— Не подходи! Я убью его, не подходи!
— Я не хочу навредить тебе, Эмили!
А ведь дело выглядело совсем простым. Прячась за машиной, Хэнк с тревогой следил за Коннором, который медленно, по полшага в минуту, приближался к фасаду дома. Сейчас напарник снова замер, разведя руки. Ни оружия, ни бронежилета. Расстёгнутый для пущего «дружелюбия» пиджак, тонкая, продуваемая всеми ветрами рубашка и тонна самоуверенности в железной башке.
— Не подходи! — голос девчонки сорвался на ноты, недоступные человеческому горлу, и Хэнк зажал уши ладонью и пистолетом.
— Я знаю тебя! Ты — RK800!
Коннор, уже собравшись сделать ещё полшага, застыл снова и скрипнул зубами. Его легенда продолжала разлетаться среди собратьев, и это, порой, помогало работе, но чаще жутко мешало.
— Тогда ты знаешь, что я хочу помочь тебе, Эмили! — выкрикнул он, — Ты не сделала ничего непоправимого! Мы проведём следствие! Закон на твоей стороне!
— А он хорош, твой питомец, — Гэвин Рид, приткнувшийся за другим колесом той же машины, проверил пистолет на снятый предохранитель и ухмыльнулся, — «Закон», блядь. Ещё пять минут, и спецназ будет тут.
Хэнк сжал челюсти, но бить в нос за «питомца» в текущих обстоятельствах было очень нерационально, чем ублюдок и пользовался в своё удовольствие.
— Хуя ли ты тут вообще забыл? — процедил он вместо этого, пытаясь направить злость в конструктивное русло, — Это наш вызов! Тебя тут не стояло.
Конструктивный, рациональный — это всё были слова из словаря Коннора. Коннора, который в эту ёбаную секунду пёр на ебанувшуюся девиантку с голой жопой, и Хэнк старался, честно, блядь, старался вносить свой вклад в командную работу, но по правде говоря, единственное, что удерживало его от кулака в Ридов блядский нос — это полметра между колёсами тачки. Рид, однако, не смутился — ещё бы этот ублюдок когда-то смущался — и уставился на Хэнка с таким видом, как будто это не он путался под ногами на чужом деле.
— Я тут, блядь, живу! — он ткнул стволом в сторону соседнего дома, — На хуй мне сдались бы ваши вызовы? Я не виноват, что вы решили устроить свою вечеринку под моими окнами.
Как Хэнк ни был зол, на несколько секунд он ошарашенно вытаращился на указанный дом. Дом как дом, один из десятков в этом тихом квартале. Что ж, даже ублюдкам где-то надо жить. И это объясняло — по правде говоря, это объясняло многое. Например, почему детектив полиции явился на точку в мятом фланелевом костюме, в котором Хэнк только сейчас опознал обычную пижаму.
— Ну и дрых бы дальше, — почти беззлобно пробурчал он, разом растеряв половину запала. Что бы он ни думал об этом куске мудака со значком, но выпрыгнуть в два часа ночи из постели на крики с соседнего двора, в трусах и с пистолетом — это было именно то, что сделал бы на месте Рида сам Хэнк. Рид, на удивление, только хмыкнул, судя по всему думая о том же. От мысли о таком трогательном взаимопонимании зубы заныли, и Хэнк выглянул из-за машины.
— Какого хуя он делает? — не удержался он.
Это была какая-то блядская романтика. Всё как месяц назад, в их первую встречу на троих. Они с Ридом за стеклом, и Коннор в авангарде, выбивающий из девианта показания на одной харизме. Харизма у него, конечно, была специфическая, но на представителей своего вида действовала, и ещё как. Рид, кажется, снова подумал о том же, потому что мерзко захихикал. Теперь захотелось дать ещё и в зубы, ибо нехуй без спроса читать чужие мысли.
— Коннор, блядь! — зашипел Хэнк со своего места, обалдело наблюдая, как напарник медленно, со всеми задатками стриптизёра, снимает пиджак. Через несколько мгновений пиджак влетел ему под опорное колено, брошенный с точностью снайпера.
— Какого… — Хэнк растерянно подобрал одёжку и откинул за спину с пути своего возможного рывка. Рид уже давился беззвучным хохотом, втираясь лбом в рукоять пистолета.
— Ни хуя себе, ты его проапгрейдил, — выдавил он, и Хэнк в кои-то веки не смог даже обозлиться на пронзительную правду. Разве что «апгрейд» проводил не он. Точно не он!
От стены дома донесся истерический вопль, от которого похолодело в жилах. Похолодело у Хэнка, Рид только брезгливо поморщился, заслышав признак того, что его, как выяснилось, сосед ещё жив.
— Может ты его натравишь? — он понизил голос до интимного шёпота, — Пусть ломанётся. Она психанёт, свернёт этому мудиле башку, мы пристрелим её, и мне не придётся видеть его скользкую рожу каждое утро!
— Гэвин, блядь! — речь Хэнка в эти минуты не блистала разнообразием.
— Шучу, шучу, — Рид высунулся со своей стороны, и снова глумливо ухмыльнулся, — А что, дальше стриптиза не будет?
Стриптиза не было. Зачем бы Коннору ни понадобилось раздеваться, пиджака ему хватило. От вида напарника в одной рубашке, которую беспощадно полоскал ледяной декабрьский ветер, у Хэнка зубы перестукнули. Теперь переговорщик отошёл так далеко, что его слов было не разобрать.
Сработало или нет, на таком расстоянии Коннор не мог знать наверняка. То, что хозяину девиантки удалось заорать, говорило об ослабшей хватке на его горле. Тело била крупная дрожь, но Коннор продолжал держать руки раскрытыми, чуть приподнятыми, снова шагая вперед. Она не пошевелилась. Сработало? Дикая догадка, на смутных воспоминаниях о собственном пробуждении. Мешанина ошибок, разорванные алгоритмы — в момент пробития стены система андроида цепляется за любую мелочь в качестве подсказки, новой переменной, которую можно приспособить для восстановления каркаса логических процессов. И если эту мелочь удалить? Пиджак, и на нём модель, RK800, широко известные литеры и цифры. Тот, кто освободил, кто стоял рядом с Маркусом в ту ночь, но ушёл обратно к людям. Нет, перестав видеть маркировку, она не забыла, кто перед ней, но в каком-то смысле в нынешнем состоянии это перестало иметь критическое значение. Шаг, ещё один, и он наконец-то видел её глаза. Прямым зрительным контактом, без сканера и увеличения.
— Эмили, — Коннор позвал снова, все программные резервы бросая на то, чтобы его диод оставался успокаивающе синим, — Отпусти его. Ты напишешь заявление. Расскажешь, что он делал с тобой. Он ответит за это. Тебе не нужно убивать его.
Белобрысый хлыщ в её руках жалко всхлипнул. Он дрожал не меньше Коннора, но вряд ли холод был тому главной причиной. В паху красноречиво темнело пятно. Пока владелец был жив, у неё оставалась надежда. Пока владелец жив — и пока не появился спецназ, чёрт бы побрал этого Рида. Убедить Хэнка дать ему шанс было легче легкого, но Рид явился из темноты, как посланник ада. Особенного искусственного ада, сконструированного специально для андроидов.
— Я не хочу, — её голос был еле слышен за порывами ветра, — Я боюсь…
Коннор видел, как её руки обмякли, как затаился владелец. Он сбросил маскировку, и его LED замигал в такт её диоду. Тревожно, сочувственно. Он хотел помочь ей. Он
мог помочь ей.
Коннор протянул руку, ладонью вверх.
***
Звуки выстрелов подбросили обоих, прятавшихся за машиной.
— Блядь!
— Хэнк! Стой!
Гэвин опоздал. Его ебанутый соратник метнулся из укрытия на помощь своей драгоценной кукле, вслепую, не задумываясь, что сам легко попадет на линию огня. И откуда в этом престарелом алкаше взялось столько прыти? Очень осторожно Гэвин выглянул из-за бампера, и с пистолетом наизготовку, короткими перебежками — до фонаря, до калитки — двинулся следом. Андерсон нашёлся уже у стены, склонившийся над лежащим навзничь питомцем. Рядом лежал без движения сосед. Гэвин выругался, сунул ствол за пояс и бросился к человеку.
— Коннор? — Хэнк легонько тряхнул напарника, по груди которого расплывалось синее пятно, — Коннор, диагностика!
Команда, настроенная на его голос, сработала. В своё время Коннор сам настоял, чтобы вписать эти команды в систему. И как Хэнку ни претила мысль даже о таком опосредованном управлении, но с любовью ёкнутого куска пластика бросаться в самое пекло, оно пригождалось регулярно. Андроид распахнул глаза и сел, как воткнули батарейку.
— У него был револьвер. Я не заметил его револьвер! — прохрипел он и согнулся, пока запущенные процессы на автомате высчитывали, что с его телом не так. Он был так сосредоточен на эмоциональном состоянии девиантки, что и не подумал просканировать человека.
— Сервис? — Хэнк тоже нагнулся, пытаясь заглянуть в лицо. Коннор помотал головой.
— Компоненты не задеты. Я могу догнать её. Я должен догнать её!
— Стой!
Хэнк вцепился в руку придурка, но тот рванул вверх с такой силой, что ткань жалобно треснула, оставив в его ладони лоскут. Ещё секунда, и андроид прянул во тьму.
— Хэнк! — прошипел Гэвин, оседлавший белобрысого и вжимавший ему под рёбра ком надёрганной с его же одежды ткани. Руки его были залиты красным по локоть, — Он ещё жив! Вызывай скорую, у меня нет телефона!
— Что? — Хэнк ошалело обернулся.
— СКОРУЮ, МАТЬ ТВОЮ. Забей на свой ёбаный пластик, здесь человек умирает!
Человек умирал. Но где-то там Коннор, всё ещё безоружный, с дыркой в груди, мчался за девианткой, прихватившей с собой пистолет жертвы. Хэнк дёрнул телефон из кармана, сбросил все нехитрые системы защиты и кинул Риду. Уже не слушая летящую в спину ругань, он бросился за напарником вслед.
***
— Я не виню тебя, Эмили.
Она дрожала всем телом. LED бился в красной истерике. Ходил ходуном в руках пистолет. Коннор замер, зная, что уже давно не выглядит «дружелюбно». Залитая тириумом рубашка выбилась из пояса, волосы разметало ветром. Ещё он знал, что провести андроида по статье самообороны в случае убийства почти невозможно. Но он не мог сдаться. Не в этот раз, когда почти получилось. Если бы ублюдок владелец не попытался взять дело в собственные руки.
— Я могу отвести тебя к Маркусу. Они помогут тебе спрятаться. Только отдай. Мне. Пистолет.
— Не подходи!
Она уже не слышала. Не думала. Слуховой модуль прорезал пронзительный визг.
— НЕ ПОДХОДИ!
***
— Сука.
Хэнк согнулся пополам и уперся ладонями в колени. В бок будто воткнули нож, голова кружилась, грудь горела огнём. Он что, всерьёз собирался угнаться за двумя блядскими роботами? Теперь он торчал один посреди безлюдной тёмной улицы, в незнакомом районе, и не знал даже, с какой стороны пришёл, не говоря о том, где искать беглецов. И позвонить не мог, отдав телефон Риду. Кое-как выпрямившись, Хэнк огляделся.
— Коннор! — проорал он наугад, но в ответ только стукнула створка окна.
— Хлебало закрой, уёбок! — проревели хрипло на всю улицу, и окно с грохотом захлопнулось.
А едва эхо затихло, где-то между заборами прогремел выстрел.
***
Его рука дёрнулась и повисла плетью. Девиантка вжалась спиной в стену, но Коннор не шевельнулся. Простреленная рука для андроида — что царапина на коленке. Вероятность критического попадания с таким тремором — ниже процента. У неё осталось три пули.
— Эмили, — повторил он, — Отдай пистолет.
***
Хэнк не думал, что он снова сможет бежать. Тем более — нестись во весь опор. Но от тишины, повисшей за выстрелом и женским визгом, сдавило грудь и скрутило желудок. Влетев в проулок, он увидел спину напарника и выхватил ствол.
— Хэнк, — Коннор прошептал это одними губами, услышав — почувствовав? — присутствие за спиной, — Нет!
Он обернулся слишком резко, и она выстрелила снова.
Двое стояли в проулке, держа друг друга на мушке, когда между ними упал андроид. Медленно, как в тяжелом кошмаре, Хэнк поднял взгляд от тела, увидел её распахнутые глаза и дрожащие руки. Не сказав больше ни слова, он выстрелил сам.
***
— Коннор! Коагуляция на... Блядь. Как эта хуйня называется?! Будь со мной, Коннор!
Ладони скользили по синей крови, в темноте неотличимой от красной. Внизу, под рёбрами на теле андроида, там, где прошла третья пуля, что-то зловеще багровое просвечивало сквозь бледный скин, синхронно мигая с диодом на виске в рваном, болезненном ритме. Хэнк сам не разбирал, что он там шептал, прижимаясь губами к его лбу, виску, щеке, пытаясь поднять ставшее слишком тяжелым тело. Пока не ударил в глаза свет фонаря.
— Пиздец, — констатировал Гэвин и с брезгливой усмешкой покачал головой. Стоя на входе в проулок, уже в бронежилете прямо поверх пижамы, он успел высветить девиантку у стены, с красочной дыркой в симпатичной, но безнадёжно пластиковой головке, и теперь наблюдал, как Андерсон, неимоверно глупо моргая, отлипает от своего, кажется, слегка поломанного питомца, — Я так и знал, старый ты извращенец.
И крикнул в темноту за спиной, откуда слышно было характерный размеренный топот спецназа.
— Они здесь!
