Любовь во имя мира

      Утро встретили в Клерхулле как обычно, без особой радости. Пусть город война не затронула, Инквизиция его защитила от посягательств Драккона и Анджело, тем не менее, особого оптимизма это не прибавляло. Соседние города и деревни пострадали настолько сильно, что ни о какой торговле с ними речи не шло, не говоря уже о том, что саму торговлю почти что перекрыли из-за войны. В общем вся надежда теперь была только на Собрание Земель, которое наконец может покончить с войной.       Ещё при первом короле Дривелана, Антиохе, ввели этот закон. На Собрании Земель решались самые важные вопросы путем голосования дворян. Вопросы эти, как правило, касались войны, или например, что делать, если посев не взошёл.       Когда же на эти земли пришла Церковь со своей Инквизицией, и были созданы Ордена Паладинов и Магов Огня, закон о Собрании расширили. А именно в отсутствие короля или принца, пять главных титулованных людей страны являются своего рода председателями Собрания, голоса Хранителей Паладинов, Архимага и Верховного Инквизитора имеют немалый вес, а решающее слово оставалось за Архиепископом. Так они получили большое влияние на знать, и немалую власть.       Однако, Антиох был мудрым. Он ввёл право Вето — в случае, если принятое решение или закон не устраивает знать, они могли наложить Вето и отменить закон, либо решение. До эпидемии и войны правом Вето ещё ни разу никто не пользовался, знать привыкла доверять Церкви и их подчинённым. Однако, с войной всё перевернулось с ног на голову, что ещё хуже — смерть Эдуарда IV подкосила Церковь в Дривелане. Новый Архиепископ не внушал надежд дворянам, он был слишком молодым, казался слабым и мягким, а Паладины и Маги по-прежнему отказывались взять ситуацию в свои руки.        Но все изменилось. Едва вступив в должность, Архиепископ сразу потребовал созвать Собрание Земель, проявил твёрдость, выдвинув ультиматум Анджело и Драккону. Он обладал потенциалом стать достойным наследником Эдуарда IV. Более того, его наконец поддержали Паладины и Маги, а Инквизиция уже была готова по первому приказу выдвинуть свою личную армию на воюющих дворян, чтобы силой усмирить их. Но Николай не желал дальнейшего кровопролития, а надеялся, что Авалос и Карнесс услышат голос разума. И вот наконец, начала собираться знать. Пропел сигнальный рог, возвещавший о том, что началось Собрание Земель, то, чего ждали долгие годы войны.       Архиепископ Николай III сидел за круглым столом в зале Совета в окружении Асмодея, Идулайна, Архимага и Инквизитора. Уже выслушав примерный сценарий, по которому должно пройти Собрание, Архиепископ думал, как лучше ему поступить, если выбранный всеми ими вариант всё же будет отвергнут дворянами. Схожие мысли были почти у всех, один только Асмодей вёл себя расслабленно, закинув ноги на стол и искоса поглядывая на прекрасную магессу.       Архимаг Анастасия Ярославская являла собой воплощение суровой и нежной славянской красоты. Красивые светлые волосы, уложенные в косу, лицо с мягкими чертами, и дерзкие, светлые глаза. Будучи из рода сильных славянских народов, проживавших на востоке Дривелана, она обладала упрямым характером, а поскольку магия у славян была в большом почёте, никого не удивило, что именно она стала главой Магов Огня. Что же до того, что она женщина — маги были одними из тех немногих, кому было все равно, женщина их возглавляет, или мужчина. Главное — чтобы кандидат был достоин, умен, и мог отстоять интересы магов в глазах Церкви. Анастасия вполне отвечала требованиям.       Инквизитор по имени Тартис не был настолько одарен красотой, как Архимаг или даже Паладины. Грубые черты лика Верховного Инквизитора, в сочетании с тремя пересекавшими его лицо шрамами делали его впечатляющим человеком. В дополнение к шрамам шли прожигающие янтарные глаза и мощное телосложение, что только усиливало его подавляющую ауру. Характер же зависел от обстановки, Тартиса смело можно было назвать человеком настроения. Во время допросов, или в битве он проявлял необычайную жёстокость, а на пирах или праздных приёмах веселился и шумел пуще остальных. Более того, несмотря на грубую внешность, он умел очаровывать прекрасных дам. Единственный, кто мог его в этом пока превзойти — Асмодей, но на прочих женщин из-за Анастасии интересный придворным, экстравагантный и грубоватый Хранитель Тьмы не заглядывался.       Молчание затянулось, а потому Асмодею надоело. Потянувшись, разминая затекшие мышцы, он обратил свой взгляд на Николая.       — Ваше Святейшество, вы ещё о чем-то переживаете? — спросил он. Николай молча кивнул, в этом деле с Собранием многие полагались на необычные взгляды Асмодея на политику и жизнь в целом. Хранитель Тьмы был очень умен, хоть таковым его не считали дворяне.       Большая часть грандиозного плана была построена Хранителем Тьмы, хоть он и был в восторге от правильного шага Николая. Идулайн, Тартис и Анастасия лишь дополняли план, учитывая интересы своих организаций. Репутация Тёмного Паладина — яростного и взвинчивого психа была лишь нужным ему прикрытием, чем он не стеснялся пользоваться. На публику он играл очень хорошо.       — Меня беспокоит, если Драккон и Анджело отвергнут наше решение. Право Вета никто не отменял, его ввёл Антиох, и я не намерен лишать дворянство их привелегий. — Асмодей молча слушал, потом усмехнулся, встал и прохаживаясь вокруг стола, произнес:       — Однако вы легко можете отлучить их от Церкви, и покарать за невинные смерти, — Асмодей остановился, и заглянул прямиком в глаза Николаю. Он ожидал, что юноша отвернется через пару секунд, но тот выдержал взгляд. Асмодей одобрительно кивнул и продолжил: — Не беспокойтесь о Собрании, Ваше Святейшиство, учитесь оценивать ситуацию с разных позиций, так вам будет проще понимать интересы других.       — Я учту, Хранитель Тьмы, — кивнул Архиепископ, — Но зачем вы нас сюда созвали? Да ещё накануне Собрания, там уже наверняка вся знать собралась, — взгляды других с тем же вопросом повернулись к Асмодею. Тот, с хитрой улыбкой выдержав паузу, достал из плаща лист пергамента.       — Я созвал вас сюда по двум вопросам. Первый — в Дривелан прибыл ещё один наш союзник. Доверенное лицо Короля Роберта IV Антиоха, Бард Анадил Демоноборец. Однако, он страдает серьёзным недугом, прошу отнестись к этому с должным тактом, он в конце концов, пришёл помочь. Он поможет вам убедить Анджело и Драккона, просто доверьтесь ему, как нам. В детали я его уже посвятил. Что касается второго вопроса, тут все сложнее.       Асмодей развернул свиток и передал Николаю. Тот взял и принялся изучать. В глазах Архиепископа отразился настоящий калейдоскоп эмоций, от шока до гнева на подобную дерзость.       — Кто-то хочет убрать вас, Ваше Святейшиство. Ваша идея с Собранием Земель не устраивает кого-то, я подозреваю, кого, — Асмодей сел на своё место и задумчиво почесал подбородок, — Мои Тёмные Паладины уже схватили подкупленных прихожанок, а так же того, кто должен был вам подкинуть ложные записки, написанные вашим почерком. Должен сказать, они свое дело знают. Заявить о том, что вы, представитель власти Четырёх попрали законы Церкви, да ещё подбросить доказательства. Не перехвати я их, и даже мне не удалось бы доказать вашу невиновность.       — Как ты об этом узнал, брат мой? — спросил Идулайн.       — Да, и, почему ты не уведомил Инквизицию, Хранитель Тьмы? — задал вопрос Тартис. Анастасия пока молчала, предпочитая слушать, а не вступать в диалог.       — Во-первых, вы бы только путались под ногами, Инквизитор Тартис. Во-вторых, я Хранитель Тьмы, моя работа — знать, какие козни готовятся против нашей страны. И эту работу я могу делать хорошо, если мне никто не мешает, — Асмодей говорил это таким спокойным тоном, будто объяснял обычные вещи. Тартис же явно растерялся, не зная, как ему реагировать — восхититься остроумием, или же разгневаться на дерзость. Идулайн лишь усмехнулся.       — Ты как всегда, в своём репертуаре, Асмодей. Но кого ты подозреваешь? — спросил Хранитель Света.       — В назначенный срок я открою вам всё. Сейчас мы должны сосредоточиться на Собрании Земель, а после — на благополучном исполнении плана. Если всё получится, сегодня мы заложим фундамент для окончания войны, — но не всех устроил такой ответ. Тартиса уже начинало злить, что Хранитель Тьмы не только много себе позволяет, но и не делится важной информацией. И тут, впервые за весь совет, подала голос Анастасия:       — Асмодей прав, нам необходимо сосредоточиться на главном, а после подумаем о том, кто мешает нам на пути к установлению мира. Инквизитор, вы бы больше доверяли Паладинам, Орден ещё ни разу не подводил Церковь. Как и Маги Огня, — мелодичный, с примесью холода голос, таким он представлялся большинству говоривших с Анастасией людей. Лишь один Асмодей чутко улавливал едва заметную нотку тепла. А возможно, лишь для него она звучала.       — Хватит, — Николай поднялся, видя, что его соратники, особенно Инквизитор, хотят продолжить препираться, — Нам пора, Собрание Земель началось. Опаздывать туда, особенно когда знать хочет убить друг друга, неприлично.       — Ха-ха-ха! — рассмеялся Тартис, и остальные улыбнулись, — Верно подмечено, Ваше Святейшиство. Хранитель Тьмы, я прошу прощения за своё поведение. Но прошу вас после Собрания, поделиться со мной информацией и передать предателей для допроса. Надеюсь, ваши актёрские способности не пропали?       — О Четверо, Инквизитор! За кого вы меня держите?! — наигранно обиделся Асмодей. Николай улыбнулся, а после пошёл к выходу. Остальные последовали за ним в Зал Собрания, откуда уже слышался спор…

***

      В Зале Собрания, который некогда был тронным залом династии Антиохов, было шумно, да так, как не было последние пять лет. Некоторые Паладины и солдаты из Гвардии Инквизиции удивлённо переговаривались, смотря на знать. Казалось невозможным собрать всех дворян Дривелана в одном месте в этих условиях, в конце концов, у всех было своё мнение о происходящем.       Война расколола дворянство, возникли несколько лагерей. В двух из них поддержали либо Карнесса, либо Авалоса. Как правило, это были их вассалы или друзья, которые были верны им до конца. Третий лагерь, как не раз про них говорили, более разумные, предпочли не вмешиваться в конфликт, а защитить собственные земли. Вот только не вмешаться не получилось, и со временем и они оказались втянуты в войну.       И как это обычно бывает, когда воюют две стороны, кто-то третий страдает, а четвёртый, какой-нибудь иностранец, либо толковый коммерсант, имеет прибыль, снабжая обе стороны провизией, мечами, и прочим, необходимым для войны. Большая часть главных битв отгремели именно там, где были владения дворян, не желавших сражаться. Зажатые меж двух огней, они или погибли, попытавшись защитить своих людей, или спаслись бегством. Вторых было большинство. Но сейчас даже они явились на Собрание Земель. Не смотря на то, что знать не питала особых надежд на него, они всё же решили явиться, последний шанс, который выпал им всем покончить с этой бойней.       Прогремел рог, и парадные двери открылись. Шум улегся, и все собравшиеся узрели пятерых людей. Люди прошествовали к пяти креслам в дальнем конце зала, где некогда стоял трон Роберта IV. Сев на них, они дали сигнал глашатаю. Николай посмотрел в сторону, в тёмном углу стоял Мастер Вэйдун, молча Архиепископ и Целитель кивнули друг другу. Глашатай вышел вперёд.       — Дамы и господа! Собрание призвано к порядку, и те, кто явились сюда, пришли по воле наследника Эдуарда IV, Николая III, и по желанию Четырёх Богов! Да благословят нас Боги, — Глашатай развернул пергамент, — Главный вопрос Собрания Земель — война. Прежде всего, есть ли среди собравшихся претенденты на трон? Милорды Анджело Авалос и Драккон Карнесс, прошу вас занять свои места…       — Довольно, — прервал глашатая посторонний голос. На балкон для выступлений дворян вышел Драккон Карнесс, — Милорды и Миледи, пришедшие с дальних краёв. Все мы знаем повод, по которому нас собрали. Так давайте не будем тратить время на пустую болтовню.       — Очень интересно, Драккон. Ты как всегда, в наглую идёшь напролом, даже не уважая тех, кто пытается нас помирить? — спросил другой голос. Драккон обратил внимание вниз, и увидел своего врага. Рука Карнесса сжалась в кулак.       — Ваше Святейшиство, пред вашим ликом и пред лицами всех я требую, чтоб Анджело Авалоса вместе с его семьёй лишили всех титулов, и казнили прилюдно.       — В таком случае, — грянул голос Инквизитора Тартиса, — Назовите причину вашего требования, Драккон Карнесс. Огласите ваши обвинения. Назовите пред лицом всех, права голоса никто не отменял в Собрании Земель.        Карнесс кивнул, и сошёл с балкона. Представ пред всеми собравшимися, он бросил ненавистный взгляд на Авалоса, после чего снова заговорил:       — После смерти короля Роберта и всей его семьи, моя семья и семья Авалоса имели больше прав на трон, я это признаю. Но Анджело должен заплатить за свои злодеяния на Скалистом Берегу, где он устроил бойню моим людям. Погибли мои друзья, а сам я не иначе как милостью Четырёх спасся! Он должен быть наказан!       — Хорошая игра, Драккон, — вышел вперёд Анджело, хлопая в ладоши, — Но знаешь, никого здесь она не тронула. Вспомнил Скалистый Берег, а теперь вспомни Болотный Лес, там твои люди устроили резню, отыгравшись за прошлый год. В тот день я тоже потерял немало близких, некоторых ты самолично убил! И поверь, Драккон, лишь потому что моя дочь умоляет найти мирный исход, я не требую твоей смерти.       — Кстати, спасибо, что напомнил, — хитро улыбнулся Драккон, — Милорлы и Леди, всем известно, что у Авалоса всего один ребёнок, который не имеет прав на престол. Посадить на трон женщину — опасная перспектива, в то время, как мой сын уже готов вступить на престол. Он показал себя прекрасным полководцем, разгромив Сцивила Гарсию, прославленного Медведя из Делероса. Разве это уже не является доказательством его ума и воли?       — Что вы сделали с моим мужем?! Отвечай! — раздался женский голос одной из знатных дам, союзницы Анджело и супруги Гарсии. Драккон даже внимания не обратил на неё, полностью сосредоточив его на Анджело. Другие дворяне начали перешептываться. Шёпот превратился в гул. Архиепископ повернулся к Асмодею:       — Где же ваш друг? — спросил он. Хранитель Тьмы улыбнулся.       — Терпение, Ваше Святейшиство, пусть страсти наколятся. Он артист, знает, когда появиться, — Асмодей потирал руки, видя, что происходит. Дворяне вот-вот выйдут из себя, годами нажитая ненависть превращалась в бурный, неудержимый пожар.       — Считаешь, что твой сын имеет больше прав на престол, Драккон?! — вспылил Анджело, — А историю тебе не напомнить?! Были случаи, когда правила королева, и очень успешно. А моя дочь не из тех, кто пасует перед трудностями! Уж с чем, а с троном она справится.       — Да неужели, тогда скажи мне, Анджело, ты отдашь дочь за Виртеллца или Варвара с Архипелага?! И как твоя дочь будет править? Родит наследника и упекут её в монастырь, а править нами иноземец будет?! — Драккон подошёл вплотную к Анджело, оба уже были готовы взяться за клинки.       — Обратите внимание, Ваше Светейшиство, — Анастасия указала Николаю на Софию и Элину. Рядом с ними стояла ещё одна женщина, и судя по более развитой мускулатуре, не Дривеланка, — жены претендентов не участвуют в общей свалке. Спокойно разговаривают.       — Женщина порой мудрей мужчины, — раздался с другой стороны голос Асмодея. Тартис и Идулайн кивнули, соглашаясь с его мнением, — порой им проще договориться, а мудрая женщина, управляя мужчиной из тени, возвышает его и себя до невероятных высот. Ну что ж, момент настал.       В сей миг, когда дворяне готовы были отбросить честь и совесть, плюнуть на священный закон Собрания, двери слетели с петель. С оглушительным грохотом они рухнули на пол, поднялась пыль, шум мгновенно стих. Паладины и гвардейцы среагировали моментально, обнажив мечи.        — Господа, — из пыли, небрежно отряхнув свой плащ, вышел плечистый, кареглазый мужчина, с горящим белым пламенем мечом в руке. Пламя охватывало не только клинок, но и руки до локтя, и ноги до колена. Даже Асмодей пораженно застыл, Бард предупреждал его, что появится эпично, но чтоб так, он оправдал все ожидания. И как и обещал, он сразу приковал к себе всеобщее внимание.       — Это ещё что за хер? — без всяких обиняков, не поддавшись всеобщему шоку, спросил Драккон. Бард не обратил внимания на грубость, он делал именно то, что должно артисту. Огонь, которым он был объят, голос, властный, с нужной интонацией. Толпа уже его вся, пусть даже не все это осознали.       — Священный закон Собрания, с времен Антиоха гласит — не должна пролиться кровь, если Собрание Земель призвано покончить с войной. А уж не для того ли вы сюда явились, гордые дворяне? — проговорил он.       — Хитро продумано. И у какого пидораса ты это узнал? — спросил уже Анджело. Тут Асмодей не выдержал и засмеялся своим фирменным смехом психопата. Бард не обманул, а они его явно недооценили. И очень хорошо, что он их союзник.       — Смотрите, Милорды и Миледи, стоило появиться новому лицу, тут же Авалос и Карнесс поладили, ха-ха-ха! — хохотал Асмодей, видя, какая ярость и бессилие появились на лицах двух лордов, — а вы, жалкие дворянчики, даже понять не можете, что перед вами сам Бард Анадил Демоноборец, победитель грозного демона Заира и разрушитель барьера на Острове Бурь. И на секунду, доверенное лицо короля Роберта IV Антиоха.       — Демоноборец? Тот самый? Но он же погиб, нет? Да ну, бросьте, Анадил был дрыщем, а это настоящий богатырь, — раздалось отовсюду. Но чем больше они обсуждали, тем больше приходило осознание, что перед ними тот самый певец, бросивший вызов демону. Асмодей едва заметно кивнул Анадилу, и тот ответил таким же кивком. Затем Анадил потушил пламя и спрятал меч в ножны.       — Волей Архиепископа я говорю от его лица, Милорды Карнесс и Авалос, — величественным шагом менестрель прошёл между двумя врагами и остановился подле ступеней, ведущих к Николаю и его свите. Вэйдун, стоящий в углу, да и Инга, говорившая до этого с Софией и Элиной, с восторгом смотрели на представление, которое устроил Анадил.       — Вы сражаетесь за один и тот же престол, Анджело и Драккон, — продолжил бард. — Вы теряли близких друзей, верных вассалов, так продолжалось три года. Но вы не замечали, сколько народу умерло от ваших сражений, к скольким детям и женщинам не вернулись их мужья и отцы.       Собрание зашумело, дворяне сознавали, что Анадил говорит правду. Раз за разом, погибло всё больше солдат, все больше дривеланской крови лилось на их же землю. Мысленно усмехнувшись, Анадил обвел рукой зал.       — И сейчас, вы наконец предстали друг перед другом, ваши аргументы, убеждения и союзники сильны друг перед другом, вы в тупике.       — И что ты предлагаешь, факел ходячий? — спросил Анджело. — Я не намерен заключать никаких мирных договоров, пока Сцивил Гарсия пленен, а Драккон имеет притязания на трон.       — Аналогично я не стану, пока Анджело не ответит за гибель Кейса Алькана на Скалистом Берегу, — откликнулся Драккон. — Я так же требую, чтоб Авалосы отказались от всяких притязаний на трон, ибо у них даже законных оснований не осталось, — Драккон повернулся к Анджело:       — Твоя армия уничтожена, если бы не Собрание, ты был бы мёртв, Анджело. Вместе со всей твоей семье…       — Довольно! — прогремел властный голос Анадила, — неважно, чья армия сейчас разгромлена, вас свели лицом к лицу, вы оспариваете права друг друга на трон, забывая о древних обычиях. Милорды и Леди, — Бард обратился к Собранию, — в стародавние времена, при первом короле Антиохе, такие вопросы решались поединком чести. И сейчас, пред лицом Богов, я спрошу вас. Анджело Авалос, Драккон Карнесс, докажите ли вы свою доблесть в битве, закончив эту войну, как истинные лидеры?       Зал замер. Николай что-то тихо прошептал Асмодею, тот так же тихо ответил, потом Хранитель Тьмы перекинулся парой слов с Идулайном. И больше тишину никто не смел нарушить, ибо произошло невиданное — поединок чести между двумя претендентами, двумя воинами. Где-то с минуту царило напряжённое молчание, затем Драккон выдохнул и снял перчатку. Бросив её под ноги Анджело, он повернулся к Анадилу:       — Я согласен. А ты, Авалос, выйдешь против меня один на один? — Авалос молчал. Смотрел то на перчатку, то на Анадила. Анджело думал, что во всем есть какой-то подвох, не зря Асмодей проявил свой неуравновешенный характер, когда вошёл Демоноборец. Но вызов брошен. В глазах Собрания отказать означает проявить трусость. Анджело поднял перчатку.       — На закате, Драккон. Сегодня все кончится…       «О нет, господа, — думал Асмодей, потирая руки, — Всё только начинается, всё идёт по плану»…