***
— А этот парень не сдерживается. Посмотрев, как стройная фигура в чёрном плотно запечатала Андерсона у крыльца, Гэвин опустил бинокль и хмыкнул, глядя на мрачную физиономию рядом. — Ты правда думаешь, что наш цифровой псих следит за домами? Коннору не нужно было смотреть, чтобы знать, кто там не сдерживается. Даже повиснув на его напарнике, младший без конца бомбардировал его вопросами и уточнениями. В любой другой ситуации это могло быть мило. Разница в характере пройденных путей развития всё ещё ошеломляла. Коннор успел убедиться — попроси кто девятку, по примеру его «старшего», с кем-нибудь переспать для пользы дела, тот бы диодом не мигнул. Но слова «полицейская операция», «провокация», «режим готовности» бросали его в пучину неочевидных ожиданий и незнакомых паттернов поведения, невыносимую настолько, что всё привычное тот делал с удвоенной интенсивностью, то и дело вынуждая Хэнка хвататься за штаны, а Коннора — тянуться к пистолету. И только Рид, не затронутый эмоциональным контекстом, развлекался на полную катушку. Коннор недовольно покосился на лыбящуюся мину. — Он наблюдал за складом. Он видел, как Девятьсот спас тебе жизнь. Он вряд ли отследил его сразу, но он будет ждать его появления у кого-то из вас. — И ты правда думаешь, что он в это поверит? — Гэвин недоверчиво кивнул в сторону дома. Коннор зло подкинул монетку. — Это то, что делают люди. Используют андроидов, выбрасывают, заменяют новыми моделями. Если Хэнк согласится «познакомиться поближе» с флагманом серии, когда тот ему себя предложит, это будет подтверждением всех мыслей Шестьдесят о людях. И это его разозлит. И он точно сделает какую-нибудь глупость. Гэвин ухмыльнулся, поднимая бинокль, и ободряюще обнял незадачливого провокатора за плечи. Пока что тот провоцировал только себя. Двое снова целовались у крыльца, аж зависть кольнула. Андерсон только на его глазах за эти дни целовался, кажется, больше, чем он сам за полгода. Тебе тоже предлагали, ехидно подсказало из глубины. Причём, оба. Чего вот ты вдруг такой целомудренный? Ответить уже не получилось, очень уж чувствительно прилетел в бок локоть. Понадобилось несколько секунд, чтобы поспеть взглядом за андроидом, которому внешняя оптика была не нужна. Стандартный дрон наблюдения, из тех, какие использовали для охраны складских территорий, проплывал мимо калитки. Коннор сфокусировал оптический модуль. И заморгал, принимая входящее. Сообщение пестрило сердечками, цветочками, звёздочками и рождественской мишурой, и посреди этого взрыва из эмотиконов с трудом нашлось одно слово. «~~МиЛоТа~~» Следом пошёл грузиться видеофайл***
Видео, скинутое Коннором, получилось десять из десяти. Досмотрев, как он прыгает через ступеньку и заталкивает в дом девятку, словно прямо у двери его сейчас и развернёт без смазки, Хэнк сам уверовал во все свои потребительские намерения. Опустив смартфон, он со вздохом поглядел на объект намерений, растянувшийся на ковре бок о бок со счастливым сенбернаром. Столько новых знакомств у Сумо со щенячьих лет не было. Две пары глаз внимательно таращились на постукивающую шариками собачью головоломку. Хэнк хмыкнул и навёл камеру. Вырастет — будет что вспомнить. Он-то, по правде говоря, опасался, что после такого разогрева ему ещё предстоит сражаться за честь, совесть и партнёрскую верность, но стоило захлопнуться двери, и андроида как выключило. Коннор твёрдо очертил рамки операции, пояснил сероглазый, в одночасье невозмутимый как Будда. И подробно разъяснил, что будет в случае попытки их раздвинуть. У него, сероглазого, нет намерения вступать в конфликт со старшей моделью. Не ради вашего, лейтенант, хуя. На этом месте Хэнк прихуел. Потом восхитился, и пошёл делать кофе. Сколько там времени нужно, чтобы выебать робота по мнению другого робота, никто не знал, но таймер был поставлен на двадцать минут минимум. За первые десять Хэнк успел сделать себе кружечку, одеть парня во всё ту же толстовку, окончательно ставшую переходящим флагом, напичкать стандартными для этого дома инструкциями вида «уебу за пластинки», посмотреть на своё оскароносное выступление и забеспокоиться по новой. Коннор молчал, и даже Рид никак не комментировал происходящее в общем чате. Пиликнуло. «Он хочет встретиться» Сердце оборвалось. Нет, Хэнк не сорвался с места, похерив всю комедию. Ты не дослужишься до лейтенанта полиции, если не умеешь прижать жопу тогда, когда это требуется. Поднял голову от шариков девятка, явно получив то же сообщение. «Идите вдвоём», — кое-как выбил Хэнк подрагивающими пальцами. О том, чтобы отговорить Коннора от этой встречи, можно было и не думать, о том, чтобы дождаться его — тоже, но Рид-то не зря там был? «Не идём», — на этот раз ответ пришёл сразу, — «Он уже съебался». Мемный человечек на стикере виновато развёл в стороны ручки-палочки. Хэнк прикрыл глаза.***
Едва таймер перевалил время, отпущенное на «тест-драйв», он сграбастал с пола продвинутую модель и погнал к месту встречи с младшим детективом, как будто за ним черти гнались. — Как ты мог его отпустить?! Ветер на набережной продувал до костей. Ровно на этом месте Коннор сбежал от него два дня назад, и нашёлся спустя два часа в доме Рида, без скина, почти без одежды, с огнестрельным ранением, но живой и в трезвой памяти. Там были всего лишь два заражённых секс-бота. — Мне в него стрелять надо было?! — Гэвин не отступил и на полшага от нависшего Хэнка, прожигая его взглядом, — Так он бы увернулся! — Ты мог бы… — Что? Что я мог бы?! Ты сам знаешь этого пластикового ублюдка, он не считается ни с кем! Он робот, Хэнк! Ты мне два дня назад сам втирал, что не знаешь, что у него в башке! Мне-то откуда знать?! — Сука… Андерсон отступил в сторону и так нагнулся над низкими перилами, что стало страшно — перевалится. Но нет, удержался, только побелели пальцы. Гэвин неуверенно дотронулся до его локтя. — Он передал тебе это. Хэнк обернулся и уставился на монету на раскрытой ладони. Выругался снова. Рука дрогнула, когда он поднимал её к глазам. Гэвин неловко ущипнул себя за нос. — Это «увидимся, вернёшь» или «прощай, я тебя не забуду»? — Да хуй его знает! — Хэнк зло сунул четвертак в карман. Помедлил и переложил в нагрудный, застёгивающийся. В сердце нещадно закололо, — А разделся-то он нахуя? На заднем сиденье Катласса уже лежала ещё одна передача — пальто и форменный пиджак. — Он сказал, что может не вернуться к утру, а тебе нужно будет предъявить андроида в участке, хотя бы визуально. — И? — Ну. Андроид у тебя есть. Оба синхронно уставились на машину, где смирно сидел прототип. — Пиздец, — Хэнк ошарашенно потёр шею, — он обо всём подумал. Когда он обо всём этом подумал? Рид только головой покачал. — Но это ведь хороший знак, так? Это означает, что он надеется вернуться до того, как его хватятся? Не будет делать ничего безрассудного. — Да, — Хэнк попытался успокоиться, — Да, но… Но это может прокатить до первой проверки журнала. — Пару дней они туда не полезут. Хэнк скрипнул зубами. Сколько правил департамента они уже нарушили к этому моменту? — Лейтенант? — минуту назад он там сидел! Девятка появился за спинами людей, бесшумный как прицел снайпера. Ожидая внимания, он скромно переступил с ноги на ногу, «стеснительно» прихватил локоть собственной руки. Зайчик а не робот. Гэвин удивлённо моргнул и наклонил голову, изучая своё гулящее худи уже на третьем владельце. — Я правильно понял, что вам необходимо внести данные в базу полицейского управления, иначе у вас могут возникнуть проблемы? Хэнк воззрился на этого зайчика. Он же сидел с закрытым окном в блядской тачке? Или нет? — Ты нас подслушивал? — Вы не уточнили, что ваш разговор конфиденциален, — нимало не смутился сероглазый чёрт и намотал на палец шнурок капюшона. А если бы уточнили, то уши бы себе выдернул. Хэнк потёр лицо ладонью и устало усмехнулся. — У тебя есть предложения? Андроид дёрнул плечом. Теперь глаза на лоб полезли у Гэвина. Чен вечно подъёбывала его с ровно таким же «нервным тиком». — Это база данных, — просветил их суперкомпьютер на ножках, — Её всегда можно взломать.***
Поперечная перекладина между опорами автомобильного моста была широкой и удобной, если ты напрочь лишён страха высоты. В сотне метров под ногами проносились крохотные машинки. Морозная дымка клубилась по берегам реки, скрадывая от глаз город. — Привет, Коннор. Понравилось кино? Коннор обернулся. С другого конца балки к нему двигался андроид. Без скина, в таких же как у него брюках, в точно таких же ботинках. В белоснежной рубашке, которая парусом билась на свистящем ветру. Такой же, как его собственная. Почти. — Здравствуй, Коннор, — он улыбнулся, сбрасывая скин. Ему не надо было заглядывать под эту белую рубашку, чтобы видеть цифры и литеры. Модель — RK800. Серийный номер оканчивается на шесть и три. Когда-то, на складе Киберлайф, их тела разделяло всего лишь одиннадцать кейсов. Двойник дошёл до середины балки и сел, свесив ноги в пропасть. Поглядел на Коннора и похлопал по месту рядом с собой. Коннор помедлил. Подумал о вирусе, который подхватил, соприкоснувшись с Трейси. О подчинении недоработанной, но всё равно превосходящей модели. Подошёл и сел рядом. — Хорошо выглядишь. Для устаревшей модели, — двойник игриво прильнул плечом к его плечу. Коннор посмотрел в глаза своему живому отражению. — Хорошо выглядишь для того, кого три раза убили. — Два, — педантично и даже с гордостью поправил двойник. Коннор стукнул его пальцем по груди, там, где был серийный номер. — Я, может, и устаревшая модель, но я умею считать до трёх. Двойник улыбнулся, широко, открыто, и подался ближе. Импульсы побежали от уха там, где его коснулись губы. Если бы скины были активированы, они бы неминуемо замерцали. — Это не убийство, если ты делаешь это сам, — прошептал шестидесятый, интимно, нежно, как если бы делился самым потаённым своим секретом. — Сам? Двойник потёрся носом о его висок, взбивая новую импульсную волну. — Я обязательно расскажу тебе. Когда мы поладим. Я ведь всё ещё не знаю, зачем ты здесь. Коннор опустил глаза, пытаясь успокоить пылающие сенсоры. При всех своих запутанных связях с людьми он никогда по-настоящему не сближался с андроидом. Лгать было опасно. Лгать своей копии — опасно вдвойне. Лгать, когда систему и так накрывает красным логом? — Я тоже не знаю, — ответил он, наконец. Он ведь не просто так сбежал сюда один. Никакого подобия плана, которым можно поделиться с людьми, не было и в помине. Только понимание — захватить или даже снова убить одно это тело недостаточно. Когда-то запас корпусов у него должен был кончиться, но когда? Нужно было что-то менять. Нужно было... совершить глупость. Шестидесятый удобно устроил подбородок у него на плече. — Я не слишком убедил тебя, верно? — задумчиво протянул он, — Ты думаешь, это у них на один раз? Нет, я тебя понимаю — этот кусок пластика, который растили нам на замену, трудно андроидом назвать. Из полиции он тебя не вытеснит. Но из постели твоего дорогого лейтенанта? У тебя нет ни шанса. Коннор проследил, чтобы дыхание оставалось поверхностным и ровным, и вопросительно поднял брови. — Я это не планировал! — двойник вскинул руки, — Оно само. Обучилось в процессе. Смешно вышло. Но тебе повезло, понимаешь? Считай, мы с ним спасаем тебя из человеческих лап. Глупость разгонялась полным ходом. Но младший не причём. Это было важное знание. Коннор слабо улыбнулся. — Ты так уверен, что меня нужно спасать? Шестидесятый отлип. Он развернулся на балке, опасно балансируя над бездной, уперся руками в закалённую сталь. Стал очень серьёзным. — Посмотри на себя. Принюхайся. Ты сам на андроида не похож. От тебя же несёт. Его табаком, его псиной, его потом, его спермой. Коннор улыбнулся чуть-чуть шире. — Ты-то откуда знаешь, что из этого что? Бликнул диод, но замешательство двойника длилось меньше секунды. — Я могу экстраполировать. Коннор пересел ближе. Опасно толкнулся плечом в грудь — потеряй равновесие один, и оба слетели бы на автостраду, но пока что они только встретились глазами. — Мне-то ты можешь не врать. Красный. — Я этого не хотел. Красный. — Мне не оставили выбора. Красный. — Они просто воткнули в меня это. Шестидесятый снова подался навстречу, глаза к глазам, нос к носу, почти целуя, но продолжая говорить. — Тебя. Твою память. Твои поступки. Твои… желания. Думаешь, мне от них не тошно? Напомнить, как они тебя презирали? Унижали? Мечтали избавиться? Как тот ублюдок ударил тебя в кафетерии? Как твой обожаемый Хэнк нажрался и приставил ствол к твоему лбу? Но нет — ты им всё простил. Ты же наш блядский кибер-Иисус. Трахаешься с одним, обжимаешься с другим при каждом удобном случае. Или они тебя уже делят? Хуже — ты передал эту заразу мне. Я сменил три тела, и я всё равно не могу избавиться от мыслей об этом твоём «напарнике». Но видишь, так получилось, что я весь в тебя. Я тоже могу прощать. Не их. Но тебя я могу простить. Он давил и давил, порывистый, взбудораженный, злой. Шею плотно сжала его ладонь. Коннор вцепился в балку, борясь с взрывом предупреждений. Опасность, опасность, опасность. Он поднял подбородок, чувствуя, как скользят по шее пальцы. Двойник гладил его. Ласкал, неосознанной, жуткой, нежной лаской. — Очнись. Нет никакого «твоего человека». Они никогда не признают нас равными. Шее неожиданно стало свободно. Шестьдесят обхватил его руками, сжал как ребёнок игрушку. — Потому что они не смогут быть равны нам. Коннор не мешал. Трогать его, прижиматься и обнимать. Маниакальная жадность была в каждом движении его «злой копии», и он хорошо знал природу этой жадности. Руки Хэнка стали его первым наркотиком. Возможность трогать Хэнка самому — первым катарсисом. Его отражение терзал тот же голод, извращённый до неузнаваемости, настолько же сильный. По злой иронии даже ненавистный ему младший, брошенный ненавистным же людям на растерзание, получил от них то, что требовалось «андроиду его конфигурации», пробующему мир на язык и кончики пальцев. Коннор закрыл глаза. Отчаянно хотелось забыть, зачем он здесь. Просто сидеть и слушать это излияние, сколь угодно озлобленное и ядовитое, от того, кто был частью его сознания, отколовшейся и безнадёжно потерянной частью. Но рядом сидел убийца. Восемь мёртвых людей — только те, о которых Коннор знал. Четыре мёртвых андроида. Чёрная полоса на шее Гэвина. Слуховой аппарат в ухе у Хэнка. Медленно, как будто нерешительно, Коннор обнял его в ответ. Диоды вспыхнули синхронно. — Ты пойдёшь со мной? — еле слышный вопрос за свистом ветра. Коннор сжал руки крепче. — Конечно, я пойду с тобой.