Любовь во имя мира

      Ночь. Звезды усыпали собой весь небосвод, пролившись молочным следом. Переодически появлялись падающие звёзды. В такие моменты многие люди загадывали желание, искренне веря, что оно исполнится. А ярче всего в этот день была Луна. Обманчивое спокойствие накрыло собой Болотный Лес, укрыло, словно одеялом. Но в воздухе всё ещё чувствовалось напряжение.       Тёмную тишину ночи нарушал лишь ветер, играющий в кронах деревьев, шуршание камыша, да потрескивание горящих поленьев. В воинском лагере на болоте всё было спокойно, большинство уже спали у костров, некоторые следили за похлебкой в котелке над огнем. Грибная похлебка хоть и не была самым вкусным блюдом, гораздо вкуснее было бы грибное рагу с овощами и добрым куском жареного мяса, но зато она была сытной и готовилась просто. А за остальными ингредиентами ещё побегать надо. А сейчас уставших от долгого марша солдат как-то не особо прельщало бродить по вонючей трясине, чтобы выследить хоть какую-то дичь.       У одного из крайних костров лениво потянулся ополченец, и громко зевнул. Рядом сидевший лучник помешивал похлебку, со скучающим видом созерцая кипящую воду и языки пламени.       — Эй, Деннис, ты чего такой кислый? Надеюсь, ты в похлебку не добавил своего кислючего настроения, а то ж есть невозможно будет, — сказал ополченец, потирая свой зад. Лучник обратил на него внимание, как и большинство в этом лагере, он потерял многих родных. Сначала эпидемия унесла жизни его родителей и сестры, а потом война забрала жизни жены и сына. Многие менялись после таких потерь, становились замкнутыми, угрюмыми, озлобленными на весь белый свет. Деннис не был исключением. Каждый раз, стоило ему хоть ненадолго закрыть глаза, Деннис это видел. Смерти, да такие, что врагу не пожелаешь…       … — Вам нельзя здесь оставаться. — Целитель в остроносой маске, целиком закрывающей лицо, закрыл свою сумку. Его послали в это село, чтобы посмотреть, можно ли кого-то спасти. Каждый спасенный человек — небольшая победа в сражении с чумой. Но почти всем сельчанам уже не помочь. Деннис молчал, слушал, как ученик Вэйдуна выносит беспощадный приговор. — Забирайте жену и как можно скорее уезжайте. Им уже даже с помощью магии не спастись. А вам ещё можно, но время на исходе. Болезнь уже начинает поедать вас. Не берите ничего из вещей, здесь всё пропахло чумой.       — Я понял. — Деннис поднялся с кресла, родители и сестра продолжали безудержно кашлять, но их силы стремительно таяли. Охотник повернулся к жене. — Лиана, скорее собирайся. Мейстер, вы можете что-нибудь посоветовать?       — Вот, возьмите. — Врачеватель вынул из дорожной сумки несколько ампул с красной житкостью, напоминающей дорогое вино. — Этого должно хватить, чтобы облегчить симптомы, принимайте, когда начнёт знобить. Старайтесь как можно дольше сохранять тепло. Поспешите в столицу. И держитесь подальше лесных дорог, нынче по ним небезопасно ходить.       Деннис снова кивнул. Не прощаясь, целитель запахнул покрепче свой кожаный плащ и пошёл в другие дома. Жена без слов собирала вещи первой необходимости, хотя целитель и говорил с собой ничего не брать, в пути им не выжить без провианта и согревающего рома. А до столицы не меньше трех дней пути. Охотник снял с гвоздя колчани лук, бесстарстно пересчиатал количество стрел. Ему бы хотелось скрыть боль, взять Лиану за руку и скрыться от разлагающей чумы как можно дальше, но он не мог не попрощаться с родителями, чьи лица увидел первыми в жизни, и сестрой, которую он защищал всё детство. Какой же он тогда любящий сын и брат?       Деннис подошёл к смертному ложе, отец и сестра уже сомкнули глаза, лишь слабо вздымающиеся грудь и хрипы говорили, что они всё ещё живы. А вот гноящиеся глаза матери, ещё несколько недель назад сияющие жизнью, пока были приоткрыты.       — Мама, простите. — Деннис упал перед кроватью на колени, заплакал, словно он маленький мальчик, ободравший колени, — Я не сберег вас. А теперь вынужден оставить умирать, чтобы спасти жену. Простите, простите пожалуйста!       — Сынок. — С трудом, сквозь мучительные хрипы выдохнула мать. Лучник не выдержал, взял старую женщину за руку, полную червых язв. — Ты не виноват. Прошу тебя, живи. Люби…свою жену, родите…много детей. Не торопись…к нам.       Деннис сквозь слезы заставил себя отойти, отпустить слабую ладонь женщины, которая дала ему жизнь, воспитывала его вместе с отцом, подарила чудесную сестру. Как может судьба так жестоко обращаться с ними? Чем дривеланцы заслужили такую кару, за какие грехи Четверо Богов обрушили на них болезнь, не ведающую жалости? Задавать эту вопросы Богам у алтарей будет глупо, часто глухи оставались они к молитвам смертных. Решив во что бы то ни стало спасти жену и себя, Деннис взял Лиану за руку и покинул отчий дом навсегда…       Сидящий напротив Денниса товарищ явно не страдал частыми наплывами трагичных воспоминаний. Безнадежный оптимист и весельчак, настоящая душа компании, который подбешивал лучника своим сумосбродным характером и острыми шутками. Но под этим крылось нечто другое, поэтому Деннис относился к этому снисходительно. В конце концов, лучник прекрасно знал этого солдата, знал, кого он потерял, а потому считал, что он прячет свою боль под маской оптимиста.       «Эх, мне бы так уметь» — думал лучник. Его товарищ был прирождённым артистом и шутом, умевшим завести и развеселить толпу. Порой Деннису казалось, что когда война кончится, его друг быстро найдёт себе занятие вместо меча и копья. А вот чем он сам будет заниматься, Деннис не знал.       — Знаешь, Артур, — ответил наконец Деннис, — Если бы ты так же сражался с Карнессами, как острил, мы бы давно их одолели. И леди Агнет уже бы стала королевой.       — Пхах, — усмехнулся Артур, — ну извиняй, делаю всё, что могу. Хочешь, в следующем сражении заставлю их умирать со смеху? Я-то знаю прорву анекдотов и кучу шуток.       — Это там, где шутят про члены и сиськи? — Деннис едва заметно улыбнулся, — я тебя умоляю, от твоих пошлых шуток Карнессы не помрут со смеху, скорее оскорбятся и тебя первым пристрелят.       — Тьфу, неприятный ты человек, Деннис, — обиделся Артур, — как будто ты сам с этих шуток не угорал про себя. Да и вообще, ну тебя, тоже мне, умник угрюмый нашёлся.       Артур поднялся и побрел к ограде лагеря. Деннис не стал его останавливать, пусть чешет, куда хочет, он хозяин своей жизни. К тому же, когда его друг ходил отлить, он знал наперёд, в конце концов, они уже больше трех лет сражались вместе. Столько уже пережили, что порой казалось, они стали настоящими братьями. В некотором смысле так и было. Каждый воин Авалосов — брат по оружию. Порой такое братство становилось дороже семейных уз. Деннис не знал, как на этот счёт обстоят дела у Карнессов, но у Авалосов по крайней мере так.       Деннис потянулся, размяв затекшие мышцы, и уже было собрался снимать котелок с огня, как вдруг внутреннее чутье подсказало ему прислушаться. Лучник настороженно начал вглядываться во тьму, на всякий случай взяв в руки лук. Что-то не так, вроде всё спокойно, но нутро Денниса вопило во всю глотку. Артура долго не было. Да и что-то слишком тихо стало на болоте, не было ни шороху, вообще ни звука. Даже сверчки перестали стрекотать.       «Что за херня происходит?» — думал Деннис, натягивая тетиву. Внезапно камыши у ограды заходили ходуном так, словно медведь через них пробирался. Деннис мгновенно взвёл лук, и уже готовился стрелять, как из камышей вышел окровавленный Артур, прижимая руку к шее. Деннис в немом шоке и ужасе смотрел на товарища — шея была разорвана, кровь толчками выходила из неё.       — Артур! — заорал Деннис. Артур не устоял и рухнул, но Деннис успел его поймать. У ближайших костров и палаток зашевелились солдаты, разбуженные криком лучника. С рта Артура скатился тонкий ручеек крови.       — Бе…ги, — с трудом прошептал он, после чего взгляд солдата остекленел, а голова безвольно откинулась назад. Деннис не веря отпустил уже мертвого друга, но быстро пришёл в себя. Одного взгляда хватило, чтоб понять — рана от меча, столь точный и аккуратный разрез коготь не мог проделать. А это значит… Схватив колчан, Деннис резко сорвался с места, побежав в сторону центральных костров, и во всю глотку закричал:       — Просыпайтесь! Засада! Подъём! — орал он. В лагере начался переполох: кто-то спешно потянулся за оружием, кто-то спросонья не понимал, что происходит, но таких быстро завлекала толпа.       Из командирского шатра с недовольным выражением лица вышел командир Сцивил Гарсия — воин, которого сам лорд Авалос часто сравнивал по силе и выносливости с медведем. Что собственно не удивительно — огромный двухметровый богатырь со светлым волосом и небольшой щетиной, этот человек обладал мощными мускулами, способными раздавить ребра и недюжинным умом, что особенно ценилось. Он был одним из тех командиров, которым солдаты всецело доверяли.       — Что происходит? Панику прекратить! — грозный голос раскатом грома прокатился по лагерю. Солдаты заметно успокоились, и только Деннис нервничал. И не напрасно.       Едва Гарсия и подчинённые ему офицеры собрались разобраться, в чем дело, начался ад. Осветленное луной ночное небо вдруг резко почернело. Воины подняли головы, и тучи стрел обрушились на лагерь. Люди вопили, кто-то пытался дотянуться до щита, кто-то — добежать до коня. Но большинство были повержены градом беспощадных стрел. Сцивил успел отбить мечом две стрелы, но одна поразила его в плечо, застряв глубоко в мышцах. Гарсия захрипел, и в этот момент ещё три вонзились в его тело, свалив с ног командира. Превозмогая страшную боль, скрипя зубами, он откатился в сторону и с трудом дотянулся до щита, но даже это не спасло, и ещё одна стрела впилась в стопу, лишив возможности встать.       Паника мгновенно охватила солдат армии Авалос, обстрел не прекращался. Лишь немногие офицеры догадались отдать приказ на прорыв, но какой там мог быть прорыв — били со всех сторон, да так, словно давно поджидали их. Авалосам не оставили ни единого шанса на бегство.       Деннис с трудом пробирался сквозь шатры и тела убитых. Уклоняясь от смертоносного дождя, лучник силился хоть как-то не поддаться общей панике. И тут бежавший рядом солдат упал прямо на него, сраженный стрелой в шею. Деннис попытался спихнуть мёртвое тело, но быстро понял, что лучше не стоит. Судя по обстрелу, они окружены, стреляли точно, значит, регулярная армия. Прорыв или попытка ускользнуть будут чистым самоубийством. А в такой ситуации оставалось только одно — затаиться и ждать, пока беда не минует.       «Карнессы, мать их!» — думал он, спрятавшись под мертвецом. В ход пошли уже огненные стрелы, и лагерь вспыхнул огромным пожаром. Деннис не верил, что Карнессы умудрились их настолько провести. Крики постепенно стихали, сменяясь стонами умирающих. Везло тем, кто умер от простых стрел, тем же, кого настигали огненные, везло меньше. Их ждала долгая, мучительная смерть от языков пламени.       Протрубил сигнальный рог, и ветер пожара донёс ржание коней. Лучник быстро сообразил, что в лагерь, вернее, в то, что от него осталось, входит кавалерия, причём галопом. Словно стервятники, рыцари Карнессов налетали на тех, кому посчастливилось выжить и беспощадно добивали их. Деннис едва дышал, опасаясь, как бы его не заметили. Пожар уже казался меньшей из проблем, ограниченный обзор лучника занимала только конница.       — Эти Авалосы совсем охерели, — раздался чей-то голос, не слишком грубый для мужчины старшего возраста, поэтому Деннис решил, что это юноша-оруженосец, — как хозяева, разляглись тут, и давай байки травить, да козни против нас строить. Серьёзно, они бы ещё шлюх с собой привели, чтоб те своими криками всех лягушек распугали. Ничего, будут зн…       — Закрой пасть, пустомеля! — рявкнул на него другой, более низкий голос, — Разобрались с ними, и дело с концом. И нечего о покойниках плохо говорить, все когда-то, да сдохнем.       — Эй, — крикнул кто-то третий, — позовите командира, срочно. Кажется, их полководец ещё не сдох!       «Гарсия жив! Твою мать, надо вылезать!» — думал Деннис. Не без усилия, ему удалось спихнуть с себя тело несчастного, и он, тихо, как охотник, пополз в сторону командирского шатра.       Помни, Деннис, — Неожиданно лучник вспомнил урок своего отца, давным давно, когда он был совсем ребёнком, — От того, как ты идёшь, зависит твоя охота. Не шуми. Всегда смотри внимательно на почву. Любой шорох, любая ветка, подвернувшаяся под ногу, может спугнуть дичь. Ступай мягко, будто ты лесной кот на охоте…       «Да уж, только дичь теперь не та», — с горькой усмешкой думал лучник, спрятавшись между горящих палаток. Взору его предстало кошмарное зрелище — Сцивил был весь в крови, утыкан стрелами, и тяжело дышал. Но полководец не выпустил из руки меча. С вызовом он глядел на окруживших его рыцарей, словно готовясь кинуться на них. Деннис не мог не восхититься отвагой Гарсии.       Прикинув свои шансы, Деннис понял, что дело гиблое. Все рыцари были в тяжёлых доспехах, шлема с опущенными забралами. Такие стрела не пробьёт, разве что в сочленения. Да и того будет мало, рыцарей полдюжины, а он один, как бы быстро и метко он не стрелял, всех угробить он не успеет. Оставалось только наблюдать.       И тут внимание лучника привлёк подъехавший всадник. Он был очень молод, в лёгких кожаных доспехах, и без плаща. На поясе висел простой одноручный меч, а щита вообще не было. На фоне тяжело бронированных рыцарей он выглядел нелепо. Всадник спешился, в свете огня Деннис детально разглядел его лицо — тёмные карие глаза, немного островатые черты, растрепанные коричневые волосы предавали определённый шарм юному воину.       — Ну надо же, — прохрипел Гарсия, сплюнув кровь под ноги юноше, — Сам Максвелл Карнесс, наследник вашего жалкого рода пожаловал. Какая честь.       — Это честь для меня, познакомиться с вами лично, Сцивил Гарсия, Медведь из Делероса, — ответил Максвелл, голос его сложно было описать словами. Отдавало от него неким холодом, и одновременно чем-то он был похож на тепло.       — Что, устал мамкину титьку сосать? — Гарсия тяжело вдохнул, остроконечники стрел причиняли боль, но Сцивил терпел её мужественно, — Отдаю тебе должное, молокосос. Мы даже понять ничего не успели, чисто сработали.       — Да не так уж и чисто, — с некой досадой ответил Карнесс, сделав пару шагов к Гарсие, — один из ваших переполошил весь лагерь. Нам пришлось поторопиться, чтоб вы никуда не делись.       — А толку? Авалосы всё равно победят, а ты сдохнешь вместе со своим жалким родом — Сцивил угрожающе поднял меч, готовясь напасть. Но Максвелл поражал своим хладнокровием, ни один мускул не дрогнул на его лице, рука даже не потянулась к клинку. Деннис не знал, чему удивляться — тому, что Максвелл настолько безрассуден, что не боится Сцивила, или что он лично явился на поле боя? Ответа так и не было, да и Деннис в нем не нуждался. Бесшумно он натянул лук и прицелился в голову Карнесса. Наследник этого рода слишком самонодеен, и теперь он за это поплатится.       Миг выстрела казался вечностью, оперение стрелы пощекотало его щеку, лучник сделал выдох и отпустил тетиву. Стрела устремилась прямо в цель, неся смерть врагу его господина. Деннис не зря стяжал себе славу одного из лучших лучников Дривелана. Он никогда не мазал. Мгновение, что никогда не забыть, выстрел такой идеальный, такой чистый. Лучник уже предвкушал, как стрела пронзит голову Максвелла, как переполошатся рыцари. Пусть они убьют его и Гарсию, хоть их смерти напрасными не будут.       Время словно остановилось, когда Карнесс выхватил меч, резко развернулся, и точным взмахом отбил стрелу. Взгляд юного хищника устремился прямиком на ошеломленного Денниса.       — Охереть, — только и смог выдохнуть он, не веря в произошедшее. Рыцари заметили лучника, двое побежали к нему. Деннис попытался скрыться, но было поздно. Один схватил его, и вывернул запястье, от чего тот закричал, второй отобрал лук и сломал о своё колено.       — Довольно! — разнесся властный голос Максвелла, — полководца в плен и лекаря ему, срочно! Лучника отпустить!       — Милорд, он пытался вас убить! — воскликнул рыцарь, державший Денниса.       — Довольно крови, пролитой сегодня. И так уже наша земля ей пропиталась, хоть поля не удобряй, — Карнесс твёрдо смотрел на своих подчинённых, но в душе его кричал такой пожар, что никому не потушить. Неужели всё это нужно, ведь столько достойных мужчин этой ночью погибло! А ведь могли жить и жить, жён счастливыми делать, детей растить, да внуков нянчить.       — Будь проклята вся эта война, — тихо прошептал Максвелл, так, чтоб никто не слышал.       Рыцари, решив не спорить со своим юным командиром, отпустили Денниса. Двое других скрутили уже обессилевшего Сцивила, крови он всё же потерял немало. Гарсия ещё пытался вырваться, схватить меч, но даже его выносливости был предел. Максвелл вскочил на коня и поскакал прочь от дымящего побоища на этих болотах. И вскоре никого из войска не осталось, кроме одинокого лучника, который милостью юного наследника рода Карнесс пережил эту ночь…