Я (не) хочу тебя любить

      Кирилл сидел на диване, по уши завёрнутый в плед сестры, и остервенело втыкал вилку в жареную картошку. То, что это совершенно неудобно Кирилл понял только когда кое-как высвободил одну руку из этого розового безобразия со звёздочками. Теперь рука мёрзла, потому что одеваться для слабаков, плед так и норовил сползти окончательно на пол, и тарелка рисковала расстаться с содержимым при каждом неосторожном движении. Но что-то менять Кирилл не собирался. Не то что бы его это устраивало, но ну его нафиг.       Со стороны, конечно, может показаться, что парень устроился прекрасно: Кирилл вывел на телевизор изображение с компьютера и смотрел обзор на новый игровой движок, можно сказать, что образованием занимался, подъедал тёплую картошку, заботливо приготовленную любимой бабушкой, заедая солёными огурцами её же производства, рядом стояла кружка с ароматным кофе, от которого подозрительно попахивало алкоголем, а кругом тишина, покой и почти тепло. Но как же, блять, картинка может обманывать, кто бы только знал…       С утра «добрые» соседи решили затеять ремонт. И разбудили Кирилла аж в восемь утра. А это издевательство для выходного дня. Особенно, если учесть, что Кирилл пол ночи грустно пил на кухне и курил на балконе в гордом одиночестве. «Пил», конечно, громко сказано. Парень осилил только половину бутылки какого-то вина, что нашёл в родительских запасах. В основном Кирилл думал. Много так и основательно. Лучше бы пил, ей богу.       Янины и Машины слова совершенно не хотели выходить из головы. Как и парочка актов самоудовлетворения. А ещё утренняя эрекция и сны. Никита всю голову собой занял и уходить не собирался. Бесило, знаете ли. Кирилл совершенно не понимал с чего вдруг его стало так много. Нормально же общались, чего началось-то?       И вот с общением как раз проблем до недавнего случая не было. Машин намёк на то, что они с Никитой слишком дохрена общались на их общих свиданиях, не обращая внимания на девушек, слишком легко объяснялся. Хотя тут и объяснять нечего. Они всегда хорошо ладили, им вдвоём никогда не было скучно, даже молчание, если оно возникало, не напрягало. С Никитой просто тепло и комфортно. Они же даже не ругались. Да, без разногласий и споров не обходилось, но это проходило достаточно безболезненно и им хватало максимум получаса чтобы остыть и продолжить своё прекрасное общение. Ключевое тут, конечно, прошедшее время. После вчерашнего инцидента Кирилла до сих пор не отпустило. Ему всё так же сильно хотелось выбить из симпатичной Никитиной головушки бред и вбить туда, что геи это та же норма, как и натуралы. Прикольно, конечно, Кирилл переобулся.       Он в целом не имел ничего против, но предпочитал отсиживаться в танке, и делать вид, что их не особо-то и существует. Типа геи что-то вроде единорогов, они постоянно мелькают перед глазами, в рекламе там, или на тетрадках, но в живую ты их не встретишь. Разве что под наркотой можно попробовать это сделать… Но наркотики — зло, а геи всё же существуют. С одним он даже целовался. Достижение, достойное рамочки на стене. Ну а что? У него вот со школы валяется куча бесполезных грамот. Пусть и за это достижение одна будет.       Кстати, о Марке. Кирилл никак не мог понять реакцию этого парня. Он же явно тогда был не в восторге от перспективы поцелуя. Прямо как натурал. Великолепная актёрская игра или ему настолько был неприятен Кирилл? Последнее, конечно, весело. Мало того, что все девушки бросили, так ещё и геи кривятся. Прекрасный повод уронить свою самооценку на дно, не находите? На то самое, куда он свою гетеросексуальность опускает. Вдвоём же им там будет веселее, да?       Кириллу вот не веселее. Вчерашняя ссора оказалась чем-то совершенно неожиданным. И эта неожиданность не в том, что они обоюдно обозвали друг друга геями, хотя да, это что-то новенькое, когда вот так вот серьёзно с конкретной такой предъявой. Кирилл не ожидал, что его отходчивость в этот раз покажет средний палец и свалит в закат. Он не считал себя виноватым. А вот глубоко оскорблённым — да. Что весьма странно. Он же не этот и ему должно быть всё равно на такие высказывания. Но внутри что-то болезненно кололо. Упорно так и не переставая. Нет, извиняться перед Никитой и первым идти на примирение он не будет. Не для того его ягодка росла! Пусть вон этот гомофоб мозги свои выкидывает и новые вставляет. Бесит.       Кирилл со всей силы ткнул вилкой в тарелку. Да так, что та не выдержала и всё же перевернулась, веером разбрасывая остатки картошки. Спасибо, что оставалось её не много. Кирилл страдальчески простонал и переложил посуду на пол. День-хуетень. Всё Никита виноват. Даже кофе, в который парень от души ливанул «Бейлис», не радовал от слова совсем. И не согревал. И плед говно. И жизнь тлен. Кирилл недовольно замотался в розовое недоразумение и постарался вжаться в него ещё и головой. Он черепашка и не ебёт. Он в домике. И нет у него никаких проблем. Картошка не рассыпана, посуда не стоит грязной кучкой в раковине, на голове царит порядок и салонная укладка, сессия — просто слово интересное, а не приближающийся пиздец, девушки его не бросали, бабушке на огороде помогать не надо, родители никуда не уезжали, тепла ему не хочется и объятия не нужны, в себе он не запутался, будто муха в паутине, о Никите он не думает, и глаза его не вспоминает…       А глаза у него… Целый мир там спрятался. Только поэтому он на них и залипает. А не потому что Маша там придумала. И Яна. С чего они вообще взяли, что эти взгляды можно охарактеризовать как-то иначе? Чисто дружба, как и общение. Это же, блин, нормально хотеть общаться с друзьями, смотреть на них. Нормально, когда приятно общаться с другом и разглядывать его, особенно если друг симпатичный.       Да, Кирилл считал Никиту симпатичным и не считал это проблемой. Он много кого симпатичными считает. Те же камушки. Или интерьерные стёклышки. Гладенькие они такие, а внутри цветные разводы красивые. Но это же совершенно не означает, что он камнесексуал, ну! Такая ориентация, вообще, существует? Хотя сейчас чего только нет. Даже то что не нужно имеется.       Камни Кирилла хотя бы не бесят. В отличие от Никиты. И куда логичнее было бы подозревать его в тайной любви к камням, а не к членам. Не нравятся ему члены, отстаньте. Хотя свой, конечно, нравится, но вот чужие не очень. Разницы, впрочем, никакой, если так подумать. Кожа у всех примерно одинаковая, общее строение тоже. Да, размеры могут отличаться…       Опять он о членах…       Кирилл тяжело вздохнул и завалился на бок, прижимая к себе ноги. Теперь он камушек. Розовенький такой и со звёздочками. Красивый, да. Камушки же лучше членов? Кирилл, если честно, не очень в этом уверен в последнее время. Да и на камни он не дрочил. Попробовать что ли? Впрочем и на член он не дрочил, если уж объективность подключить. На человека да. Но не на кусок мяса, обтянутый кожей. Это даже звучит как-то мерзко. Хотя человек ведь тоже кожей обтянут, только ещё и с костями. Но всё равно это странно. Да и на камни, наверно, странно дрочить…       Ёб, твою мать, блять, Кирилл.       Поток мыслей, конечно, прекрасен, но проблемы он не решает. Хотя должен. Так работает эта ваша психология? Кирилл вот гуглил. Ему там сказали, что мысли свои нужно анализировать и думать, тогда ты преисполнишься в сознании или познании, хер его знает, и будет всем счастье. Только вот всё, что смог надумать Кирилл — это то, что ему нравятся ещё и парни, а если точнее, то Никита. А ему такие умозаключения не нравятся. И толку с вашей психологии? Он вот не хочет этим быть. Делать-то что?       Он вот даже Фрейда загуглил. Вроде важная шишка в психологии. И это ему ещё больше не понравилось. Там какие-то анальные, оральные, фаллические, латентные, генитальные стадии. Как этого озабоченного в психологию пустили? Кирилл, судя по всему, где-то в фаллической стадии застрял. Иначе зачем он столько о членах думает? Ещё немного и они во снах с крылышками летать начнут. Весело, конечно. Но что-то как-то нет.       Из мыслей Кирилла выдернул звонок, раздавшийся на всю квартиру оглушительным щебетанием какой-то птички. Кирилл склонялся к тому, что это отъехавшая кукуха орёт. Родители терпеливо утверждали, что это соловей. Да, в данный момент это безумно ценная и важная информация. Кирилл совершенно не хотел идти открывать дверь. Кого бы там не принесло. Хотя если это Никита с извинениями… Ну да, ну да, мечтать не вредно.       Звонок настойчиво повторился. А потом ещё и ещё. И телефон начал пиликать уведомлениями. Тот, кто стоял за дверью, определённо очень сильно нуждался в Кирилле. Или в пиздюлях. И только ради выдачи пиздюлей парень вытащил ноги из пледа и поплёлся открывать. Холодный пол под голыми ступнями ощущался какой-то мерзкой замороженной курицей. Кирилл сам не знал, почему именно она. По пернатым он никогда не ходил, тем более по замороженным. Но отчего-то считал это наимерзейшем занятием. Хуже только эти холодные сопли из баночки. Лизунами их раньше звали. Сейчас эту жижу радостно зовут слаймом. Но для Кирилла это сопли. Никогда он не забудет это «прекрасное» ощущение холодной и мокрой жижи на руках.       Замком он щёлкал и дверь открывал с конкретным «какого хуя». Добавить Артём или Андрей собирался по обстоятельствам. Никого другого, по мнению парня, принести не могло. Но мироздание ебало его мнение во все щели уже пару месяцев. Сначала редко, осторожно и незаметно, а сейчас по поводу и без, причём крайне жёстко и без смазки. За последнее обидно, конечно. Кирилл, вроде, не грешил настолько, чтобы его без смазки.              — Я, конечно, подозревала, что на бывших смотрят именно так, — Яна мотнула головой, откидывая упавшую на лицо прядь, — но почему только сейчас?       — Привет. — Кирилл кое-как выдавил из себя приветствие, усиленно не понимая, за что ему всё это.       — Пустишь или как? — Яна с радостью скрестила бы руки на груди, да только заняты были.       Кирилл искренне мечтал, чтобы всё это оказалось сном. Вот совсем всё. Начиная с сентября. И закрыть дверь прямо перед носом Яны слишком уж заманчиво мигало в голове всеми цветами радуги. Заебался он от этой радуги, если честно. Не устал, не надоело, а именно заебался. Ещё и пол неприятно холодил ноги. А на пороге бывшая, которая с того концерта никак не могла успокоиться со своим «поговорить», а после вчерашнего так вообще весь телефон завалила. Хуже ситуации не придумать. Только если в гомофоба влюбиться, тогда ещё может быть. Ах, да. Да, блять…       — Заходи. — Кирилл забрал у Яны пакет и отошёл в сторону.       Логика мило откланялась, пропуская вперёд отчаянный долбоебизм Кирилла. Последний раз без приглашения Яна к нему приезжала, чтобы расстаться. Не то чтобы он очень против компании, оно сейчас не помешает, чтобы мысли не мешать. Мама с детства повторяла Кириллу «кто мешает — того бьют», на его просьбы «помешать» что-либо во время готовки. Он каждый раз цокал и исправлял на «перемешать». Но сейчас он бы не отказался, чтобы его ударили. Может, хоть дурь эту гейскую из него выбьют. Правда голову жалко, а вот по попе можно. А если она при этом будет голая, а он лежать на чьих-то коленях, как провинившийся, а Никита бы его своей рукой шлёпал… Да блять…       — Я решила, что так ты не сможешь меня игнорить. — Яна мило улыбнулась и избавилась от уличной одежды, сразу проходя в ванную, чтобы вымыть руки.       — Я не игнорю. — Кирилл закатил глаза и пошёл на кухню. С пледом это всё до ужаса было неудобно, но избавляться от него он не собирался.       — Так я и поверила. — Яна по-хозяйски топала в гостиную.       Кирилл от всей своей души скорчил нечитаемое выражение лица и сунул пару бутылок вина в холодильник. Докатился, конечно. Девушки сами приходят к нему с алкоголем. А дальше что? Шмотки начнут обсуждать в тёплом женском кругу? И где лучше ноготочки сделать?       — Я вот даже не знаю, — Яна появилась на пороге кухни с тарелкой, — ты дурак или… — девушка бросила взгляд на полную раковину. — хрюшка. — Она со вздохом посмотрела на Кирилла, который всё пытался удержать на одном плече этот несчастный плед.       — Ты пришла неожиданно. — Кирилл замотался в это недоразумение и сел на стул. Ноги по ощущениям уже коркой ледяной покрылись. — А первая предъява явно лишняя.       — Ну да. — Яна хмыкнула и закатала рукава чёрной облегающей кофты. — Квартиру в морозильник ты решил превратить потому что в пледе жарко, да?       — Ничего я не превращал. — Кирилл попытался сложить свои ноги так, чтобы они хотя бы друг об друга грелись, а то плед не доставал.       — Форточки закрывать не пробовал, ледышка? — Яна с ухмылкой глянула на парня и включила воду.       — Я их не закрыл, что ли? — Кирилл нахмурился, пытаясь вспомнить, когда он их открывал. Кажется, это было ещё вчера. Ну, тогда поганый холод в квартире прекрасно объясняется.       А вот душевный ноябрь не очень. Не в том смысле, что он какой-то прекрасный в этом году, наоборот, ещё в октябре потянуло нотками декабря, а сейчас в целом темно, холодно, мокро, мерзко, склизко, безысходно и далее по списку. Душевный он от того, что в душе поселился. Не в том, в котором моются, а в той, что в человеке живёт. Или не живёт. Кто ж знает, что там эти умные люди «душой» обозвали.       — Ян, блин! — Кирилл возмущённо посмотрел на подругу. Очень жаль, что она стояла к нему спиной и не смогла оценить весь этот масштаб возмущения. Кирилл старался, между прочим! — Оставь посуду в покое, она ничего плохого тебе не сделала!       — Нет бы порадоваться. — Яна даже смотреть в его сторону не стала. Её хлебом не корми, дай посуду помыть. Успокаивающее занятие. И мысли можно в кучу собрать. А то она так и не придумала до конца, как к Кириллу подъехать. — Иди лучше картошку с пола убери. И фильм какой-нибудь на фон поставь.       — А ты чего приехала-то? — Кирилл, если честно, начинал ощущать себя каким-то маленьким мальчиком, ещё немного и ножками топать начнёт. И ему такой расклад ну совсем не нравился.       — Выпить хочу. — Яна пожала плечами и убрала свежевымытую тарелку в шкаф. — А тебе выговориться не помешает.       — Мне…       — Завали, Кир. — Яна бросила взгляд через плечо на друга. С этим нежным существом главное не передавить. Но и в отрицание нельзя давать уходить. Он и так по уши в нём. — Иди лучше носки натяни, а то смотреть на тебя холодно.       Кирилл фыркнул и всё же пошёл убирать последствия своей рукожопости. Ругаться с человеком, который решил помыть твою посуду — дело неблагодарное. Даже если это бывшая и она любит её мыть. Карме всё равно на нюансы, если она, конечно, существует. Кирилл в это не очень верил, но проверять не хотелось. Вдруг окажется, что оно настоящее? И будет как в рекламе драже: все вокруг в шоке от настоящести и дружно в обморок падают. В обморок Кириллу не надо. Он даже не знает, где у него «обморок» может находится. Ему надо в…       Кирилл — человек, далёкий от эзотерики, но в проклятия, кажется, начинал верить. Или сглазы там, порчи, хуёрчи. Вот последнее на него, судя по всему, наложили. Ну а как ещё объяснить эту нездоровую тягу к размышлениям о продолговатых предметах? С ними в последнее время прямо беда какая-то. Поэтому и наличие кармы он проверять не собирался. Ему бы другое проверить. То, что покоя никак не давало. Но он пока держался. И степень отчаяния не дошла до точки кипения. Можно и потерпеть. Хотя зудеть начинало всё чаще.       Кириллу определённо стоит поискать новые мозги. Эти испортились.       Носки Кирилл выбрал самые тёплые. Те самые, что сделаны из псины сутулой. Противные и колючие. Но зато греют. И он предусмотрительно поддел под них обычные, чтобы не так сильно кололось. И кофту надел тёплую. Неудобно в пледе чем-то заниматься. В нём сидеть нужно и унынию предаваться с чашечкой горячего какао. Кстати о горячем. Кирилл взял кружку с кофе и отпил. Яна благоразумно её не тронула. Помнила, что Кирилл может спокойно допивать утренний кофе вечером. Отрава та ещё. Но зато бодрит. Вот и сейчас Кирилл ощущал на языке что-то холодное, горьковатое, переслащённое, с ароматом алкоголя. Правда горячее оно не намного лучше.       Если бы погода имела вкус, то она была бы прямо как этот кофе. Кирилл аж поёжился, когда взглянул за окно. Не любил он эту безысходность и холод. И самое печальное, что впереди не лучше. Снег, вечная мерзлота, темень. При том, что против крупных хлопьев снега и полумрака он ничего не имел. Это же такая красота, когда снежинки кружат в свете фонарей и мягко оседают на одежде и земле. Особенно, если наблюдать за этим из окна какого-нибудь тёплого помещения с горячим напитком. Романтика, да и только. А вот картошка на полу не очень романтично. Хоть она и жареная.       Думать о романтике, когда в твоей квартире бывшая, а в голове гомофоб, странно, конечно. У Кирилла в целом всё «странно». Но картошку он убрал. Уж лучше дураком будет, чем хрюшкой. Последнее вот совсем неправда. Он даже носки свои не разбрасывает! Ебать какое достижение, конечно, ну да ладно.       Яна почти домыла посуду, когда Кирилл зашёл на кухню, неся в ладошке остатки картошки. Стоит ли упоминать о том, что в квартире имелась посудомойка? И нет, это не шутка про Яну. У Кирилла, а если точнее, то у его родителей, стояла эта прекрасная машина, которая всё за тебя помоет, только засунь в неё. Посуду. Кхм. Жаль, что грязную душонку она отмыть не в силах. Хотя, Кирилл не пробовал. Но обязательно это сделал бы, если бы влез. В стиралку он так же не помещался и весьма печалился этому факту. Искать точки с промышленными машинами ему было лень. Не настолько он хотел попробовать отмыть свою душу.       — О чём думаешь? — Яна развернулась к Кириллу, который так и стоял с картошкой в ладошке, и вытерла руки.       — О том как засунуть себя в стиралку. — Кирилл отмер, избавился от содержимого руки и включил воду, чтобы её сполоснуть.       Янины брови до невозможности забавно взлетели вверх. Да и ситуация в целом забавнее некуда выходила. Вся такая элегантная Яна в обтягивающей кофте, которая была заправлена в юбку-карандаш, с макияжем, в колготочках тёмных, а в коридоре стояли её ботильоны на шпильке, и Кирилл. Весь такой из себя бомжонок с картошкой на руке. Волосы растрёпаны, носки огромные шерстяные, штаны, хоть и чистые, но явно домашние, футболка, не отстающая от штанов и кофта, висящая каким-то куском ткани, явно на пару размеров больше, чем нужно для оверсайза. Прямо красавица и уёбище. Или нет такой сказки?       — Я не буду спрашивать. — Яна обошла друга и пошла к шкафу за бокалами.       — Тебе, может, переодеться дать? — Кирилл достал бутылку из холодильника и быстренько вскрыл.       — Сама возьму. — Яна улыбнулась и поставила бокалы на стол. — Закажи пока как обычно. — Девушка растрепала и без того растрёпаные волосы Кирилла и ушла за вещами.       Кирилл только вздохнул и разлил вино по бокалам. Плюсы в бывшей определённо были. Как минимум она прекрасно ориентируется в квартире и может сама себе вещи найти. Но и минусы имелись. Например, наличие Игоря. Не то чтобы Кирилл был против новых отношений, он понимал, что такое нормально, но принять это было сложновато. Да, Кирилл не испытывал сейчас каких-то сильных романтических чувств к Яне, но прекрасно помнил, как у них всё было. И вот с последним существовать было тяжеловато.       «Тяжело смотреть на губы, которые не можешь поцеловать» — дураки, что придумали это прекрасное умозаключение просто никогда не собирались провести вечер с бывшей, у которой есть новый парень, а у старого парня у самого парень. В голове правда, но чисто гипотетически… Господи боже, блять. Прости эту грешную Кириллову душу. Почему этим цитатчикам не пришло в голову просто не смотреть? Вокруг же столько прекрасного! Мерзкий ноябрь, например. Говно пример, да. Не берите в голову. Берите в… Руки в ноги, блять, берите и не думайте как Кирилл. Или там были ноги в руки? Впрочем, спасибо, что не «в рот мне ноги» и без уличной магии обошлись.       Кирилл убрал бутылку, захватил бокалы и пошёл делать заказ «как обычно». Заодно Яне деньги перевести нужно за вино. Равноправие равноправием, но пить за счёт девушки это дно. Кирилл так не может. Он же мужчина, все дела. И гордость у него какая-никакая есть. Только вот та часть, которая «никакая» заинтересованно шевельнулась, когда Кирилл вбивал Янин номер в приложении банка для перевода, а высветился Никитин в предложенных. И вот эта самая «никакая» гордость так и шептала «напиши ему, извинись. А ещё лучше лично приедь». Кирилл упрямо тряхнул головой, в надежде вытряхнуть оттуда Никиту, но не учёл, что для этого как минимум придётся трясти ей как чокнутый бармен шейкером. А это уже опасно для здравого смысла, которого и так осталось на донышке. На том самом, ага.       Кирилл оставил бокалы на подоконнике и плюхнулся за компьютер. Выбор перед ним стоял слишком тяжелый. И это он сейчас не про заказ еды. Там то всё было просто. Он мог даже с закрытыми глазами это сделать. А вот что делать с алкоголем и Яной непонятно. Во-первых, Кирилл усиленно выбирал между «медленно потягивать один бокал весь вечер, как элитная эскортница, которой нужно делать видимость участия, но при этом оставаться в адеквате» и «нажраться в рекордные сроки, как последний алкаш, дорвавшийся до самогона после недельного воздержания». А во-вторых, Кирилл честно не понимал, что делать с Яной. Понятно, что ничего такого, но она явно захочет позадавать неудобные вопросы. Иначе нахрена она приехала? В компании Игоря не пьётся что ли? Кириллу вот и в гордом одиночестве пьётся. Хотя Никита так плотно сидел в его голове, что одиночеством это можно было назвать лишь с натяжкой. Натяжкой кого и на что уточнять не будем.       — Мог бы и не переводить. — Яна опёрлась рукой на спинку стула, на котором сидел Кирилл.       А он аж подскочил от неожиданности и еле подавил в себе желание отъехать. На стуле, а не в принципе. Яна всегда подкрадывалась подобно кошке. Тихо так, незаметно, и пугала до усрачки. Не в прямом смысле, конечно, но где-то около того.       — Ты не можешь ходить погромче, а? — Кирилл развернулся к Яне, рассматривая это прекрасное явление. Кто бы что не говорил, но девушка в твоих вещах — отдельный вид кайфа. — Я чуть не обосрался.       — От тебя так и несёт джентельменством. — Яна демонстративно поморщилась и пошла к дивану.       — Ты теперь в статусе братюни, так что не жалуйся. — Кирилл закрыл вкладку, гласящую «ваш заказ принят!», и перещёлкнул на «хищных птиц». Не то чтобы вау, но Харли ему нравится и ради неё он что угодно посмотрит.       — Родители как? — Яна закинула ногу на ногу и отпила из бокала.       — Да нормально. — Кирилл встал со стула и пошёл за бокалом. — Сняли квартиру, бегают докупают всё необходимое. Папа на работу вышел, мама с Улькой в школу бегают устраиваются. Там специальная какая-то, чисто для девочек. — Кирилл уселся на полу, прислонившись к стене. Удобнее места точно не найти.       — Скучаешь? — Яна немного пересела и облокотилась о подушку.       — Возможно. — Кирилл пожал плечами. — Я ещё не осознал до конца. Ощущение будто они в командировке или в отпуске и скоро вернутся.       Кирилл, в связи с последними событиями, сам бы от отпуска не отказался. Ему бы на морюшко и не думать ни о чём. Куда-нибудь на Бали, например. Чтобы его там сказочно… Кхм. С Яной, не смотря на весь творящийся пиздец вокруг, было комфортно. С ней и поговорить обо всём можно, и бомжонком выглядеть не страшно, и пивом девушка не брезговала. Да и когда они ещё встречались, то провести вечер, смеясь над какой-нибудь упоротой фигнёй было в порядке вещей. По уровню этой самой комфортности с ней только Никита мог посоревноваться. Яна всё же девушка, а Кирилл не дурак, понимал, что у них мозг иначе работает, и не все шутки можно шутить в присутствии прекрасного пола. Точнее можно-то все, но реакция может оказаться так себе.       С Никитой в этом плане проще. Там из обид максимум бывало «ты долбоёб?», причём не с наездом, а так, чисто по-дружески. Короткая и ёмкая интерпретация просьбы так больше не шутить. Ну или намёк на то, что цепляет. И если с Яной Кирилл иногда опасался перегнуть, или что-то не то сказать, то с Никитой тут всё было идеально. И Кирилл смело бы поставил его на первое место по комфортности, если бы не один недостаток. Впрочем, там может и достоинство оказаться. Кирилл не проверял, но краем глаза видел, когда они друг перед другом в трусах рассекали. Достоинство всё же ближе, чем недостаток. Ой, блять…       — Расскажи об Игоре. — Кирилл улыбнулся, когда Яна чуть вином от неожиданности не подавилась.       — Ты уверен, что тебе нужна эта информация? — Яна элегантно стёрла пальчиком капельки алкоголя с губ.       — Ну я же спросил. — Кирилл пожал плечами.       Слушать о новом парне своей бывшей — отдельный вид мазохизма. Но Кириллу нужно было отвести разговор от себя. И желательно как можно дальше. Ну и всё же интерес присутствовал. Как минимум, чтобы понять «почему он, а не я?», а как максимум он желал Яне только хорошего и не хотел, чтобы она нарвалась на какого-то придурка. Потому что если и отдавать бывшую, то только в хорошие руки. Звучит по-ублюдски, конечно. Будто котёнка отдаёт. Но ведь никакой нормальный человек не отдаст своего кота кому попало, правда? Так себе оправдание, конечно, ну да ладно.       — Как вы с ним познакомились? — Кирилл уныло глянул на плед, висящий на спинке стула. Нужно что-то делать с этой мерзлявостью.       — Не поверишь. — Яна тихонько хихикнула. — Это сын маминой подруги.       — О, боже… — Кирилл хлопнул себя по лбу. Вопрос «почему он, а не я?» отпал сам собой. Ну куда ему тягаться с сыном маминой подруги? Это же всегда весь такой идеальный человек и до него как до луны в коленно-локтевой. И не факт, что по дороге тебя не будут потрахивать.       — Ну, как-то так, да. — Яна улыбнулась. — Мы с ним давно уже знакомы, и внимание от него всегда было, но не настойчивое. Он всё же на десять лет старше.       — Ему же до старческого маразма рукой подать! — Кирилл в шоке хлопал глазами. — Или ты с расчётом на то, что он быстренько скопытится и оставит тебе небывалое наследство?       — Кира! — Яна недовольно нахмурилась. — Выражения выбирай.       — Прости. — Кирилл опустил взгляд на бокал.       Не то чтобы он чувствовал виноватым, но в мыслях опять всплыл Никита. Не как труп по весне. Скорее как водолаз, вытаскивающий этот труп. Труп гетеросексуальности, ага. Блять. А ведь Кирилл просто подумал о том, что с Никитой они поржали бы над таким и придумали с полсотни планов побыстрее избавиться от старушки. А потом распланировали бы безбедную жизнь в какой-нибудь тёплой стране. Естественно, старушка у них была бы чисто гипотетической, реально не существующей, но обязательно с наследством.       Кирилл культурно увёл разговор подальше от опасной темы. Всё-таки обсуждать нового парня своей бывшей — верх мазохизма. Или идиотизма. Или идиотского мазохизма. К счастью, Яна радостно подхватила разговор ни о чём. И Кирилл даже выдохнул. Вечер вновь стал томным. Чтобы это слово не значило. Кирилл вам не гуманитарий, чтобы в значениях слов разбираться. Он технарь.

***

      — Да что за фигня! — Кирилл недовольно пытался откусить «сникерс» так, чтобы не сломать зубы и блядская карамель не растягивалась на километры. Про грязные руки он уже не думал.       Яна, смеясь, уткнулась в плечо друга. Пара пустых бутылок из-под вина одиноко лежали в уголке, а на ковре стояли всё те же бокалы, но уже с виски, который Кирилл извлёк из волшебного шкафа с алкашкой. Родителям оно вряд ли пригодится, а для хорошего вечера очень даже подходит. Им уже было весьма пьяно и весело, на телевизоре шла какая-то муть, на которую никто и не обращал внимания.       Куда интереснее наблюдать за жалкими попытками Кирилла не превратиться в свинюшку, согласитесь. Додумался же засунуть «сникерс» в холодильник. Яна предусмотрительно отложила свой согреться, а вот Кирилл не сдавался и рисковал в итоге поломать зубы. Но какое до них дело, когда весело? Тем более, что они успели наесться, обсудить все шаражные сплетни и страдали откровенной хернёй, сидя на полу. Кирилл уже не мёрз и почти не думал о Никите. Он был в этом самом моменте и наслаждался жизнью. Пусть не в ресурсе и не в потоке, хотя кто его знает.       — Я всё равно с тобой справлюсь! — Кирилл театрально взмахнул шоколадкой и затолкал её целиком в рот, вызвав у Яны очередной приступ смеха.       Идея — дрянь, если честно. Но подумать об этом заранее было бы слишком просто. Зато теперь Кирилл оценил весь идиотизм поступка. А заодно вместимость своего рта. Непонятно, конечно, зачем ему эта информация, но вдруг пригодится.       — Тебя мама не учила, что не нужно всякую сладкую гадость целиком в рот засовывать? — Яна кое-как отсмеялась и вытирала влагу, скопившуюся в уголках глаз от смеха, наблюдая за Кириллом, который пытался это всё прожевать.       Кирилл бы пошутил «член тоже сладкая гадость? Я б засунул», но рот его был занят. И совсем не членом. А вот интерес моментально выполз из своего укрытия, намекая на ещё один эксперимент. Спрашивать у Яны про ощущения было как-то уж совсем стыдно, а узнать хотелось. Но засовывать не очень. Впрочем, если оно так же как с шоколадом, то ну его нафиг. Слюней полон рот, челюсть уже побаливает от попыток прожевать. Хотя члены не жуют…       Телефоны синхронно издали звук уведомления, отвлекая от интереснейших мыслей. Кириллу вот даже не стыдно за них сейчас было. Он пьян. Что хочет то и думает. На трезвую голову же не подумаешь о таком. Парень быстро дожевал сладость, облизал свои испачканные пальцы, проходясь по ним ещё и салфеткой для надёжности, и потянулся за телефоном. Явно кто-то из друзей запостил что-то интересное. Грех не проверить. Яна была того же мнения и тоже потянулась за телефоном. Тем более такой прекрасный момент, когда можно вдвоём поугарать над друзьями, или пообсуждать их, ну. Святое дело, между прочим.       Кирилл с улыбкой и предвкушением щёлкнул по уведомлению. Лучше бы он этого, конечно, не делал. Никита, чтоб его, фотографию выложил со своей чрезмерно слащавой мордой, с самым счастливым выражением лица и Ирой, не менее омерзительно счастливой. И ладно бы одну. Так их две было. Вот они в камеру с улыбками смотрят, а на следующей целуются. Фу, блять, фу, нахуй. Сам сатана расплакался от омерзительности этого зрелища. Ещё ж и подписать не забыл. Пидор этакий. «С тобой навсегда, кисунь».       Кисунь, блять. Мяу, сука. Чтоб она ему в тапки нагадила! От того, с каким видом на всё это безобразие смотрел Кирилл, должно было скиснуть всё молоко в округе, а птицы замертво упасть прямо посреди полёта. Кирилл чуть не подорвался с места, чтобы найти этого придурка и хорошенько так встряхнуть. К стенке там прижать и не отпускать, пока не дойдёт до этого позера несчастного, что он неприятно делает. Кирилл же не слепой и видит эту вселенскую печаль в глазах. И сердцем чует. И уверен, что это Ирина идея была. А Никита и согласился, лишь бы Кирилла задеть. И ведь задел! Оттащить их друг от друга и забрать Никиту подальше от этой рыжей стало чуть ли не смыслом жизни.       Пиздец подкрался незаметно, да.       — Кира-а. — Яна опасливо позвала друга. У него из ушей уже пар шёл, а щеки могли посоревноваться с помидором в своей красноте.       — Твой Игорь не против будет, если мы сфоткаемся и я это выложу? — Кирилл заблокировал телефон и изобразил на лице подобие улыбки.       — Эм… — Яна в замешательстве хлопнула глазами. — Нет?       — Вот и прекрасно. — Кирилл шустро пригладил свои кудри. Помогло не очень, если честно. — Нормально выгляжу?       — Ага. — Яна неуверенно кивнула.       Кириллу в целом было пофиг на чужое мнение в данный момент. Да и на гнездо на голове. Смазливая мордашка компенсировала всё, что только можно. С бодуна, конечно, не очень спасало, но в остальное время он этим активно пользовался. Для производства впечатлений на девушек, разумеется. Сейчас, правда, система дала сбой. Но кого это ебало? Кирилла вот не ебало. Но судя по последним событиям следовало бы.       Кирилл сел поудобнее и включил фронтальную камеру. На себя он моментально натянул самое счастливое выражение лица и Яну пихнул, чтобы тоже натянула улыбку. Правда натянуть в этой квартире следовало кое-что другое. Кое-кого. Смотрелись они классно, но не хватало одной детали. Поэтому Кирилл гордо показал средний палец в камеру, так, чтобы «счастливое» лицо было видно. Яна обречённо повторила жест. Смысл спорить с влюблённым идиотом?       Фотография получилась прекрасная. Кирилл ещё и язык высунул и прищурился одним глазом. Такой весь из себя красавчик-раздолбай. В простонародье долбоёб обыкновенный. Потому что выкладывая он не поленился и добавил максимально пафосную, для его пьяного мозга, фразу: «Любовь приходит и уходит, а дружба это навсегда!». Его, конечно, так и подмывало подписать «друзей на сиськи не меняют», но наличие Яны на фото могло вызвать некие вопросы к выкладывающему. Их, безусловно, и так дохрена имелось, но зачем к вагону ещё и тележку прибавлять?       — И только попробуй после такого сказать, что тебе Никита не нравится. — Яна допила свой виски и взяла в руки электронную сигарету.       — Не понимаю, о чём ты. — Кирилл спросил это со всей своей беззаботностью, откладывая телефон. А внутри всё сжалось до микроскопической точки. Включая то самое «очко», которое сейчас прекрасно сошло бы за орехокол.       — Тогда что это сейчас было? — Яна протянула Кириллу пустой бокал.       — Фотку выложил. — Кирилл пожал плечами и налил подруге ещё порцию виски.       — В ответ на Никитину. — Яна закатила глаза. — Самому не смешно таким детским садом заниматься?       — Мужчина взрослеет только к сорока. — Кирилл недовольно фыркнул и отпил виски.       — Кир. — Яна тяжело вздохнула. Алкоголь уже неплохо дал в голову и подбирать слова становилось всё затруднительнее. А упёртость друга начинала весьма раздражать. — Я знаю твой влюблённый взгляд. И ты Никиту им чуть ли не трахаешь!       Кирилл тихонько хмыкнул. Знала бы Яна про те пару раз в своих мыслях… Он честно хотел выпустить побольше иголок, уйти в полное отрицание, но уже сам не понимал зачем. Отгородиться от Яны? А нахуя собственно? Страх, что она может посчитать его больным и перестать общаться немногомного не уместен. Если бы хотела, то уже перестала, а не пыталась докопаться до истины. Страх, что расскажет другим? Да тут тоже самое. Хотела бы — рассказала. Непринятие самого себя? Возможно. Кирилл не был уверен, что это не тяга к экспериментам, или организм решил бросить самому себе вызов «а смогу ли?», или просто помутнение рассудка на фоне недотраха. Последнее было наиболее вероятно. Впрочем, это легко проверить. Ещё месяц такого воздержания и даже столб станет сексуально привлекательным. И что тогда? Принимать себя как столбоёба? Ой. Столбосексуала. Он тут о камнях задумывался недавно. О чём вы? Это не с ориентацией проблема. А с мозгами.       — Я не понимаю от чего ты бегаешь. — Яна задумчиво крутила бокал в руке. — Ты же знаешь, что я тебя всегда поддержу. Идей там накидаю, помогу, выслушаю. — Девушка подняла глаза на Кирилла, который сидел с грустной ухмылкой. — Или подожди… — Её будто осенило. — Ты сам не можешь с ориентацией определиться что ли?       — А что с ней определяться? — Кирилл нервно хихикнул. Яна, зараза, слишком хорошо его знает. — Ориентация — север, я хочу, чтоб ты верил, я хочу, чтоб ты плакал! — Кирилл откровенно фальшивил, распевая песню Лолиты, но Яна лишь недовольно цокнула. А могла бы и поддержать. Никакого толку от друзей, ну.       — Он тебе нравится. — Яна не собиралась сдаваться.       — Он меня бесит. — Кирилл поморщился. Не на того напала.       — Ты о нём постоянно думаешь.       — Исключительно в кон… — Кирилл слегка запнулся. Произносить сложные слова, будучи пьяным, это вам не это. Не вон то, короче. — контексте планов на убийство.       — Тебя к нему тянет.       — Ага, придушить.       — Ты взгляда щенячьего с него не сводишь!       — Слежу, чтобы пакость мне не сделал.       — Тогда что ж ты к нему вчера прицепился? — Яна хитро прищурилась. Аргументы у Кирилла максимально так себе. Ещё и закончатся скоро.       — Задрал со своей гомофобией, придурок. — Кирилл злобно выдохнул.       — С каких пор тебя это цепляет?       — Да с тех самых, блять, с которых он мне нравиться начал!       Кирилл прикусил язык. Придурок, блять. И сейчас не Никита, а он. Вчерашние гомофобные высказывания ну слишком уж зацепили. И Янино напоминание как красная кнопка отключения мозгов сработала. Ещё и алкоголь усугублял всё, что только можно. От него Кирилл такой подставы, конечно, не ожидал.       В комнате повисла тишина, только с экрана какой-то видеоблогер-летсплейщик кричал «градусник мне в анусник! Где шприцы?». Символичненько, конечно. Интересно, а существует такой укол, который мозг заставляет работать? Ну или хотя бы тот, что заставит забыть это позорное признание в симпатии к Никите. И не на уровне камушков. Это вам уже не игры, тут всё серьёзно.       — Выпьем. — Яна подняла бокал. — Не чокаясь.       — Чё это? — Кирилл удивлённо вскинул бровь. Выпить, конечно, надо.       — Помянем твою гетеросексуальность.       — Яна-а… — Кирилл обречённо прижал к себе ноги. Будь его воля, так он с радостью провалился бы куда-нибудь поглубже. В ту самую яму, что себе выкопал, ага. И продолжает копать, ведь бесконечность не предел.       — Что Яна? — Девушка не дождалась Кирилла и отпила виски. — Я ещё когда в первый раз тебя увидела, подумала, что ты из геев.       — Я не гей! — Кирилл сам себе удивлялся. Ему бы в депрессию скатиться и безвольным комком валяться, а он ещё где-то силы берёт на сопротивление.       — Ты бисексуал, Кирюш. — Яна придвинулась к другу и положила ему руку на плечо.       — Да ну неправда всё это. — Кириллу очень хотелось дать себе леща, ибо прозвучало как правда.       — Ну чего ты так загоняешься по этому поводу? — Яна села совсем вплотную, поглаживая Кирилла по спине. — Никита классный парень. Симпатичный, добрый, заботливый, весёлый. А его гомофобия слишком напускная, сам же знаешь. Да и смотрит он на тебя так же, как и ты на него.       — У него член. — Кирилл уткнулся лбом в колени. Куда ж он катится-то, господи.       — Это единственное, что тебя смущает? — Яна аж притормозила свои поглаживания. Куда более ожидаемым было услышать, что он парень и, вообще, это всё неправильно. Но не про член. Вообще нет.       — Да? — Кирилл поднял голову и посмотрел на Яну.       А правда, если допустить, — только допустить! — что он бисексуал, то в целом что ему мешает-то? С парнями он обнимался, спал в одной кровати, с одним даже целовался. Сексом только с ними не занимался.       — Ну… — Кирилл вздохнул. Будь что будет. Терять ему по сути уже нечего. Если только девственность анальную… — Других особых отличий же нет. Девушки бывают с короткой стрижкой, с маленькой грудью, а с членом не бывает. Ну, при стандартном раскладе.       — У тебя у самого член. — Яна закатила глаза. — Странно их бояться. И они не кусаются.       Кирилл обратно уткнулся в колени. Сейчас бы с бывшей члены обсуждать, ага. Самое время. И тема что надо. И тамада огонь вообще.       — Я ему не нравлюсь. — Кирилл отчаянно цеплялся за всё, что только можно. Опустим то, что цеплялся он левым мизинчиком правой ноги, а под ним была пропасть бездонная. И да, такого пальца не существует, вы всё правильно поняли.       — Я бы не была столь ка-те-го-ри-чна. — Яна подняла указательный палец вверх. Сложно быть умной и пьяной одновременно.       — Он по девочкам. — Кирилл очень хотел выпить и покурить, но оторваться от колен было выше его сил. В этом состоянии он без проблем и в ориентацию свою уверует и в долго и счастливо, но как же погано будет с утра…       — Да вы с ним с первого курса друг от друга не отлипаете! — Яна возмущённо всплеснула руками. — Ты на меня так не смотрел, как на него. А как он на тебя смотрит и на Иру? Кир, ты, блин, слепой или где?       — Ян, — Кирилл всё же оторвался от коленей, — ты сама вчера всё видела. Он никогда в жизни не станет даже целовать парня, не говоря уже обо всём остальном!       — Вопрос количества… — Яна подняла бокал и осторожно тряхнула, — выпитого.       — Это всё бред. — Кирилл взял свой бокал и залпом выпил всё содержимое. — Меня отпустит. Пусть он там с Ирой развлекается. Это просто помешательство какое-то. Вот и всё.       — Ты же понимаешь, что в бисек… би-сек-су-аль-но-сти, — Яна довольно вздохнула, выговаривать длинные слова так сложно, оказывается, — нет ничего страшного?       — Я же понимаю, что Никита гомофоб, я ему не нравлюсь и не получится из этого ни-че-го.       Кирилл с трудом поднялся со своего места, покачиваясь. Перед глазами всё отчаянно плыло. Сидя он явно трезвее был. Но похер. Ему нужно срочно покурить. А обсуждать сейчас Никиту равноценно ковырянию грязной палкой в открытой ране. Пусть он будет бисексуалом, хер с этим. Девочки то ему нравятся, а это главное. Парней можно просто избегать. Только Никиту нужно как-то выселить из головы. Но в любом случае это пройдёт. Как дожди по весне, как летние каникулы, как сессия, как разбитая в детстве коленка. Всё пройдёт. И это тоже.