Эскапизм

Настал судный день, когда справедливость торжествует, а жертвы, уповаясь и трепеща, чувствуют силу отмщения перед своими охотниками. Прежде чем отправиться на заседание, я разделилась с отцом, понимая, что вполне себе могу приехать позже положенного, но тем не менее, мне нужно было увидеть образ и почувствовать дух человека, который каждый важный день моей жизни был рядом — Рэйвен. Дело Мэтта Делонга являлось значимым и знаковым для нас обеих, а для усопшей сестры даже больше, ведь досталось ей сполна. Осознанно стоять на земле, зная, что тремя метрами ниже лежит она, так и не дождавшаяся часа мести и не узнавшая моих искренних сожалений о летальной подставе, было тяжело. Теперь, когда прошло время, а ситуация была рассмотрена с разных сторон, и произошло слишком много вещей, которые упустила Рэйвен, было тяжелее, чем, когда её распятое тело находилось в комнате или в ещё открытом гробу. Я не могла не навестить её, чувствуя, что сегодня должна говорить за нас обеих и что впервые отвечаю за нас двоих. Под ногами лежала отсыревшая палая листва, источающая приторный запах. Из-за спины ветер нёс аромат лесного перегноя. Северные порывы трепали выпрямленные волосы, обрамляющие моё лицо. Простояв несколько минут в метре от ещё свежей могилы, я приблизилась к ней, убирая летающие пряди волос с лица и наклоняясь, касаясь коленом в тонких колготках сырой почвы. Мои губы, без тени брезгливости, показушности и пафоса, коснулись ледяной, мраморной плиты надгробия, с каллиграфично выведенным именем Рэйвен Блэк. Пронзительный холод напомнил мне о том, что теперь её тело столь же холодно и неподвижно, как этот самый камень. Сжав челюсти, я поднялась на ноги, поправляя юбку, выбранную из вещей Рэйвен. В моём гардеробе никогда не было ничего достаточно официального для суда, так что едва большеватая в талии вещь сестры стала лучшим вариантом. Бросив уверенный взгляд и зная, что глядя в глаза Мэтта я буду чувствовать руку Рэйвен на плече, я покинула кладбище, торопясь в здание суда, которое за три часа до начала заседания стало точкой интереса местных репортёров и нескольких газет Вирджинии и Мэриленда. Если речь шла о деле знаменитого Чесапикского Потрошителя, пусть и совсем отдалённо, касаясь его предполагаемого сообщника, то это могло стать сенсацией. Машина такси остановилась перед серой лестницей, ведущей к входу. Как только я вышла из авто, миниатюрная, тонкая девушка лет двадцати пяти подскочила с места, оживляясь и протягивая мне руку в красной кожаной перчатке. Её почти что бордовые волосы, завитые в мелкие кудряшки, казалось, ни разу не колыхнулись на ветру. Яркие светлые глаза хищно сверкнули, в то время как на лице возникла нежная улыбка. — Вайона Блэк? Моё имя Фредди Лаундс, я репортёр криминального блога в интернете. Вы могли о нём слышать или даже читать. Могу я задать вам пару вопросов, как единственной выжившей жертве Мэтта Делонга? — вопросила она, а мой взгляд упал на то, что второй рукой она прижимает к груди фотоаппарат старой модели, держа указательный палец на кнопке съёмки. Поморщившись от мысли, что мои фотографии могут попасть в интернет, я не удосужилась произнести и слова, игнорируя её и слыша щелчки других затворов. Фредди Лаундс торопливо двинулась за мной. — Каково ваше мнение о том, что Мэтт убил вашу сестру вместо вас? Это правда, что преступные события вызвали у вас обострение психических отклонений? Вашим лечением занимается доктор-психиатр Ганнибал Лектер? Правда ли, что вашим делом занимался Уилл Грэм, но его отстранили? Дело в личных отношениях? Каково быть самым обсуждаемым человеком в ФБР, не имя к нему никакого отношения? Вы рады, что умерли не вы, а ваша сестра? Я резко обернулась на назойливую репортёршу, чувствуя, что сжимаю зубы до боли в дёснах. Рада ли я, что умерла Рэйвен, а не я? Дерьмо! Неужели по её мнению это повод для радости? Спросила бы она об этом, когда я нашла её тело или целовала надгробие! Заметив, что ей удалось привлечь моё внимание, она улыбнулась ещё шире. — Мисс Блэк, как ваши руки остаются чисты при столь близких отношениях с ФБР и заядлых посещениях мест преступлений? Что вы можете рассказать о специальном агенте Уилле Грэме? К счастью, раньше, чем я успела выдать что-то едкое, нацеленное на страсть девушки залезать куда не стоит, чья-то рука легла мне на низ спины, разворачивая и призывая двигаться по лестнице. Бросив испепеляющий взгляд на удивлённую Фредди Лаундс, я перевела его на коснувшегося меня человека. — Настоятельно рекомендую вам отойти от здания суда минимум на два метра, мисс Лаундс. Сегодня действует особый запрет на пропуск вас внутрь и на территорию, — раздался спокойный, но с раздражённым подтекстом голос Уилла, подталкивающего меня наверх. То, что он вообще был здесь и появился из ниоткуда, спасая криминальный блог репортёрши от смачных личностных оскорблений, стало некоторым сюрпризом. Признаться, после поцелуя в машине, который остался необговорённым, но всё таким же умопомрачительным, я была уверена, что Уилл Грэм какое-то время попробует избегать меня, держаться в стороне или же вообще пропадёт с радаров, пусть и говорил, что не против. Его рука, неподвижно лежащая на спине и мягко толкающая меня вперёд по длинной лестнице, будто бы я могла сойти с маршрута и потеряться, говорила совсем о другом. Мельком осмотрев Уилла, я заметила, что под заострённым наблюдением толпы незнакомцев с камерами он чувствует себя не лучше моего. Его взгляд был опущен на ступени. Сегодня на Уилле был утеплённый серый костюм со светло-голубой рубашкой, подчёркивающий цвет усталых, потускневших от измотанности глаз. — Откуда она всё знает? — тихо спросила я, пока мы поднимались на крыльцо, где стояли несколько человек в костюмах, на лица которых я не удосужилась взглянуть. — Это Фредди Лаундс, она всегда всё знает, — мрачно отозвался Уилл. — Я не опоздала? — вопросила я, слегка одёргивая юбку. — Всё хорошо, ты вовремя. Время ещё есть. — Тогда могу я воспользоваться им и поговорить с тобой о… — Нет, не забивай голову пустым, освободи место для предстоящей мозгорубки, — оборвал меня Уилл, категорично качая головой и опуская взгляд. Он поправил пиджак, расстёгивая его. — Обернись, с тобой хотят поговорить. Прежде чем понять смысл сказанного, я послушно обернулась. Немногочисленные камеры давили своим постоянным щёлканьем, мимо прошла охрана, чтобы прогнать с лестницы настырных журналистов. В этом хаосе и среди незнакомых лиц, которые я заведомо не могла терпеть, меня успокаивало лишь то, что всё это внимание посвящено Мэтту и Потрошителю, а не мне. Из толстых, открытых нараспашку дверей суда, вышли двое мужчин: статный, прямой, гордый и пластичный доктор Лектер в тёмно-синем костюме, шёлковой фиолетовой рубашке и галстуке, подобранного в цвет и по фактуре и неизвестный мне мужчина в угловатом костюме, тёмные, большие глаза которого пронзили меня, словно кинжалы. Если изначально я шла сюда с полной уверенностью, то теперь чувствовала себя хрупкой тощей ланью, на которую нёсся самодовольный голодный лев. Осознав, что в столь сумбурной обстановке мне предстоит знакомство, я сузила своё восприятие мира исключительно до собственного спокойного психиатра и его компаньона. — Добрый день, рад вас видеть, Вайона. Как настрой? — вежливо поинтересовался Ганнибал. — Сносный. Собираюсь объявить национальный день справедливости, — тускло отшутилась я, откидывая волосы, идущие от влажности волной. — Главное оставайтесь в подобного рода расположении духа, — скромно улыбнулся доктор. — Вайона, это мой коллега из Балтимора. Он желал знакомства с вами. Я перевела взгляд на мужчину весьма приятной, пусть и слегка хитрой наружности. — Рад встретиться с вами вживую, мисс Блэк. Моё имя доктор Фредерик Чилтон, и я занимаю пост директора Балтиморской лечебницы для невменяемых преступников, — педантично представился мужчина, протягивая мне руку. Сглотнув, я собралась пожать её, но он ловко перехватил мои пальцы, оставляя галантный поцелуй и не отрывая хищного взгляда от моих глаз. — Сегодня я здесь исключительно из личного интереса. Знаете ли, в моей лечебнице ранее был заключён Абель Гидеон, он же Чесапикский Потрошитель. — Предполагаемый, — встрял Уилл, вставая возле моего левого плеча, но доктор Чилтон его дерзко проигнорировал, даже не зыркнув и не дрогнув. — Мэтт Делонг, очевидно, его сообщник. Это послужило идеей для написания нового психиатрического труда, на тему причин взаимодействия простых людей с преступниками. «Причины сотрудничества мирных граждан с серийными убийцами и восхищения ими», да, думаю, именно так будет называться моя новая книга, — сообщил мужчина, и я всерьёз задумалась, мне он рассказывает о своих планах и достижениях или же себе с целью потешить эго. — Не могу не выразить искреннее восхищение вашей стойкости и инстинкту самосохранения, раз вам удалось спастись. Вы, несомненно, значимое звено во всей этой истории, мисс Блэк. Не буду скрывать, мне хотелось бы провести с вами беседу или, если вы не против, упомянуть ваше имя в своих трудах. Как вы на это смотрите? — Используйте моё имя, не вижу в этом ничего плохого, — кивнула я, глядя на Уилла и тщетно ища спасения в его редко официальном образе. Судя по его виду, Грэм плохо переносил этого доктора. — Благодарю. Позвольте поиметь наглость и поинтересоваться: может, вы были бы не против обсудить этот вопрос со мной после суда, скажем, завтра, за звонком или личной встречей? У меня как раз будет выходной и вагон времени. Запишите мой номер или, может, дадите свой? — У меня нет мобильного телефона, мне очень жаль, — отозвалась я, встречаясь с озадаченным взглядом Фредерика Чилтона, который уже строил великие планы, в которые явно входило общение со мной один на один. — Кстати об этом, — вмешался доктор Лектер, скрывая руку во внутреннем кармане пиджака. Достав её, он протянул мне новенький смартфон нашей марки Эппл. — Как ваш лечащий врач, я настаиваю на том, что должен иметь возможность связи с вами. Точно также, как и ваши близкие, которым на своих правах присуще беспокоиться. — Благодарю, но я в состоянии купить себе мобильник, если в этой есть такая острая необходимость, — отказалась я, качая головой и рассматривая блестящий экран — Бросьте, Вайона, это даже непозволительно пошлый подарок, скорее мера необходимости. Если бы я хотел достойно одарить вас, это не было бы средство связи, — всё также вежливо и спокойно продолжал Ганнибал, вкладывая в мою ладонь телефон и не принимая возражений. — Мой номер, как и ваших отца с братом, уже в записной книжке. — Вот и чудненько, теперь вы можете записать и мой номер, прежде чем мы пойдём в зал суда, — снова встрял доктор Чилтон, оголяя в улыбке острые белоснежные зубы. — Увы, нам уже пора внутрь, пока у репортёров не закончились карты памяти, — бросил спасательный круг Лектер, отодвигаясь в сторону и жестом приглашая меня внутрь. Я с долей облегчения, сжимая в руке крупный, но лёгкий смартфон этого года, направилась вперёд, скрываясь в прохладном, неуютном здании. Судя по всему, доктор Чилтон временно остался на улице. Я бы не удивилась, если бы узнала, что он сделал это в надежде, что кто-нибудь из репортёров одарит его вниманием, вспышками и парочкой вопросов о предстоящем заседании. Заметив, что внутри здания суда куда меньше народу, я немного расслабилась. — Как вам доктор Чилтон, Вайона? — поинтересовался Ганнибал, шедший по правую руку от меня и заодно выполняя роль штурмана. — Хотите услышать его портрет в моём исполнении? — хмыкнула я, глядя по сторонам. — Пожалуй, если вас не затруднит, — кивнул психиатр, а я утомлённо вздохнула, пускай день ещё только начинался. — Фредерик Чилтон — человек приятной наружности, служащий образцом тех целеустремлённых и самоуверенных людей, скромность которых теряется ещё в начале пути, если она вообще присутствовала. Он будет напоминать о всех своих должностях, связях и достижениях при любой удобной и не очень возможности. Весьма бестактен, по-своему похотлив и уверен в собственных способностях сексуального характера. С какой бы представительницей женского пола он не вёл разговора, ему достаточно, чтобы она дышала, чтобы убедиться, что ему может перепасть четыре блаженных минуты, — честно и не скупясь на грубости поведала я, разминаясь. — Самодоволен, горделив, уверен, что стиль и вкус равны цене. Эгоистичен, тщеславен, похотлив. Скажите, вы ведь тоже заметили его уверенность в том, что его сбежавший пациент, о чём он, кстати, педантично промолчал, Чесапикский Потрошитель? Что вы об этом думаете? — Если бы всё было так просто, — вздохнул Уилл, идущий по другую руку от меня. — Несмотря на некоторые совпадения в почерках Абеля Гидеона, сумевшего способом манипуляции заверить собственного личного тирана в том, что он — тот самый маньяк и Потрошитель, у них очевидно разные замыслы, цели и, возможно, отклонения, толкающие на преступления. Абель Гидеон и Фредерик Чилтон уверены, что можно обмануть весь мир, внушая свою личную версию, основываясь на одной лишь идентичности временных промежутков активности серийных убийц. Стоит ли рассказывать тебе, что у доктора Чилтона, возможно, даже нет должного образования, чтобы называть себя доктором? — Что ж, этим всё сказано, — пожала плечами я. — Мне нужно что-нибудь знать, прежде чем начнётся заседание? — Только то, что в этом нет ничего страшного, — заверил Ганнибал, до этого тактично молчащий и выслушивающий наше мнение о его «коллеге». — Сегодня первое назначенное заседание из двух возможных. Данное будет полностью посвящено даче показаний жертвы, то есть вас, приближенных к вам и свидетелей, то есть ведущих специалистов дела, вашего лечащего врача и врача подсудимого. Иными словами, сегодня судья будет выслушивать вас, Уилла, меня, мистера Блэка и доктора Блум. — А также следователя ФБР по имени Эмброуз Хёрд. По приказу Джека Кроуфорда завершает дело Мэтта Делонга он и его команда судмедэкспертов, — дополнил Грэм. — К слову, Джек Кроуфорд сегодня тоже присутствует на заседании, — предупредил доктор Лектер. — Причина? — вопросила я. — Суд вызвал половину его отдела и специальных агентов. Было бы странно, если бы он не явился со своими подчинёнными, — объяснил Уилл. — Что насчёт второго заседания? — Оно для полиции, возможных свидетелей и родственников жертв, вас оно напрямую не коснётся, — сообщил психиатр. Ганнибал распахнул передо мной двери нужного зала, уже заполненного людьми. Я прошла вперёд, сразу попадая под пристальные, некомфортные взгляды агента Кроуфорда, доктора Блум и отца, недовольного тем, что я немного припозднилась, хоть и не опоздала. Оперативно возникшие по обе стороны от меня доктор Лектер и Уилл Грэм создали некую иллюзию щита и от взглядов посторонних людей, выполняющих роли независимых экспертов. Мужчины провели меня через весь зал и ряды скамеек, провожая к той, где сидел отец. Уилл сел прямо за моей спиной, рядом дальше, а Ганнибал — на скамье через проход, вместе с доктором Блум. — Ты могла опоздать. Где ты была? — тихо спросил папа, когда я села чуть поодаль от него, отвоёвывая себе максимальное количества пространства в хаотичных, по-своему экстремальных условиях. — С Рэйвен, — кратко отозвалась я, и все последующие вопросы, если таковые были, мигом испарились. В небольшой зал, выполненный в голубом цвете и с высокими потолками, вернулся доктор Чилтон, неловко просачиваясь вдоль скамьи, чтобы сесть рядом с Ганнибалом и Аланой. Он расстегнул свой пиджак на точёной фигуре, поправляя дурно завязанный галстук и доставая блокнот с желтоватыми страницами. Судя по обсуждениям где-то за мной, вслед за ним вошли секретарь судьи и прокурор, любезно и весьма громко обсуждающие предстоящее дело с адвокатом Мэтта Делонга. Пока было время, я, чтобы унять некий внутренний мандраж, достала пудреницу с зеркалом, чтобы поправить контур накрашенных тёмным карандашом губ. Глядя на себя, я видела множество черт, присущих скорее Рэйвен, нежели мне: официальная одежда по фигуре, прямые волосы, которые наконец вытянулись во всю длину, плотный тон, который был слегка бледнее нужного оттенка — подбирая его, я слегка ошиблась — и акцент, сделанный на губах. Длинные серьги сверкнули в отражении. Я заправила прядь волос за ухо, краем глаза замечая, как голова Уилла поворачивается к проходу. На автомате, я сделала тоже самое, сталкиваясь взглядами с Мэттом Делонгом — виновником нашей до ужаса печальной вечеринки. Он слегка устало смотрел по сторонам, но столкнувшись со мной, распахнул светлые глаза, не отрывая их. Мэтт смотрел на меня точно также, как и в нашу первую встречу, когда я безупречно отыгрывала не жертву, а возможную сообщницу, ослеплённая и лишённая страха из-за неуверенности в действительности. Тогда парень источал некое нездоровое восхищение и окрыление от открывшихся возможностей. Мэтта вело четверо вооружённых мужчин, скорее всего, копов. На их бёдрах висели дубинки и кобуры, у некоторых блестели наручники из белого металла. Они сдерживали Делонга так, чтобы он шёл строго по центру, окружённый ими и заключённый. После малейшего испуга, когда он выпрыгнул на меня из подвала, после галлюцинации, где он вернулся, чтобы убить меня, я впервые выдержала ледяной, психопатичный взгляд. Я делала это так долго, сколько Мэтт мог на меня смотреть, поражённый тем, что я всё ещё в порядке и что я здесь. Когда он проходил мимо, я захлопнула пудреницу, издавая громкий щелчок. Его искажённый, не до конца заживший нос едва заметно дёрнулся, отчего я испытала невероятное удовлетворение и прилив уверенности. Делонг даже обернулся после того, как я оказалась у него за спиной, но сопровождающий заставил его отвернуться. Сразу после Мэтта заключили в пластиковой камере в углу зала заседания, несколько раз проверяя, не сможет ли он сбежать. Двое сопровождающих копов остались охранять камеру, а двое вернулись к дверям. Следующим в зал суда входил сам судья, появление которого пустило волну по помещению. Все, включая меня и всех, кого я знала — даже Мэтта — поднялись, ожидая, когда судья пройдёт и сядет на своё почитаемое, возвышенное место. Это был подтянутый темноволосый мужчина, с лёгкой синевой от густой, но выбритой щетины на щеках. Из-под слишком непослушных и густых бровей, он смотрел на всех крайне серьёзно. Прежде чем сесть, он, кажется, снабдил властным взглядом каждого присутствующего. Вслед за ним опустились и все остальные. На столе судья разложил некоторые бумаги. Ещё несколько ему подсунул секретарь и адвокаты обеих сторон. После объявления судьи о начале, с места поднялся прокурор. — Уважаемый суд, Ваша Честь, я беру на себя честь открывать наше сегодняшнее заседание по делу серийного преступника — Мэтта Чарльза Делонга тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения, шестого числа августа и коренного жителя Вулф-Трап в штате Вирджиния, — произнёс тучный седовласый мужчина в тесном костюме. Всё это было сказано для протокола. — На сегодняшнем заседании мы будем рассматривать иск со стороны истеца в лице ФБР о заключении Мэтта Делонга по следующим предоставленным суду обвинениям: содействие со скрывающимся преступником, наказуемое двумя годами лишения свободы, десять убийств первой степени тяжести, наказуемые пятидесятью годами лишения свободы без права условно-досрочного освобождения, похищение человека с целью умышленного жестокого убийства первой степени тяжести, наказуемое тридцатью годами лишения свободы, а также незаконное проникновение и проживание в чужом доме, наказуемое годом лишения свободы. ФБР выдвигает требование в виде пожизненного срока заключения Мэтта Делонга. Выслушав весь перечень, я воистину ужаснулась. Большая часть обвинений относились к событиям, тесно связанным со мной и моей семьёй. Ныне безучастное, слегка опущенное лицо Мэтта, показалось мне куда более чудовищным, чем было на самом деле. — Принимаю требование на рассмотрение, — буднично произнёс судья. — Начнём дачу показаний под присягой с возможностью уточнения деталей с противоположной стороны и судьи. Согласно правилам проведения судебного заседания, дачу показаний начинаем со стороны истца. — Суд вызывает первого ведущего специалиста по делу Мэтта Делонга — специального агента ФБР Уильяма Грэма и преподавателя в академии ФБР в Балтиморе, штате Мэриленд, — объявил секретарь, а сзади меня послышались шевеления. Уилл ловко выбрался, уверенно проходя к стойке с микрофоном, но не поднимая глаз по пути. Я сжала лежащие вдоль ног руки в кулаки, словно это могло бы ему как-то помочь. Мужчина поправил очки и положил руку на уголовный кодекс. — Я, Уильям Грэм, обязуюсь перед судом Вулф-Трап штата Вирджинии дать правдивые и полные показания об известных мне лично сведениях и материалах, касающихся рассматриваемого дела, — сосредоточенно начал Уилл. — Ваша Честь, дело Мэтта Делонга впервые коснулось меня в ночь похищения Вайоны Блэк, тогда же, когда выяснилось о преступной деятельности подсудимого. Джек Кроуфорд, присутствующий в зале, глава поведенческого отдела ФБР, определил мою группу на это дело. Первым делом агент Кроуфорд отправил меня и психиатра доктора Лектера, чья помощь могла понадобиться, в полицейский участок номер семнадцать нашего города, куда самостоятельно добралась Вайона Блэк после совершённого нападения и похищения с целью убийства, — продолжил Грэм, и его взгляд исподлобья на мгновение остановился на мне, будто бы проверяя что-то. — После разговора мною, агентом Кроуфордом и группой судмедэкспертов в лице Беверли Катц, Джимми Прайса и Брайана Зеллера, был нанесён визит на место преступления, оно же жильё мистера Делонга. Я обернулась на заднюю скамью, где сидел агент Кроуфорд, двое мужчин и женщина. Судя по их заострённому вниманию, речь шла именно о них. — Место преступления полностью соответствовало описанию потерпевшей: в хижине подсудимый хранил девять оголённых, обезглавленных женских тел, а на улице — их головы. Моей задачей было осмотреть место происшествия, описать предполагаемую версию совершения преступлений и причин этого. Мы взяли в расчёт мнение и предположения потерпевшей Вайоны Блэк, что облегчило задачу. Мэтт Делонг, по старой и отчасти правдивой версии, вершил новое искусство, но я здесь не для того, чтобы анализировать причины и предпосылки его поведения. — Мистер Грэм, вскоре после этого вы были отстранены от дела в официальном плане. Что послужило причиной? — вопросил судья, а я ощутила, как подросшие ногти впиваются в кожу ладоней. — В некотором роде конфликт интересов, — отозвался Уилл, явно имея ввиду мой ночной приезд, но не уточняя этого. — Главной же причиной стало проникновение на место преступление без ордера, куда я провёл посторонних, а именно потерпевшую Вайону Блэк и доктора Ганнибала Лектера. Посещение места преступления помогло нам напасть на след Мэтта Делонга. В тот же день я задержал подсудимого, после чего был отстранён от дела. — Имели ли вы какое-то отношение к Мэтту Делонгу и расследованию после отстранения? — Нет, Ваша Честь. По сей день я занимаюсь делом Чесапикского Потрошителя, который предполагаемо имел связь с мистером Делонгом. — Хорошо. Ваши показания будут использованы для вынесения вердикта. Вы свободны, благодарю вас, — произнёс судья, а Уилл, кивнув, покинул место ответа, возвращаясь на скамью. Какое-то время мужчина молчал, заполняя бумаги и предельно тихо обсуждая данные с секретарём, сидящим по левую руку. После он поднял взгляд, кивнул, и вновь поднялся прокурор. — Суд вызывает потерпевшую и единственную известную выжившую жертву Мэтта Делонга — Вайону Блэк, — объявил прокурор, а я, задержав дыхание, поднялась, снова поправляя всё-таки слишком короткую юбку, занимая то место, где пару минут назад стоял Уилл. Я мельком осмотрела зал и людей, пристально глядящих на меня. У дальней стены, возле входа, стоял один пропущенный репортёр, щёлкая вспышкой камеры каждые несколько минут. Повышенное внимание всего зала суда прилипало к телу. Кажется, люди, не знающие меня лично, уже создали для себя образ крупной самодостаточной девушки, героя и борца за жизнь. Некоторые, судя по изгибу бровей и блеску глаз, видели перед собой сугубо жертву. Я положила руку на прохладный, шершавый уголовный кодекс. — Я, Вайона Блэк, обязуюсь перед судом Вулф-Трап штата Вирджинии дать правдивые и полные показания об известных мне лично сведениях и материалах, касающихся рассматриваемого дела, — твёрдо и достаточно громко произнесла я. — Ваша Честь, я здесь для того, чтобы рассказать «от» и «до» о своём личном опыте с подсудимым. Всё началось с моего переезда в Вулф-Трап. Уже через несколько дней произошла наша первая встреча в круглосуточном продуктовом магазине. Я зашла в него, чтобы переждать дождь, а Мэтт Делонг работал в нём продавцом. В силу моей неразговорчивости у нас завязался совсем недолгий разговор, сам факт которого вынудил меня поскорее покинуть магазин. Как только я вышла, Мэтт напал на меня, оглушая ударом и затаскивая в свою машину, которая стояла у здания супермаркета. Очнулась я уже по приезде, когда мистер Делонг вводил меня в свой дом. Прежде чем совершить убийство, которое так и не произошло, он показал мне своё «творчество», а именно тела жертв. Ваша Честь, я предполагаю, что он проделывал это со всеми своими жертвами, после чего те впадали в панику и не могли сосредоточиться, собраться с мыслями, зная, что обречены умереть. — Но вы не впали. Согласно информации, предоставленной местной полицией, вы смогли самостоятельно сбежать от Мэтта Делонга. — Верно. — Расскажите, пожалуйста, подробнее. Как именно вам удалось избежать той участи, что была у других жертв? — Возможно, стрессовая ситуация, далеко не обыденная, чудом воздействовала на меня несколько иным образом, полностью отсекая страх и оцепенение. Я поняла, что моя физическая сила ничего не представляет перед силой нападающего, так что решила начать в некотором роде переговоры. Преступники — зачастую люди, отвергнутые обществом, которые жаждут внимания. Один лишь показ жертв — некое представление подготовленной выставки, а выставка, как нам известно, создана для зрительского внимания, — весьма коряво объяснилась я. — Мне показалось правильным уделить Мэтту Делонгу внимание, показать, что ему повезло, ведь он по удаче привёл в дом единомышленника, который не собирается осуждать. Я разыграла восхищение, притравила общеизвестные факты, вроде того, как раньше хранили мясо, называя мясом то, что было передо мной. Для меня единственным способом выбраться оказалось внушение психопату, что я точно такой же психопат. И это сработало. Когда настороженность мистера Делонга ослабились, я воспользовалась этим. Мэтт вывел меня на улицу, чтобы показать выставку мёртвых голов с живыми эмоциями, а когда он отвернулся, я схватила камень, после чего ударила им преступника и бежала. — Весьма необычно, мисс Блэк. Скажите, вы слышали о таком способе втираться в доверие раньше? Может, читали или же смотрели криминальные блоги? — спросил секретарь. — Нет, это были сугубо рефлекторные действия, — покачала головой я. — В участке я назвала своё имя, обозначила случившееся, описала Мэтта и место, откуда бежала. Полиция оперативно среагировала, не сомневаясь в моих словах, а через пару часов дело было передано ФБР. — И это была только первая ваша стычка с мистером Делонгом. Что произошло дальше? — задал ещё один вопрос судья. — Выяснилось, что Мэтт бежал, и ФБР не смогли его арестовать. Пока шли поиски, а я посещала терапию, восстанавливаясь, подсудимый решил отомстить мне за то, что я втёрлась в доверие, а позже сломала нос и выдала полиции. Вечером одного дня, когда я вернулась домой, Андерсон, мой младший брат, передал мне телефон, сказав, что кто-то изъявляет желание со мной поговорить. Это оказался Мэтт, который звонил и угрожал местью, выражал обиду на предательство. Он сказал, что он поблизости и стал говорить о моей сестре. Через несколько минут я нашла труп своей сестры, Рэйвен Блэк, в нашей спальне, — сообщила я, сглатывая. По залу прошла волна холодной нервозности. Некоторые заёрзали или закачали головами. — Ничего не трогая в комнате, я сказала брату собирать вещи и начала делать то же самое. Наш отец в это время был на работе и не отвечал, поэтому я двинулась в сторону агента Грэма. Агент Грэм в первую нашу встречу сообщил, что мне стоит обращаться к нему в случае опасности, так как он ближе баз ФБР или же полиции. Так я и поступила. У агента Грэма мы с Андерсоном дождались полиции и отца, Логана Блэка. — Позвольте уточнить, агент Грэм дал вам свои контакты и адрес, говоря, что вы можете обратиться за помощью в любое время? — вопросил судья, изучая письменную часть дела. — Верно. — Расскажите о дне похорон вашей сестры, пожалуйста. — В день похорон я встретилась с доктором Лектером и агентом Грэмом. Я поинтересовалась тем, как продвигается расследование, и у нас завязался разговор о причинах поведения Мэтта. Ваша Честь, я попрошу учесть, что в ходе разговора именно я сагитировала собеседников вернуться на место преступления, чтобы напасть на след Мэтта Делонга, хоть и не имела никакого права, — заявила я, пусть раньше и не произносила подобного вслух. — В любом случае, в ходе нашего собственного, неофициального расследования, выяснилось, что подсудимый скрывается в подвале моего дома, где агент Грэм его и задержал. — Больная на голову стерва, решившая, что моя жизнь в её руках! — озлобленно прошипел Мэтт из своей клетки. Не повернувшись на него, я уловила краем глаза, как полицейский ударят дубинкой по пластику, идущему волной, а судья стучит молотком, призывая его и начинающий бушевать зал к сохранению тишины. Мэтт буйствовал и злился на то, что сначала я предала его минутное доверие, а после помогла органам безопасности поймать его. То, как сильно это обижало парня, подпитывало меня, напоминая, что я поступила правильно. — Прежде чем опустить вас, мисс Блэк, мне хотелось бы обратиться к вашему лечащему врачу, доктору медицинских наук Ганнибалу Лектеру. Доктор Лектер, пожалуйста, встаньте. — попросил секретарь судьи. Ганнибал поднялся. Спокойно, медленно, не дёргаясь, лишь слегка прищурившись, давая знать, что готов слушать и отвечать на вопросы судьи. Его спокойствие и необъяснимая умиротворённость, одухотворённость и осанка представителя высшего общества, заставила всех окончательно замолкнуть и даже задержать дыхание. — Доктор Лектер, расскажите о своём опыте работы с мисс Блэк и оцените, насколько серьёзно мы можем относиться к данным суду показаниям? — произнёс секретарь, а мне это показалось оскорбительным. — Мисс Блэк стала моей пациенткой в связи со встречей, по совпадению произошедшей в день её похищения. Несомненно, мисс Блэк имеет некоторые психиатрически корректируемые заболевания, которые ни в коем случае не связаны с делом Мэтта Делонга, поэтому не вижу смысла выносить их на обсуждение, — размеренно, спокойно, бархатно и, вообще-то, с дерзкой смелостью произнёс Ганнибал. Я наконец-то перевела взгляд на Мэтта и смутилась. Парень вжался в стену, а глаза его увеличились чуть ли не вдвое. По нему было видно, как сильно он напряжён, а может, даже напуган. Его можно было понять, ведь он находился в клетке зала суда, где все до последнего настроены против него. — События, связанные с подсудимым, оставили для мисс Блэк исключительно посттравматический стресс, не более того. Уважаемый суд, Ваша Честь, я, на правах лечащего доктора могу заверить вас, что ни одна из проблем, связанных со здоровьем мисс Блэк, неспособна отразиться на данных ею показаниях. Они абсолютно правдивы и являются словами здравомыслящего человека. — Доктор Лектер, по словам агента Грэма и мисс Блэк, вы тоже имеете отношение к истории задержания Мэтта Делонга, — начал судья. — Скажите, вы подтверждаете всё сказанное вашими товарищами? — Да, я подтверждаю. — Вам нечего добавить? — Нет, абсолютно. — Спасибо, прошу вас сесть, — удовлетворённо кивнул судья, устало вздыхая. — Мисс Блэк, благодарю вас, вы можете сесть. Ваши показания будут использованы для вынесения вердикта. Я послушно покинула место ответчика, возвращаясь на скамью. Логан взглянул на меня с неподдельным сочувствием, будто бы понимая, каково это: рассказать перед судом, десятками людей и репортёрами всю историю, которая в голове казалась ещё более-менее сносной. Сейчас же, всё полностью озвучив, в последний раз повторив в своей голове и столкнувшись с духом ужасающихся людей, я надеялась, что снова не уйду с головой в омут событий тех дней. — Выступление представителей стороны Истца завершит следователь ФБР, завершивший расследование по делу Мэтта Делонга. Эмброуз Хёрд, суд вызывает вас, — произнёс прокурор, щёки которого раскраснелись от накалившийся атмосферы и всей мерзости, что скрывалась за нашими словами. Признаться, данные им показания я прослушала, пытаясь разморозить замершие клетки мозга, после столь серьёзных заявлений перед публикой. С социопатией, аллергией на людей и нервозностью от повышенного внимания ещё предстояла долгая борьба, но то, что я твёрдо ответила, ни разу не потеряв мысль, не выразив недовольства и не купившись на провокации, уже что-то да значило. Я вообще не знала этого Эмброуза Хёрда и ни разу с ним не беседовала, чтобы вслушиваться в его слова. Я обернулась на скамейку сзади, глядя на Уилла. Он с пристальным вниманием смотрел и слушал человека, который занял его место в этом деле, но когда заметил движение с моей стороны, повернулся, еле заметно кивая и улыбаясь уголками губ. Всего на мгновение, не сделав ничего особенного, просто бросив мимолётный знак «всё в порядке», он заверил меня, что всё идёт не так уж плохо. После показаний агента Хёрда, судья замолчал на десять минут, при этом не объявляя перерыва. В зале суда раздавался шелест голосов, обсуждающих текущее дело. Репортёр расположился прямо на полу, листая уже сделанные кадры и рассматривая их на маленьком пиксельном экране фотоаппарата. Мэтт сидел, опустив голову и сложив руки в замок на коленях. Он выглядел так, будто бы что-то внезапно осознал. Возможно то, что он действительно попал и чертовски сильно провинился. Наконец прокурор объявил, что суд готов выслушать показания со стороны защиты Мэтта Делонга, и как бы странно то ни казалось, первым свидетелем оказалась Алана Блум — лечащий врач и психиатр подсудимого. В безупречном лазурном костюме с юбкой, с блестящими, чёрными как смоль волосами, она твёрдой, немного хромой из-за этой самой твёрдости походкой, дошла до места дачи показаний, вежливо улыбаясь присутствующим. Как только она начала произносить клятву, которую давал каждый свидетель под присягой, улыбка увяла, сменяясь повышенной официальностью, которое не подходило её молодому лицу. — Ваша Честь, за время следствия и изучения дела, я всё время была перманентно назначена ведущим психиатром подсудимого. Данную функцию мне поручил глава поведенческого отдела, агент Кроуфорд. Мне приходилось беседовать и с семьями убитых, и с Вайоной, и с самим Мэттом, даже в первую очередь. Не для кого в зале суда не секрет, что подсудимый прекрасно осознаёт свою вину и признаёт, что виновен. Он ни дня не отрицал этого, могу с точностью заверить вас в этом, — полилась речь Аланы так, словно она чувствовала себя при своеобразном выступлении как рыба в воде. Она вцепилась руками в трибуну перед ней, спокойно путешествуя взглядом от одного человека к другому. Доктор Блум выступала на стороне серийного убийцы и при этом не чувствовала ни капли нервозности, что по-своему восхищало. Глядя на то, как уверена её стойка, я невольно расправила плечи. — Моя основная задача, как и поведенческого отдела, с которым я тесно сотрудничаю, понять, что именно стало причиной подобного поведения мистера Делонга. Подтверждая и предположение о том, что Мэтт имел связь с Чесапикским Потрошителем, я могу заявить, что это полностью влияние непойманного убийцы средствами массовой информации. Начну линейное, понятное каждому повествование. Мэтт Делонг весьма одинокий человек, работавший в супермаркете небольшого городка. Даже на социальной работе он мало контактировал с людьми, что побудило в нём обострённое внимание к масс-медиа. К несчастью, это совпало с тем временем, когда только зарождался культ Чесапикского Потрошителя. Таким образом, Мэтт нашёл в непойманном серийном убийце своего идола, пример для подражания. Он понял его «искусство» убивать и решил, что ничем не хуже. У нас есть пробел в том, как именно два убийцы вышли друг на друга, но связь они поддерживали, о чём поподробнее расскажет адвокат Делонга, — сообщила доктор Блум. — Мэтт Делонг страдает теми же отклонениями психологического характера, как и большинство преступников: пограничное расстройство личности, недостаток эмпатии, посттравматический синдром прямиком из детства. Но лидируют в его портрете культ личности, расстройство привязанности, стокгольмский синдром и нарциссическое отклонение. Подсудимый, без сомнений, заслуживает наказания, но вместе с тем и терапии. Отмечу, что доктор Чилтон — директор лечебницы для невменяемых преступников — изъявил желание содержать мистера Делонга в своём учреждении. — Спасибо, доктор Блум, мы учтём ваши рекомендации. Имеется ли в медицинской карточки подсудимого хоть что-то, способное повлиять на срок заключения? — Нет, Ваша Честь, я перечислила всё, что нам известно, — покачала головой Алана. — Хорошо. Предоставляю слово адвокату. Пожалуйста, расскажите нам о связи с Чесапикским Потрошителем, о которой говорила Алана Блум, — попросил судья, а мужчина в кремовом костюме поднялся со стула. — К сожалению, Уважаемый суд и Ваша Честь, рассказать я могу немногое. В разговоре со своим психиатром, а после и со мной, Мэтт подтвердил, что разговаривал с Потрошителем по телефону около пяти раз. ФБР изъяли телефон, но поиски не дали своих результатов. При этом мой клиент утверждает, что ни разу не видел своего…идола, как здесь выражаются. Даже если бы увидел, у него плохая память на лица, в то время как отличная на голоса, — сообщил долговязый мужчина. — Мой клиент также согласился сотрудничать с правоохранительными органами, полагая, что если следствие приведёт к нескольким возможным личностям Чесапикского Потрошителя и мистеру Делонгу предоставят эту выборку, то он сможет указать действительного преступника по голосу. На этом у меня всё. Судья кивнул, облизывая сухие губы. Он вручил маленькую записку секретарю, позволяя адвокату и доктору Блум сесть. Мужчина поправил ворот своей одежды, внимательно посмотрел на неподвижно сидящего Мэтта, на меня и на прокурора. Сделав для себя какие-то неизвестные выводы, он взял толстую пачку с личным делом, полагаю, Мэтта, и захлопнул её. — Сегодняшнее заседание объявляю законченным, благодарим за все показания. Позже суд назначит дату второго слушания, посвящённого свидетелям и родственникам убитых. Все желающие могут присоединиться к следующему заседанию и заявить, если есть что добавить к материалам дела. Судья и секретарь синхронно поднялись со своих мест на пьедестале. Весь зал поднялся следом за ними, дожидаясь, когда они выйдут, чтобы сесть или начать активные обсуждения. Я же не хотела ничего говорить, так как слов не было. Всё прошло быстро, чётко, информативно, эмоционально и до пресного официально. Мэтт виновен, и он по любому получит по заслугам; я могла с гордостью встать напротив надгробия Рэйвен и заявить, что справедливость заранее одержала победу.