Попечителю учебного округа Прокопьеву А.В
.Варнецкого Ильи Николаевича Прошение
В частной гимназии, учредительницей и начальницей которой является Геллер Зоя Михайловна, происходят постоянные нарушения Устава гимназий и прогимназий 1871 года. С 1864 года телесные наказания учащихся запрещены, однако начальница, по-видимому, об этом не знает. За короткий промежуток времени моя дочь была дважды наказана, причем повод для этого был ничтожный (читала на уроке, сидела на подоконнике). В прежней редакции Устава подобные наказания допускались как крайняя мера перед исключением, здесь же они происходят систематически. Прошу предпринять все возможные меры, чтобы не допустить дальнейших нарушений существующего законодательства в данной гимназии. Ася отложила лист бумаги. — Накаркала, Зоя, — произнесла молодая женщина. — Он же врет про подоконник и чтение на уроке, — Зою начало трясти. — Там же поводы другие были! — Не хочет разглашать правду, которая постыдна, — ответила Ася. — А так практически ни слова вранья. — Анну наказывали лишь однажды, — уточнила Зоя. — Бить по рукам тоже нельзя, — сказала Ася. — Зойка, думай теперь, что делать будешь. Как отбрехиваться. — Придет проверка — скажу, что Устав создан для гимназий и прогимназий Министерства народного просвещения, — ответила Зоя. — Есть Устав женских гимназий ведомства учреждений императрицы Марии. Частные учебные заведения подобными документами не регламентируются, только здравым смыслом. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных не запрещает телесные наказания в учебных заведениях, кроме случаев, когда подобной властью злоупотребляют. Вопрос: чего добивается Варнецкий? Что он, сам законодательство не знает? С учетом заведения, в котором он служит, не верю. — Может, полагает, что ты законодательство не знаешь? — предположила Ася. — Или просто хочет насолить, инициирует проверку, которая, конечно, не найдет никаких нарушений, но тебе нервы попортит… — Может быть, — согласилась Зоя. Молодая женщина еще раз пробежалась глазами по тексту и сказала: — Аська, так он смотри, дальше пишет. Вторым абзацем. Так-то нарушение норм делопроизводства и не очень логично. Как будто вспомнил, решил дописать, но поленился переписывать… — Он писал не как должностное лицо, а как отец ученицы, так что никто не будет цепляться, — ответила Ася и взяла в руки бумагу. В гимназии существуют систематические нарушения учебной программы. Гимназисткам предлагаются для изучения темы, не входящие в учебный план. Зачастую данные темы несут в себе крамольное содержание и направлены на дискредитацию власти Верховной. — Аська… — Зоя прочитала этот абзац через плечо подруги. — Он же явно хотел отправить этот документ не ко мне… — Тут второй лист бумаги прилип, — сказала Ася, отсоединяя его. — Смотри, Зойка. Донос… Зоя увидела, что на втором листе бумаги подобный подзаголовок и почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. — Аська, так он мог не доносом делать, а как там правильно, как должностное лицо все оформить, — прошептала Зоя. — Может, решил дать тебе какой-то шанс, — предположила Ася. — Зойка! Вот знаешь же, что Варнецкий — любитель все делать по закону, так не логичнее ли и самой законы с ним соблюдать? — Без крамолы это будет уже не гимназия, а ерунда какая-то, — сказала Зоя. — Что в доносе пишет? Все очень плохо? — Пишет, что подрываешь авторитет власти Верховной, поливаешь грязью царя, делаешь странные выводы от Английской революции — хочешь все то же самое в России, — произнесла Ася. — Что сказать, Зойка… Пусть доказывают. Пусть находят подтверждение этих слов. Твоя хата с краю, ты ничего не знаешь. — Асюша! — Зоя схватила подругу за руку. — Ты же поможешь! Ты же будешь меня консультировать! У тебя же, в конце концов, Севастьян в жандармерии служит! — Зойка, — удивленно ответила Ася, поразившись донельзя холодной руке Зои. — Так Севастьян, между прочим, твой брат. Ты можешь сама с ним говорить, минуя меня. — Одна голова хорошо, две головы еще лучше! — воскликнула Зоя. — Аська! Вот не просто же так эту Анютку он в мою гимназию пристроил! Может, хотел окончательно мое учебное заведение добить! — Зойка, может, еще что-то в конверте есть? — спросила Ася. — Не находишь — странно как-то. И прошение попечителю учебного округа, и донос — это не совсем разумно. — Может быть, копия? — предположила Зоя. — Чтобы знали, о чем идет речь. — Да кто бы знал… — ответила Ася. Молодая женщина взяла со стола Зои конверт и заглянула в него. — Зойка, еще один документик есть, — сказала Ася. — Вот как ты недоглядела? Зоя трясущимися руками развернула текст, ожидая увидеть там хоть что. Зоя Михайловна, если до меня дойдет информация, что какая-либо из учениц гимназии будет наказана в обход Устава, да еще и по ничтожному поводу, прошение будет отправлено по другому адресу. Если же я узнаю, что в этих стенах звучит агитация, донос будет отправлен туда, куда должен будет отправиться. Варнецкий И.Н. — Предупреждает, значит, — произнесла Ася, дочитав текст вслед за Зоей. — Зойка, бумаги сохрани, пусть полежат. Мало ли что? — Агнесса! — в ужасе прошептала Зоя. — Так это все. Конец гимназии. Без агитации это будет обычное заведение, одно из множества. — Не переживай, Зойка, — ответила Ася. — Что-нибудь придумаешь. Дверь осторожно приоткрылась. — Мадам, прошу прощения, можно войти? — спросила Анечка. Визит той, которую видеть не хотелось, придал Зое сил. — Входите, мадемуазель, — произнесла Зоя. — Надеюсь, вы пришли по действительно важному поводу, а не просто желаете отвлечь меня от дел. — Мадам, я знаю, понимаю, осознаю, что за крамолой будущее, — начала Анечка. «Провокация? — подумала Зоя. — Чтобы я не выдержала, выдрала ее, а потом бумаги пошли бы, куда надо?» — Хорошо это или плохо, не знает никто, — продолжила девушка. — Но я могу дать честное слово, что не донесу о том, что слышала здесь. Я же понимаю, каких взглядов вы придерживаетесь, поэтому не хочу вам зла. — Вы, мадемуазель, пришли сюда, чтобы я не сдержалась и хорошенько высекла вас, — ответила Зоя. — Но ваш план или план вашего отца имеет небольшой недостаток — он не учитывает, что я умею держать себя в руках. Поэтому можете идти, мадемуазель. Учитесь, больше проку от этого будет. Анечка вышла из кабинета, а Ася сказала подруге: — Не стала бы говорить столь категорично — а вдруг она знала, что написал папенька, и решила тебя поддержать? — Вот лучше бы сейчас не поддерживала, — ответила Зоя. [1] так до 1912 года называлась себестоимость