то очень быстро устаю, и от этого становится жутко… От зелий такого быть не может, даже от отмены. Но, может быть, во мне самой что-то разладилось?       — Я тоже об этом подумал, — сообщил ей Гарри, показывая книгу, которую читал, несмотря на ноющую головную боль. — Сейчас разберусь, и мы все вылечим.       — Оптимист какой, — слабо улыбнулась Гермиона. — Такое странное ощущение, как будто ноет что-то в груди…       — Ноет… — юноша, наконец, разыскал чары расширенной диагностики, немедленно наложив их на девушку. — Это не проклятье, — заключил он, рассматривая полученное. — Проклятья — они синие и черные, а у тебя что-то красное вокруг… Сердца? И желтое в груди…       — Вокруг сердца… — Гермиону прошиб пот, стало просто невозможно страшно, после чего она потеряла сознание, очнувшись, впрочем, от сильного Эннервейта испугавшегося за нее Гарри. — Я что-то читала в детстве о таком, — продолжила она, как будто ничего не случилось. — Сейчас отдохну чуть-чуть и вспомню, хорошо?       — Хочешь что-нибудь поесть? Или, может, чаю? — всполошился не знающий как помочь юноша.       — Просто поцелуй меня, — попросила задремывающая девушка, что было немедленно исполнено. Сонливость и утомление Гермионы сильно взволновали Гарри — с девушкой происходило что-то совсем ему непонятное. На фоне всего произошедшего юноша совершенно не знал, как реагировать. Совета спросить было не у кого, а предыдущая задача по поиску крестражей, как ему казалось, была бессмысленной. Да и еще кое-что заботило Гарри: в мире магглов бандитов ловила полиция, воевала армия, а отнюдь не дети, это-то он знал из курса начальной школы. У магов был аврорат, Отдел Тайн... Почему же тогда их троих бросили на поиски, запретив рассказывать кому бы то ни было?       «Может быть, это потому, что нет никаких крестражей?» — подумал юноша. От таких мыслей нестерпимо заболела голова и потемнело перед глазами. Нащупав фиал с зельем, Гарри замер лишь только принюхавшись. Это было точно не обезболивающее — не тот запах, знакомый по посещениям Больничного крыла, не тот цвет. Очень похожий, но не тот. Головная боль усилилась, и Гарри, чуть слышно простонав, опустился на ту же кровать, где лежала и его невеста. Что-то как будто мигнуло, возникло ощущение разбившегося под пальцами стекла и… перед глазами сплошной чередой прошли ранее не виденные картины.       — Сынок, если с тобой что-то случится, я не переживу, — незнакомая женщина с удивительно-синими глазами очень нежно говорила с ним. — Но Вик считает, что тебе грозит опасность, поэтому запомни… Что бы ни случилось, мы ждем тебя дома… — какие-то цифры, адрес, совсем не в Британии, но…       Язык был точно не английским, но Гарри его почему-то отлично понимал. Он видел, как страшно кричала эта женщина, стараясь защитить его от кого-то очень знакомого, как его куда-то прятали, где было темно, очень страшно и почти невозможно больно... А потом конец сентября восемьдесят первого года, как об этом твердил отрывной календарь.       — Ты послужишь делу Света, темный выкормыш, — с ненавистью смотрела на него рыжеволосая зеленоглазая женщина, и приходила боль… Никто не закрывал его от Авады Волдеморта, потому что не было никакой Авады…       — Не беспокойся, девочка моя, он будет страдать, — улыбка Дамблдора была какой-то предвкушающей. — Твои родственники получат зелье, но нужно будет позаботиться о том, чтобы они не убили это отродье… Так, через боль, он придет к истинному Свету! — свет мигнул, и в следующее мгновение Гарри увидел над собой «дядю Вернона»…       — Урод! Ненормальный! Будь ты проклят! — кричал мужчина, со свистом избивая его тяжелым ремнем…       Гарри лежал, не понимая сначала, что увидел. Затем до него начало медленно доходить, и по лицу юноши побежали первые слезы. Он плакал очень тихо, понимая, что случилось. Но, кроме этого, Гарри знал теперь, как его зовут на самом деле, и что нужно делать. Вот только как там примут Гермиону? Помогут ли? Хотелось верить, что помогут…

***

      Как Роза в свой последний миг смогла передать весточку брату, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор так потом и не понял. Возможно, дело было в парных артефактах, вживленных Джеймсом под кожу детей. Старший из оставшихся Поттеров оказался параноиком похлеще Грюма, а чему он научил своих детей… Увидевший во сне последние минуты жизни сестры, о которой помнить не должен был, Гарри Джеймс Поттер проснулся совсем другим человеком.       Вошедшего Снейпа юноша встретил мощным Инкарцеро, разбив ему затем голову отлично подчинявшимся Поттеру столом. Даже простой Левиосы и ненависти подростка хватило для того, чтобы череп злобного зельевара треснул, как перезрелый арбуз. Затем Гарри вышел из покоев декана Слизерина и пошел по просыпавшейся школе, посылая Секо и другие чары во все, что имело неосторожность попасться ему на пути. Юноша уже не думал ни о чем, он остался один, знал это и хотел только убивать. Подсократив старшекурсников факультета Слизерин, последний живой Поттер весьма неаккуратно развалил Аргуса Филча пополам, вызвав тем самым визг увидевших это девочек, постаравшихся спастись бегством. Только сейчас стала заметна черная дымка, клубившаяся вокруг подростка. То, что шло по коридорам школы, Гарри Джеймсом Поттером уже не было. Оно и человеком-то было только визуально…       Дети бежали из школы, невзирая на возраст и факультет. Встретившиеся на пути Поттера Кэрроу даже весточку послать не успели — они были превращены в фарш кулинарными чарами. Юноша, казалось, смотрел сквозь людей, никого не видя на своем пути и устраняя препятствия. Декан Флитвик, только заметив эту черную дымку, приказал факультету бежать, воспользовавшись экстренным порт-ключом. А вот Минерва МакГонагалл ничего предпринять не успела, похудев вмиг на весь ливер.       Дойдя до башенки директора, последний Поттер почувствовал, как что-то распирает его изнутри, а горгулья резво отскочила в сторону. Директора Гарри обнаружил в его кабинете, напугав старика своим видом. Дело было даже не в забрызганной кровью мантии, не в абсолютно безумных глазах, а в этой самой дымке, говорящей об обскуре или чем-то похуже.       — Гарри, мальчик мой, остановись! — закричал Дамблдор, щит которого еще справлялся с нагрузкой.       — Ты убил мою семью, приказал надругаться над мамой и сестрой, — раздался в ответ голос, в котором не было ничего человеческого. — Ты умрешь, — это не было угрозой — простая констатация факта, но Альбус умирать не хотел.       — Остановись, пока еще не поздно! — взвизгнул Великий Светлый. Улучив момент, директор попал в подростка связывающими и на мгновение замер, увидев, как его тело наливается чем-то темным, пугающим, страшным. — Фоукс!       Феникс унес директора в момент гибели последнего Поттера. Взрыв оторвал Альбусу ногу, содрал часть мантии с кожным покровом, поэтому Дамблдор оказался в Мунго с весьма серьезным кровотечением. Башенка директора более не существовала, глубокие трещины пролегли по стенам древнего замка, да угрожающе накренилась Астрономическая башня. Большинству школьников, в отличие от профессоров, удалось спастись. К меньшинству относились ученики выпускного курса факультета Слизерин, пытавшиеся остановить последнего Поттера.       Так рухнул еще один план.

***

      Проснулась Гермиона сильно проголодавшейся. На ее ногах лежало что-то тяжелое, не позволяя ими двигать, но стоило только пошевелиться, и тяжесть исчезла. Оказалось, это был немедленно кинувшийся к ней Гарри. Крепко обняв девушку, он прижал ее к себе, как последнюю надежду. Возможно, что-то случилось, пока она спала? Девушка обняла юношу, почувствовав, что он дрожит. «Точно, что-то случилось», — поняла Гермиона.       — Очень кушать хочется, — произнесла девушка, не желая, впрочем, отпускать Гарри.       — Сейчас пойдем, поедим, — тихо ответил ей юноша, тоже не желая расцепляться, поэтому он попробовал осторожно поднять ее на руки, что ему с трудом, но удалось. — Сейчас покормим самую лучшую девочку на свете, — очень нежно произнес Гарри.       — Люблю твои руки, — проговорила Гермиона. — И когда ты так говоришь… Просто хочется растечься, и чтобы ничего не было… Ни Дамблдора, ни другого, ни магического мира…       — Давай уедем? — предложил юноша. — Далеко-далеко, где никого из них нет, а?       — Что случилось, любимый? — насторожилась девушка, лежать которой было вполне комфортно.       — Я вспомнил… Как меня украли, кто это сделал и почему… — прошептал Гарри. — Нам есть куда убежать, родная.       — Вот убьем всех и убежим, — твердо произнесла Гермиона. — Давай покушаем и будем думать, как их всех убить…       — Хорошо, — ласково улыбнулся юноша, погладив девушку, чтобы потом вернуться к готовке.       За едой Гермиона неожиданно заметила необъяснимую одышку, принявшись есть медленнее и следить за своим дыханием. Стало значительно легче. Решив почитать об этом, девушка продолжила питаться, ибо готовил ее жених просто изумительно. Закончив с едой, Гермиона резко встала, готовясь собрать тарелки, но в глазах ее потемнело так, что девушка просто испугалась, судорожно схватившись за стол. Сердце, казалось, забилось где-то в горле, создавая тем самым очень неприятные ощущения.       — Гермиона! Что с тобой? — голос Гарри был полон паники. Происходящего он не понимал, отчего сильно нервничал, страшась потерять сам смысл своей жизни.       — Не знаю пока… — как могла спокойно проговорила девушка. — Помоги сесть, пожалуйста.       — Может, тебе лучше прилечь? — в этот момент Гермиона вспомнила, где читала об этом, потому тихо поинтересовалась:       — Гарри, у меня вокруг рта кожа выделяется? — от ответа юноши зависело очень многое, поэтому девушка ждала его, как приговора.       — Когда стояла — посинело, а сейчас бледнеет, — честно ответил не понимающий сути вопроса Гарри.       — Убить всех не получится, — констатировала Гермиона, тихо заплакав. В их условиях сердечная недостаточность была смертным приговором, а умирать, когда только начала осознанно жить…       — Скажи, что мне сделать! Ну пожалуйста! — воскликнул уже очень испуганный юноша. Девушка вздохнула, начав рассказывать о сердечной недостаточности. Гермиона не знала, лечат ли это маги, да и не могли они сейчас в Мунго обратиться, а вот магглы точно лечили, но идти в больницу было смерти подобно — тогда бы их мгновенно вычислили. Ну и еще тот факт, что это в мире Магии они совершеннолетние, а вот в мире людей им грозил приют, как сиротам… А приют — это не то, о чем обоим мечталось, да и обнаружат их быстро те же Пожиратели…       — Получается, что я умру, — упавшим голосом заключила девушка, рассказав все, что знала. — Нет выхода, просто никакого…       — Ты не права, любимая, — улыбнулся Гарри. — Мы можем уехать на континент. Во-первых, там мы совершеннолетние, — юноша помнил рассказ Виктора о порядках вне островов. — Во-вторых, там есть клиники, а в-третьих, мы там… наверное, нужны…       — А как же всех убить? — жалобно спросила практически смирившаяся уже Гермиона.       — Вот вылечим тебя, вернемся… И сразу всех убьем! — пообещал ей Гарри. Помня о том, что жених ее никогда не обманывал, девушка неуверенно кивнула.