Я не отдам тебя никому

      Я не знал, кто это был и что ему от меня понадобилось. Меня связали, накинув на голову какую-то тряпку, схватили и потащили куда-то. Я не мог шевелиться, и сказать ничего также не мог. Мне не хватало воздуха, я почти задохнулся и, кажется, отключился. Очнулся я в каком-то подземелье. Темница была похожа на маленькую клетку без окон. В углу стояла железная кровать, на которую было брошено старое грязное одеяло, видавшая виды подушка и, на удивление, чистая простыня. У двери находился кувшин с водой, а в противоположном углу ведро, очевидно, предназначенное заменить мне уборную. Запах в камере стоял отвратительный.       На моё лицо приклеили, пока я находился без чувств, тканевую плотную маску, скрывавшую большую его часть. Руки сковали браслетами, ограничивающими магию. Эти браслеты — я сразу их узнал. Нам показывали такой артефакт в школе авроров. Всё же, несмотря на это, я попытался воспользоваться беспалочковой магией, чтобы вырваться из заточения и содрать с себя кусок ткани, намертво припаянный к моему лицу. Но, к моему огромному огорчению, ничего не вышло. Помимо браслетов, левая рука была прикована длинной тяжëлой цепью к стене. Цепь никак не ограничивала мои передвижения внутри крохотной клетки.       Я не понимал, сколько прошло времени с тех пор, как я оказался здесь. Один-два дня, или, быть может, неделя. Время тянулось неимоверно медленно. Кормили здесь отвратительно, но я пытался есть эту ужасную безвкусную гадость для того, чтобы сохранить свои силы. Я был уверен, что Северус уже разыскивает меня, что он что-нибудь обязательно придумает и поможет мне выбраться из этого ужасного места. А силы мне обязательно пригодятся, в случае, если удастся бежать. Кожа под маской ужасно чесалась, сорвать эту грубую тряпку с моего лица, несмотря на все мои многочисленные попытки, у меня так и не вышло.       Я сидел, продумывая в очередной раз план моего побега, когда отворилась дверь и в камеру вошел светловолосый мужчина, ростом чуть ли не с Хагрида, в красной аврорской мантии. Я подскочил к нему, пытаясь выяснить, что произошло и почему я здесь. Он стоял молча, направив на меня палочку. А потом из-за его спины вышел второй человек и, когда я увидел его, то понял, что так просто мне из этой передряги не выбраться. — Вы свободны, офицер Онест. Я справлюсь сам, ждите за дверью.       Когда человек в форме вышел, второй набросил на камеру заглушающее и, направив на меня палочку произнес: — Ну вот и встретились. Доигрался, дружок.       Я поражённо смотрел на свою копию, которая держала меня под прицелом палочки и разглядывала холодно и зло. — Кто вы? — Да ну? Неужели не понял? Я тот, чьё место ты незаконно занял. Но ничего в этой жизни безнаказанным не остаётся. Настало время расплаты... — Я ничего не отбирал у тебя. Ты сам отказался. Я узнавал у Фейта. В том, что произошло, нет моей вины. Ты сам... — Молчать! Я не давал тебе право голоса! Итак, мне удалось восстановить справедливость! Вернуть мою жизнь обратно! Занять отобранное у меня наглым образом место рядом с МОИМ Северусом!       У меня закружилась голова, и я, оступившись, упал на пол. Легкие оказывались дышать, а на глаза навернулись слёзы. — Он... он знает? — Да, конечно, я всё рассказал ему после своего возвращения. — И... как... как он отреагировал на... — На то, что жил с самозванцем? О, конечно, он был очень расстроен тем обстоятельством, что его бессовестно обманывали всё это время, вводили в заблуждение, водили за нос, и он настоятельно просил меня заняться твоим наказанием. — Так это он приказал отправить меня сюда? — я попытался подняться с холодного каменного пола, но ноги отказывались меня слушаться. Поэтому я отполз вглубь камеры и, уткнувшись головой в колени, пытался выровнять дыхание, отчаянно хватая ртом воздух. — Ну-ну! Не стоит так переживать. Конечно, твой поступок отвратителен. И Северус настаивал на более жёстком наказании, но можешь не переживать. Я уговорил его смягчить свой гнев. Твое наказание будет заключаться лишь в том, что ты будешь находится здесь, в своём настоящем мире, в этой темнице, до тех пор, пока Северус не решит, что ты полностью искупил свою вину. А чтобы тебе было чем заняться, он посылает для тебя одну из своих книг, — мой двойник, вытащив из кармана и увеличив до обычного размера, бросил мне на кровать толстую книгу в красивой обложке. — Думаю, что тебе будет интересно перечитать на досуге. — Счастливо оставаться.       Он ушёл; громко хлопнула закрывающаяся дверь. Я пошарил рукой по кровати. Нащупав увесистый том, провёл пальцем по позолоченным буквам, складывающимся в название: «Граф Монте-Кристо», и, открыв обложку, не смог сдержать подкатившие слёзы. «Собственность Принца-полукровки». Этот почерк я узнал бы из сотен тысяч. Значит, всё, что говорил мой двойник, правда. Северус ненавидел меня. Моя жизнь не имела больше смысла.       Я распластался на кровати, прижав к себе книгу. Тоска, боль — всё, что я пытался сдержать в себе —вырвалось на волю надрывными хрипами. Меня поглотило отчаяние. Не знаю, сколько времени я провел в таком состоянии, не реагируя ни на что. Словно сквозь пелену иногда доносились голоса, звяканье посуды у изголовья и ещё какой-то шум. Когда я пришёл в себя, около меня сидел тот самый верзила-охранник, держа у моего лица ватку, пропитанную нашатырным спиртом. Он обеспокоенно протянул стакан воды и пророкотал громким басом: — Ну слава те Мерлин! Я уж думал, в Мунго придется везти. Вот, выпей-ка.       Я с трудом сделал пару глотков и, поблагодарив парня, сел на кровати. Кожа на лице безумно зудела. Судя по щетине на подбородке, в невменяемом состоянии я провел минимум дня два-три. Охранник, подняв упавшее полотенце, пробубнил: — Ну, я пойду, а то нам не положено, вообще-то. — Спасибо, офицер Онест,— прошептал я ему вдогонку.       Он расплылся в улыбке и захлопнул дверь камеры, оставив меня снова наедине с моими мыслями. Я лёг обратно, отвернувшись к стене и, подобрав к лицу колени, обхватил их руками, безуспешно пытаясь тем самым унять дрожь, то ли от холода, то ли от волнения, и снова потерял счёт времени.       Когда на следующий день дверь камеры вновь отворилась, на пороге стоял я-Поттер в сопровождении Северуса.       Снейп холодно взглянул на меня и сообщил, цедя сквозь зубы: — Вы, жалкий самозванец. Как вы могли так долго обманывать меня? Пришло время расставить всё по своим местам.       Я внимательно смотрел на самого дорогого для меня человека и не мог никак поверить в происходящее. Сердце больно щемило в груди: — Ты оставишь меня здесь? Одного?       Он отвернулся, прижав ладонь ко лбу, а вместо него заговорил мой двойник: — В этом мире у меня дети, карьера, и дом Северуса не пострадал от пожара. Поэтому мы с Севом решили, что останемся здесь, а ты отправишься туда, куда так стремился.       Мне завязали глаза и связали руки. — Так нужно, Гарри, — произнёс Северус где-то у моего уха.       А двойник добавил: — Ты не должен знать, как происходит перемещение.       Мы вышли из здания, и Северус прижал меня к себе с одной стороны, с другой меня взял за руку Поттер-двойник, и мы аппарировали, после чего некоторое время куда-то шли. Северус поддерживал меня под локоть, чтобы я не упал. Я чувствовал, что словно проваливаюсь в пустоту и меня затягивает, словно в воронку... Голова закружилась и ноги отказались меня держать, я повалился вниз, и только благодаря Северусу не ударился, а аккуратно осел на пол, а он уже стягивал с моего лица повязку, закрывающую глаза. После этого, тут же отодвинувшись, встал рядом с моим двойником. — Что ж, ты дома. Настало время расстаться, — Он подошёл ко мне, стараясь не встречаться со мной взглядом, а я же, наоборот, не мог насмотреться в последний раз на любимого, которого я потерял навсегда. — Оставляю тебе свою лабораторию и наш магазин, Гарри. — Нет, мне ничего не нужно, — я хотел добавить «без тебя», но вовремя замолчал, зажмурившись. Не время для признаний в любви. Я чужой для него, не тот, не его...       Холодно бросив мне: — Прощай, — Северус скрылся вместе с моим двойником в окне портала.       А я, всё ещё связанный, остался лежать на полу. Меня била нервная дрожь, и я, словно в бреду, продолжал повторять: — Нет... нет... нет...