Эскапизм

Голые тела, нанизанные на прутья и измазанные собственной кровью. Изуродованные лица голов, бездушно насаженных на забор. Сырая, тёмная комната бедного дома, который, казалось бы, вот-вот развалится. Брызги крови на лицо. Треск кости, раздробленной здоровым камнем. Мой довольный смех, вызванный тем, что враг повержен. Всё это крутилось в голове и не отпускало, будто бы происходя вновь и вновь. Я дала номер отца, сразу после чего меня отвели в комнату для допросов. Со мной была та женщина, постоянно что-то фиксирующая и записывающая разговор на диктофон. Мне пришлось рассказать «от» и «до», поведать о своей методике и способе, который помог мне выбраться из логова психопата. Мне пришлось рассказать, как именно я заболтала его, как заставила довериться и относиться ко мне, как к равной, что мне пришлось предпринять, чтобы поиметь возможность убежать. На какое-то время после этого меня оставили, вручив энергетический батончик из автомата и бумажный стакан с кофе из соседнего. Если напиток я поглотила тут же, чтобы хотя бы немного взбодриться и прийти в себя, то на батончик даже смотреть не могла. Мне всё время казалось, что как только я надкушу его, то почувствую вкус разлагающийся плоти. Только спустя пару часов двери комнаты открылись, и в них шумно влетели отец с Рэйвен. Папа распахнул её так, что она ударилась о тонкую стену, а сестра, обогнув стол, за которым я сидела, прокручивая события ночи, набросилась на меня, садясь рядом на корточки и обнимая. С другой стороны стол обошёл отец, нагибаясь и проводя рукой по волосам, а потом будто бы оттирая грязь с лица. Прежде чем что-то сказать, он поцеловал меня в макушку. Значит, всё-таки до них дозвонились. Хорошо, что им не хватило ума притащить с собой Андерсона. — Прости, что не ответили сразу. Телефон снова сел, я получил несколько пропущенных только когда добрался до дома. Как ты, милая? Он сделал тебе что-то? — взволнованно проговорил отец, заправляя пряди моих волос за уши. — Тебе нужно было пойти со мной, Вайона. Или мне вернуться пораньше. Господи, извини меня, я чувствовала, что что-то не так, но и представить не могла, — всхлипнула сестра, вытирая щёки и заключая мои ладони в свои. — Что бы там не случилось и что бы ты не видела, говори правду. Они обязаны поймать этого ублюдка. Он же…он просто… — Всё в порядке, — уверенно заявила я, и, казалось бы, у людей была привычка говорить это даже тогда, когда они сгорали изнутри, но я сказала чистую правду. Кроме чувства облегчения, безопасности и не отпускающих воспоминаний с худшими мрачными картинами ночи меня ничего не одолевало. Это действительно было так. Став жертвой похищения, свидетелем скотства и возможной убийцей психопата, я не чувствовала ничего дурного. Это даже пугало, но в остальном я была в полнейшем порядке. — Не стоило мне задерживаться на работе с парнями. Вернулся бы пораньше, и мы просто вместе поужинали, — покачал головой папа, потирая переносицу. Он метался из угла в угол, не находя себе места, хотя, казалось бы, я сижу перед ним целая и почти невредимая. — Тебе что-то нужно? Рэйвен захватила другую одежду и воду. Может, болит голова или ссадины? Ты уже давала показания о том, что случилось? — Всё в порядке, — с нажимом повторила я. — Да, я всё рассказала. — Они поверили тебе, Вайона? — сдвинула брови Рэйвен. — Копы любят не доверять женщинам в беде. Со стороны открытой двери послышалось движение. В комнату вошёл высокий, темнокожий, крупный мужчина в бежевом пальто и странной, похожей на ковбойскую шляпе. Его сосредоточенный взгляд остановился на мне, а пухлые тёмные губы поджались. Стянув перчатки, он подошёл впритык к столу, располагая широкую ладонь на столешнице. — Доброе утро, меня зовут Джек Кроуфорд, и я возглавляю отдел ФБР поведенческого анализа. Исходя из показаний мисс Блэк, дело было передано нам. Мы можем с ней поговорить? — деловито произнёс мужчина, протягивая руку отцу и пожимая её. Его беглый, сочувствующий, но при этом изучающий взгляд всего на минуту коснулся меня, но я уже была уверена, что ему можно доверять. — Нельзя ли попросить полицию предоставить показания? Это событие не из тех, о которых хочется говорить снова и снова, — попросил Логан. — К сожалению, нет. Мы уже выслали группу специалистов на место преступления и получив подтверждение, должны начать всё с начала. Теперь это наше дело, а не полиции, — продолжал быстро, но чётко объяснять Кроуфорд. — Если позволите, с Вайоной поговорит наш специальный агент в компании психиатра. Собрав сведения, они смогут поехать на место преступления и, отталкиваясь от показаний, провести поведенческий анализ. — Вайона уже вправе сама решать, с кем и о чём ей разговаривать. — Я не против, — пожала плечами я. — Хорошо, — произнёс мужчина, и сразу после этого в комнату для допросов вошло двое мужчин. Он мог и не спрашивать. Они ждали прямо за стенкой и по любому зашли бы сюда. — Это агент Уилл Грэм, и доктор Ганнибал Лектер. Если доктор сочтёт терапию необходимой, то возьмётся за неё, чтобы помочь Вайоне. Мы не займём много времени. Прошу, мистер Блэк, мисс Блэк, не будем мешать. Джек Кроуфорд кивнул в сторону выхода, уходя первым. Логан, с сомнением оглядев меня и вошедших мужчин, медленно пошёл следом, а Рэйвен, сжав мою руку, пообещала, что будет поблизости. Впрочем, я и так это знала. Такова участь двойняшек. Дверь за ними захлопнулась, и я осталась в тишине с двумя новыми объектами для исследования. Слева, судя по всему, стоял специальный агент ФБР. Это был мужчина лет тридцати пяти, может, немного старше. На нём была простая рубашка в мелкую красную клетку. Тонкая и достаточно узкая, чтобы облегать удивительно крепкое, спортивное тело. Простые серые брюки, каштановые кудрявые волосы в небольшом беспорядке и прямоугольные очки. Уилл Грэм показался мне строгим, чересчур внимательным, сдержанным, но погибающим от роя мыслей в голове. Челюсти были плотно сжаты, а широкие их углы заметно выпирали. У агента выросла трёхдневная щетина, еле заметные синяки под глазами, которые я заметила только когда он снял очки. Стоит отметить, что всё это время, сколько я анализировала мужчину, больше похожего на фермера, нежели на агента ФБР, он занимался тем же самым, выпрямившись и сжимая ладони в кулаки. Я могла видеть и его глаза, на которых остановился мой взгляд. Почему-то я увидела в них что-то такое, что не видела ни у кого, но прекрасно знала. Внешне Уилл был спокоен, как безмятежный океан, идущий лёгкой рябью, вызванной интересом, а глаза, почему-то наполненные тревогой и крайне знакомым мне недоверием, может даже подозрением, казались такими же неизведанными и глубокими, как его воды. Когда на свету они сверкнули голубым, собственное наблюдение показалось мне невероятно точным. На мгновение мне показалось, будто он тоже может сомневаться, в реальности ли находится. Но это был бы бред. Такого не может быть, к тому же, он агент, а все они проходят проверки. Справа от него стояла высокая, статная и подтянутая фигура будто бы аристократа. Это был доктор Лектер. Светлые волосы с заметной проседью были коротко подстрижены и идеально уложены гелем. Под светлыми бровями расположились мелкие, но крайне хитрые, наблюдательные глаза. Статный тонкий нос, блестящая кожа, тонкие, но невероятно фигуристые губы. Доктор словно был восковой фигурой мужчины, которому недавно исполнилось сорок лет. На руке, согнутой в локте под прямым углом, висело клетчатое пальто, а на самом Лектере, поверх полосатой рубашки и галстука, вышитого шёлковыми нитями, был надет простой чёрный костюм, который, наверное, стоил невероятных денег. Ганнибал смотрел мне в душу с лёгкой улыбкой, будто бы нескольких минут в тишине хватило, чтобы он узнал меня. Так, будто мы знакомы всю жизнь. Наконец, когда все друг друга рассмотрели, что показалось мне даже забавным, Уилл, неловко кашлянув, прошёл на стул напротив. Доктор же встал у стены, всё ещё не отрывая от меня глаз. — Для начала хотелось бы сказать, что мне жаль, что с вами всё это произошло, — начал агент Грэм голосом, который оказался чуть ниже, чем я ожидала. — Постарайтесь отвечать на вопросы честно, не долго думая, для чистоты расследования. Вайона, расскажите, как вы оказались дома у Мэтта Делонга. Чудесно. Они уже знали его имя и фамилию, что не могло не радовать меня. — Вечером я вышла проветриться, но начался дождь. Я зашла в магазин, где он работал. Мы поговорили о том, что я только приехала и о погоде, после чего я вышла, а он напал со спины, затаскивая в машину. — Какая у него была машина? Значит, машины нет у дома. Я не убила Мэтта и, очнувшись, он пустился в бегство. — Низкий Ситроен. Не помню цвета. В машине он ударил меня, и я очнулась только дома, в комнате с телами. — Что это были за тела? Сможете описать, что именно вы увидели? — свёл брови Грэм, облизывая губы и разминая плечи, словно ему жала собственная рубашка. Она хотя бы не была в грязи и крови, как моя одежда. — Девять женских, голых тел. Они были без голов и нанизаны на какие-то ржавые прутья. — Что вы почувствовали при виде этого? — подал голос с еле заметным акцентом доктор. — То, что я действительно попала в логово психопата. И что мне никогда не приходилось видеть нечто подобное, — ответила я. — Действительно? — уточнил агент. — Да. То есть, это не шутка, не развод, а действительное место преступления. — Мэтт хотел сделать с вами то же самое? — Не сразу. Впоследствии, вероятно, именно так. Но сначала он хотел узнать моего мнения о том, что он сделал. Мэтт сказал, что это новое искусство, направление которого задал Чесапикский Потрошитель, — данное имя заставило их переглянуться, но оба мужчины промолчали. Я проигнорировала это, решив продолжать. — Прежде чем убивать своих жертв, он наверняка надеялся, что они поймут, каков посыл у его работы и оценят её по достоинству. Думаю, девушек это просто пугало, а страх злил Мэтта. Поэтому каждая из них становилась новым экспонатом. — А вы? Вас это испугало? Что Вы сделали, чтобы не стать «новым экспонатом»? — спросил доктор Лектер, а агент Грэм взглянул на меня исподлобья с неподдельным интересом. — Испугало. Но я не подала виду. Сказала, что понимаю и даже дала пару советов, как усовершенствовать его выставку, — честно ответила я, а слова мои звучали поразительно спокойно. — Он много болтал, и я ответила ему тем же. Нужно было дать ему почувствовать, что он понят и не одинок в своих идеях. — Но действительно ли вы понимали его идеи? — Разумеется, нет. — Хорошо. Что было дальше? — снова вступил агент Грэм, откидываясь на спинку стула и скрещивая мускулистые руки на груди. — Я спросила его про головы жертв. Он вывел меня на улицу и показал их, насаженными на забор. Мэтт сказал, что это трофеи, но даже они были изуродованы порезами. Он думал, что сможет воссоздать на лицах разные живые эмоции искусственным путём, — сообщила я. — И я предложила ему свою помощь по сохранению тел и голов. Я сказала, что для этого нам нужно в магазин, и уже оттуда планировала сбежать. — Как, по вашему мнению, вам двоим стоило сохранить трупы? — спросил Ганнибал. — С помощью соли. Не знаю, отец рассказывал, что в молодости так хранили мясо, и я не придумала ничего разумнее, — покачала головой я. — Как вам удалось сбежать от Мэтта Делонга? — вопросил Уилл. — Когда он отвернулся, чтобы мы вернулись домой, где мы должны были обсудить…детали, я ударила его камнем по голове, — прикинула я. — И что вы почувствовали? — прозвучал вопрос доктора. Удовольствие. — Что победа за мной. И что я выберусь любой ценой, а моё тело не насадят на железный прут, отпиливая голову, чтобы любоваться, как на трофей, — ответила я, прикрывая глаза и переводя дух. Перед глазами снова скакали картинки ночи, а мне хотелось поскорее избавиться от них. — Чтобы избежать последующих возможных вопросов, я сразу скажу, что дальше не было ничего необычного. Я просто шла по единственной дороге, которая привела меня в город. На этом всё. Ненадолго все замолчали. Я думали, они ждут, когда я смогу продолжать, но судя по всему, уже перешли к анализу ответа, наблюдая за каждым моим движением, эмоцией и взглядом. Стоит признать, что от такого пристального внимания стало немного не по себе. — Что теперь скажете, доктор Лектер? Жертвам вроде меня нужна терапия? — слабо улыбнулась я, а психиатр не на шутку задумался. Вскоре на его губах выступила лёгкая улыбка. Размеренными, спокойными шагами он подошёл к столу. — Сначала мне хотелось бы поговорить с вашей семьёй, мисс Блэк. И прежде чем я оставлю вас, если вы позволите, задам несколько вопросов. Вайона, скажите, после всего произошедшего, времени, проведённого здесь и показаний, что вы чувствуете? Я пришла к выводу, что это его любимый вопрос, и это меня здорово позабавило. — Ну, я немного проголодалась, — пожала плечами я. — Мне не страшно и не мерзко, если вы об этом. Я не буду считать себя жертвой, нуждающийся в поддержке и сочувствии, не буду озираться, ходя по улицам, когда фонари ещё не включили. Это было мерзко и необычно, но не разрушающе, ведь я цела. Наверное, столь отстранённый ответ был не слишком распространён, но лица агентов не выражали ничего такого, исходя из чего я могла бы сделать выводы. Тогда я задалась вопросом нормально ли то, что это событие не «ранило» меня, как могло и, как, наверное, должно было. В какой момент что-то внутри перевернулось, лишая меня возможности остро реагировать? Я невольно вспомнила, как в глубоком детстве, когда мне было лет пять, мы с мамой прогуливались по улице. Была несносная летняя жара, от которой некуда было прятаться. Вдоль дороги росли колосья цвета молочного песка, но вдали, около объёмного валуна, стоял одинокий сгоревший каштан. Тогда это показалось мне трагедией, достойной слёз и испорченного дня. Когда-то живое, одинокое, единственное в своём роде, но всё же чувствующее дерево сгорело как снаружи, так и изнури. Мне казалось, что растения, подобно людям, с трудом переживают увечья, даже крохотные царапины от листка бумаги. Оттого мне тяжело было думать, какого дереву гореть. В ту ночь мне снился этот каштан, и ещё около недели я тосковала по нему, как по потерянному члену семьи, которого все обожали. Весьма странная реакция на сгоревшее дерево, которое я видела всего-то один раз в жизни. Спустя несколько лет, возможно, когда мне исполнилось восемь, наша машина неслась по шоссе в общем потоке и ничем не отличалась от остальных. Возможно где-то впереди, за несколько минут или часов до нас кто-то гнал с безумной скоростью, а водитель был не в себе или говорил по телефону, а может вообще подпевал радио. В любом случае, он не заметил, как на широкополосную дорогу выбежал заяц, и он наехал на него, размазывая кишки и впечатывая в рельефный горячий асфальт. Когда-то маленькое белое существо превратилось в багровое месиво, по которому снова и снова проходились колёсами, сравнивая с землёй и размазывая на несколько футов. Тогда я посочувствовала бедному существу, оказавшемуся не в нужном месте не в нужное время, но моя тоска и сокровенные чувства продлились не более нескольких часов, ведь совсем скоро я попала на аттракционы, подарившие мне куда больше эмоций. В наш двенадцатый с Рэйвен день рождения отец, как и делал каждое утро любого дня, включил новости, в которых рассказывали о теракте, случившимся на севере Монтаны. Тогда было раннее утро, и я ещё не вошла в неконтролируемое состояние, предвещающее праздник и подарки, и этот криминальный репортаж завладел моим вниманием. Однако, как только передо мной поставили тарелку с куском свежего, только что вышедшего из духовки морковного пирога, меня перестали волновать жизни пострадавших в теракте и состояние родственников усопших. Наверное, с тех пор я впервые вспомнила об этом мимолётном, пусть и слегка трагичном событии. Ещё через несколько лет, когда мы с Рэйвен немного подросли и на пасху нас отвезли на какое-то ранчо, пока взрослые сидели за столом, а мы гуляли, я наткнулась на труп чёрно-белой собаки, задняя лапа которой застряла в заборе. Вокруг неё уже летали мухи, а когда я подошла поближе, в нос ударил неприятный сладковатый запах. Должно быть, она не смогла выбраться из своеобразного капкана, навсегда оставшись в этом заборе. И если бы эта картина в полной мере впечатлила меня, то я обязательно бы пригласила Рэйвен поглядеть на это, но я этого не сделала. Уже тогда мне начало становиться всё равно на то, что происходит вокруг. В конечном итоге мне стало плевать на аномалии, теракты, пожары, преступления, почти что всё равно на потерю матери, ведь мне казалось, раз это внесено в сценарий моей жизни, значит этому не нужно противиться. Теперь же я дошла до того, что даже нападение маньяка не тронуло мою душу. И чем ещё это было вызвано, если не тем, что реальные события уже не казались такими уж реальными. Была уверенность, что углы сглаживаются, а опасность минует. Ничто не казалось достаточно серьёзным, чтобы хоть что-то на этот счёт чувствовать. — Хорошо, — кивнул Ганнибал, вырывая меня из собственных мыслей. — Как бы вы оценили Мэтта Делонга? Как его охарактеризовали, если бы слова «псих» и около того не было в нашем языке? Я сдвинула брови, но не от того, что вопрос показался сложным, а от того, что не совсем понимала, как это напрямую относится к делу, которое я начала. Тем не менее, если доктор-психиатр интересовался, а Уилл Грэм томился в ожидании ответа, что скрывал гораздо хуже компаньона, это имело какое-то значение. — Социальный человек, лишённый возможностей и запертый в небольшом городке, где обречён работать продавцом. О карьерном росте и речи быть не может, а значит, он познаёт и развивает себя в других сферах, убивая время. Одиночество, образование и рутина отравили его, заставляя встать на путь неверного, обречённого быть отвергнутым искусства. Искусства в его понимании, конечно, — быстро объяснилась я. — Он не глуп и ненавидит людей. Мэтт Делонг — человек, жаждущий внимания, одержимый идеями об уникальности, признании и не понимающий, что есть совершенство и творчество. Но я могу ошибаться в своих доводах, так как знала его пару долгих часов. — Или нет, — протянул агент Грэм. — Я не уверен, что вы нуждаетесь в насыщенной терапии, Вайона, но тем не менее, хотел бы встретиться с вами в стенах своего кабинета, — подвёл некий итог доктор Лектер. — Каждый пациент уникален, и ваша уникальность состоит в том, что вы не страдаете ярким видом посттравматического расстройства, хотя, признаться честно, этого я и ожидал. Вы смогли найти подход к убийце, установить связь с человеком, способным отнять вашу жизнь и находясь в критических условиях. Ваше мышление построено так, что давая показания о последнем из событий вашей жизни, вы анализировали поведение других жертв, Мэтта Делонга, а, возможно, даже меня или мистера Грэма, но только не себя. Вы позволили уяснить о вас лишь сухие факты. К тому же, нападающий на вас был поклонником Чесапикского Потрошителя, делом которого мы активно занимаемся, что только подогревает интерес к возможным нашим взаимодействиям. Не считайте себя больной или раненой. Если вы дадите согласие, то это будет даже не терапия: скорее сбалансированное общение с определённым расписанием, которое может быть полезным для нас обоих. Я приподняла голову, невольно повторяя позу Уилла. — Катастрофически подробные выводы для наблюдателя за весьма коротким, ограниченным одной темой разговором, — констатировала факт я. — Это моя профессия, мисс Блэк, — развёл руками доктор Лектер, снова легко улыбаясь. — Спасибо за содержательный разговор. Сейчас я намереваюсь вас покинуть, чтобы побеседовать с семьёй. Я дам им свои контакты. Обратитесь ко мне, если посчитаете нужным. Я кивнула, прощаясь. Ганнибал Лектер весьма быстро покинул комнату, оставляя меня с Уиллом. Почему-то теперь мне показалось, что у нас совершенно не может быть тем для обсуждений. — Его уже поймали? — спросила я. — По доступным мне данным, ещё нет. Но не волнуйтесь по этому поводу. Если он всего лишь поклонник Потрошителя, то агенты быстро его обнаружат. — заверил меня Грэм, поджимая губы и немного ёрзая на стуле. Он будто бы боролся сам с собой, но предмета борьбы не показывал. В конечном итоге он поднял голову, пристально глядя на меня. — Не сочтите мой вопрос странным, но как вы считаете, какого Мэтт Делонг заслуживает наказания? — Не знаю. Такого, какое предписано ему законом, что бы то ни было, — предположила я. — Всё, чего я желаю — чтобы он больше не попадался мне на глаза. — Это нормальное желание, — хмыкнул мужчина, начиная ощупывать карманы своих брюк и совсем скоро вытаскивая аккуратно сложенную салфетку, в которую была завёрнута ручка. Он старательно разгладил салфетку на столе, срывая колпачок с ручки и что-то записывая. После, перечитав, по столешнице подвинул салфетку ко мне. — У меня больше нет вопросов, мисс Блэк. По крайней мере, пока что. Не могу обещать, но я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы поскорее поймать преступника, навредившего вам. Это мой номер телефона, — кивнул он на салфетку. — Если вы что-то вспомните, что-то вас побеспокоит или вы столкнётесь с Делонгом раньше, чем ФБР, то можете звонить в любое время. Я живу в Вулф-Трап, так что среагирую оперативнее работников из штаба. Мне жаль, что вам пришлось столкнуться с этим, но не могу не поздравить с тем, что всё обошлось. На этом, думаю, всё. Я кивнула, и мы поднялись из-за стола, покидая комнату переговоров. В нескольких футах от неё меня ожидали папа и Рэйвен, и как только увидели, что меня отпустили, поспешили навстречу. Уилл Грэм, коротко попрощавшись со мной, пошёл в противоположном направлении, лишь коротко кивая моей семье, даже не поднимая глаз. В конце коридора, из-за угла показался доктор Лектер, лишь на мгновение взглянувший на меня, но заставивший задуматься о так называемой терапии. Вместо того, чтобы обратить внимание на сестру и отца, я какое-то время наблюдала за двумя удаляющимися силуэтами, ощущая непонятный осадок. Скомкав салфетку с номером телефона, на который не могла позвонить из-за отсутствия собственного, наконец посвятила всё внимание Рэйвен, хватающей меня за руку. Как только мы вышли из участка, я поняла, что с доктором Лектером и Уиллом Грэмом я впервые за долгое время говорила, не чувствуя тяжести. Глядя на этих по-разному странных, кратких и наблюдательных представителей ФБР, мне не хотелось поскорее избавиться от них, чтобы не разговаривать. Я не чувствовала к ним привычной ненависти только потому, что они люди. Скорее наоборот — мне хотелось продолжать говорить, чтобы изучить их в ответ. До дома мы добрались на пикапе. Было ещё раннее утро, так что Андерсон мирно спал в своей постели, даже не думая о пробуждении. Отец сказал, что сегодня не поедет на работу, что, вообще-то, было не обязательным. Но если это помогало ему создавать иллюзию безопасности и лишний раз убеждало в том, что он хороший родитель, то мне было всё равно. Войдя домой, я первым делом отправилась в ванную, где избавилась от грязной одежды, извлекая салфетку. Смыв с себя события ночи, пришла на кухню, где сделала кофе. Капли с волос капали на стол, кипяток обжигал губы и глотку, но зато эти мимолётные детали удерживали меня в реальности, когда вокруг была тишина. Теперь, когда на мне были свежие тёмно-синие джинсы, короткая майка и чистая длинная рубашка в коричневую клетку, ничто не напоминало мне о ночи. — Мы славно побеседовали с доктором Лектером. Он сказал, что всё гораздо лучше, чем могло быть, и меня это радует, — начал Логан, с обострённым вниманием наблюдая за тем, как я просто пью кофе. — Но доктор оставил свой телефон, на случай, если ты захочешь поговорить. Он сказал, что у него как раз появилось окно для нового пациента, так что…офис немного далековат от Вулф-Трап, но Рэйвен сказала, что не против отвозить тебя, если это необходимо. — Я была бы не против, — кивнула я, сама удивляясь тому, что проявила желание поработать с врачом, действия которого заключаются в разговорах. — Хорошо. Позвоню ему вечером. Если что-то будет нужно, я наверху, — неловко проговорил папа, нерешительно покидая гостиную и оставляя меня с Рэйвен. Сестра села напротив меня, сжимая в руке красное яблоко и не решаясь надкусить. Она молча наблюдала за тем, как я пью кофе, разглядывая пенку, состоящую из маленьких лопающихся пузырей. В какой-то момент мне пришлось поднять на неё взгляд. — Что ты делаешь? — спросила я, пытаясь скрыть раздражение. — Ничего. Если честно, просто не знаю, как нужно вести себя в таких ситуациях. Ты настроена на разговоры в той же мере, как и всегда или хотела бы помолчать? И о чём лучше не говорить, чтобы не…не возникало плохих ассоциаций? — закусила губу сестра. — Мне всё равно, Рэйвен. Просто веди себя как обычно, ладно? — Хорошо, да, так будет куда проще, — задумчиво кивнула она. — Тогда, если ты не против, я хотела сказать о том, как встретилась с новыми друзьями. Они оказались довольно крутыми. Сказали, тут есть бильярд и что все вместе по воскресеньям они ходят на теннис недалеко от нас. Я дала им свой твиттер и инстаграм, а ты ведь помнишь, что там есть фотки с тобой. Так вот ты их заинтересовала, Вайона. Они бы хотели познакомиться. Мы могли бы встретиться все вместе за бранчем, если бы ты захотела, пока я не уехала. Ну или что-то вроде того. — Ты знаешь, что я отвечу. Мне не нужна их компания, — вздохнула я. — Я ради приличия спросила вообще-то, — усмехнулась Рэйвен, убеждая меня в том, что действительно способна просто вести разговор. — Ты правда хотела бы поработать с доктором Лектером? Для этого нужно взаимодействовать с человеком. Говорить с ним. — Знаю, — улыбнулась уголками губ я. — На самом деле, я бы тоже повзаимодействовала с кем-то вроде него. Он выглядит, как человек с кипой тайн, особенностей, какой-то шокирующей семейной историей и как самый настоящий представитель высшего общества. И одному богу известно, что он забыл в ФБР. У меня вообще пока в голове не укладывается, что мы имеем дело с ФБР. — Потому что это нечто скрытое, тайное и слишком серьёзное? — попробовала угадать я. — Да, всё именно так, — кивнула сестра, наконец надкусывая бедное яблоко, издающее громкий хрустящий звук. — Может, тебе стоило бы передохнуть? Прилечь? — За последние сутки я выпила столько кофе, что ещё нескоро захочу спать, — честно ответила я. Нам удалось провести вполне расслабленную, обычную, не слишком насыщенную беседу. Рэйвен с осторожностью рассказывала о том, как именно провела вечер, поделилась тем, что подписалась на несколько человек из университета, чтобы заранее найти компанию даже там, рассказала, что хотела бы обновить гардероб перед отъездом — уже через неделю мне придётся надолго расстаться с ней — и поделилась несколькими новыми рецептами, спрашивая, что из перечисленного я бы хотела на обед. К счастью, аппетит стал активно возвращаться, так что я была готова практически на всё. Через какое-то время в гостиной появился Андерсон. Он, широко улыбаясь и довольно бодрый, накинулся с объятиями со спины. Прямо как это сделал Мэтт, прежде чем устроить мне самую запоминающуюся ночь. Меня слегка дёрнуло, но он не заметил этого, в отличие от Рэйвен. Я могла заехать ему локтем по лицу, если бы вовремя не сообразила, что это всего лишь совпадение. Внезапно для себя я осознала, что судя по поведению, Андерсону не было ничего известно об этой ночи. — Ты сегодня рано, — заметила я, оборачиваясь на часы. — Верно. Но всего на полтора часа раньше обычного. Хочу успеть покопаться в гараже, почитать один комикс и ещё кое-что сделать, прежде чем мы отправимся в компьютерный клуб. Перед тем как лечь спать, я изучил их ассортимент и выбрал, во что поиграть. Но я постараюсь не слишком долго. Если захочешь, потом мы вместе сходим туда, куда хочешь ты, — лучезарно улыбнулся брат, садясь на соседний стул, отхлёбывая остатки моего кофе и слегка морща нос. — Это наш с тобой день. Грёбанный компьютерный клуб. С него то всё и началось. — Андерсон, я думаю, что сегодня… — И в какое время в твоих планах компьютерный клуб, кэп? — перебила сестру я, встречаясь с её недовольным, неодобрительным взглядом. Она сомневалась, нужно ли мне идти куда-то сразу после нападения, и я прекрасно понимала её, но не могла ничего предпринять. Это было моё первое за долгое время обещание Андерсону провести с ним время вне дома, а он нуждался в этом. К тому же, вряд ли теперь могло случиться хоть что-то, к чему я не готова. — Через четыре часа и…семнадцать минут, — уточнил на часах брат, вскакивая со стула и отправляясь к холодильнику. — Рэйвен, у нас заканчивается сыр для сэндвичей и кетчуп! Не могла бы ты съездить в магазин? — Конечно, ребята, развлекайтесь, пока я занимаюсь домашними делами, — вздохнула сестра, тоже поднимаясь из-за стола. — А ты всё же отдохни. У тебя осталось всего четыре часа и уже шестнадцать минут. Я кивнула. — Ты случайно не сохранила свой старый телефон? Я теперь не знаю, где мой, а новый пригодится, — понадеялась я, облизывая губы и подтягивая ноги к груди, забираясь полностью на стул. — Продала со всеми остальными безделушками, — сообщила сестра, покидая гостиную. — И помни мои слова об отдыхе, грёбанная Вайона! — крикнула она, скрипя ступенями лестницы, ведущей на второй этаж. Я кивнула в пустоту, понимая, что, возможно, папа и Рэйвен отчасти правы, говоря, что мне нужно отдохнуть, если я не хочу отключиться посреди прогулки. — Кэп, выходим на час раньше. Нужно будет найти, где в этой дыре купить новый мобильник, — предупредила я, запахивая рубашку и прикидывая, на какой телефон мне хватит скромных остатков накоплений. Думаю, в ближайшее время нужно будет найти источник заработка. — Принято, — кивнул брат, запихивая хлеб в тостер и параллельно наливая молоко в хлопья. Всё произошло именно так, как и планировалось. Уже через несколько часов мы с Андерсоном покинули дом, лишь одиножды оборачиваясь на отца и сестру, которые торчали на крыльце, прожигая дыры в наших спинах. Брат был не глуп и часто отмечал изменения в поведении или же мелочи, незаметные сразу. Я понимала, что вторая половина нашей семьи дает ему поводы размышлять о том, что что-то могло случиться, и я понимала, что рано или поздно придётся ему рассказать о том, в чём дело. В любом случае, мне не хотелось нагружать его этой информацией именно в этот день. По пути Андерсон рассказывал о новой школе Оакрест, находящейся на другом конце города, но вроде неплохой. Через пару дней он напишет все тесты, после чего точно попадёт туда и будет учиться лучше, чем раньше, хотя, казалось бы, куда лучше. Дальше он рассказывал о новом любимом герое из комиксов, искренне восхищаясь его умениями и горюя из-за того, что в реальной жизни не существует людей с супер-способностями. Андерсон также поведал мне о том, что именно указало на возможность жизнедеятельности на Марсе, почему слёзы и море солёные, что двадцать процентов кислорода образуется в тропических лесах Амазонки, а чуть больше, чем через два миллиарда лет Земля будет непригодна для жизни из-за повышенной температуры. Вообще-то, я даже была не против, если бы на нашей планете, в особенности здесь, в Вирджинии, стало немного потеплее. И я была не против послушать его заумные монологи, ведь это здорово отвлекало от насущного. Пока Андерсон развлекался в клубе, я, придвинув стул к его столу, читала последние новости в своём новом мобильнике не самой современной модели, боясь увидеть в них своё имя. К счастью, пока что ни обо мне, ни о Мэтте Делонге не было никакой информации. Прославиться дурным на весь город, а может, и штат, явно не то, чего хочется человеку, избегающему любого внимания и взаимодействий. Забросив изучение новостей, я записала номера отца, Рэйвен и Андерсона, которые знала наизусть, после чего записала и номер Уилла, так и не выбросив несчастную, сильно помятую в моих пальцах салфетку. Её нахождение поблизости ассоциировалось у меня с обещанием, что Мэтт получит по заслугам, и что если что-то снова случится, мне будет к кому обратиться, а именно к спец.агенту ФБР, что обнадёживало и было весьма весомо. И даже несмотря на то, что я не чувствовала близкой опасности, так было куда спокойнее. Оставалось лишь добыть у Логана номер доктора Лектера и наслаждаться искажённой версией своей неприкосновенной, обыденной жизни. Я с трудом скрыла улыбку, вызванную осознанием, что человек вроде меня умудрился добровольно получить два номера телефона, пусть и при достаточно скверных обстоятельствах.