В последнее время Бер часто проводил время внизу, на двенадцатом этаже. Не потому, что это было нужно, просто это место позволяло придать его жизни хоть какой-то смысл.
После того, как он осознал бессмысленность мести, по крайней мере мести в том виде, в каком её воспринимает большинство людей, да и не людей, чего уж тут, его жизнь потеряла видимый смысл. Появление в его жизни Мекиады немного исправило эту ситуацию, не до конца, ведь со временем ей всё меньше требовалась его помощь в освоении новых навыков, и в основном он мог ей дать только наставления по продвижению по выбранному ей Пути и тому, как нужно относиться к Пещере. Но... имел ли он на это право? Как может человек, потерявший свою цель и живущий больше по привычке, учить кого-то жить?
В этом плане спуск на двенадцатый этаж позволил отвлечься и найти себе занятие не связанное с привычными ежедневными тренировками, которые уже почти не давали результата, так как он и так уже отработал всё, что знал, а новых идей в последнее время не появлялось. Тут же была совершенно новая зона, в которой обитали разумные, и которым нужна была помощь со стороны, так как сами они со стоящими перед ними задачами не справлялись. Причём, эти задачи не касались выживания, так как гоблины отлично приспособились к местным условиям и жили довольно неплохо, особенно после того, как они нашли путь наверх по техническим тоннелям, и теперь имели доступ к различным специям и крупам, так что их питание стало более разнообразным. В материальном же плане они и так не сильно заморачивались, предпочитая минималистический стиль, при этом большую часть вещей шили и плели из добываемых тут же на этаже материалов - водорослей и рыбных кож. Если же нужно было что-то твёрдое, то дерево они могли получить при победе над слизнем, металл приносили с тринадцатого этажа кузнецы, а кроме этого были ещё и ракушки, которые часто по твёрдости не уступали металлическим изделиям и были только немногим чуть более хрупкими.
Всё же бытовые потребности у них обеспечивала сама Пещера. Удобные кровати, столы и стулья, кухни для готовки со всем необходимым оборудованием, как индивидуальные, если хотелось приготовить что-то по-быстрому и только для себя, и общие, когда ты планировал похвастаться навыками или представить на общий суд новое блюдо. Туалеты, ванные и душевые, спальни и едальни, гостиные и игровые комнаты, всё это позволяло комфортно жить и заниматься своими делами. Да у них даже телевизоры работали, пусть выбор того, что можно посмотреть, и был довольно ограниченный.
Но в отличие от него, у гоблинов было дело, которым они занимались, пусть это занятие сейчас и не имело смысла - они обеспечивали функционирование опытных садков по выращиванию водных растений и живности. И пусть при разгромленных лаборатории и заводе это было фактически бесполезным занятием, но это давало гоблинам смысл жизни, позволяло им не просто бесцельно жить, но и заниматься каким-то делом. А ещё, чтобы не задумываться о бесперспективности их работы, они придумали себе хобби - некое занятие, которым они занимаются, потому что им это нравится, но которое напрямую не связано с их работой. В основном таким хобби для них стала готовка, и в этом вопросе они достигли значительных успехов. Правда, как правило готовили они очень уж специфические блюда, как по мнению Бера, но от этого они не становились невкусными. Да, у каждого такого блюда был свой специфический вкус, но попробовав пару раз, ты начинал понимать, что это, вообще-то, вкусно. Непривычно, но вкусно.
Нет, были среди местных и умеющие шить и выделывать кожи, или обрабатывать раковины, были умеющие сверлить жемчужины или вышивать, ну и понятно, что два гоблина умели работать с металлом. Ведь без этих навыков им было бы сложно выполнять свои обязанности. Но всё это не отменяло того, что все гоблины умели и любили готовить, и даже кузнецы были не прочь иногда встать к плите, чтобы приготовить что-нибудь эдакое.
Но была у них одна проблема, решить которую нужно было в ближайшее время, и называлась эта проблема "пришлые". Ведь до этого, пока альвы, люди и прочие гости сверху не заявились в Пещеру, гоблины относились ко всему вокруг как к естественному окружающему фону, который был и будет всегда, но с появлением пришедших сверху начало более активно проявлять себя и Искажение. Во-первых, граница появления аномалий поднялась выше, а во вторых количество и разнообразие этих аномалий значительно увеличилось. И хоть с одной стороны, это увеличивало варианты странок, которые можно было получить, сунув некоторые предметы в аномалию, но одновременно и усложняло жизнь, заставляя опасаться, что уровень безопасности вскоре может совсем пасть и тогда неизвестно, что случится с вышележащими этажами.
Впрочем, это произойдёт далеко не сейчас, так как "скоро" было по понятиям местных, для которых их жизнь долгое время не изменялась. Так что помощь непосредственно с восстановлением волшебных барьеров пока была не нужна, пусть было бы и неплохо хотя бы спуститься и проверить, что там и как. Зато вот у местных были опасения, что спустившиеся сверху могут позарится на их добро, начав разграблять их этаж. Ведь они уже видели, как те вели себя на всех предыдущих этажах, гребя всё, что не было приколочено и можно было выносить на поверхность.
Нет, так-то они к пришедшим сверху не испытывали какого-то негатива, прекрасно понимая их мотивацию, тем более что многие из них принимали участие в восстановлении работоспособности механизмов десятого этажа, выполняя задания на сопровождение Техника и его коллег. Но это не отменяло того факта, что они хотели защитить свой этаж от разграбления, ведь система поддержания правопорядка тут не работала, а значит эта задача ложилась на их плечи.
Выход из положения они нашли, как по мнению парня, достаточно оригинальный, решив организовать для пришлых что-то вроде магазина, в котором они бы могли приобретать местные товары. Но была одна проблема - у них не было товара, ради которого бы стоило отказаться от попыток вынести с этажа что-нибудь интересное. Нет, так-то их товар был практически эксклюзивным, так как Бер не слышал раньше про накидки из водорослей или вышивку бисером, то есть очень мелкими жемчужинами, которые нужно было просверлить определённым образом. Но это не было чем-то, что перевешивало по сочетанию стоимости и доступности вынос множества имевшихся в жилой зоне предметов, или откручивание различных железных и бронзовых элементов различных механизмов в зоне садков. То есть, у них не было чего-то такого, чтобы ради желания это что-то заполучить, пришлые были бы согласны выполнять установленные хозяевами правила.
Немного понаблюдав за пришельцами, гоблины пришли к выводу, что больше всего те ценят оружие и доспехи. Но не массовые изделия, которые они и сами могут изготавливать, а что-то эксклюзивное, которое будет таковым хотя бы на первых порах. При этом цена на такие оружие и доспехи должна быть хоть и высокой, но вполне себе приемлемой для обычного искателя, который ходит в Подземелье для заработка, а не чего-то ещё. То есть, взглянув на цену, он должен был понять, что приобрести понравившийся ему предмет было вполне ему по силам, а значит, стоит не портить отношения с хозяевами этого места ради мелочного заработка, если он что-то сопрёт и продаст перекупщику.
Вот только просто хорошее и прочное вооружение, которое местные кузнецы умели делать очень даже хорошо, на такую роль не годилось, так как каким бы хорошим оно не было, оно всё ещё оставалось просто хорошими, массовыми изделиями, польза от которых будет только при массовом выпуске, для чего нужно очень много ресурсов. Но последнего у гоблинов не наблюдалось, так как шахты с ресурсными узлами находились глубже и доступа к ним у гоблинов сейчас не было, а запасы металла на тринадцатом этаже конечны, и не такие уж и большие. Так что опять же, изготавливать следовало что-то штучное и ценное, но по условно доступным ценам.
Прийдя к такому выводу, гоблины начали смотреть по сторонам, в поисках того, что можно было бы использовать, чтобы придать оружию или доспехам нужные свойства. И конечно же они не могли не обратить внимание на имевшиеся у них странки. Ведь те были результатом взаимодействия некоторых конкретных предметов с определёнными аномалиями, а значит уже являлись эксклюзивом их этажа, секреты получения которого были известны только самим гоблинам. Конечно, со временем пришлые узнают, как можно получить ту или иную странку, но это произойдёт ещё не скоро и за это время можно будет приучить всех к тому, что хорошее вооружение нужно покупать тут.
Вот только у этой идеи выявилась одна проблема - гоблины не умели создавать волшебное оружие. Точнее, они умели создавать клинки отлично проводящие волшебство своего владельца, но не умели создавать оружие обладающее каким-нибудь волшебным свойством или способностью. Но смысл слияния вооружения со странками, или же даже вообще изготовление оружия целиком из странки или нескольких из них, был как раз в том, чтобы получилось вооружение обладающее определёнными свойствами, присущими ему вне зависимости от возможностей его владельца.
Немного посовещавшись, ну и конечно же неоднократно набив друг другу лица, гоблины пришли к выводу, что нужно пригласить для помощи специалиста. Поэтому они обратились к Беру, как одновременно и пришельцу снаружи, и местному, ведь он был личным учеником Начальника. Но тот не был волшебником и тем более не обладал высококлассными ремесленными навыками, позволявшими создавать волшебные предметы, так что помочь им он ничем в этом вопросе не мог. Зато он смог предложить привлечь дварфа-кузнеца, который всё равно большую часть времени занимался всякой фигнёй и от этого скучал.
Про дварфа гоблины знали, а два местных кузнеца положительно оценивали его навыки изготовления запчастей для ремонта лифтов и станков. Но до этого они как-то не задумывались, что у него имеются ещё и навыки создания волшебных вещей. Так что согласились они достаточно быстро, но с условием, что Бер должен будет проследить, чтобы тайна получения странок оставалась тайной. То есть, он не должен рассказывать про это сам или допускать, чтобы рассказал кто-то другой, по крайней мере при нём. Всё-таки гоблины не были идиотами и понимали, что Бер не может быть одновременно везде, а о возможности получения странки из аномалии рано или поздно пришлые с поверхности узнают, просто пусть это произойдёт как можно позже.
Согласившись с этой просьбой, а это была именно просьба, так как что-то требовать от парня местные не могли, ведь он именно что помогал им, делая это добровольно, Бер передал приглашение Текку, отлично зная, чем его можно завлечь и как нужно вести беседу. Затем он провёл его по цепочке заданий, чтобы получить для него разрешение на посещение двенадцатого этажа. Ведь не будет же он каждый раз сопровождать его вниз и потом обратно наверх? Дварф был взрослым разумным и вполне сам мог найти дорогу, а живущие тут слизни были не настолько опасными, чтобы ему требовалось постоянное сопровождение. И вообще, никто теперь не мешал Текку нанимать себе сопровождение, хоть напрямую нанимая искателей в лагере, хоть размещая запрос в Службу.
Но как-то так получилось, что несмотря на то, что Бер не собирался быть для дварфа нянькой, а намеревался только свести его с местными кузнецами, после чего самоустраниться, продолжив возиться с аномалиями, он начал подолгу зависать в кузне, наблюдая за работой уже трёх кузнецов, а так же слушая их разговоры и разнимая начинающиеся драки. Ведь как оказалось, дварф за словом в карман не лез, а кулак у него был такой же быстрый, как и его язык, так что если оппонент начинал нарываться, то в рожу он мог зарядить без всяких раздумий, чем очень быстро сошёлся с гоблинами, которым такой подход очень импонировал и они быстро приняли его за своего.
И вот сейчас, сидя в углу, Бер смотрел за работой двух кузнецов, которые собрали из нескольких брусков металла два бруска, нагрели их в волшебном горне до чуть ли не белого состояния, и сейчас проковывали их с помощью волшебных молотов работающих на воздухе. Второй же гоблин, который вообще-то оказался не кузнецом, а специалистом по металлам (Бер пока так и не понял, в чём между ними разница), в это время варил железо, как какую-то похлёбку, добавляя туда различные ингредиенты буквально по щепотке. Выглядело это всё невероятно завораживающе и более волшебно, чем всё им до этого виденное. Ну реально, твёрдое железо превратилось в самую настоящую жидкость и в него кидали какие-то порошки, как соль и другие приправы в суп. Такое он не мог себе представить даже после всего того, что он успел повидать за всё время своего нахождения в Пещере. И тут даже его предвидение не спасало, так как видения не давали понимания всего, что ты видишь, а только того, что тебе нужно и знакомо. А так как он не знал, что так можно, то он даже не мог обратить внимание на подобную варку в видениях.
А ещё он завидовал Текку. Завидовал по хорошему, как человеку, который нашёл в жизни свой путь и смысл. Ведь у дварфа было его любимое дело, которое одновременно было и его работой, и сейчас он смог к нему вернуться, заполучив то, чего ему так не хватало.
Насколько он знал, это была уже пятая попытка этого трио сделать что-то из имеющихся у них ингредиентов. И вроде как два раза у них уже что-то даже получалось, но дварф с руганью сунул получившиеся у них изделия в волшебный горн, заявив, что он такое постесняется даже людским дикарям впарить.
А ещё, постепенно наблюдая за их работой, он всё лучше начинал её понимать. Нет, ему не открылись тайны того, что такое металл, он не получил знаний о том, как нужно ковать и он не научился вдруг создавать клинки наподобие того, каким он пользовался до того, как полностью перешёл на свой деревянный меч. Но он чувствовал, понимал, как и что нужно делать, чтобы получить конкретный результат.
Вот сейчас он видел, как дварф проковывает свой пакет, но его чутьё подсказывало, что было бы неплохо скрутить его винтом, как и пакет гоблина, после чего сковать их уже вместе. Он не знал зачем и почему, но чувствовал, что так будет правильно. В какой-то момент парень не выдержал и решил попробовать что-то сделать, раз уж он всё равно ничем не занят, а места в кузне было достаточно и для большего числа работников, как и инструментов.
Встав, он прошёл в соседнее помещение, где была комната для переодевания в специальную рабочую одежду для работы с раскалённым металлом. Там он скинул верхнюю одежду и облачился в штаны и рубаху из плотной ткани, поверх которых надел кожаный передник. Правда обувь пришлось оставить свою, так как имевшиеся тут крепкие ботинки, позволявшие не бояться уронить железную сушку себе на ногу, были ему не по размеру. Прихватив тонкие, огнеупорные перчатки, которые гоблины шили из кожи одной особенной рыбы, он вернулся в зал и огляделся.
Никто из занятой своими делами троицы не обратил внимания на его недолгое отсутствие, как и на его возвращение, так что он направился в угол, где были сложены бруски и просто куски непонятной формы различных металлов. Бер в них не разбирался, так что он даже не пытался понять, что там есть, больше прислушиваясь к своим ощущениям и тому, что ему нашёптывает Пещера. Наконец определившись, он подхватил несколько разных брусков, две каких-то загогулины непонятного назначения и один из тех кусков, в которые дварф переплавил результат их предыдущей работы. С этим всем он подошёл к печи, сгрузил всё в каменный тигель, прислушался, и по наитию сыпанул туда же из нескольких бочонков различных порошков, когда щепоткой, а когда и имевшимся тут же совком. После этого он закрыл тигель специальной крышкой и сунул его в волшебную печь. Закрыв дверцу печи, он включил её, прикоснувшись к похожей на замок пластинке и правильно воздействуя. При этом он сделал и что-то ещё, что сам толком не понял, но что должно будет проследить, чтобы тепла в тигеле было именно столько, сколько нужно. При этом он понимал, что этот "замок" сообщает ему какие-то цифры, которые должны указывать на количество этого самого тепла в печи, но так как он всё равно не знал, какие они должны быть, то и не обращал на них внимание, полагаясь на своё чутьё. Насколько он знал, дварф так не мог, как и гоблин-кузнец, потому включением всех печей и занимался специалист по металлам, выставляя нужное количество тепла.
Пока металл нагревался, Бер занялся тем, что начал готовить форму, в которую он потом переместит получившийся новый металл. Она была изготовлена из особенного камня, который почти сразу же нагревается или остывает до того состояния, в котором находится положенное или налитое в него. Бер не знал, зачем это нужно было, но чувствовал, что для получения правильного слитка нужна именно такая форма.
Вообще, различных форм там стояло несколько видов, и вроде как каждая из них нужна была для своих действий с металлом. Но так как его чутьё указало только на одну из этих форм, то остальные парень просто проигнорировал, не пытаясь разобраться, что они из себя представляют. Ну не был он кузнецом или специалистом по металлу, а действовал ведомый своим предчувствием правильности.
***
Как оказалось, плавка металла была делом не быстрым и за это время он успел помедитировать и даже впервые что-то у Пещеры попросить. Он не просил у неё что-то ему дать, но обратился к ней с просьбой вести его при задуманной им работе, так как ему не хотелось испортить столько с трудом полученного металла.
Поначалу Пещера никак не отреагировала на его просьбу, но потом он ощутил её взгляд, когда она заглядывает прямо внутрь, разглядывая сразу всего, вместе с душой и памятью. Это было пусть и немного уже подзабытое, но очень привычное ощущение, так что он только поблагодарил её за то, что она обратила на него своё внимание, не надеясь на большее. И казалось что посмотрев, Пещера утратила интерес к происходящему, но потом он начал слышать странную мелодию. Очень тихая и неразборчивая, она одновременно была ритмичной и какой-то поломанной. Попытавшись вслушаться в неё, он почему-то сравнил её с ударами молота кузнеца по заготовке.
Но слушать было некогда, ведь он почувствовал, что уже пора и нужно вынимать тигель из печи. Коснувшись замка, он отключил нагрев, затем натянул перчатки и взял в руки специальные щипцы, предназначенные как раз для переноски разогретого тигля. И вскоре новый металл полился в подготовленную для него форму. Затем он поместил форму в ещё один специальный ящик, который должен был помочь с равномерным охлаждением.
Ведомый чутьём, Бер сходил к столу, на котором была свалена небольшая куча странок. Правда свалены они были не в одну кучу, а так, чтобы не конфликтовать друг с другом. Выбрав из них нужную, он вернулся к форме с металлом и очень осторожно опустил странку внутрь, после чего принялся ждать, погрузившись в медитацию и неосознанно принявшись напевать без слов странный мотив.
***
Рассматривая получившуюся пластину, Текк был почти удовлетворён. В этот раз у них получилось создать нечто, что не стыдно было бы показать и на экзамене по мастерству. Конечно, работа была ещё не завершена и нужно будет нанести соответствующие руны, но уже сейчас он мог сказать, что из этой пластины получится отличная передняя часть торакса. Прочная, лёгкая и, главное, что поддающаяся ремонту. Ведь главная ошибка неопытных мастеров была в том, что они создавали великолепные, прекрасные изделия, но их было невероятно сложно потом чинить. А ведь чинить их приходилось, так как оружие и броня создавались дварфами для использования, а не носки на парадах, как это иногда практиковали люди.
–Неплохо, похоже, что ты освоил создание основы и теперь мы можем начинать приступать к попыткам работать с вашими странками, - сообщил он своему напарнику, и только тут заметил, что вообще-то тот его не слушает, а смотрит куда-то в сторону. - Что случилось?
Спросив, дварф обернулся, чтобы посмотреть, на что с таким вниманием смотрит монстр-кузнец, но увидел только, как человек вынимает из под пресса что-то очень сильно похожее на клинок прямого меча.
–Он тут, - негромко сообщил монстр.
–Да он давно тут, - не понял Текк.
Ведь Бер действительно был тут довольно давно и Текк даже мог вспомнить, что видел, как тот сходил и переоделся. Так что ему было непонятно, что так впечатлило кузнеца.
–Смотри и слушай, - посоветовал монстр, прикосновением отключая тихонько гудевший, в ожидании, когда он понадобится, молот.
Пожав плечами, дварф решил последовать совету и стал наблюдать, как человек проковывает получившуюся полосу металла, пытаясь услышать что-то необычное.
"Я, хозяин всех Путей,
между днём и тьмой ночей,
Прокуратор высшей Воли.
В ночь идёте вы ко мне
По одной большой тропе
Что под сводом небосклона..."
Вздрогнув, Текк заозирался, в попытках понять, откуда до него донеслась эта мелодия и странные слова песни, но кроме немузыкального металлического лязганья и гудения включенных механических инструментов никаких других звуков в кузнице не было слышно.
