Эльфийский сборник

      Радость. Он никогда не чувствовал её так ярко, так чётко, так полно, как будто он дракон, рвущийся в свободу неба, в её мягкие как свежая булка облака и светлое как разлитое масло солнечное пространство. Жизнь банально прекрасна, непредсказуемо тепла и ласкова — возможно, впервые в жизни. За него заступились перед Академией, и теперь его хочет видеть сам господин К.! А если его догадки насчёт личности таинственного К. верны…       О, разумеется они оказались верны. Нельзя, впрочем, сказать, чтобы он особенно скрывался. Все, кто обладал глазами, видели его сходство с принцем. Все, кто обладал ушами, слышали в голосе молодого мужчины не по годам древние интонации и обороты, так любимые аристократами и королевской семьёй в частности. Удача! Нет, не только в том, что теперь он обладает нужными связями. Да и удача ли? Ведь…       Молодой по меркам эльфов, он, однако, уже был достаточно зрел, чтобы преодолеть сковывающий многих достойных в иных отношениях эльфов элитизм, но эта связь предполагала вечную признательность и потерю права на спокойную жизнь. Готов ли он к этому? Только ему отныне и интересен ответ на этот вопрос. Когда он согласился на помощь старшего товарища, он должен был понимать, на что идёт. И не важно, что речь шла об исключении из Академии, что для любого эльфа — великий позор. Впрочем, жалеет ли он об этой странной ловушке-возможности на самом деле?       Может быть и нет. И причина профаническая. Он со многими познакомился, многое узнал, но… это не главное. Он многое перечувствовал. Именно в последнее время. Раньше это странным образом казалось неважным, отходило на второй, третий план. Не теперь. Теперь это язык, которому не стыдно учиться. Где каждое слово может стоить целого разговора. Где жест порой говорит больше, чем слова. Где глаза обнимают, проклинают, заземляют.       А настоящие объятья, на самом деле, опциональны. И если он правильно прочёл того, кто сейчас находится напротив…       Тогда он благословен.

***

      Алиби. Ему нужно алиби. Этому чувству, этому порыву, этому… Этой встрече. Почему? Почему это чувство так беспокойно? Отчего ему может нравится нечто подобное? Нет, его не осудят, нет-нет-нет. Но сам Роммат, поймёт ли он? Примет ли того, кто готов часами говорить, говорить, говорить с ним? Слушать, слушать и слушать всё, что тот мог бы ему сказать? Того, кто предпочёл бы никогда с ним не расставаться.       Стало быть, нужен план. Как можно привязать к себе кого-то? Асталор никогда не был в этом хорош, да и как можно мнить себя благородным и любить направо и налево? А без практики подобного не добьёшься. Нет, с любовью нужно быть осторожным, ничем себя не выдать, никак не спугнуть призрак удачи. Он слишком умён, чтобы обмануть его, но был бы достаточно праактичен, чтобы…       Так… так не пойдёт! Он не крепость, чтобы его завоёвывать, не мебель, чтобы забрать себе, не награда, чтобы заслужить. Нужно быть честным.       А быть может, это вовсе и не нужно. Вся эта игра в любовь. Может быть, это гормоны.       Ложь. Это точно гормоны. Но как тогда понять, что это чувство стоит пестовать или лучше… отпустить?.. Как приятно было бы знать друг друга с самого детства, просто обсудить это с ним. Друзья детства, ха. Он, тихий и неамбициозный, и он, целеустремлённый и активный, способный управлять тем впечатлением, которое он оказывает на окружающих.       Очень жаль, что не друзья, и что детство давно позади. Столько упущенных возможностей. Они могли бы быть друзьями детства, вместе делать первые шаги в изучении арканы, выбирать друг друга в группы, аккуратно просить родителей встретится семьями. А подростки? О, они были бы горячей смесью! Асталор смог бы помочь Роммату замечать, когда тот перегибает с мрачностью и язвительностью, а тот помог бы Асталору научиться лучше управлять эмоциями. Детства у них уже никогда не будет, но возможно… возможно у них будут совместные зрелость, и, если звёзды сойдутся, старость. О, он так хотел бы посмотреть на писанного сгущёными красками Роммата!       Решено. Нужно поговорить. Сейчас.