***
Огрон очнулся, лежа в высокой желтой траве. Он увидел то, что осталось от некогда пышного, зеленого и, в целом, здорового леса — высокие голые деревья и ели без иголок. Выше этого — серое грозовое небо со свинцовыми тучами. Они выглядели так, будто были посланы в наказание из самых глубин Ада. Рядом кто-то тяжело дышал. Маг привстал и глянул направо: свернувшись калачиком, на иссушенном мху лежала Лейла, на лице которой блестели капельки крови. Топ ее тоже имел багровые пятна, равно как и бриджи; левый ботинок валялся в стороне, и на спортивной загорелой ноге можно было видеть белый носок, на который прицепилось несколько колючек. — Ты в порядке? Ничего не сломала? — Не смей говорить со мной, страшное животное! — Страшное животное? Даже в такой плачевной ситуации ты будешь гнобить меня? — Ты заслуживаешь гораздо худшего, — с этими словами Лейла подняла голову: из разбитых пухлых губ сочилась кровь. — Ты не должен быть живым. Не должен! — Если ты продолжишь кричать, то нас могут найти всякие недоброжелатели. Вроде тех, что на пустыре. — Я смогу спасти себя. А вот тебе придется побегать. — Как и тебе, чтобы спасти своих друзей. — Да пошли они, — девушка вытерла рот тыльной стороной грязной ладони. Она попыталась встать и после тут же рухнула обратно, взвыв от боли в лодыжке. Тогда Лейла собралась сделать опору из застывшего морфикса, — не просить же помощи у красноволосого! — но и здесь потерпела поражение: магии не было. Она исчезла полностью, как и у Флоры, и не было ни единого признака того, что она имеется хотя бы в небольшом количестве. — У меня есть немного сил. Я могу исцелить твою ногу. — Не смей применять по отношению ко мне свою поганую темную магию! — Эй, я просто хочу помочь! — Мне не нужна твоя помощь! — Ты говоришь неправильно. Нельзя отказываться, когда к тебе относятся с добром. — Ты?! С добром?! Да именно из-за тебя я потеряла смысл всей своей жизни! Знаешь, каково это, когда ты встаешь утром, идешь в душ, потом на тренировки, на лекции, в библиотеку и так далее? — она вытаращила свои глаза, которые даже в сгущающихся сумерках недобро сверкали. — Каково, когда не знаешь, чем бы еще себя занять, лишь бы не вспоминать тот поганый день, когда из-за твоих мерзких рук погиб Набу? Я до сих пор не знаю, чем себя отвлечь до прихода ночи, в течение которой можно хоть как-то забыться! — Лейла громко всхлипнула. — Что я рассказываю тебе? Ты не поймешь, ведь у тебя нет сердца. Из-за одного дерева выползла тонкая шипастая лиана. Она кинулась на фею и схватила ее за больную лодыжку. Множество остриев пронзило нежную кожу, отчего девушка истошно завопила — без магии чувствительность была как у смертного. — Сейчас! Огрон собрал силы в большую сферу, которую потом швырнул на ползучего врага. Тот дернулся, но продолжал истязать фею. И только после второй, уже менее мощной сферы он, шипя, словно змея, скрылся за обширными зарослями кустарника. — Видишь? Даже такая небольшая тварь весьма опасна. И да, я бы мог спокойно спрятаться где-нибудь и наблюдать за тем, как ты мучаешься. Но я не на столько черствый, чтобы оставить тебя. Мужчина присел перед Лейлой. Та сжала кулаки и исказила лицо, не желая больше терпеть присутствия самого заклятого врага. Ей давалось это слишком тяжко, тем более, учитывая то, что маг убил ее возлюбленного. — Я излечу. — Нет! Не вздумай даже! — Помолчи лучше, неблагодарная. — Что?! Он, не обращая внимания на ругань девушки, направил поток теплой энергии на больную ногу. Раны моментально затянулись, а после пропал и вывих, — будто бы ничего и не было. Ушло, как страшный сон. Только вот смуглокожая сначала не заметила этих изменений и все продолжала осыпать Огрона страшными проклятиями. — Я уже закончил, а ты все кричишь. Нельзя так, фея, нельзя. Я и правда не собирался навредить тебе. — Если ты думаешь, что этим исцелением загладишь свою вину, то ты очень ошибаешься. Она встала, как ни в чем не бывало, и стала обувать уже здоровую ногу в чуть ли не потерянный ботинок, предварительно сняв с носка колючки. Одновременно с этим бросала жгучие взгляды на стоящего рядом мага, все еще не доверяя тому, что он слишком хорошо себя ведет. — Хорошо. Тогда уходи и справляйся сама. Боли больше нет, так что ничего не помешает, — сказав это, Огрон отвернулся. Лейла недовольно хмыкнула, после чего быстрым шагом удалилась. Мужчина же, глубоко вздохнув, задумался о Флоре: той наверняка тоже нужна помощь в виде исцелительной магии и чего-нибудь еще. Может, ее даже уже нужно спасать от этих паршивых мутированных растений. Хотя, без разницы, ведь в любом случае Огрон хотел найти фею Природы как можно скорее. Найти и никому не давать в обиду, до последней капли волшебных сил защищая ее. — Только бы не было слишком поздно… — он так же не отрицал того, что Флора может погибнуть до того, как ее найдут. Жестоко, но это — реальность, которую красноволосый видел не один раз. Постояв немного, мужчина сломал у дерева ветку — хоть какое-то подобие оружия. Магию тратить не хотелось на всякие мелочи вроде той, что напала на Лейлу. Ее нужно было копить на что-то более существенное, чем маленький жалкий отросток. Ведь вдруг действительно придется спасать русоволосую? Огрон прислушался — никаких подозрительных звуков слышно не было, а значит он пока может идти относительно спокойно, но все же держа себя на чеку. Поэтому, оглядев палку и поняв, что она в своем роде совсем неплоха, маг направился прямо, за высокие заросли сухой от обезвоживания травы, подобие леса и еще один пустырь. Он был готов пройти этот путь ради Флоры.***
Фея Природы пришла в себя. Пошевелившись, определила, что ноги ее свисали с небольшого холма, а голова расположилась прямо в сгнивших лопухах, отчего на волосах появились неприятно пахнущие сгустки слизи. Она осторожно провела по ним кончиками пальцев, чтобы убедиться, что это действительно не кровь, а потом привстала на локтях. Вокруг нее был расположен некогда ухоженный сад со множеством различных цветов: лилий, альстрамерий, одноголовых хризантем, гортензий и так далее. Слева стояла деревянная беседка, крыша которой имела не совсем целостный вид, а справа находился водопад, переходящий в широкую речку, из глубин которой на поверхность выходили острые камни. И виднелось так же множество фруктовых деревьев. Правда, со сгнившими или засохшими плодами. Во рту была непереносимая жажда. Так как тело феи болело из-за ударной волны растения, она начала передвигаться ползком, стараясь как можно быстрее шевелить слабыми руками. Волоча ноги по земле, Флора не издала ни звука, когда разбитые колени встречали препятствие в виде мелких камней, — знала, что может привлечь ненужное внимание. Наконец-то добравшись до заветной реки, девушка стала жадно пить холодную воду. После того, как жажда была полностью утолена, она аккуратными движениями смыла грязь с лица, ног и рук. От такой нехитрой процедуры появилась некая свежесть, пусть даже и небольшая. Резким движением Флору схватила небольшая мутированная лиана, которая тихо подползла со стороны шумного водопада. Сначала она швырнула русоволосую в те же гнилые лопухи, потом, видимо, сменив тактику, забросила в воду, где начала топить. И никакие телодвижения феи не помогали — растение, не смотря на свой размер, оказалось сильнее. Ни отчаянные взмахи руками, ни бултыхания ногами — ничего не спасало. Но зато понимание того, что она может умереть здесь и сейчас, придавало немного энергии. Даже не смотря на то, что сознание постепенно терялось из-за банальной нехватки кислорода. Решение пришло внезапно, когда выпученные от ужаса глаза девушки увидели поблизости острое ребро одного из камней. Гребя изо всех оставшихся сил, Флора кое-как подтащила лиану к твердой породе, а затем яростно разрезала ее об острие. Тут же пошли клубы какого-то серого вещества, но фея не стала зацикливаться на этом. Она продолжила двигать руками и, когда начала подступать темнота, вдруг всплыла на поверхность. Рот ее принялся втягивать такой желанный и необходимый воздух, а очи закатились к небу. Она выжила, не смотря на потерю магии. Выволочив свое тело на берег, Флора завалилась на бок и расслабилась. Но долго отдыхать ей не дали: за спиной послышался еле уловимый шум крыльев. Кто-то нашел ее, в этом чахлом саду. Но кто именно? Неужели Муза? — Прохлаждаешься? — резкий голос Стеллы заставил фею Природы вздрогнуть. — Чего валяешься? — У меня сейчас нет возможности идти куда-то. Я только что пережила нападение, и все силы ушли на это. — Какие еще силы? И какое нападение? Не выдумывай! Ты бы не выжила. — Как видишь, наоборот. — Ну, ничего. Я исправлю ситуацию. — Что? Флору неприятно передернуло: что такого задумала Стелла? Неужели она хочет что-то сделать? Что-то очень нехорошее? — Быть изгоем и никому не нужной плаксивой девочкой очень сложно. Да к тому же и без магии. — И? — русоволосая повернулась к бывшей подруге. — Ах, да: еще ведь и Огрон погиб. Какая жалость! — Нет! Ты врешь! Девушка не хотела верить тому, что сказала Стелла. Маг просто не имеет права погибать, не находясь рядом с ней! Но что, если это все же правда? Вдруг его разорвали мутированные твари, или он попал в одно из опасных и вязких болот, что находятся неподалеку от сада? — Нет, он не мог, — предательские слезы начали свой ход, и блондинка зло ухмыльнулась, когда увидела это: Флора начинает морально истощаться. — В этом нет ничего удивительного, ведь у Огрона было очень мало сил. Зато умер героем, сражаясь за спасение Линфеи. Она говорила настолько убедительным голосом, что наивная и слишком доверчивая фея Природы не выдержала и зарыдала навзрыд, хватая сухие травинки и впиваясь пальцами в землю, отчего под ногти быстро забилась грязь. И сохранение собственной жизни в ужасных условиях некогда зеленой планеты показалось уже совсем незначительным. — Ты даже не сумела защитить его, — нахально произнесла Стелла. — Меня не было рядом! — А могла бы и быть. Видишь, ты теряешь все, что только можно. — Перестань! — Флора прикрыла уши ладонями, но даже через такую преграду проходили режущие слух слова. — Он шептал твое имя, хватаясь за пронизанную грудь. А где находилась ты? Вижу по твоей мокрой одежде, что искупаться ходила? — Все не так, не так! Фея Солнца и Луны не собиралась искать Лейлу, чтобы сотворить то, что они вместе придумали, а именно — выставить смерть Флоры в виде несчастного случая, ведь тогда никто бы и не подумал на них, слепо веря, что русоволосую убили лианы. И теперь, создавая мощную сферу, Стелла нарочито медленно приближалась к лежащей на земле. Ни капли сочувствия не было, когда ее руки замахнулись, чтобы выпустить ярко-желтую магию. Заостренное копье, выточенное из крепкой палки, прошло насквозь в левое крыло блондинки. Та вскрикнула от такой внезапной боли, а потом присела, сглатывая слезы. Кто-то посмел навредить принцессе Солярии. — Это ты виновата, тварь! Из-за тебя меня ранили! Флора почти ничего не расслышала, так как думала о том, кто намеренно испортил крыло Стелле. Вряд ли это было растение, ведь ему не нужно какое-либо оружие, оно и само неплохо справляется. Но кто? Огрон мертв, а из Винкс так могла поступить только Муза, но она воспользовалась бы магией, а не самодельным копьем. — Я все равно закончу начатое, дрянь! — Нет, не трогай меня! Что я тебе сделала? — Ты опозорила сама знаешь каким поступком нашу команду, в которой некоторые — важные особы, в том числе и я. Знаешь, какие слухи пошли после твоего возвращения из больницы? — Перестань винить. Войди в мое положение. — Закрой рот! Как только Блум приняла тебя, никчемную, к нам? Стелла хотела наговорить еще кучу гадостей, но острие копья, вдруг вышедшее прямо изо рта девушки, моментально убило ее. И алые брызги попали на лицо, плечи и грудь застывшей Флоры, в мыслях которое появилось одно — срочно бежать. Неважно, что ноги ломит, а душа рыдает по Огрону. Нельзя оставаться в поле зрения жестокого убийцы. Русоволосая прислушалась — тихо. Потом, стараясь не смотреть на мертвую девушку, она без резких движений, но зато с большим трудом встала. Ноги подкосились, и Флора снова оказалась на земле, создав лишний шум. Тогда ей пришлось передвигаться на коленях, будто бы изображая какое-нибудь животное. Фея Природы скрылась за беседкой, а ее спаситель, выдохнув, направился следом. Он не должен ее упустить.