398 год К.С 5-й день Весенних Ветров
Гоган топнул копытом о мягкую, оттаявшую от снега землю, радостно заржав. А у меня защипало в носу. И не от холода, что ещё был в воздухе. Увидев своего любимца после долгой разлуки, хотелось обнять. Но делать это при ком-то, вроде подпевал Константина или же того Окдела, не хотелось. Ведь надорец и без того уже считал меня выскочкой и любимцем капитана, при этом совсем не зная, сколько сил я тратила на тренировках, что были на самостоятельных занятиях, после того, как все остальные отдыхали в своих комнатах. Чтобы хоть немного быть лучшей. К тому же, от такого ментора хотелось убежать как можно дальше. Благо запрет на выезд из поместья давно закончился. К тому же моя небольшая отлучка поможет проветриться не только мне, но моему верному жеребцу. По виду которого можно судить о том, как его кормили. Но времени отмерили немного. Свин своевременно перевёл все часы вперед: видимо этим он хотел уменьшить количество будущих оруженосцев хотя бы на одного. Сев в седло, хоть мыслями я была за пределами поместья, мой конь, словно узнав моё самое сокровенное желание — покинуть Лаик, поскакал быстрым галопом. Силы появившиеся у него неожиданно, поражали. А откуда они: было известно только Создателю или самому Леворукому. Он уносил меня, оставляя за спиной холодные и тёмные стены.***
Колиньяр выглядел собранным даже на простой встрече. Что было говорить о том, что происходило на деловой, тайной встрече, о которой не знали даже слуги в доме. Сейчас же, держа маску на лице, внутри было много чувств, подчас противоречивых друг другу. Мысли роились в голове подобно пчелам: «Что сказать? Как себя повести? Ведь то, что он должен сделать, решит не одну судьбу сразу.» Письмо, запечатанное печатью, было немного выцветшим из-за времени, проведенном в самом потаённом месте, где ожидало, когда его передадут в руки той самой. Той, что стояла лицом к герцогу и совершенно походила на своего отца Жоара. Её волосы, перевязанные зелёной лентой, почти доходили до плеч. А глаза напоминали о матери — Урсуле.