Милосердие не предлагать

Свое совершеннолетие я встретил в постели и проведу его, наверное, там же. Моя догадка о том, что собой представляет гадание в понимании Вавилонской блудницы, оказалась более чем верной. Метод был фантастически прост и прямолинеен, а главное, по заверениям бабули, – удивительно действенен. Жертва, в этот раз ею стала моя озадаченная персона, затягивалась в постельку, и там ей устраивался любовный марафон без сна и отдыха до полного истощения. И вот там, на исходе всех сил, на границе сна и яви, а может быть даже на границе жизни и смерти, можно прозреть грядущее. Ну, а неточный метод измерения моих сил, заключался в том, сколько часов или дней займет эта попытка довести меня до ручки. В воплощении этой затеи мои бабка и отец проявили удивительное единодушие. Когда она оставляла меня чтобы отдохнуть, приходил он. Оба не давали мне ни минуты сна или покоя. Как это ни было удивительно за всей этой беспрерывной чредой любовных утех я не чувствовал ни усталости ни голода, ни желания уснуть. Лишь к концу третьих суток физическое истощение начало давать о себе знать, не смотря на то, что я все еще чувствовал себя более чем превосходно, меня постепенно начинало подводить мое измученное тело. Теперь же, спустя еще одни сутки, наплоенный бесконечными волнами удовольствий, раз за разом накатывающих на меня, мой рассудок постепенно начал мутится. Я выпадал из пространства, был здесь и где-то еще. Меня насильно возвращали в чувство, но мысли ускользали как песок сквозь пальцы, точно так же как терялось всякое ощущение времени и пространства. Я забыл, который нынче день и час, не мог даже заставить подумать себя о том, где нахожусь. Вечность разворачивалась вокруг дымной пропастью тьмы, и я все глубже в ней тонул, улавливая лишь слабые отблески реальности, отзвуки голосов тени движений. Но утонув в ней до конца, я вдруг обнаружил себя совершенно в другом месте – в библиотеке заснувшим на фолианте который я читал, благодаря подаренному отцом моноклю. Ох, похоже сны о той проверке моих сил мне будут сниться еще долго. Конечно, после этого я день не мог встать с постели, но до чего же хорошо мне было! Таки добравшись до зеркала сутки спустя, я с удивлением обнаружил, что выгляжу так, что казалось, могу своим видом запросто затмить любого серафима и совершить любое чудо. Видимо даже отцу, навещавшему меня, приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не попасть под мое влияние. Но то было два месяца назад, нынче же от былой роскоши не осталось ничего. Беспокоясь обо мне, отец организовал пару недельный перерыв в отношениях, ограничиваясь лишь мелкими проявлениями заботы и привязанности. Меня это немного огорчало, но все же он был прав, телу нужен был отдых. За это время я вернулся к своему привычному состоянию, которое теперь поддерживалось чудесными ночам, что я проводил с моим герцогом. Что же касается бабули, то она, поудивлявшись результату, отбыла восвояси не раньше, чем стребовала с меня обещание как-нибудь ее обязательно навестить. Не снимая линзы, я поднялся из-за стола, сладко потянулся и пошел к окну, распахнув его настежь и облокотившись на подоконник. Отсюда из библиотеки было видно, как там, за крепостной стеной уже кипят строительные работы под руководством Мулцибера. Кажется, сейчас отец тоже должен быть там, но с такого расстояния я вряд-ли смог бы разглядеть его, или вообще хоть кого-то из тех, кто был там, даже рабочих чертей. Но мечтать долго мне было не суждено, земля под моими ногами задрожала и ужасный скрежет, вместе с перезвоном стекла буквально оглушил меня. Скрип, подобный реву ангельских труб в судный день, парализовал жутким страхом, на несколько мгновений лишив меня возможности рассуждать. В этот момент, перед взором моего единственного видящего из-за линзы глаза огромный кусок уровня-острова упал с неба, на то место где велись работы, та часть наших земель, откололась и полетела в Бездну. Отец!!! В следующий момент после этой мысли я осознал себя все еще стоящим у окна, одной рукой вцепившимся в подоконник, а другой зажимающим себе рот, чтобы в отчаянии не закричать. От земной дрожи с полок сыпались книги, а вдалеке рушились здания. Лучше бы Фэнни тогда в мои десять лет, выколола мне этот глаз, чем он увидел такое! Внезапная мысль о том, что мой отец – могущественный герцог, породила в моем сердце надежду, что он мог защититься и уцелеть. А я во что бы то ни стало должен его отыскать! Выпрыгнув из окна, я расправил крылья, планируя в сторону обвала. В этот момент еще несколько кусков какого-то из уровней упали на наш, разрушая тысячи лет, стоявший стабильно остров над Бездной. Демоны, черти сотнями гибли под падающими обломками, а само наше Герцогство опасно накренилось, угрожая рухнуть в Бездну, по мере того как силы его поддерживающие ослабевали. Сначала, скорее почувствовав, а потом, уже увидев вдалеке отца, парящего над герцогством, я устремился к нему. Рядом с ним был и Мулцибер, что-то отчаянно кричащий о Вратах молчания, о том, что разрушение началось с них. Подробностей я не расслышал, так как меня гораздо больше волновало то, что мой Герцог жив. Тяжело изранен, для того чтобы залечить самые тяжелые уйдет очень много времени, но жив. - Отец! – окликнул я его, не веря своему счастью, от той новости, что он спасся после такого. После того как за несколько минут наше герцогство практически полностью превратилось в пыль. Он обернулся, но единственное, что я успел разглядеть в его лицах, прежде чем какая-то неподъемная тяжесть обрушилась на меня, вминая в землю, был отчаянный ужас. Я очнулся. Снова. Со слезами и истошным криком, вмиг сорвавшим мой голос до хрипоты и в следующий момент едва-ли не потеряв сознание от ужасающей слабости, навалившейся на мое тело. Мне было так плохо, что я не смог бы пошевелить и мизинцем, но ужас и боль от увиденного, были куда страшнее. - Крэа, дитя, что ты видел, – донесся до меня, будь-то сквозь туман, голос бабки. Так значит, это было только видение? Всего лишь видение… Чертова ее идея погадать, будь она не ладна… - подумал я, не в силах остановить собственных рыданий и всхлипов. - Оставь его в покое, ему нужен отдых, – резко осадил ее отец, - узнаешь все, когда он поправится. Всего лишь ведение… он здесь, с ним все в порядке. Хвала Богу нашему Люциферу, подумал я, почувствовав кожей, как он обнимает меня и провалился в глубокий сон без снов.