Начальница гимназии

      Однако как бы Анечка ни убеждала себя, что ей неинтересно вникать во всю эту грязь, некоторое время девушка провела в размышлениях, что же от нее хотела Глаша. Не удалось выбросить эти мысли и к возвращению отца, поэтому, придя домой, Илья Николаевич сразу же заметил, что дочь непривычно задумчива.       Некоторое время мужчина делал вид, что ничего не заметил, чтобы Анечка, если посчитает нужным, могла бы изобразить беззаботность. Однако уже вскоре сердце Ильи Николаевича не выдержало и мужчина подошел к дочери:       — Анюта, что произошло?       Анечка сперва растерялась, а потом решила не скрывать правду:       — Папенька, я сегодня узнала, что одна гимназистка чувствует неправильное чувство тоже к барышне. Как же такое возможно?       Илья Николаевич донельзя опешил. Первой мыслью мужчины было сказать, что это грешно, а обсуждать грехи других могут только сплетники. Однако нежелание что-либо говорить в стиле супруги и, еще того хуже, замалчивать то, что существует в реальной жизни, было сильнее.       «Пусть лучше сразу правду узнает, чем какие-то полунамеки, да еще и далекие от истины», — подумал Илья Николаевич.       — Анюта, — начал мужчина. — Ты уже становишься взрослой и видишь, сколько всего бывает в нашем мире. А кто-то это «все» примеряет на себя. Верно, та барышня от кого-то услышала, что бывает и другое чувство, назовем его неправильным, и решила примерить на себя. Может быть, так хорошо примерила, что из образа не вышла.       Девушка чуть растерялась.       — Анюта, это извращение, которых бывают тысячи, не надо обращать на него внимания, — продолжил Илья Николаевич. — И думать о нем не надо. Кто-то ест рыбу ложкой, а кто-то занимается другими извращениями. И не надо ни уподобляться этим людям, ни просто забивать свою голову всякой ерундой.       Через некоторое время Анечка пришла к выводу, что Глаша, которая и раньше не отличалась примерным поведением, решила ко всем своим недостаткам добавить еще и извращение, поэтому данная ситуация вполне неудивительна.       Следующая встреча с Глашей тоже под предлогом похода в церковь — Нина Евгеньевна была даже рада, что у дочери появилась действительно верующая подруга — проходила чуть напряженно.       — Тебе и вправду верят, что ты в церковь зачастила? — спросила Глаша подругу.       — Мама верит, папа, думаю, даже не знает, — ответила Анечка. — А если узнает, то, верно, скажет, что нехорошо вот так обманывать родителей. А мама даже рада, что у меня наконец-то появился кто-то, кто водит меня в церковь и приобщает к религии.       — Хорошее приобщение к религии, — чуть задумчиво сказала Глаша. Девушка немного помялась и спросила. — Аня, а что ты теперь обо мне думаешь?       — Честно? — спросила Анечка. Дождавшись кивка подруги, девушка произнесла. — Ты, Глаша, извращенка, которых немало по всей империи. Еще у тебя преступные мысли, которые ты время от времени воплощаешь в жизнь. А еще с тобой весело, поэтому я просто не обращаю внимания на то, что ты извращенка и нарушительница законов.       — Тогда и с меня откровенность, — ответила Глаша. — Я думала, что ты не такая. Не как те парни, с которыми я провожу много времени. Надеялась, что ты поймешь меня. Тем парням скажи правду — они сразу обсмеют, что среди стольки мужиков я ищу себе кого-то другого. Ты не обсмеяла, но тоже не поняла меня. Конечно, это печально…       — Глаша, но мы же с тобой так хорошо проводили время, столько всего обсуждали! — чуть удивилась Анечка. — И я тебя вполне себе выслушивала.       — Если захочу с кем-нибудь обсудить гимназию — приду к тебе, — ответила Глаша. — А пока что не буду мешать походу в церковь.       Глаша ушла, а Анечка, оставшись одна, сперва растерялась, а потом, немного побродив по улицам одна, вернулась домой. После небольшой прогулки настроение значительно улучшилось и девушке даже не пришлось обманывать Нину Евгеньевну, что они с Глашей разругались на теме излишней любви новой подруги к религии.       Беда пришла оттуда, откуда ее не ждали. Когда Илья Николаевич вернулся домой, Нина Евгеньевна сказала супругу:       — Наконец-то у Ани появилась действительно достойная и, что самое главное, глубоко верующая подруга, которая сможет привести ее в церковь, раз мне это не удается.       — И кто же это? — Илья Николаевич не поверил своим ушам.       — Аглая, — ответила Нина Евгеньевна. — Она уже несколько раз приходила к нам и звала Анечку в церковь.       — И Аня соглашалась? — мужчина растерялся от таких слов.       — Да, — подтвердила Нина Евгеньевна. — Сегодня что-то рановато пришла — еще служба не окончилась, видать, надоело.       Сразу после ужина Илья Николаевич пришел к дочери.       — Анюта, — начал мужчина. — Лгать очень нехорошо.       — Вы о чем, папенька? — удивилась Анюта.       — О твоем примитивном вранье про церковь и Аглаю, — сказал Илья Николаевич. — Рассказывай, куда вы с ней ходили.       — Во двор церкви, — ответила Анечка. — Там красиво и есть, где погулять.       — Мои слова остаются неизменными, Анюта: лгать нехорошо, — произнес мужчина. — А еще, наверное, вы не только во двор церкви ходили — там можно все обойти за четверть часа.       Анечка чуть смутилась, ведь они с Глашей и вправду были во дворе церкви буквально пару минут — девушке захотелось показать, что там летом достаточно красиво и много цветов.       — Еще раз, Анюта, такое повторится — я расскажу все маме, — продолжил Илья Николаевич. — Даже сам наказывать за обман не буду.       Перспектива того, что Нина Евгеньевна узнает правду, была самым ужасным последствием из возможных. Потому что если бы без сладкого или прогулок Анечка могла бы посидеть достаточно спокойно, слушать возмущения матери до того момента, когда она бы заперла ее в чулане, не хотелось совершенно. Кроме того, возможностей куда-то пойти стало бы сразу гораздо меньше.       — Папенька, я постараюсь больше не огорчать вас, — ответила Анечка.