***
В целом, было ведь достаточно нормальных причин, по которым Андерсон отправил именно такое сообщение. Самая простая и очевидная — ублюдок издевался. И в первую минуту Гэвину остро захотелось назначить эту встречу в максимально гейском притоне — он знал один такой, с нечеловеческим количеством разноцветных флажков и пурпурных сердец на квадратный метр. Отбросив эту шикарную идею как безрассудную, Гэвин вознаградил себя половинкой шоколадки за небывалую сдержанность и теперь опасливо приближался к выбранной кафешке — без хуйни, но с антуражом, на случай если Хэнку действительно понадобилось прикрытие. В худшем случае — это был не Хэнк вообще, но в таком случае и перезванивать ему было нельзя, ни ему, ни роботу его. Как ни крути, выяснять предстояло на месте. Что до переименованного контакта — Андерсон ведь просил звонить. Доебался со своим покровительством, вот и всплыло, когда заскользили тормоза. Переименовать, поржать и послать нахуй — вполне в его, Гэвина, духе. В чате-то ничего не было. И в звонках ничего не было. «Ты мог удалить», — мерзко шептала паранойя. Ну и хуй с ним, огрызался сам в себя Гэвин. Не Хэнку пиздеть про то, что можно наболтать с бухих глаз. «Чего ему пиздеть, если он может теперь рассказывать?» Гэвин тихо застонал. Как будто мало того, что вчера он цеплялся за ублюдка, как наркоман за последнюю дозу — и это через два часа после того, как засветил ему по роже. Таких ебанутых отношений у него и в безмозглые двадцать не было. Пистолет, болтаясь в сумке за спиной, жёг задницу, но всё лучше, чем за поясом — кобуру-то в кафе не натянешь. Под звон колокольчика Гэвин шагнул в двери и нервно огляделся. Он заметил его, только по третьему разу обежав глазами зал. Заметил и пялился в ступоре, пока не подошла официантка. Пришлось «смущённо» улыбаться, сбивчиво объяснять, что его здесь ждут, и обещать заказать фирменный десерт, как только они разберутся, кто на ком сидит. Даже если Андерсону не нужно было прикрытие, теперь оно у него было заряжено на полную обойму. На деревянных ногах Гэвин двинулся к столику в углу, где на уютном диванчике окопалось его «свидание», что-то листая на телефоне. Глаза намертво прилипли к чёрному свитеру. Без опознавательных знаков, но Гэвин мог поклясться, он знал этот бренд. От Хэнка в брендовой одежде шаблон уже трещал, от Хэнка с причёской его разрывало нахуй. Диванчик ткнулся в колени, сигнализируя, что дальше идти некуда, а отступать поздно. — Вау, — выдавил Гэвин, предположительно с сарказмом, но сарказм, кажется, сделал ручкой ещё на половине короткого пути. Андерсон поднял глаза от смартфона и улыбнулся. Спокойно так улыбнулся, ублюдок, как будто всё так и надо. — Чего? И вездесущая блядская омела болталась, конечно же, прямо над этим диванчиком. Гэвин с сомнением посмотрел на руку, вытянувшуюся по спинке, и несмело плюхнулся на сиденье, очень надеясь, что там она и останется. — Ну, ты правда как на свидание. А я даже без цветочка. Хэнк хмыкнул и отвёл глаза, убирая телефон в джинсы. На него таращились в участке, на него таращилась Томпсон в сервис-центре, на него таращился знакомый продавец в супермаркете, куда он забежал за сигаретами. Рид теперь таращился, разумеется, тоже. Он и так знал, что выглядит в лучшем случае странно. Не обязательно было это так откровенно демонстрировать. — Ты — мой цветочек, — заверил он, подпирая щёку кулаком, — Кактус придушенный. Симпатичная, кстати, водолазка. Гэвин закатил глаза, а потом облегчённо усмехнулся. Нет, Хэнк оставался Хэнком. За Хэнковость, правда, ему снова захотелось дать в морду, но к этому побочному эффекту их зарождающейся дружбы он уже привык, только посмотрел самым мученическим своим взглядом. — Извини, — Андерсон, к его удовлетворению, немедленно устыдился, — Страшно у тебя там? Рука сама потянулась к горлу, закрытому тонкой тканью. Гэвин поправил ворот и философски дёрнул плечом. — Расхуярило, как будто пятеро ебали, но говорить не мешает. Хэнк помолчал, уважительно впитывая сравнение. Гэвин выпутался из куртки, нерешительно на него поглядывая. Спрашивать или нахуй — дилемма сложнее гамлетовской, особенно если не уверен, что тебе ответят правду. Или вообще ответят. — Слушай, — он приткнул локти на столике, потёр шрам на носу, — Я тебе ночью не писал? Хэнк удивлённо поднял брови, а потом на его лицо медленно наползла ехидная ухмылка понимания. — Что было в бухом чате, остаётся в бухом чате? — Сука… — Гэвин спрятал лицо в ладонях. Хэнк зафыркал и добродушно ткнул мученика кулаком в плечо. — Не писал. Не звонил. Я исстрадался весь. Аж запястья до сих пор пощипывало от страданий. А ведь хорошо, что не звонил, дошло до Хэнка только сейчас. Надо было как-то разумней увязывать бойскаутов, «в расписании», блядь. Рид тем временем, руки от лица отнял, и, кажется, решал, насколько его жизни и карьере помешает срок за убийство в состоянии аффекта. Хэнк торопливо заткнулся и попробовал страдание на лице всё-таки изобразить. Судя по закаменевшей физиономии его спутника, вышло не очень.***
Подошедшая официантка вынудила взять паузу. Хэнк, бесхитростно перебиравший кофейное меню сверху вниз, взял свой третий «образец», Гэвин уставился в карамельный латте, из которого почему-то ебашило имбирём на пол кафе. От имбиря в эти дни никуда было не деться. — Ну и? — вздохнул он, — Не кофе же ты меня пить позвал. Хэнк вздохнул тоже и облокотился на столешницу рядом. Удобный диванчик, отдал он должное предусмотрительности коллеги. Не нужно тянуться через столик, чтобы разговаривать тихо. — Я хочу знать, что ты будешь делать, когда вернёшься в офис в понедельник. Гэвин встретил его взгляд, устало и раздражённо. — Я уже подписал этот протокол. — Трясущимися руками, в синтетической крови, и я еле отобрал у тебя пистолет. Гэв, я бы отъебался, если бы это касалось только меня. — Я же сказал, не… — Гэвин остановил себя и махнул рукой, — сейчас я подписал бы его снова. Тебе ничего не грозит. Твоему пластиковому зайчику ничего не грозит. Они долго сидели в молчании. Гэвин успел выпить кофе, заказать и второй, и тот десерт, который оказался парой странных пирожных на тарелке с двумя ложками. Было почти уютно, только Хэнк всё смотрел и смотрел недоверчиво, пока он не выдержал и не посмотрел в ответ снова. — Хэнк, я тоже не первый год в полиции, окей? Думаешь, я не знаю, что будет, если мы выложим всё как есть? Им нужен убийца, чтобы вписать в протокол — у них будет убийца. Дело закроют, Коннора выпнут. Ты сказал, вы уже встречали ещё одного RK. Третьего? Сколько их там ещё? Я не представляю, как нам ловить андроида-убийцу, способного самореплицироваться, но нам точно пригодится свой андроид-убийца. Хэнк вглядывался в его глаза, ища и не находя подлога. — Ты ведь даже не видел их. Теперь ты нам веришь на слово? Вчера ты собирался идти к Джеффри из-за одного спрятанного секс-бота. Гэвин не шелохнулся. — Вчера у меня на шее не было следа от руки робота, который пытался меня не задушить. — «Не»? — Я видел, что Коннор сделал с той девчонкой. Второй Трейси. А её шея — из металла. Меня в живых быть не должно. Коннор попался. Мы с ним попались. Но он сделал всё, чтобы свести ущерб к минимуму. И мы выиграли. Он неплохой коп — для пластикового ублюдка. Гэвин чуть отклонился — взгляд Андерсона стал абсолютно невыразимым. — Не смотри на меня так! Если ты полезешь сосаться здесь, я нам всю романтику к хуям порушу. Хэнк опустил глаза. Неловко оттянул ворот и уставился за окно. Он думал не о поцелуях, но к горлу подкатило. Он забыл как это — работать с такими. Молодыми, ершистыми, целеустремлёнными. Отдавать приказы, подавать пример, спорить и, конечно, выслушивать. Когда-то таких Ридов у него было с полдесятка, в них была вся его жизнь. Ему нравилась та жизнь. На что он её разменял? У Гэвина от этого тактического отступления ещё сильнее зазудело. — Ты же не будешь плакать? — от души понадеялся он. Помедлил и двинул тарелочку на середину, — возьми лучше. Одно, теоретически, твоё. Хэнк сглотнул ком в горле и повернулся. — Жопы какие-то, — озадачился он. Гэвин присмотрелся, вздохнул, и развернул тарелочку для правильного ракурса. — Сердечки. Хэнк прищурился. — Перевёрнутые жопы, — не отступил он, — Видишь, у них тут кругло? А должно быть остро. — Ну их распёрло немножко, от жара, — Гэвин был само умиротворение и снисходительность. — Отжаренные жопы, — понятливо кивнул Хэнк и отправил в рот сразу половинку под тихий стон сбоку, — А почему на одной тарелке? Гэвин пожал плечами. — Ну типа романтический десерт. Хэнк уставился на него с округлившейся щекой. — Что? — Рид нимало не смутился, — Тебе пятьдесят, и ты трахаешься с роботом. Я — твой последний шанс съесть что-нибудь такое. Он ведь не ест? Поспорить было трудно. Задумчиво жуя, Хэнк откинулся на спинку и покачал головой. Невозможность раздавить бургер на пару с Коннором действительно немного угнетала, хотя и отчасти компенсировалась попытками андроида залезть своим языком во всё, что появлялось у Хэнка на тарелке или в кружке. Наблюдать при этом за лицами людей было особенно забавно. — Не ест, не пьёт… не глотает? — развил мысль Гэвин и захихикал, получив кулаком под рёбра. Через секунду Хэнк уже хихикал вместе с ним. Так было значительно лучше. Прозвенел колокольчик, впуская посетителя. В лицо пахнуло холодом. Хэнк поднял глаза и вздрогнул. Рид, только что колупавший вторую сердечную жопу, уже практически лежал на нём, прильнув головой к плечу — Стейси, — выдохнул он ему в шею.***
Хэнк видел и сам. В жизни эти залысины ни с чем не спутал бы. Он подтянул «своего парня» на плечо поудобнее и достал смартфон, в который они оба уставились, не сговариваясь. Стойка с кассой через камеру просматривалась даже лучше, чем вживую. Заказывая кофе на вынос в рождественской кафешке, бывший бухгалтер «Эдема» дрожал едва ли не сильнее, чем застуканный в заброшенном секс-клубе. В теории, ему достаточно было бросить один внимательный взгляд в угол зала, но то ли нервозность не позволяла сосредоточиться, то ли перевоплощение Хэнка сработало в их пользу. Сжимая стаканчик в трясущейся руке, Стейси под новый перезвон вывалился наружу, так и не посмотрев в сторону копа, которого сутки назад собственноручно запихнул в камеру смерти. Гэвин дёрнулся, едва звякнуло, но обнаружил, что его держат. — Лежи пока, — Хэнк искоса глянул в просвет между декорациями на оконном стекле, — Я его вижу. Сука, да он следит за нами. Гэвину видно было разве что оттиск бренда на вороте свитера — он так и знал! Но и тот уже поплыл перед глазами. Как-то он слишком удобно улёгся. — Может просто ждёт кого-то? — И стоит так, что видно именно нас, — ебал Хэнк такие совпадения во все дырки в кружеве, — Кто из нас его сюда привёл? — Бля, — Гэвин прикрыл глаза, на одну маленькую секунду, но сосредоточению это почему-то ни разу не помогло, — Наверное, я. — Ты не заметил хвост? — Да я без колёс. Не хотел светить тачкой. А на автобусе наружку не высмотришь. «Особенно, если спать в нём всю дорогу.» Хэнк поджал губы. Один раз они его уже недооценили, но это всё ещё был ёбаный бухгалтер, даже если у него и пряталась где-то пара андроидов. — Ствол с собой? Рид что-то утвердительно промычал. — Тогда берём. Идём к моей машине, ему придётся отследить нас до стоянки. Хэнк дотянулся картой до терминала оплаты, запихал её обратно в джинсы, и только теперь почувствовал, что тело на плече потяжелело. — Рид? Рид, блядь! Гэвин вздрогнул и сел прямо, ошалело таращась перед собой. — Ты что, заснул? — Андерсон пялился на него, как на особенно ебанутый экспонат в галерее современного искусства. — Н-нет? — заикнулся он. — У тебя… — Хэнк коснулся уголка своего рта пальцем. Гэвин торопливо провёл кулаком по губам, стирая набежавшую слюну. Кровь стучала в ушах. Не заснул — отрубился, намертво. Посреди дня, в публичном месте, на плече у Хэнка Андерсона. И ебать, это было охуенно. Ещё недельку так поспал бы. — А нахуя ты такой мягкий? — возмутился он.***
Это было самое тупое задержание в жизни Хэнка, а это что-то да значило. Как можно было упустить такой «хвост», хоть на автобусе, хоть на бронетранспортёре, могло бы считаться загадкой, если бы не состояние напарника. Наблюдая, как тот подбирает слюнки и заново учится держать глаза открытыми, Хэнк не знал, смеяться или показать, где салфетки. Коул так же легко засыпал на нём, мелькнула совсем непрошенная мысль, и он спешно отвёл глаза, не мешая взрослому измотанному человеку приходить в себя и пряча неуместную улыбку. Стейси прилепился к ним как миленький, стоило выбраться наконец-то наружу. Морозный воздух сделал своё дело, и к парковке Рид твёрдо стоял на ногах. Даже игру включил снова, навалившись спиной на бок машины. Хэнк навис, давая вытащить пистолет, бросил взгляд на отражение парковки в стекле и быстро отступил в сторону. Пробирающийся между рядами «бухгалтер» застыл под двумя направленными на него дулами. Задрожал ещё сильнее и поднял руки, как в самом дешёвом боевике. — Я… Я хочу сделать заявление! — выкрикнул он, — Я подпишу признание!