Милосердие не предлагать

— Что делать с этими тремя? — спросила у отца Орфри, изобразив учтивый поклон для меня, когда я подошел. Ее примеру последовали и остальные. Она была главой личной охраны моего герцога и вообще довольно боевой дамой, но преданной, как и все здесь. В подданных своего отца я не сомневался, пусть произошедшие в последнее время события заставили меня пересмотреть свое мнение много о ком и о чем. Интересно, они изменят свое отношение ко мне, когда поймут кто я? — Допросите их, узнайте все, что сможете, — распорядился отец и переключил свое внимание на меня. — Здесь хорошее место для засады, ты ввязался в бой потому что они поджидали нас здесь? — спросил он и я кивнул. Мне хотелось его обнять, но я вовремя вспомнил о кровоточащей руке, которую заметил и он, тут же подозвав ко мне целителя. — Ты здесь один? Очень неразумно было с твоей стороны ввязаться в бой в одиночку, — отчитывает меня Данталион, пока Дариз залечивает мою рану. Начавший уже подсыхать рукав пришлось отрезать, ну и черти с ним. Как по мне так пусть мой герцог меня хоть ругает, я столько всего пережил за эти дни и так соскучился, что просто был счастлив от того, что нахожусь рядом. Отец, похоже, это понял, глядя на мое безмятежно-довольное выражение лица и вздохнул. — Пойдем поговорим, — распоряжается он и я охотно следую за ним и, не выдержав, по пути цепляюсь за его руку обняв ее и прижавшись к рукаву его одежд щекой. Мы отходим в сторону и мой родитель милостиво дает мне немного порадоваться его присутствию прежде чем мягко отстраняет от себя. — Значит она мертва? — без всяких вступительных речей спрашивает отец. Не знаю как он понял, то ли потому что, обычно, болтливый я молчал, то ли сам почувствовал. Все мое счастливое настроение улетучивается в один момент и я не решаюсь повернуть к нему лицо. — Мне так жаль. Она нашла меня в Храме Люцифера на Острове… Я предпочел бы избежать этого, если бы мог. Думаю бабуля сообщила ей где я буду. Я чувствовал, что мысль о Фенни все еще причиняет ему боль, не говоря уже о ее смерти. Несколько минут он не говорит ничего и я боюсь, что он меня отвергнет, все-таки я Проклятый, убивший женщину которую он любил. — Значит на твои плечи все же легла эта ноша. Я хотел, чтобы у тебя была возможность сделать выбор, но теперь ее не осталось. Я мог бы сказать, что это и был мой выбор, но тогда бы это значило, что и смерть матери тоже была им. Произнести подобное я не посмел. — Не только на мои. Шодмер тоже. От этой новости отец ошарашено вздрогнул и на его лицах отразилось изумление. — Когда? — Несколько дней назад, на его башню напали, он смог отбиться, но в процессе получил Благословение. Все его имущество сгорело. Он сейчас там, наверху, помогает леди Астарте держать оборону. Услышав эту новость мой герцог немного успокоился. Похоже, о госпоже лимба он знал больше моего, раз не увидел причин для тревоги в том, что кузен, в его новом состоянии, остался с ней. — Ты ведь понимаешь, что теперь вам двоим придется тяжело, многие предвзято относятся к Благословению, предпочитая называть это Проклятьем. — Что очень зря, — развел руками я, — Шодмер не очень, а я вот куда более безобиден если меня не трогать, теперь так вообще. — Теперь? — переспрашивает мой родитель и я удрученно киваю, а потом поворачиваюсь в сторону от него и по одному открываю все шесть глаз. Ничего не происходит, меня все еще окружает непроглядная тьма. Увидев это отец издает лишь тихий восклик на разные голоса. — У нее было слишком много защитных амулетов, с тех пор они так и не восстановились. — Крэа… — пораженно произносит он приблизившись ко мне. — Из всех моих сил Благословение, со всем лучшим и худшим, что в этом есть — единственное что осталось… — вздохнул я и наконец тихо спросил то, что мучило меня больше всего, — Отец, ты ведь примешь меня таким, теперь когда условие Благословения завершено? — Я всегда тебя принимал таким, какой ты есть, — отвечает он, мягко касаясь пальцами моего подбородка, и, откликаясь на это я поворачиваю лицо к нему. — Так было и так всегда будет впредь, чтобы не случилось. Мне этого достаточно, больше он может ничего не говорить. Его слова были самым ценным из того, что я мог услышать. Они снова рассеивали мои тревоги и надуманные беспокойства, были моим убежищем и пристанищем. Мне даже стало немного совестно от того, что я снова смел подозревать моего Герцога. Я знал, что все пережитое мной еще далеко не конец, но разве дальнейшее имело бы значение если бы мне не было куда вернуться? От такого я даже не сразу осознал, что плачу, похоже все накопившиеся за это время переживания наконец-то нашли себе выход. Так что я просто обнял его и наконец-то вдоволь наревелся из-за всяких драк с похищениями и из-за произошедшего в с Шодмер и его башней, и из-за того, что Ратия чуть не погиб рискнув собой ради меня, и из-за смерти Фенни, и, наконец-то, из-за того, что вовремя отдал отцу его подарок, так как мне он больше не пригодится. Мой герцог не пытался меня утешить, кажется, снова легко прочитав мое состояние, и просто позволил дать накопившимся переживаниям выход. Меня лишь мягко обняли и этого было более чем достаточно. Когда я наконец-то успокоился, а точнее просто выдохся подвывать по поводу всех своих печалей, он мягко улыбнулся и погладил меня по голове: — Похоже непростой у тебя выдался месяц? — спрашивает он и я с ужасом осознаю, что во всем этом калейдоскопе событий действительно прошел без малого месяц, как я покинул отчий дом, последовав за своим пугающим видением. — Еще какой, — вздыхаю я в ответ. — Расскажешь? — интересуется Данталион. — К сожалению Аратиель мало что смог прояснить, Ронове не посвящал его в детали. Да и как так вышло, что ты оказался на транспорте доставлявшем тело Проклятого Охотника на Остров, а теперь здесь, я бы тоже узнать хотел. — Не тело, — тут же поправил отца я. — Из меня не такой уж и плохой курьер, так что росянка благополучно доставлен в Храм, жив и скоро снова будет кошмарить уровни своим присутствием. — Росянка? — несколько его лиц разом вопросительно изгибают бровь, а остальные хмурятся. — Ну, ты же с ним сталкивался? Как по мне так похож. Когда ему ничего не надо безмятежно висит себе в какой-нибудь подворотне точно то самое земное растение и ждет, когда еда сама на него свалиться, — невозмутимо пожал плечами я. Признаю, это была немного провокация, мне все-таки хотелось больше узнать о том, как отец выдворил Ратию из наших владений. Стойка для мечей обзывал моего герцога многоголовой гидрой и даже, при первой встрече, грозил отправить ему мой хвостик бандеролькой, но данное Данталиону слово держал до последнего. Мой герцог нахмурился еще больше, и, кажется, даже начал быть зол, видимо он решил, что Охотник не сдержал обещания: -Так значит он все-таки нашел тебя… — Не-а, — качнул головой я, — мы столкнулись случайно. Вышли на одних и тех же еретиков и искали ответы на сходные вопросы. Он по просьбе Астарты, я из-за видения, так что идея объединить усилия была моя. Прелести сотрудничества со мной он оценил далеко не сразу, но поскольку его дедуктивные способности умерли так никогда и не родившись — сдался. Да, собственно, и на Остров тащить его пришлось из-за меня. Если бы не спасал мою скромную особу — ни за что бы заговорщикам не попался. Не удержавшись, повествование я снова приукрасил, но изумленные лица отца в этот момент, наверное, стоило видеть, жаль, что я не мог. Вместе с тем новая мысль заставила меня окончательно убедиться, что в том что произошло с Ратией виноват был только я. Что могло помешать ему сигануть в Бездну за мной? Только то, что он отвлекал внимание от меня и моего кузена. Отправься мы вдвоем они бы последовали за нами. Стал ли бы помогать нам Волок тогда? Но вместо всех этих мыслей я спросил у отца другое: — Не пойму только почему он ни слова не сказал мне о Благословении. Если бы Шодмер не рассказал мне о самом Проклятом Охотнике, а потом не схлопотал это сам, я бы так и не понял, что со мной в Храме произошло. — Потому что я просил его об этом, — не слишком охотно признал Данталион, после немного затянувшегося молчания. — Ну тогда по пути в Лимб у нас будет время обмена занимательными историями, — предложил я и отстранился от него почувствовав приближение Орфри. — Они ничего внятного не говорят, господин, лишь то, что король Белет лично приказал им устроить здесь засаду и уничтожить вас и ваши транспорты. Как теперь с ними быть? — спросила она. Ситуация ей совершенно не нравилась и я отлично понимал ее настроение. Если всуе начали звучать такие имена, то заварушка в Лимбе намечалась знатная. — Избавьтесь от них и двигаемся дальше, зайдем на уровень Лимба через ворота в домене Вассаго, — распорядился отец и Орфри, кивнув, поспешила выполнить поручение. Тех троих она убьёт лично и не без удовольствия. История о встрече росянки и отца была коротка и чуть менее увлекательна чем мне бы хотелось. Мой герцог успел закончить ее до того как мы с комфортом устроились в его транспорте. Они не сражались друг с другом, вообще, как все это время было принято считать. Просто в какой-то день, когда мне было особенно плохо росянка, нарисовался под воротами замка. Сожрал пару чертей и, как это у него бывает, занял осадную позицию. Просто парил в воздухе и ничего не делал. Когда отец вышел выяснить, что он здесь забыл — сообщил, что он за мной. Дескать велено ему доставить меня туда, где обо мне позаботятся. Конечно мой герцог не собирался меня никуда отдавать, тем более на попечение такой сомнительной личности, как Проклятый Охотник, но о причине недуга спросил, получив довольно честный и исчерпывающий ответ. После чего Данталион вежливо предложил росянке отправится куда подальше, а он сам со всем разберется. На что Охотник дал ему неделю времени, и если у отца не получится справится с моими мучениями — он отдаст меня добровольно, а если получиться — Ратия уйдет из герцогства и не только больше сюда не вернется, но и не станет меня искать и уж тем более рассказывать о Благословении. Сойдясь на этом оба разошлись с миром. Чтобы понять какое именно из всех Проклятий мне досталось, моему герцогу понадобилось некоторое время, зато ту ночь, когда мы впервые были близки я помню как наяву. Не знал я только, что причиной моих столь близких отношений с родителем и тем, кто раскрыл Данталиону тайну моих мук и обмороков, все это время был Ратия. Интересно, он чувствовал мое состояние, как я сейчас ощущаю его и Шодмер, где бы они ни были, и не мои ли страдания вернее привели его под ворота нашего замка, чем какое-то там повеление? Может, так он и нашел меня, когда я был схвачен Камио? И росянка упорно все время молчал об этом, даже тогда в наш последний разговор. Моя история, куда длиннее и красочнее, за некоторые моменты мне стыдно настолько, что я их просто не упоминаю, хотя о Доме Наслаждений все-таки вскользь пришлось рассказать, не упоминая, что это убежище Ратии, иначе было бы совсем непонятно как мы потом заручились поддержкой госпожи Ишет. К моему огромному облегчению, мой герцог, очевидно, не слишком ревнует меня к таким случайным приключениям и я немного успокаиваюсь. И даже удобно устраиваю голову на его коленях. Пока рассказываю про алхимические емкости на опорах, про целую армию демонов и свой полет сквозь ветра бездны. И чем больше об этом думаю, тем больше поражаюсь тому, как Ратия смог продержаться так долго, отбиваясь от всей этой армады и не потерять контроль над ветрами, чтобы доставить меня во владения Волока. А сказал, что я его сильнее… Ох и врушка ты росянка. История Шодмер заставляет моего отца даже тихо воскликнуть от негодования. Он мягко гладит мои волосы и этого мне сейчас достаточно для полного блаженства. А за все, что я творил начиная с доставки тела Ратии заканчивая приручением бабулиного зверя и нападением на отряд в ущелье, удостаиваюсь звания глупого, сумасбродного ребенка. Историю моих приключений я заканчиваю в полудреме, после чего так на коленях моего герцога и засыпаю. Отец будит меня только тогда, когда мы оказываемся в землях принца Вассаго. Кажется, я заставил его так просидеть всю дорогу. Очень неосмотрительно с моей стороны, ему же было крайне неудобно! Все мои мысли о том, как бы загладить подобную наглость рассыпаются в одно мгновение, как только мы оказываемся снаружи. Вокруг нас кипит движение и это не обычное торговое шевеление Лимба, подданные Вассаго явно готовятся к войне. Вот только на чьей стороне я не знал. Об этом могущественном принце мне доводилось слышать разное, но я никогда не встречался с ним лично. Несмотря на то, что нас окружили, отец был совершенно спокоен. Меня вместе с герцогом провели к господину этих земель, оставив Орфри и всех остальных ждать у транспортов. К моему немалому удивлению хозяин встретил нас не в зале приемов, как было во время моего визита к Камио, а в рабочем кабинете, стоя перед подробной картой уровня. С моим восприятием его присутствие играло почти такую же коварную шутку, как и госпожа Астарот, но немного попроще. Общий образ я воспринимал хорошо. Вассаго был высок, у него было две пары крыльев, и какие-то звериные черты, не только во внешности, но и в самих повадках, но стоило сосредоточиться на каких-то деталях, как они тут же менялись или размывались. Возможно его облик действительно был куда более изменчив и подвижен, чем я привык воспринимать. -Ты удивительно вовремя, Данталион. Я провидел ловушку в ущелье и боялся, что она станет серьёзным препятствием по пути сюда. К сожалению, ты был уже в дороге и мое предостережение все равно бы опоздало. — К счастью, мой сын позаботился об этом. Давно не виделись, Вассаго. Не думал, что происходящее в Лимбе требует того, чтобы ты вмешался в это со всеми своими легионами. — Все еще хуже, пригодились бы и твои. Меня предупредили, что Замок Астарот, а значит и врата ведущие на Землю находятся в осаде. До конфликта пока не дошло, но это только вопрос времени, они словно ждут чего-то. В любом случае, если я вмешаюсь сейчас — снизу сюда зайдут войска Левиафана и мы окажемся в ловушке. Услышав об этом я вздрогнул, значит наши предположения были верны. Тон моего родителя, как и принца этих земель был дружественным, так что я решил, что скорее всего отец в вопросе противодействия восставшим ему доверяет. — Ты знаешь кто еще в заговоре? — спрашивает отец, подходя к столу. — Ронове, Набериус, Буне, Сабнок, Форас, Бифронс, Столас, Кимейес… Это только те о ком известно Астарот. Левиафана и его армию я видел в собственных видениях. Возможно есть еще. Камио можно из списка вычеркнуть, говорят его убил Проклятый Охотник, хотя я понятия не имею, как в таком случае перстнем завладела Вавилонская блудница. И еще меньше понимаю кого эта стерва поддерживает. Но раз ты здесь, значит тебе об этом тоже что-то известно. — Не так много, практически то же что и тебе. Можешь добавить в список Белета — это его слуги напали на меня в ущелье. Похоже это заговор против Люцифера. Не знаю чего они хотят, просто свергнуть его или отправится штурмовать Землю, но то что в процессе они собираются обрушить острова ниже Лимба это точно. — Обрушить острова?! Немыслимо! Но ведь Мулци… — Я говорил с ним и он ответил что это возможно, — перебил его отец. — Попытка помешать им это сделать закончилась неудачей. Но чтобы сохранить происходящее в тайне они отправили к обнаруженной опоре почти целую армию. Похоже, что именно на это заговорщики и делают основную ставку в их плане. Нужно отбить и очистить основание уровня, пока у нас еще есть время. Я не знаю, чью сторону примет Бельфегор, но Ваал о происходящем здесь знает? — Попытка помешать? Это не тогда ли, когда был убит Проклятый Охотник? Что-то обещанного наказания для совершивших это не последовало и я начинаю чувствовать себя дураком. Никто не знает зачем нужно это Благословение и что Утренняя звезда задумал. Кого он посвятил в свои планы? Снова повеяло ересью, но я понимал почему, Вассаго все еще верил Светоносному, но в голосе принца сквозили запутанность и отчаяние. Когда-то давно они все вместе выступили против. Тогда у них была конкретная цель, были обида и запал, но с момента изгнания прошло так много времени, почти две тысячи лет. Для меня так это была почти вечность. Не удивительно, что старые стремления растерялись и стали не важны. Особенно здесь в вычурных замках, среди прекрасных вещей, в окружении подданных и слуг. Жизнь в которой мы сами себе хозяева. Кому и что еще должно было быть нужно? Я тоже мог бы сомневаться. Ведь еще недавно мы с отцом планировали расширять наши владения. А потом я встретил Ратию с его подворотнями… Если бы я спросил сколько у великого принца легионов в подчинении — ответ не был бы двадцать шесть, как тогда после восстания. Его силы давным давно не так велики, как и у всех, кто продолжает оставаться здесь, в том числе и у моего герцога. Сейчас от когда-то внушающих ужас тридцати шести легионов едва наберется двадцать. Мы угасали. Упадок медленно просачивался сквозь все, и теперь демоны начинали его чувствовать, замечать. Но не видели выхода. — Потому что Охотник НЕ мертв, — подаю голос из-за спины моего герцога я. — Возмездие к ним еще придет, только не в той форме в которой они его ожидают. И вы сильно ошибаетесь, Вассаго, если думаете, что все происходящее здесь выпало из внимания Люцифера. Он помнит то, о чем вы позабыли, и все еще ведет нас к этой цели. Вопрос лишь в том, кто готов идти с ним, а кто уже отказался или может и вовсе решил отступить назад. Услышав меня он вздрагивает и даже отступает на шаг. Я не могу быть уверен, но, кажется, даже смотрит на меня во все глаза словно тут не я, а сам Утренняя звезда, на минутку заскочил. Мой герцог, похоже, меня поддерживает, и даже гордиться, так что чувствую себя я вполне уверенно, подходя ближе к столу: — У вас есть карта Врат молчания? Я могу показать, где было найдено устройство. — Данталион, твой сын… — Получил Благословение Утренней звезды некоторое время назад, — ответил за него мой герцог, перебрав свитки с картами, и вытащив из них нужную, он развернул ее на столе поверх той, которую изучал Вассаго. — О Его замыслах мне известно не больше твоего, но поскольку кроме Охотника есть еще двое, похоже, в их реализации Светоносный пока преуспевает. Так что насчет Ваала? Если в этом замешан Левиафан, то разобраться с ним может только он. — Двое? — изумился принц пока я стащил у него карандаш и неспешно, так как содержимое карты мне требовалось ощутить, что гораздо сложнее чем увидеть, ставил по памяти пометки. — Не знаю, надеюсь, что его предупредили так же как и меня, иначе дела наши плохи, — покачал головой Вассаго, все еще не отрывая от меня взгляда. — Можете связаться с герцогом Кросселом, — предлагаю я не отрываясь от своего сосредоточенного занятия, — он в этом не замешан и наверняка окажет вам поддержку, особенно когда узнает, что выход на опасную опору находиться как раз в его владениях, а Камио, под видом торговых поставок доставлял в его домен реагенты для устройства которое обрушит его владения. Подчиненные ему легионы все еще многочисленны. — Это хорошая идея, а еще я пошлю кого-то из своих подданных к принцу Ситри, все это время он был предан Люциферу и если кто знает что-то о сторонниках Левиафана, то это он, — предложил отец и я был рад от того, что наше с ним прибытие сюда так быстро смогло организоваться в полезную деятельность, а герцог разделяет мои взгляды. Это был последний шанс исправить то жуткое видение и я надеялся его не упустить. — Вот эти опоры они планировали разрушить, — я ткнул карандашом в некоторые из пометок на карте и принц с усилием оторвал от меня взгляд для того чтобы увидеть о чем речь. — Эта часть, потенциально опасные места, которые могут нарушить конструкцию. Вот это удалось проверить и перекрыть туда доступ. Никто туда не попадет, только если Левиафан не явится туда лично, но тогда это будет слишком очевидно, а они, похоже, все еще пытаются скрыть свои планы. А здесь мы нашли устройство. — Хорошо, я отправлю своих слуг туда все разведать, как можно тише и незаметнее, если это и правда там, то мы немедленно выступим, чтобы с этим разобраться, заодно к тому моменту получим ответ и от Ситри и от Кроссела и сможем объединить силы. В таком составе, если повезет, можно будет попытаться пробиться и к Астарте, — согласился Вассаго. Теперь, когда появились конкретные цели и проблемы кроме осады, с которой он пока сделать ничего не мог, вся его неуверенность мигом улетучилась. — Мне нужно время чтобы поразмыслить над этим, возможно я смогу что-то провидеть. Я прикажу слугам комфортно расположить твоих подданных. Вам и самим не мешало бы отдохнуть, прежде чем мы начнем строить конкретные планы, потом такого случая может и не представится, — предложил он и позвонил в колокольчик стоящий тут же на столе, чтобы отдать все необходимые распоряжения о нашем обустройстве. Я ушел вместе со слугами, а мой герцог остался, так как похоже хотел обсудить с хозяином этих земель что-то еще. С присутствием родителя моя жизнь снова обрела упорядоченность и начала налаживаться. Когда он был рядом, я чувствовал, что со всем этим хаосом можно справиться. Я верил в мудрость и дальновидность Данталиона, в его умение обуздать и использовать самую безумную ситуацию в свое благо и пусть своими малыми силами, но и впредь собирался способствовать тому, чтобы так оно и было.