***
— Да блядь! Хэнк так и не обзавелся разнообразием реакций, но тут даже Коннор его отчасти понимал. По крайней мере, в этот раз можно было обойтись без «волшебства». Половина человеческого тела, вывалившаяся из ванной с уже знакомой на вид субстанцией, прекрасно опознавалась и без молекулярного анализа, но уточнять, рад ли Хэнк этому обстоятельству, Коннор не стал. И так вся радость на лице написана. Жилой квартал, совсем рядом с бизнес-центром. Вызов от андроида-сантехника. Сейчас они стояли на балконе, любовались утренним солнцем с высоты двадцатого этажа и внимали звукам из сортира, где блевал совсем ещё молодой стажёр-криминалист. Хэнк вцепился в перила, и изо всех сил пытался не последовать примеру сосунка — видеть незавершённую «работу» оказалось ещё хуже завершённой. — Нет, я не верю, что это андроиды, — прохрипел он, — До такого пиздеца с железом в башке не додуматься. Ведь не додуматься же?! Он страдальчески уставился на Коннора, и тот с сомнением поднял брови. С одной стороны, первая версия происходящего пришла именно в его «железную башку». С другой, железо в его голове было изрядно пропатчено взаимодействием с людьми в целом, и с одним отдельно взятым лейтенантом полиции в частности. Девиант, только пробивший свою стену, вряд ли обладал бы требуемым воображением — если только он не был девиантом уже какое-то время. Коннор поглядел на собрата-сантехника, замершего у балкона. Он обошёл его уже раз сто, пытаясь поймать на нетипичной реакции. Обошёл, потыкал пальцем, обнял несколько раз, копируя Хэнка. Две полных минуты подбрасывал монету перед его носом. Запрос на доступ к памяти застрял где-то на полпути к компании-владельцу, а вламываться в чужую систему насильно было не только неэтично, но теперь ещё и незаконно. Как и допрашивать с пристрастием, если не получен ордер. — Да не знает он ни хуя, — Хэнк тоже посмотрел на подбалконного истукана, и, тяжело перешагнув порожек, потопал внутрь, — В день, когда мы вскроем дело так просто, я засосу Рида под омелой. Коннор озадаченно посмотрел в спину напарнику и, не удержавшись, провёл быстрый перекрёстный поиск — «поцелуй» и «омела». Разбирать лексические конструкции Хэнка было его вторым любимым занятием, с Хэнком связанным. — Ты думаешь, это может случиться на Рождество? — спросил он, не без гордости за быстрый результат. — А когда ж, блядь, ещё приходить чуду? С тяжёлым вздохом Хэнк плюхнулся на стул у письменного стола жертвы и принялся открывать ящики. — Рождество через две недели, — невинно сообщил Коннор и воткнулся носом в календарь с заметками, подвешенный над столом. Хэнк мрачно воззрился на непроницаемую физиономию тостера-комедианта. Вздохнул, задумчиво и даже мечтательно. — Вот бы он охуел. Откровенно говоря, за быстрое раскрытие этого дела Хэнк расцеловал бы кого угодно — хоть Рида, хоть Фаулера, хоть блядского уборщика вместе с его пылесосом. Увы, обитатели участка могли спать спокойно, не терзаясь кошмаром в виде нападающего на них в любовной горячке лейтенанта Андерсона. Или в белой, тут уж кому как повезёт. Никакой информации из сантехника вытряхнуть не удалось. Приехал по вчерашней заявке на жалобу о текущем смесителе, вошёл по одноразовому коду, зашёл в ванную и обнаружил препятствие в виде половины трупа. Повода получить ордер в доступных данных Коннор не нашёл, а с убеждённостью Хэнка в том, что сантехник это просто сантехник, не стал настаивать. Хэнк последний раз повернулся в комнате. Крошечная студия, минимум мебели, пять шагов от стены до стены. Дошёл до кровати и сдёрнул раздражающе идеально расправленное одеяло. Моргнул. — А что с его андроидом? Коннор вынырнул из интернета, где проглядывал социальную активность жертвы. — У него не было андроидов. — А это тогда что? На широкой ладони Хэнка лежал деактивированный, чисто отмытый LED.***
— И какого хуя мы тут забыли в десять вечера? — У Дэвиса здесь яхта. Его единственное имущество не считая квартиры. — Да помню я, помню, — Хэнк закатил глаза и с трудом удержался от того, чтобы навесить дотошному балбесу любящий подзатыльник. Будет потом ещё два часа душу тянуть — зачем его бьют по голове с силой сто ньютон, и почему не двести. В доках было темно, промозгло и тихо. Хотелось в бар, в тепло, взять стопочку, посадить Коннора под бок и не думать ни о каких полупереваренных извращенцах с попрятанными хуй знает где нелегальными андроидами. — Вот она. Коннор под боком у него, впрочем, и так был. Но без бара и стопочки это обстоятельство было скорее осложняющим. — И как мы в неё залезем? Никакого трапа на мини-яхточке развёрнуто не было, а до того, чтобы прыгать в реку в декабре, Хэнк не допивался и в лучшие годы. — Сейчас, — Коннор оценил расстояние до борта и отступил на несколько шагов. — Эй, блядь, ты же не… Но андроид уже прыгнул. Сколько раз Хэнк смотрел на это, столько раз оказывался на грани инфаркта. Дикие безрассудные прыжки напарника — стоящее судно было мелочью по сравнению с крышей движущегося поезда. Кажется, он зацепился на полпути за свисающую с другой яхты снасть, и уже стоял на палубе. — Пиздец, — вздохнул Хэнк, убирая руку от груди, и осторожно шагнул на перекинутый трап. В запертой рубке было темно, хоть глаз выколи. Коннор осмотрел дверь и с сомнением покачал головой. — Её будет трудно выбить. — Да погоди ты, — Хэнк оттянул такого умного, но такого, порой, бестолкового «стажёра», пока тот не начал причинять «допустимый ущерб». Он похлопал по карманам, извлёк ключ-карту и продемонстрировал её изумлённому Коннору, после чего с ухмылкой ткнул в щель замка. — Зря я что ли в его дерьме полчаса копался? — О. Слов у Коннора, по правде говоря, не нашлось. Восхищённый, он замер, глядя, как напарник проскальзывает в дверь, и только когда внутри послышался грохот пополам с громким матом, дёрнулся следом. Андроид появился из темноты быстро, плавно, и был явно знаком с интерьером наощупь. Проще говоря, шансов у Хэнка не было. Свернув в темноте какую-то мелкую мебель, он с руганью впечатался в стену, по которой его стремительно раскатало крепкое тело. Хэнк ощутил руки на — под! — своей рубашкой, и у него глаза на лоб полезли. — Секунду, — послышалось над ухом, вспыхнул свет, а собственная крыша, кажется, поехала окончательно. Потому что Коннор не попытался оторвать от напарника своего настойчивого собрата, а точно так же, немыслимо плавно, втёрся между ними, встречая обитателя яхты лицом. Тот застыл. — А? — глубокомысленно высказался Хэнк, ощутив вместо чужого андроида Коннора, и ощутив как-то всего, разом и слишком отчетливо. Короткие тёмные волосы щекотали нос, но дело было, конечно, не в них. — Он реагирует только на человека, — прошептал Коннор тем временем, и отклонил голову, с любопытством изучая остановившееся лицо робота. — Правда? — попытался напомнить о себе Хэнк, чей нос оказался теперь у Коннора за ухом. Не то, чтобы ему там было плохо, за этим ухом, но реагировать здесь начинал не только андроид. — Ага, — Коннор вжался спиной теснее, делая полный скан, — Должно быть что-то вроде энергосберегающего режима. Трейси в «Эдеме» заигрывали со мной тоже. — Трейси? — тупо повторил Хэнк, смирившись с ролью амортизатора между напарником и стенкой, и просто радуясь, что реакции даже под давлением протекают не слишком бурно. Скажи кто раньше, что он будет радоваться собственным возрастным сложностям. — Видно же, — Коннор «видел» это сканером, но и глазами указал куда-то вниз. Тугие джинсы на андроиде скрывали не очень эффективно, — Полный комплект. Хэнку все ещё видно было только ухо, и бликующий диод, но от «полного комплекта» и на слух стало уже немножко неудобно. — И что ты собрался с ним делать? — нехарактерно вежливо поинтересовался он, пытаясь незаметно, за хлястик на пальто, оттянуть эти блядские бёдра от своих. — О, — Коннор смутился, возвращаясь из мира загадок на землю бренную— Ты ведь не будешь против, если я его разбужу? Он здесь явно нелегально. «Ты и так уже всё разбудил!» — Хэнку понадобилось усилие, чтобы сообразить, что речь об андроиде. — Валяй, — буркнул он, мучительно вспоминая, с какой же стороны у него всё-таки пистолет. Пробуждение Хэнк видел раз в жизни, и едва ли смог бы забыть этот момент. Когда сотни стоящих рядами роботов стали поворачиваться друг к другу, произнося одну и ту же фразу, он решил, что ему всё-таки хана. Но очнувшаяся орда повела себя не как орда, а как настоящая армия. Не обратив никакого внимания на человека в своих рядах, они последовали за своим полководцем. «Спасибо», — прошептал Коннор тогда, проходя мимо, и следующие несколько часов Хэнк был уверен, что никогда больше не увидит его снова. В этот раз всё вышло значительно проще. Руки андроидов сплелись, посерели кисти, а потом пленник яхты отпрянул, растерянно вертя головой по сторонам. Коннор отлепился следующим. Хэнк, едва успев вытащить застрявший палец из хлястика, облегчённо выдохнул, но тут же потянулся к кобуре. — Не надо! — Коннор так вцепился в его кобуру, что недоуспокоенная хлястиком реакция взбрыкнула снова, — Его уровень стресса в пределах допустимого. Он ничего не сделает. Хэнк посмотрел с сомнением, но бояться полуголого потерянного парня, совсем молодого на вид, который их уже заметил и таращил глаза, казалось и впрямь глупо. Он кивнул и развёл руками. Кто робота будит, тот его, в конце-концов, и колет. История сама по себе оказалась мутной, но переработку хозяина «Трейси» на смузи так и не объяснила. Добрых полчаса Хэнк караулил вход в рубку, пока Коннор с пленником сидели на диванчике и, трогательно взявшись за ручки, разговаривали без слов, только мигал на виске его напарника диод. У пленника диода не было — он лежал на складе в участке, в пластиковом пакетике с биркой. Судя по лаконичному пересказу Коннора, память андроида содержала много домашней порнухи и ни хуя о том, как он попал в частные руки после банкротства клубов. — Что будем с ним делать? — Хэнк постучал сигаретой по перилам, сбивая пепел в чёрную воду. Коннор, сбросив скин с кисти, разглядывал свои серые пальцы, что у него означало глубокую задумчивость. — Если мы приведём его в участок, он станет главным подозреваемым. — И ты абсолютно уверен, что это не он? Серая ладонь сжалась в кулак. — Я разбудил его на твоих глазах. Ты же видел, он начал тебя соблазнять, просто потому, что ты человек и вошёл в зону действия программы. Он бы не смог никого убить. Тем более так. — Ладно, ладно, — у Хэнка при мысли об этом «соблазнении» до сих пор мурашки бегали. Прикосновение андроида оказалось неожиданно холодным, а механическая целеустремлённость вызвала скорее нервную дрожь. И это секс-бот последней модели? Если бы не влез Коннор со своими «испытаниями», хуй бы Хэнк вспомнил, что у него ещё есть хуй. Он отвернулся, гоня дурацкое желание узнать, какая она, эта ладонь без скина, наощупь, и хорошенько затянулся. — Ты-то в порядке? — наконец спросил он то, что нужно было с самого начала. — Я? — Коннор поднял этот свой удивлённый взгляд робота, не привыкшего, чтобы его состояние кого-то заботило, и грудь сжало. — Ты. Коннор отвёл глаза. Да, он кое-как раскидал полученную из памяти Трейси информацию, но лучше было бы жить вообще без неё. — Нет. Без эмпатии было проще. Хэнк тяжело вздохнул. — Давай, звони своему Маркусу. Коннор непонимающе нахмурился. — Но ведь это же свидетель. В лучшем случае. В худшем, осталось несказанным, докажи ещё, что свидетель, а не вещдок. — Свидетель, которому нужна программа защиты. И ебите меня семеро, если у нас её кто-то ему даст. — Хэнк… — Да, да, — проворчал он, не в силах смотреть, как ровное синее свечение сбивается в жёлтый пульсирующий ритм, — Я совсем уже с тобой ебанулся. Пользуйся. Поцелуй был таким быстрым, что Хэнк едва понял, что случилось. В одну секунду руки Коннора были на его плечах, а губы — ну, на его губах. В следующую андроид скрылся в рубке. С медленным осознанием произошедшего Хэнк уставился в темноту. — Ну охуеть теперь, — запоздало возмутился он.