***
Взор феи Природы омрачило кое-что. Нет, не слишком затемненный пруд или примятая трава, а пара, состоящая из Гелии и какой-то коротковолосой блондинки. Эти двое, сидя на небольшом расстеленном покрывале, обнимали друг друга и обсуждали планы на жизнь. — Я увезу тебя на самый красивый остров. Буду рисовать твое шикарное тело на фоне пальм, золотого песка и яркого, палящего солнца. — Когда? — Совсем скоро. Я приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой, Роза. — Мы построим хижину и будем пить кокосовое молоко? Вечером разведем костер и пожарим что-нибудь? Да? Это все будет? — Будет, милая, будет. Ты очень нетерпелива. — Знаю. Просто мне хочется всего этого… Сильно хочется. По сердцу Флоры будто бы полоснули чем-то раскаленным. Стало невыносимо тяжко на душе. Ох, если бы только она знала, что этот художник такой… быстро влюбчивый, то никогда бы даже не познакомилась с ним. Неужели Гелия так быстро забыл русоволосую, раз нашел себе другую девушку, которой теперь дает сладкие обещания? Фея решила уйти — тихо и незаметно. Но проклятая сухая ветка издала громкий треск под поступью Флоры, когда та сделала пару шагов назад. Пара тут же резко обернулась назад: Роза удивленно вскинула брови, а Гелия заметно побледнел, явно не ожидая увидеть бывшую. — Ты? — дрожащим голосом спросил парень. Она даже не ответила — настолько была поражена дрянным поведением черноволосого, который оказался обычным лицемером. Заламывая тонкие пальцы, девушка смотрела прямо на Гелию. А потом ее будто прорвало. — Надеюсь, ты покажешь своей новой спутнице тот чертов остров. Построишь ей хижину, разведешь костер и нарисуешь ее портрет! Посмотрим, что будет, если она вдруг забеременеет. Откажешься от нее так же, как и от меня, а потом быстро найдешь замену? Или все же обрадуешься ребенку, а?! — Что ты несешь?! Флора, захлебываясь слезами, ринулась в сторону уже прилично потемневшего леса. И все равно, что там ни черта не видно! Деревья, чувствуя боль феи Природы, стали тихо скрипеть и гнуть свои толстые ветки. Трава же, густая и темно-зеленая, заколыхалась. Некоторые лесные цветы поникли, грустно опустив свои ароматные и яркие бутоны. В общем, то, что росло, начало будто бы разделять тяжелое душевное состояние русоволосой. Флора прижалась к шершавому стволу ели, чьи ветки были массивными и терпко пахнущими хвоей. Сжав ладони в кулачки, она заскулила. Соленые слезы попадали в чуть приоткрытый рот, но фее было все равно на это. В голове до сих пор держался образ Гелии и Розы, а в ушах звучали слова, произнесенные парнем. Как теперь забыть этот вечер? Русоволосая закрыла глаза и медленно съехала вниз, чувствуя некую боль на спине из-за плотного соприкосновения с корой ели. Затем, окончательно сев на усыпанную зелеными иголками траву, она вцепилась руками в бледно-розовый платок, а потом заплакала. В области сердца стало совсем тяжко — вот-вот, и оно разорвется от невыносимой душевной боли. — Флора? Это ты? Фея открыла глаза. Сквозь пелену слез она увидела Огрона, лицо которого выражало удивление. Что он здесь забыл? Неужто собрался идти на пруд в такое время? — Что опять? Работу потеряла? Или с квартиры все-таки выгнали? Она устало посмотрела на мага, а потом, запрокинув голову, шумно выдохнула. Не мерзкая картина у водоема, так этот красноволосый! — Можешь не отвечать. Мне, в принципе, все равно, но из-за того, что ты не настучала на меня, я обязан поинтересоваться. Из благодарных побуждений. — Какое тебе может быть дело до несчастной феи? — Я только что сказал. Ну, ответишь на мой вопрос? — Ты высмеешь меня, если я отвечу. — Нет, на этот раз я постараюсь быть более серьезным. Он подошел к Флоре и, не спрашивая разрешения, присел рядом. Девушка отвернулась — ее пугало слишком близкое присутствие мага. Однако это не помешало ей продолжить разговор. — Не знаю, что мне теперь делать. Буквально несколько минут назад я была у пруда и увидела там… Гелию с его новой девушкой. О, какие слова он ей говорил! Даже мне ничего подобного никогда не обещал! — А потом…? — Они заметили меня. Я высказала ему все, что думала, а затем убежала. И как теперь мне жить с мыслью о том, что Гелия даже не пытался искать меня? Ну неужели он не хотел помириться со мной, а? И неужели я не была для него важным человеком, раз мое место быстро заняла эта блондинка?! Скажи мне, Огрон, почему мир так жесток и несправедлив? — на последнем предложении Флора начала слабо дрожать. — Я и правда заслуживаю такого обращения с собой? — Вставай! — Что? — Вставай, говорю. Прогуляемся до окраин Магикса. Хочу кое-что показать тебе. Флора поднялась с травы. Отряхнув юбку, она кулачком вытерла слезы. — Только тебе, похоже, придется создать что-то, чтобы было светло. Я пока не могу тратить свою силу. — Хорошо. Она сформировала небольшой шар, из центра которого шел бледно-голубой свет. Достаточно для того, чтоб спокойно дойти до города, не боясь наткнуться на ветки или споткнуться о корень. — Пойдет? — Пойдет. Они пошли по лесной тропинке, не разговаривая друг с другом. Зачем обмениваться словами, когда можно насладиться вечерним стрекотом цикад и легким шелестом листвы?***
Огрон привел Флору в какой-то безжизненный и страшный барак. Уже разваливающиеся дома из потресканного красного кирпича, тусклый свет фонарей, несколько скособоченных сараев, обезвоженные деревья и клумбы, ржавые качели, кривые дороги и битые стеклянные бутылки составляли собою просто ужасную картину, от вида которой русоволосую передернуло. Да, здесь было еще хуже, чем в том районе, в котором она снимает квартиру. И как только люди живут среди всего этого? Ни благоустроенных мест для посиделок, ни нормальных скамеек, ни чистоты. Ничего хорошего. — Что ты хотел мне показать? — Подожди. Нам надо пройти чуть дальше. Они миновали сараи, затем прошли мимо мусорных баков и оказались в нужном месте — около заброшенной детской площадки, на которой, кроме скамейки, лазеек и скрипучей карусели ничего не было. — Сюда, — маг кивнул девушке в сторону куста. — Что? Огрон, я не понимаю тебя! — Тише! Просто сделай так, как я говорю. Фея недобро посмотрела на мужчину, но все же подошла к колючим зарослям. За ними, на большом сером камне, сидели две полные женщины. Они пили пиво и разговаривали, иногда икая от выпитого. — Да, Лаура, он, конечно, тот еще козел, но ты не бросай его. Слышишь? Не бросай! Иначе я тебя пришибу своим любимым утюгом. — Иди-ка ты со своими советами! Я не желаю, чтобы мои дети видели вечно пьяного отца. — Ну и что! Он же деньги в дом приносит. А то, что иногда поколачивает тебя, так это нормально. Это у всех так. — Ты, Джесси, права. Наверное… — Конечно права! И вообще, тебе муж не изменят, как мне. Но я, как видишь, терплю, потому что боюсь остаться одной. Кому я буду нужна с четырьмя детьми? Они замолчали. Вскоре были слышны лишь звуки проглатываемого пива. — Иногда я бываю здесь, когда прогуливаюсь. И каждый раз вижу этих двоих. Они постоянно обсуждают свои и чужие жизни, — сказал Огрон, когда они с Флорой отошли от куста. — Хочешь такой же жизни, как у них? С бесконечными побоями, изменами, вечно плачущими от голода детьми? С протекающей над головой крышей и нелюбимой работой? Хочешь? — Н-нет, — испуганно прошептала русоволосая. — Так зачем ты страдаешь из-за этого ублюдка? Зачем говоришь, что не знаешь, как жить дальше? — Но мне тяжело! — Этим женщинам тоже, и они не пытаются что-либо изменить, чтоб хотя бы на день почувствовать себя счастливыми. Неужели ты хочешь опуститься до их уровня, фея? Или все же предпочтешь взяться за ум? — Я не справлюсь одна, Огрон. Не смогу. — Сможешь. Если действительно захочешь. — А ты? Сам-то стараешься изменить свою жизнь?! — Конечно! Ты не представляешь, как мне тяжело без своих друзей, но я прикладываю все усилия ради лучшего исхода! Таким образом, повышая друг на друга голос, двое вышли на ничем не освещаемый перекресток. Флора немного обрадовалась, подумав, что, возможно, красноволосый сейчас уйдет в другую сторону и наконец-то оставит ее одну. — Тебе куда? — уже спокойным голосом спросил Огрон. — Направо. — Отлично. Я пойду с тобой, потому что мне туда же. — Если хочешь, я перейду на другую сторону дороги, — внезапно сказала фея Природы. — Зачем? — Мало ли… Вдруг тебе неприятно находиться с такой плаксивой феей?! — Флора! Хватит нести всякую чушь, будто тебе пять лет! Если бы мне было противно, я бы даже не стал приводить тебя в этот барак, чтобы показать твое возможное будущее! — Интересно, зачем тебе это понадобилось? Огрон остановился. Действительно, зачем? Потому, что понимал, каково это — вырывать зубами все самое лучшее для своего существования? Или потому, что хоть как-то сочувствовал этой хрупкой и печальной фее, которую настигла масса неприятностей? — Считай, что сегодня у меня хорошее настроение.***
Они сидели на выцветшей лавочке и спокойно обсуждали свои прошлые совместные бои. Вокруг мужчины и девушки были высокие дубы с пышными кронами, кусты шиповника и клумбы с сорняками. Да, эти двое решили зайти в заброшенный парк, чтобы немного отдохнуть. Легкий ветерок колыхал русые пряди, что выбились из-под платка, а так же легкую ткань юбки. Огрон обратил на это внимание. В его голову пришла мысль: не замерзла ли фея? Может, стоит покинуть парк и разойтись по домам? Хотя, в принципе, Флора сама может предложить это, если ей холодно. Зачем ему переживать, когда она в силе позаботиться о себе самостоятельно? — Помнишь, как ты тогда швырнул меня во дворе Алфеи? — Помню. Наверное, было очень больно? — Терпимо. Не забывай, что я фея, и мне легче переносить удары, чем, например, обычному человеку. Кстати… Чем планируешь заняться в будущем? — Почему ты спрашиваешь об этом? — Мне интересно. — И только? — Почему бы нам не поговорить по душам? — Не ожидал услышать от тебя такое, но ладно, — он повернулся к девушке. — Я хочу вернуть их… — Анагана и Гантлоса? Ты справишься? — Надеюсь на это. Вдруг Флора сжала кулачки и стукнула ими об деревянное сиденье лавочки. Красноволосый с непониманием уставился на нее. Что это с феей? Неужто он, Огрон, сказал что-то не то? — Я так завидую тебе! Не смотря на то, что вы были одними из самых злых и жестоких магов, все же держались вместе и помогали друг другу! А что эти чертовы Винкс?! Лицемерки! — Теперь их нет рядом с тобой. — Дело не в этом. Почему они — феи со светлой магией — оказались такими… неправильными? Почему? — Не все кажутся теми, какими есть на самом деле. Флора опустила голову. Маг был прав. Но только откуда он знает эту жестокую правду? Неужели сам, за годы своего долгого существования, сталкивался с предательством? Или что? В животе красноволосого заурчало. Тот смущенно улыбнулся девушке. — Извини. Русоволосая вспомнила про бумажный пакет, в который ей положили сэндвичи. Она так и не поела, ведь место у пруда оказалось занято, а потом вообще стало не до еды из-за испорченного настроения и появления мага. — Будешь? — вежливо предложила Флора. — Спасибо, не откажусь. И пусть сэндвичи уже были немного помятыми, но превосходный соус, тонко нарезанная ветчина и кружочки свежего огурца никак не портили их вкус. Фея Природы даже не помнила, когда последний раз пробовала нечто подобное — из-за небольшого количества денег она питалась весьма скромно и однообразно, тем самым портя желудок. — Огрон? Флора? — удивленный голос Музы отвлек двоих от вечерней трапезы. — Что… вы делаете? — Как видишь, едим, — сказал красноволосый. Фея Музыки решила еще раз облететь Магикс, надеясь обнаружить на его улицах русоволосую. Пока остальные из Винкс уже во всю отдыхали в Алфее, она тщательно осматривала заброшенные места и некоторую часть леса. Затем, возвращаясь назад, спустилась в заброшенный парк. Как оказалось, не зря. Обладая уникальным слухом, Муза быстро вышла на Флору и Огрона, которые не подозревали, что своими разговорами могут привлечь кого-то. Что же теперь будет делать фея Природы? А красноволосый маг? Неужели их мирная посиделка закончится чем-то нехорошим?