***
— Они тебе не поверили, Иляна, — переговоривший с целителем господарь приобнял вмиг будто постаревшую женщину. — Девочка хотела бы, но боится, а мальчик просто не умеет больше доверять. — И что теперь делать? — подняла Иляна голову, с надеждой вглядываясь в лицо человека, оказавшегося вдруг таким близким. — Не принуждай их ни к чему, — вздохнул правитель всей магической Румынии. — И не плачь от той боли, что они тебе нанесут. Готовых рецептов просто нет. — Тогда… Может быть… — женщина не знала, что сказать, а Водэ понимал — ничего тут не сделаешь. Нужно попробовать дать детям тепла, ну а не примут — значит, не примут. Заставить кого-либо принять семью невозможно. — Просто дай им возможность жить так, как они считают правильным, — объяснил господарь. — Хотят уехать — не удерживай. Не настаивай ни на чем… Они взрослые, опаленные и никому, кроме друг друга, не верящие… Иляна пыталась представить, каково было детям, что они чувствуют — и не могла. Поэтому вечерами, когда никто не видел, а подростки уже спали, женщина плакала. Именно эти слезы услышала, а потом и увидела Гермиона, отправившаяся посреди ночи в туалет. Девушка притаилась за косяком и слушала, как Иляна говорит с портретом своего брата. Говорит и тихо-тихо плачет. Что-то эти слезы тронули в душе Гермионы, не убрав подозрительность, вовсе нет, но…. — Видишь, Ромэ, доченька твоя не может довериться, — почти шептала женщина, гладя пальцами портрет. — И я не знаю, как мне их согреть… Как будто не пускают они меня. Да и Фэт говорит, что нельзя навязываться, а мне так хочется прижать девоньку к сердцу, да и мальчика ее… Они такие хорошие, просто обожженные людьми, оказавшимися такими зверьми… Плохая из меня получилась мама… Иляна не колдовала, значит, не могла видеть Гермиону, которая ходила еще не очень, но целители сказали, что дальше — только тепло семьи. Потому что даже колдомедицина может далеко не все. Утром много думавшая и оттого не выспавшаяся девушка поговорила со своим женихом, рассказывая обо всем, что слышала ночью. Гарри пытался объяснить рассказанное с другой точки зрения, но у него не складывалось. Юноша задумался. Иляна видела, что происходит с детьми, решившись с ними поговорить. Она уже не знала сама, как доказать, что любит их обоих… Как можно что-то доказать ни во что не верящим подросткам? Женщина начала чаще бывать у Водэ, пытаясь объяснить, но господарь все понимал и сам. Возможно, молодым людям стоило пожить самим, но, к сожалению, это было пока невозможно. Их сердце, казалось, только ждало возможности остановиться, по крайней мере, колдомедики были в этом категоричны — молодые люди не должны оставаться одни. Иляна просто не знала, что делать, руки уже опускались.***
Это началось ночью. Застонавшая от боли Гермиона испугала Гарри. Державшаяся за живот девушка плакала, у нее явно поднялась температура, а на пижаме появлялось темное пятно. Юноша испугался так, что чуть не упал в обморок. Он вскочил с кровати, видимо, желая вызвать колдомедиков, когда в комнату ворвалась Иляна, одетая только в ночную рубашку до пола, с растрепанными волосами, сейчас очень похожая на саму Гермиону. Женщина кинулась к стонущей девушке, властным жестом отстранив юношу. — Потом меня проклянешь, — жестко произнесла Иляна. — В сторону отойди и не мешай. Это у нее впервые? — Д-д-да, — ответил паникующий Гарри, не понимавший, что именно происходит. Отличие тычинки от пестика он, разумеется, знал, но вот такого сюрприза не ожидал. — Помоги переодеть твою невесту, — вздохнула женщина, не понимая, почему так могло произойти. — Сейчас вызовем целителей. — Хорошо, — почему-то юноша поверил в то, что Иляна не сделает ничего плохого Гермионе, потому подавал, помогал переодевать, едва удерживался, чтобы не перевязать окровавленный пестик невесты. Чуть позже вызванный целитель напоил Гермиону зельем, от которого девушка уснула, и, повернувшись к женщине и, конечно, Гарри, принялся объяснять, начав с понятия менструации. Иляна видела, что для юноши многое из рассказанного — сюрприз, потому просто ждала окончания санпросвета. — Судя по всему, девушку травили зельями, — объяснил мужчина, — в результате чего менструации не было, это называется аменорея. А вот то, что мы сейчас наблюдали — это дисменорея, и пугаться не нужно. — Вы ведь могли помочь самостоятельно, — внимательно посмотрел Гарри на Иляну, когда целитель откланялся. — Считали, что я вам не поверю? — Да, Гарри, — кивнула женщина, тяжело вздохнув. Она присела на кровать, стараясь унять дрожание рук — испугалась Иляна за Гермиону. — Ты мне не доверяешь, ждешь от меня подлости и предательства, поэтому лучше, если тебе о таком расскажет посторонний человек, которому незачем обманывать. — Вот как… — Гарри задумался, что у него из-за ночной побудки получалось плохо. — Давайте завтра поговорим? — предложил он, понимая, что прямо сейчас задача решения не имеет. — Хорошо, — слабо улыбнулась Иляна. — Ложись спать, пуишор… — А что такое «пуишор»? — Гарри было интересно, слово он так и не понял, а проговаривала женщина его очень мягко и тепло. — Птенец, цыпленок, детеныш, — объяснила Иляна. — У нас так принято называть своих детей. Ложись отдыхать, завтра поговорим, — пожелала она, медленно уходя в свою спальню, а Гарри лежал и думал о том, что произнесла эта странная женщина: «своих детей».