— Ваше величество, у вас дочь, — было первым, что сказал акушер государыни, как только вышел из палаты.
— Как это «дочь»? Вы уверены? — рывком подорвался Юнь Люхао — государь недавно основанного государства.
— Нет никаких сомнений, это юная госпожа Юнь, — ответили ему.
Войдя в палату супруги, Люхао увидел беспокойную картину. Женщина, что принимала роды государыни, теперь держит на руках только что рождённую госпожу, которая появилась на свет накануне праздника середины осени. А Юнь Хоушэн лежит без сознания.
— Что с Хоушэн? — преврав тишину, государь обернулся на врача, который только что рассказал ему о рождении дочери.
— Государыня сейчас без сознания, восстанавливает силы. Роды пришлись ей очень тяжко и… — помолчав немного, тот продолжил. — Боюсь вас разочаровать, но…
— Что «но»?! — взбесился Люхао.
— Я могу с точностью сказать, что государыня Фэйан уже никогда не сможет иметь детей, — едва ли он закончил, как тут же на шее врача сжалась крепкая рука.
—
Как это так?! Зачем мне девчонка в наследники, она не сможет добиться таких же высот, как парень! — зарычал государь.
— Ваше Величество, прошу, успокойтесь. Уверен, вы сможете найти подходящую наложницу для рождения наследника, — стал успокаивать взбешённого государя врач.
—
Не нужны мне наложницы, я не предам верность госпоже!
Несмотря на все крики в палате, которые издавал Юнь Люхао, молодая госпожа Юнь тихо сопела, окутанная в бархатное одеяло. Девочка, которой уже с самого рождения не повезло с собственным отцом, даже не догадывалась, какие преграды её ждут.
— Оповестите всех, что у государства Фэйан
родился наследник! Всех, кто присутствовал при родах, запереть в темницах! Не дайте информации просочиться извне! — отдавая приказ, государь Люхао подошёл к государыне. Нежно погладив щёку жены, тот презренно посмотрел сначала на дочь, а после на слуг, которых выводили из палаты рыцари.
— Люхао, — послышался хриплый голос Хоушэн.
— Да, я здесь, госпожа, — мягко ответил тот.
— Кто? Кто у нас? — в предвкушении едва ли говорила Хоушэн.
— Дочь, — твёрдо ответили ей.
— Не волнуйся, я смогу дать тебе мальчика, — успокаивая мужа, женщина потянула руки к сопящему комку.
— Нет, не сможешь.
Будто не обращая внимания на слова мужа, государыне подали чадо. Хоушэн с глазами, полными боли, посмотрела на дочь.
— Знаешь, она сильно похожа на тебя, — поговорила та. — Не думаешь дать ей имя? — с лёгкостью спросила женщина мужа.
— Циу, — сквозь зубы процедил данное имя государь.
— Но Циу – это имя для мальчика, — исправляя Люхао, Хоушэн попыталась достучаться до него.
— Всё верно, теперь он –
Юнь Циу – наследник государства Фэйан, наследный принц, — повергая жену в немой шок, тот забрал у неё из рук ребёнка.
— Ты обязана хранить эту тайну до гроба, — будто не понимая, что младенец не может слышать его, государь уже обязал его запретом.
***
Дни, месяца, года летят со скоростью света. И вот идёт тринадцатый год с момента рождения наследника.
Поначалу государыня время от времени навещала своего ребёнка. Но после запрета государя, она никак не могла ослушаться его.
Юнь Циу рос отличным принцем, из-за схожести во внешности с отцом, никто даже и не подозревал, что под оболочкой наследного принца скрывается ранимая госпожа. На уроках Циу трудился не покладая сил, за это его сильно перехваливали учителя. И всё это для того, чтобы обратить на себя внимание со стороны родителей. Он даже научился играть на пяти музыкальных инструментах в совершенстве, но и это не помогло. Зато он нашёл свой любимый инструмент, им оказалась окарина Сюнь. Звук, который успокаивал бушующее чувство ненависти в Циу. На уроках по боевому искусству во владении косы, которая стала отличительной чертой государства Фэйан, он тоже показывал себя только с лучшей стороны. И даже это не помогло в улучшении отношений между ним и родителями.
Вот только скоро ему предстоит выйти в свет и выставить себя на показ простому люду. С недавних пор ему была назначена личная служанка, которой доверили тайну о рождении наследника. И теперь обет молчания носят уже четверо человек.
Государыня и государь толком не заботились о своём чаде и всё своё время уделяли друг другу. За это их и возненавидел собственный ребёнок. Да, может, она и не мальчик. Но это не повод опровергать её существование. Забота и любовь родителей – это была самая больная тема для Циу. Едва ли речь заходила о матери с отцом, как тут же на щеках принца скапливались горькие сгустки солёных слёз.
Как позже выяснилось, у государыни был кровный брат. По совместительству дядя для наследника. Тот всё своё время проводил на поле боя, захватывая новые земли для мужа сестры. У их отца фамилия была Се. А Се Хоушэн взяла фамилию мужа, став Юнь Хоушэн. Когда же Се Нэнь прознал о том, что у государства Фэйян родился наследник, он мигом, так быстро, как только смог, пришёл повидаться с племянником. Случилось это как раз спустя два месяца после рождения. Тогда он почти ничего не говорил. Но когда он узнал тайну её рождения, он крепко прижал младенца к себе. И впервые лицо жестокого воина исказила гримаса печали. Со временем Се Нэнь всё реже стал появляться во дворце, поселяясь в военных лагерях и питаясь песком да воздухом. Бывали и моменты, когда он всё-таки возвращался, но не для того, чтобы отчитаться перед государем или поприветствовать Юнь Хоушэн, а ради того, чтобы уделить свободное от войн время, для забытого ребёнка. Иногда он приносил в подарки всякие побрякушки с войны. Такие как серьги, ожерелья, талисманы и другие. Юнь Циу же, искренне радовалась тому, что хотя бы у неё есть любящий дядя. Когда же время наставало для отъезда, она каждый раз прощалась со слезами, махая вслед коннице дяди.
— Послушай, сяо Циу, если я умру, то не забывай меня, хорошо? — с улыбкой на лице попросил тот, садясь на коня.
— Что вы, дядя, я никогда вас не забуду! — кричала она удаляющемуся силуэту.
Из-за хвастовства его одногодок, Юнь Циу, когда речь заходила о любящих родителях, всегда впадал в уныние и иногда мог проронить слезу.
В один из таких моментов, по случайности мимо проходящий государь Фэйан увидел своего забытого богом ребёнка, у которого на глазах стояли слезы. Твёрдым шагом направляясь в его сторону, Люхао сгорал от злости. Рывком и со всей силы взяв юношу за кисть, тот начал отчитывать его.
—
Наследный принц обязан быть сильным, у него нет права на слёзы! Ты обязан мне, так что будь добр, исполняй свой долг! — с горячки отчитывал принца Юнь Люхао.
— П-п-п-прошу прощения, Ваше Величество. Этот сын постарается лучше исполнять сыновий долг, — заикаясь, проговорил Циу.
—
Не смей больше попадаться мне на глаза, видеть тебя не хочу. Пошёл прочь! — крикнул Люхао на своё чадо.
До сих пор заикаясь, Циу рванул с места, скрываясь за коридорами дворца Единства. Не оглядываясь назад, на ненавистного
родителя, он молился всем богам, чтобы поскорее перенять трон и прогнать родителей с согретого места.
— Мой господин, — трепетно воскликнула Ху Лецаи, личная служанка наследного принца. — Что же с вами приключилось?
— Я встретил отца, тётушка Ху. За что же Его Величество меня так ненавидит? Почему он так противно смотрит на меня? — едва ли с лёгкой злостью говорил принц.
— Ну что вы, молодой господин. Его Величество государь, не ненавидит вас, — в попытках успокоить принца, который стал ей уже как родным сыном, Лецаи легонько обняла того за плечи.
— Ну же, мой господин. Вам не стоит проливать драгоценные слёзы за зря. Успокойтесь, смотрите, — начала приободрять парня та.
Подняв голову на няню, Циу увидела у неё в руках небольшую коробочку.
— Вот, возьмите и откройте её, — сказав это, Лецаи протянула её принцу.
— Что это? — спросил тот.
— А вы откройте и узнаете, — заинтриговав, та с улыбкой посмотрела на него.
Аккуратно раскрыв коробочку, Циу увидел, что перед ним предстали небольшие серьги, внутри которых были камешки золотого цвета. Пусть это и не были драгоценности или дорогая бижутерия, но этот подарок был для него от всего сердца.
— Они прелестные, — выразился наследник.
— Я рада, что вам они понравились. Прошу прощения, мне так жаль, что я не смогла вам подарить что-то более стоящее, — грустно вымолвила Лецаи.
— Что вы, тётушка Ху. Мне они очень нравятся! — воскликнул Циу.
***
Празднество в честь совершеннолетия наследного принца было устроено в грандиозных масштабах. Никто ведь не должен узнать о плохих отношениях между наследником и правителями, а потому государь не поскупился на роскошь.
— Ты
обязан хорошо показать себя со стороны, никто не должен узнать о наших с тобой
настоящих отношениях. Ни единая душа не должна прознать это, веди себя
естественно. Как будто мы очень заботимся и ценим тебя. Ты
должен показать себя любимым, — единственное, что сказал государь Люхао, перед тем, как выйти из-под шали к простому народу.
Чувствуя одиночество и пустоту от фальшивых чувств, Циу, наряженный в великолепные одежды, ханьфу которого покрывало золото, подстать под праздник, утомлённо выдохнув, вышел вслед за государем.
Как только яркий солнечный свет, который знаменовал начало фальшивых отношений и игры на публику, начал слепить в глаза, Циу уронил взгляд на свой народ, что собрался поглядеть на наследника.
Даже при всём желании ощутить хоть немного семейного тепла, думаю, она бы всё равно в страхе оттолкнула бы эту возможность.
Как обычно, государыня Хоушэн не удостоила своим присутствием этот день. Лет так десять назад, она стала плохо себя чувствовать, а потому, государь всё больше стал проводить времени с ней, в их общих покоях.
Удручённо вздохнув, Юнь Циу натянул на уста лёгкую улыбку, похожую на лучи летнего солнца, которая ослепляла даже тех, кто стоял внизу. В этот момент простой люд возразился восклицанием в честь четырнадцатилетия наследника государства. Любимый государем и государыней, тот, кем восхищался каждый житель государства, любимец своего народа. Не каждому посчастливится увидеть вживую принца, и каждый будет восхищаться его красотой. Да так, что будет говорить о его невероятной женственности. Но единый, кто хоть осмелится сказать это вслух вблизи государя, почему-то пропадал без вести, а его гнилой труп находили недалеко от дома.
Такая картина была до невозможности противна Циу, но винить свой народ в незнании всей картины он не мог. Просто не было сил. Переведя нервный взгляд на государя, тот уловил крайние нотки раздражения.
Поняв причину хмурости государя, Циу, опасаясь, перевёл взор вниз. Снизу посреди радостных людей был подозрительный человек. Скрытый в чёрный капюшон от мантии, что покрывало всё его тело, тот ненароком взглянул вверх, прямо в глаза принца. Встретившись взглядом с незнакомцем, Циу ощутил, как по нему прошлась волна мурашек. Как будто они были знакомы, этот оценивающий взгляд явно давал понять то, что тот человек видел Циу где-то.
— Не смей смотреть на него, — рявкнул государь на Циу, провожая взглядом незнакомца, который успел за доли секунды затесаться среди людей и укрыться от пристальных глаз сверху.
— Хорошо, отец, — едва ли он произнёс последнее слово, Циу захотелось промыть рот с мылом, лишь бы никогда не произносить слово «
отец».
Ещё простояв на виду у простого народа часа так три, ему наконец дали разрешение войти в приёмный зал, в котором уже собрались все верхние сословия государства, ждали, пока к ним выйдет наследник с государем. В нетерпении поглядеть на принца, вся атмосфера была наполнена томящим ожиданием.
— Приветствуем государя и наследного принца, — хором выразились верхние чины государства Фэйан.
Выходя на свет, Циу вновь пришлось натянуть улыбку и с красотой войти в зал. Он слышал, какая борьба идёт в кругу чинов своего государства. Но ему никак не удавалось пробраться на праздники, которые устраивались без его присутствия.
Может, она даже смирилась со своей личностью принца. Даже перестав говорить о себе в присутствии Лецаи в женском роде, на что получала выговоры, чтобы та не забывала свою натуру. Единственное её желание, так это лишь бы больше не видеть ненавистные лица родителей. Но, пока ей не передадут власть с троном, этого никак не случится, и придётся до поры до времени терпеть наличие
родителей. Быть может матушку она ненавидит не так сильно, как отца. Но чувство жжения было всё таким же при упоминании родителей среди его ровесников, которые отлично прошли отбор, устраиваемый государем, чтобы никто не заподозрил его. Видимо, у него не было других вариантов, и ему пришлось подобрать свиту для принца.
В основном, дети чинов, что прошли отбор на место прислужников были слишком высокого мнения о себе, а потому у них с Циу почти никогда не было общих тем для общения. Разные обсуждения насчёт ласки государя и государыни в сторону Циу едва ли не выбивали его из колеи. Отмахиваясь каждый раз от таких вопросов, раз за разом становилось всё больнее и больнее. От того, что это была лишь игра на сцене, в зале полных зрителей и фальшивых слухов.
Ему было противно находиться в одном пространстве вместе с богатыми детишками чинов. Ему не о чем было поговорить с ними, он хотел свободу. Он всё время был скован сыновьим долгом, у Циу не было и капли свободного времени.
Прямо сейчас, находясь в окружении своих ровесников, которые были заняты обсуждением политики, до которой Циу не было дело, тот всё время ощущал на себе взгляд
родителя, который почти дышал ему в спину, каждый раз намекая на то, чтобы он не выдавал себя.
— Что насчёт вас, Ваше Высочество? — окликая его, ребёнок одного из приближённых обратился к Циу.
— А? Прошу прощения, я совсем потерял нить темы, не могли бы вы повторить вопрос? — удивлённо переспросил Циу, одаривая компанию лёгкой, но ослепительной улыбкой.
— Ваше Высочество, вам никогда не говорили то, что ваша улыбка прекрасна? — воскликивала одна из дев, сказав вслух свои мысли.
— Да-да-да, улыбка Вашего Высочества столь великолепна, что ослепляет всех тех, кому посчастливилось увидеть её, — поддерживая тему общения, разговоры загорелись с новой мощью.
Циу недоумевал, как же они с темы политики перешли на обсуждение его образа, его эти разговоры сильно утомили, ему нетерпелось покинуть эту компашку и насладиться уже давно привычным одиночеством, которого вполне хватало в жизни принца.
Холодное и тёмное одиночество привлекало принца даже больше чем общество своих ровесников. Уж лучше он просидит в пыльной библиотеке, читая любимые книги, чем вновь выйдет в свет.
После того, как настал конец вечера, а все присутствующие вместе со своими детьми выстроились в очередь, дабы вручить свой подарок принцу, его заставили подойти и сесть на место рядом с государем, общество которого он не хотел больше всего.
— Поздравляю наследного принца, прошу, примите столь ничтожный подарок от этого… — именно такую фразу Циу слышал уже едва ли не сотый раз подряд.
— Благодарю, — вновь выразился принц. Он даже перестал вести счёт таких коротких слов.
«Поскорее бы этот день закончился» – единственное, что крутилось у него в голове. Вот бы вновь начались монотонные дни, тогда он вновь попадёт в дальний угол шкафа
родителя. Как ненужная вещь, которую используют несколько раз в год, а потом вновь забивают на него гуй.
В каком-то смысле он ненавидел самого себя за то, что родился никчёмной женщиной. Конечно, он не говорил это вслух, иначе Лецаи даст ему отменный урок о самолюбии. Чего так не хотелось принцу.
Ежели сейчас настал бы конец света и всего государства, то он бы предпочёл бы умереть, если бы знал, что
родители мучились перед смертью. Иначе быть не может. С этими мыслями золотые глаза Циу блеснули злорадным отблеском.
***
После того, как вечер окончательно закончился, а чины отошли в свои покои, государь Люхао повёл Циу в безлюдное место.
— Что ж, мой дорогой
сын. У меня тоже есть для тебя подарок, — сказав это, государь щёлкнул пальцами ближе стоящему воину. — Приведите его, — на что воин, молча развернувшись, пошёл исполнять приказ.
Не прошло и пяти минут ожидания, как где-то в коридорах начали слышать чьи-то крики. По голосу, видимо это был юноша, из-за чего Циу косо посмотрел на государя. А тот сиял отвращением, но молча продолжил ждать.
— Ваше Величество, что там за крики? — вырвались слова из Циу.
Полное молчание со стороны государя Юнь никак не отвечало на его вопрос. Но тут вовремя вернулся воин, что тащил с собой за шкирку грязного парня. Юноша, что был источником кошмарных воплей, перестал вырываться, и замер при виде Циу и государя.
— На колени! — грозно сказал воин, принижая того, до самого холодного пола.
— Ваше Величество, я сделал то, что вы просили, — отчитался тот перед государем.
— Молодец, можешь быть свободным, — единственное, что сказал государь. —
Сын мой, это — твой подарок.
Раб. Не волнуйся, никто не пойдёт искать его. Можешь использовать его, как тебе угодно. Отныне ты вправе решать, жить ему или умереть. Будь доволен, — сказав это, государь Люхао развернулся спиной к Циу и твёрдым шагом направился прочь от него, дабы больше не видеть такое смазливое личико принца.
Как только государь скрылся за ближайшим коридором, Циу быстро подскочил к пленному.
— Вставай, эй, вставай. Давай я помогу тебе уйти отсюда, я дам тебе денег, новую одежду. Ну же, вставай — принц пытался достучаться до юноши, что до сих пор стоял преклонённым к самому полу.
— В-ваше В-в-высочество, — уже хриплым голос начал говорить тот. — Я не в-вправе у-уходить.
— Нет, ты должен уйти, тебе не место в этом жестоком месте, — с криками начал принц, на что собеседник совсем перестал издавать звуки.
— Кто-нибудь, сюда, помогите мне дотащить этого юношу!!! — возразился Циу, в попытках докричаться до кого-нибудь.
Кое-как дотащив парня не без помощи одного из мимо проходящих воинов, Циу повелел Лецаи его искупать и привести в опрятный вид. На что та возразила, но её материнская любовь к принцу остановила её. И потому Лецаи послушно увела юношу для того, чтобы он смог предстать в нормальном виде.
В напряжении ожидая выхода служанки из ванной комнаты, Циу ходил из стороны в сторону в попытках хоть каплю успокоиться. Государь Фэйан пожизненно был просто отвратительным человеком, алчным и ко всему презрителен. Но в то же время чем-то красив по внешности. Золотые глаза, шёлковые, чёрные, длинные волосы, в которых были едва заметны седые пряди, острый овал лица. Всё это, к несчастью, перешло и к Циу.
После того, как ожидание принца было завершено, из-за порога показался довольно по своему необычайно красивый юноша. Цвет волос чёрного вороньего крыла, отлично сочетался с необычным сиреневым цветом глаз. Правда он так исхудал, что смотреть было больно.
— Лецаи, принеси пожалуйста что-нибудь пожевать нашему гостю, — приказал принц своей служанке.
— Сию минуту, мой господин, — сказав это, женщина скрылась за дверным проёмом.
— Скажи, как тебя зовут? — обратилась Циу к своему подарку.
Ответом же ей стала тишина, а юноша ещё сильнее склонил голову вниз. По росту Циу превосходила парня. А потому подойдя ближе к нему, она подняла его голову вверх.
— Молчанку играть вздумал? — едва ли она сказала, как тот окликнулся.
— Нету… Нету имени, — тихо прошептал он.
— Тогда, может, я дам тебе имя? — на это парень сильно закачал головой, давая разрешение.
— Что ж, тогда… — сделав небольшую паузу, принц сказал. — Имя тебе будет дано Чжицзян, а фамилия Шан. Впредь тебя будут звать Шан Чжицзян, используй с умом, — по окончании торжественной речи по назначению имени и фамилии, Шан Чжицзян наконец поднял голову.
Его глаза были полны слёз, благодарности или печали, теперь его прежняя беспризорническая жизнь была окончена. Отныне и впредь, он будет верно служить своему спасителю, который и поставил начало его новой, хорошей жизни.
В королевстве всё ещё праздновали день рождения наследного принца, а вместе с этим ещё и праздник середины осени, который как раз выпал вместе с рождением принца Юнь.
На улице уже начало вечереть. Прохладный ветерок, что продувал сквозь небрежно накинутый капюшон тёмной мантии. Циу намеревался сбежать из дворца, немного развеять ум и очистить разум.
Ху Лецаи давно улеглась спать и спит крепким сном, уже видя второй сон.
Новый приятель, которому она дала имя, Шан Чжицзян, тоже решил пораньше лечь и отдохнуть.
Так что никто не мешал наследному принцу тайком покинуть дворец. Разве что гвардейская стража. Но и её Циу обошёл, прямо как раз в тот момент, когда происходила смена поста. Он мигом проскочил через задние ворота, подобно мыши, крадущей кусок лакомства.
Он с облегчением выдохнул давно застрявший в груди воздух. Принц сбежал на попутной телеге, в котором был взвален огромный стог сена, видимо, хозяин был рабочим в поле.
Расслабленно и поудобнее усевшись, Циу завёл руки за голову и ненадолго прикрыл глаза.
Он прислушивался к каждому шороху на дороге, а так же слушал попутно брошенные фразы извозчика, который как бы невзначай бросал в сторону попутчика интересные взгляды.
Конечно, он отвечал на некоторые вопросы мужчины, но не больше. Циу это не волновало, как и мужчину тоже. Пусть у него и были сомнения, что же делал молодой юноша вблиз дворца, но он не стал задавать этот вопрос, посчитав это не сильно важной темой.
— Мы приехали. Вам нужно дальше? Или вы спуститесь здесь? — остановив телегу, спросил тот.
— Нет, спасибо, — одним движением спрыгивая, Циу подошёл к мужчине. — Вот, прошу. Благодарю, что подвезли, — вручив тому пару юаней, принц под прикрытием развернулся и ушёл вглубь разгулявшегося ночного рынка.
Его собственный вечерний город встретил Юнь Циу неимоверной красотой. Яркие фонари, что и висели на прилавках, и продавались, и взлетали в небо подобно птице феникс. В общем, юный принц был поражён красотой своей окрестности. Ведь это был его первый раз, когда он тайком выбрался за стены удушающего дворца, и первый раз, когда он увидел, как живёт простой люд.
На радостях Юнь Циу быстрым, но пешим шагом прогуливался вдоль торговых лавок. Ему хотелось скупить всё, что лежало на продаже. Но так или иначе, у него было ограниченное количество юаней, что он взял с собой. Так что, пришлось просто с восхищением осматривать каждый товар. Хотя владельцы, которые ждали того, что он что-то купит, с разочарованием смотрели вслед уходящей спине бывшего потенциального покупателя.
Он был ещё юн и неопытен, так что любой хитрец смог бы его надурить. А потому он недолго задерживался у каждой лавочки, не попадая под хитрые уловки торговцев.
На рынке было так много людей, что все их голоса и радостные возгласы смешались в одну большую симфонию, что было на радостях слушать Циу. Ему настолько претило то, что его люди живут и умеют радоваться жизни, что он ненароком останавливал взгляд на некоторых.
Как только на виду показалась молодая семья, что по обе стороны держали за руки своего ребёнка, лик наследного принца потускнел. За миг все остальные звуки для него притихли, он старался прислушаться к разговорам семьи. Ребёнок, что взлетал каждый раз, когда оба родителя поднимали его за руки, радовался. Его смех был настолько оглушителен, что на некоторое время уши Циу заложило. Его родители счастливы и души не чаят в своём чаде. Целая, без ругательства и споров семья. Где каждый друг друга ценит и уважает в крайней степени. Где ребенок не подвергается психологическому насилию со стороны взрослых, и живёт, дыша полной грудью. В каком-то смысле, Юнь Циу позавидовала ему чёрной завистью, нервно прикусывая нижнюю губу, стараясь подавить нагнетённое чувство брошенности.
Когда же радостная семейка скрылась среди толпы других людей, мир вновь обрёл краски, и включился звук.
Смотря и выискивая спины счастливой семьи, принц так и не нашёл их следа. Так и остался одиноким стоять посреди улицы.
Уже медленным шагом, он двинулся в противоположную сторону от своей зависти. Будто не различая, куда он идёт. Оглянувшись, Циу поднял взгляд. Практически пустая улица, где недавно отзывался неимоверно громкий карнавал. Но сейчас почти все звуки полностью приглушили. В том месте, где людей было навалом, теперь, смотря, изредка заметишь пару фигур.
Где-то вдалеке Циу приметил сгорбленную старушку, единственную, которая была на абсолютно пустой улице.
Подойдя поближе, принц спросил:
— Прошу прощения, момо, но не подскажите, что это за место? — он легонько коснулся плеча старухи, проверяя, а жива ли она вообще.
— Ох, господин, лаонян эта совсем стара. Вот и приходится доживать остаток её ничтожной жизни в забытом небожителями месте, — глухо и еле слышно прошептала та.
— Как это возможно? Ведь недалеко отсюда виднеется оживленный и богатый рынок. Так почему же именно этот район впал в немилость к государю? — не понимая, как он из богатого района вышел в бедный, молодой принц опешил.
— Не знаю, что насчёт рынка. Но у нас тут свои развлечения.
— И позвольте спросить, момо, какие же у вас тут развлечения?
— Например, я – опытная гадалка, — таинственно произнесла та. — Если так хочешь, господин, могу рассказать всю твою судьбу на ладони, — она выставила скукоженную, как изюм, кисть. Юнь Циу не раз подумал отступить, но всё же вложил свою молодую кисть в руки старухи.
— Вижу, что судьба твоя ждёт непростая… В ней будет много трудностей и преград, но ты, хоть и с неимоверными тяжестями, сумеешь всех их обойти…
Первые предложения, сразу напрягли Циу, но он продолжил прислушиваться.
— Вижу, с отношениями у тебя будет тяжело, видимо навсегда останешься одиноким… Тебя ждут взлёты и падения, в конце концов, ты поднимешься туда, где обитают благословенные небожители…
Немного опешив от последних слов женщины, Циу хотел побольше расспросить об этом, но едва ли он открыл рот, как его уже перебили.
— Не перебивай, — огрызнулась старуха. — Иначе собьюсь с твоей судьбы, — предупредила та. — Вижу… — хотела она продолжить, как с небольшим промедлением, едва она провела пальцем по одному из изгибов ладони принца, посмотрела прямо в глаза Циу.
Сморщенная кожа, опавшие щеки, будто она голодает, тёмные круги под глазами. До тех пор, пока она не поднимала взгляд и не смотрела на Циу, всё было более-менее спокойно. Но её яростные глаза, в которых загорелся огонь, выдавал всю её нечистую натуру. А именно, её ненормально красная радужка глаз.
— Ты! — вскрикнула старуха. — Именно ты погубишь всё государство! Именно ты потеряешь всю свою семью! Ты будешь очень долго мучаться в бесконечных столетиях бренного мира! — вскрикнула женщина, не унимаясь, продолжила. — Ты будешь долго бродить без капли эмоций! Тебе никогда не суждено попасть в лапы смерти. Ты обойдёшь всю систему мирского, и в конце концов, тебя встретит трагичный конец!
Циу резко вывернул руку от сумасшедшей гадалки, всё его тело оцепенело от страха, а глаза то и дело метались в разные стороны, ища укрытие. А демоническая старуха всё никак не прекращала поливать принца разными проклятиями.
— Ты станешь монстром, с которым никто не захочет водиться! Погибнуть тебе суждено от более сильного, чем ты, существа! Никто не останется подле тебя! Все будут дрожать от страха перед тобой и предпочтут умереть сами, чем встретить тебя на восходе!
Наследник схватился за голову, в ушах звенело, а каждое проклятие женщины отдавалось эхом в сердце и отпечатывалось на костях. Его разум помутился, а голова уже не могла мыслить разумно. Разгневанные крики не прекращались. Юнь Циу был готов уже схватить старуху за шею и согнуть её до такой степени, чтобы та хрустнула как засохший хлеб.
Продолжалось это половину палочки благовоний, пока яростные проклятия момо не прекратились в один момент.
Не смея поднимать взгляд, Циу ещё в большем страхе прижал голову ближе к груди, закрывая её дрожащими руками. Пока безмятежный голос не вывел его из оцепенения:
— Ты в порядке? — коснувшись пальцем о трясущиеся руки Циу, незнакомец попытался достучаться до него. — Юноша, вы в порядке?
— Д-д-да…Я в п-полном п-порядке— тихо откликнулся Циу, лишь бы от него отстали.
— Гребённая старуха, совсем разум помутился, ишь чего наделала. До смерти напугала невинного парня, слава, что сдохла. Давно не решался тебя прибить, руки не доходили, — послышался голос нового незнакомого.
Медленно опустив руки и подняв голову, Циу увидел, немолодого мужчину, что пинал валявшееся тело проклятой старухи, которая видимо испустила свой последний вздох и замертво упала на грязную землю.
— О, ты пришёл в себя? — заметив, что он пришёл в себя, неизвестный мужчина поближе подошёл к нему.
— Парень, ты не принимай её слова близко к сердцу. Она у нас тут местное чучело, что пугает дворовых ребят, — протягивая руку, отвесил тот.
Не принимая помощи, в боязнях, что снова начнётся проклятое словоизливание, Циу самостоятельно поднялся на ноги. А руки, что трясясь, недавно прикрывали его голову, теперь опали вниз, вдоль тощего тела принца.
— Мда, видок у тебя после неё, конечно, не очень. Тебе есть куда пойти?
—Да… — шёпотом отозвался Циу, всё ещё находясь в онемении.
— А ну не ври мне, тебе сколько лет?
— Четырнадцать…
— Только скажи честно, у тебя есть дом, родители?
Последнее явно привело Циу в чувства, и она глухо отозвалась:
— Нет, ни того, ни другого…
— Что ж, отличненько, пойдём, я отведу тебя в свою халабуду, — беря под руки нового приятеля, мужчина поволок принца куда-то через дворы.
Не успел Циу хоть что-то высказать против, как тот уже затолкал его в какое-то домишко. Оглядев неизвестную обстановку, принц мог сказать, что сразу в глаза бросалось то, что её хозяин жил крайне бедно.
— Ты уж прости, что здесь так грязно. Просто я одинок, вот и некому заняться хозяйством. Ни жены, ни детей и даже родственников. В общем, я предоставлен сам себе, — говорил он это настолько беззаботно, что можно было подумать, как будто, внутри взрослого мужчины затесался дух неупокоившегося ребёнка, который не успел вдоволь нагуляться перед смертью.
— Ах, кстати, забыл представиться. Меня зовут И Чжэнь, — с улыбающейся миной, представился теперь известный И Чжэнь. — Так, как же зовут моего нового знакомого? — с интересом протянул тот.
По спине Юнь Циу прошлась волна холодного пота. Если он скажет ему своё настоящее имя, то, возможно, он захочет воспользоваться им. Нужно было срочно выдумать себе новую личность, как бы прискорбно это ни звучало.
— Ба… — единственное, что пришло в голову Циу так быстро.
— Хм, видимо родители твои несильно трудились над именем. Кстати насчёт них, что с ними? — мужчина глядел прямо в глазу Циу, так, что невозможно было не ответить.
— Умерли… — выдумал Циу.
Так как тёмный капюшон уже давно слетел с головы принца, теперь вся дворянская красота была раскрыта простому человеку.
— Эх, до чего же они наверно были красотой великолепны, — грустно вздохнул Чжэнь, когда присмотрелся к парню по имени Ба.
— Почему бы тебе не дать новое имя, старое уже наверняка давно высмеяли.
Тихонько кивнув, Циу поддался, ведь это была всего-то какая-то ещё одна его личность.
— Тогда, — на радостях вскрикнул он. — Почему бы тебе, не взять имя Чэнь?
— Хорошо, — быстро согласившись, Чэнь почувствовал, как его мигом подхватили и закружили в воздухе.
— Ха-ха, ты уж прости. Просто я всегда думал, а что если бы у меня был ребёнок? То как бы я его назвал? Ты исполнил мои мечты, спасибо, — искренне и во все зубы улыбнувшись, он опустил Чэня обратно на ноги. — Ты не голоден?
А ведь и вправду, Циу и крошки в рот не брал перед выходом. Так что, когда его живот заурчал от истощения, он согласно закивал.
— Ну что ж, располагайся, конечно, ужин мой очень скуден. Но угостить второго я в силах, — уходя вглубь шаткого домишки, Чжэнь указал на дряхлый стол посреди комнаты.
Молча пройдя и сев на предложенное место, Циу устало поглядел вслед удаляющейся спине мужчины.
В другой комнате тем временем послышались громкие звуки. Как будто кто-то что-то резал или разбивал.
Успев зевнуть пару раз, И Чжэнь наконец подал кушанья:
— Пусть еда моя и скромна, да благословит нас наследник Фэйан, — сложив руки в молитве, произнёс мужчина Чжэнь.
Опешив, от того, что является крылатой фразой в народе, Циу, копируя, поступил и проговорил точно так же:
— Да благословит нас наследник Фэйан...
— Что ж, приятного аппетита, — выразившись, мужчина сразу принялся за еду.
Циу горько посмотрел на тарелку со съестным. Живот принца, что привык употреблять в пищу только самые отборные деликатесы, скрутился от ужасной картины. Наплаканная и густая рисовая каша, что слиплась между собой, напоминала какую-то слизь, которую можно слепить в один огромный ком. Тяжко сглотнув, Циу наконец поднял столовый прибор.
Не успел он и одну ложку положить в рот, как тут И Чжэнь, который уже доел свою порцию, яростно посмотрел прямо на него.
— Что-то не так? — тихо спросил Циу.
— А, да нет, всё в порядке, — глухо отозвался Чжэнь, отводя взор в сторону, будто смотря через Циу.
Кое-как, спустя вторую половину благовоний, он еле-еле запихал эту глину себе в глотку. От чего его живот громко промычал, высказывая своё недовольство.
Циу оторвал взгляд от наказания в виде пищи. Он хотел выблевать это кушанье прямо здесь, но из уважения к хозяину решил придержать пока всё в себе:
— Могу ли я кое-что спросить?
— Да, конечно, Чэнь, задавай любой вопрос.
— Почему в народе появилась крылатая фраза перед едой?
— Ты имеешь в виду «да благословит наследник Фэйан», не так ли?
— Да, прошу прощения, если это может показать невежественным.
— Ай, да ничего страшного, она появилась уже давненько. Кстати, как я посмотрю, Чэнь знает немного этики и манер?
Поняв, что его раскрыли, Циу уже хотел начать оправдываться.
— Ах, насчёт крылатой фразы, — не обращая внимания на нервозность юноши, он продолжил. — Она появилась, наверное, как только родился наследный принц. Из-за того что народ крайне недоволен своим правителем, а именно государем Фэйан, они переключили всю свою любовь к его наследнику. Совсем недавно мы наконец смогли увидеть вживую наше божество. К сожалению, нищих туда не впустили, дабы не портить всю атмосферу дня рождения принца. И потому я не смог прямо там встать перед ним на колени, эх, если бы не мой статус, то я бы давно преклонился перед ним. Пусть он и не восхваленный небожитель. Но в народе поговаривают, что он необычайно и сказочно красив. Да так, «что любой, кто увидел его вживую будут падать с ног». Ха-ха, ну надо же, не так ли? — рассмеявшись с последних слов, Чжэнь слегка стукнул по столу.
Внимательно слушая рассказ о появлении крылатой фразы в его честь, Циу чувствовал, как в нём закипал характер государя. «Как это так, почему туда впустили только обеспеченный люд и обделили тех, у кого недостаёт монет в кармане?»
— Кстати, время-то уже заполночь, если так хочешь, то можешь остановиться у меня. Что думаешь об этом, а, Чэнь? — в беспокойстве, что четырнадцатилетний парень будет спать на улице, прямо как он в юные годы, И Чжэнь решил, что станет для юноши кровом и пищей.
— Обычно я сплю у своего работодателя, так что не думаю, что мне стоит оставаться на ночь здесь, — рассказывая первую отмазку, которую придумал, Циу отмахнулся. — Кстати, как мне можно к вам обращаться? Вы ведь спасли мне жизнь.
— Хмм… Дай-ка мне подумать… — он погладил свой ус, а потом выдал. — Можешь звать меня ифу, — гордо заявил И Чжэнь.
Опешив от слов мужчины, с которым он познакомился буквально недавно, Циу не мог вымолвить и слова.
— Ха-ха! Я же пошутил, ты бы видел своё лицо! — разразился хохотом И Чжэнь. — Да ладно тебе, всего лишь маленькая и крайне безобидная шутка. Чего же такую мину строить? — проведя рукой по щеке онемевшего принца, он отстранился. — Ха-ха, — уже без всякого энтузиазма хохотнул он. — Просто мне всегда было интересно знать, какого это – чувствовать себя отцом. Будь у меня дети… — с поникшим лицом проговорил И Чжэнь. — Да и кто захочет себе в мужья человека, который о себе толком не может позаботиться…
Подавив внутри себя гордость наследного принца, Циу решил исполнить желание И Чжэня и тихо промямлил себе под нос:
— Ифу И…
Вот теперь уже опешил и сам мужчина, выпучив глаза. Он не ожидал, что его вскользь брошенное желание и вправду сбудется. Не веря своим ушам, он спросил:
— Что? Я не расслышал, можешь, пожалуйста, повторить? — будто издеваясь, переспросил И Чжэнь.
Юнь Циу, наследный принц сего государства, сегодня, назвал какого-то бродяжку, бедняка, ифу. Какой стыд.
— Ифу И, можешь, пожалуйста, ответить: что ты думаешь насчёт государя Фэйан и наследного принца?
— А... Да, конечно! Так вот, тебе интересно знать моё мнение насчёт государя? Я тебе скажу. Если говорить начистоту, то я на дух не переношу его. Слишком уж он жадный до крови и плоти. Поговаривали, что в придворцовой темнице сидят около сотни его пленников. Его Величество видит не дальше своего носа. Не понимаю, как за ним вообще люди пошли, — начал свои возмущения он с государя. — А вот наследный принц – само божество, который спустился к нам с небес. Он настолько нежная натура, что иногда похождает на хрупкую деву, которую силком привели во дворец. Буквально противоположность своему отцу. Конечно, никто не говорит об этих двух особах в широких кругах. Но поговаривают, что некоторые личности планируют свергнуть государя и наконец освободить для принца трон. Хоть государь наверняка мутит воду в государстве, и возможно крайне жёстко обращается с юным принцем. Но пока это всё всего лишь слухи. Нельзя выяснить, где правда, а где ложь. По крайней мере, я поддерживаю мятеж против государя. Не хочется видеть, как страдает юный наследник.
Слова ифу И повергли в оцепенение Юнь Циу. Для него, всё ещё не познавшего мир, было крайне тяжело воспринимать такие слова, как «мятеж» и «свержение», из-за чего он не мог и слова вымолвить. С какой-то стороны, И Чжэнь крайне походил на учёного мужа, чьё поместье изъяли вместе с деньгами, когда прознали его настоящие мысли насчёт государя.
Наконец, Циу распрощался с И Чжэнем, пообещав, что Чэнь станет приходить «после работы» в гости к своему ифу.
Конечно, он не обещал заглядывать к нему каждый день. Ведь каждый день сбегать из дворца – это крайне утомительно и трудно. Но на как минимум раз в месяц он точно мог выбираться.
Если так посмотреть, то и вправду каждый месяц Юнь Циу раз за разом тайком сбегал из дворца, не забывая прихватить с собой пару сочных овощей или фруктов, впоследствии отдавая их на съедение своему ифу И, который, подобно животному, обсасывал каждую косточку дочиста. В какой-то степени, принц сильно привязался к нищему бродяжке, который когда-то спас и накормил его голодного. Циу ощущал, что теперь он по гробную доску обязан этому мужчине, пусть тот и не озвучивал это вслух.
— Ха-ха, Чэнь, никогда бы не подумал, что меня будет прокармливать дитя, — уплетая сочный плод яблока за обе щеки, тот со слезами от смеха, чавкая, поговаривал.
Создавалось такое ощущение, будто юный принц и вправду сам нашёл себе отца. Характер И Чжэня был настолько лёгок, что Циу не понимал. Пусть у него и гроша не было в кармане, но как в него можно было не влюбиться, хотя бы в его нрав. И Чжэнь взаправду стал ей родней кровного отца, которому, хоть и докладывали о побегах принца, но его вообще не заботило, что, куда, зачем, сбегало его чадо.
***
Дописывая предсмертную записку кровью, с лёгкой, но грустной улыбкой, что расплылась по его губам, он аккуратно сложил конвертиком огрызок бумаги, что нашёл недавно. Поднял с бумаги палец, который он специально проколол, только ради того, чтобы написать. Его почерк был кривым, и всё время норовился выплясать из листа. Из-за того, что ему не хватало денег даже для нормальной кисти, иного выхода не оставалось. У него был только юный парниша, что раз в месяц регулярно навещал его старую душонку, не давая тому от скуки умереть раньше времени.
Удручающе, последний раз сделал два глубоких вздоха и один выдох. Он повесился на хлипкой торчащей балке шаткого домишки…
Четырнадцатый день четвёртого месяца, как раз, когда Юнь Циу собирался навестить своего бродячего ифу. В этот раз, он подготовил ему пару плодов персика, который доставили заграничные послы в качестве даров.
Наследник постучал в дверь, которая буквально разваливалась. Когда ответа внутри не послышалось, что, впрочем, было довольно странно, ведь мужчина почти всё время пребывал в своей лачуге, он с размаху отворил её. Слава небожителям, что она была сломана и никогда не закрывалась. Или же нет?..
С грохотом повалившись на скрипучие доски, Юнь Циу обронил все персики, которые хотел вручить ифу, чтобы тот насладился сладким вкусом фрукта, который он никогда бы не испробовал.
Прямо перед ней, подобно безвольной кукле, свисало посиневшее тело И Чжэня, чей лик уже никогда не одарит Чэня своей искренней улыбкой, а навсегда заснул непробудным сном.
Наследник не вставал с колен, которые он никогда и не перед кем не прекланивал. Его сердце разбилось в крах, та часть, что он отдал И Чжэню, бесследно растворилась вместе с надеждами устроить мужчину в чины.
Ему уже никто не ответит, никто не подаст рисовую кашу, от вида которой скручивало живот. Никто не поделится своими новостями о предыдущем месяце. Никто. Его ифу, которого он случайно встретил, уже никогда не посмотрит на Чэня своими горящими жизнью глазами. Никогда.
Только святые небожители знают, сколько он простоял так. Не плача, не снося всё вокруг от горя, лишь молча оплакивал его в душе, дабы не тревожить других дворняг своим неимоверно горьким плачем, прижав руки к груди. В сердце отозвались давние слова старухи-гадательницы. «Никто не встанет подле тебя, они предпочтут совершить грех, чем встретить тебя!»
Твёрдо встав с колен, И Чэнь аккуратно снял тело И Чжэня с деревянной балки, которая стала участником его смерти, и уложив его на холодные доски, которые так и провоняли запахом крови.
Переметнув взгляд с мёртвой кожи ифу, Чэнь заметил клочок бумаги, который был аккуратно свёрнут.
Раскрыв его, он прочитал написанное. Пусть оно и было неаккуратно исписано кровью, но прочитать его было реально. Хотя в голове мелькала картина, как И Чжэнь собственной кровью писал предсмертное письмо для Чэня.
«Ха-ха, наверное, это был мой самый глупый поступок за всю мою ничтожную жизнь. Я прожил её в бродячих поисках пищи, но один день удача улыбнулась мне. Вот только не на деликатесные кушанья, а на прекрасного юношу, которого неистово проклинала местная старуха. Без колебаний я поднял его с грязной земли, накормил. Как оказалось, я нашёл нечто больше, чем обгрызанный и недоеденный кусок чёрствого хлеба. Я знаю, что ты что-то явно скрывал от меня. Но не стал давить на тебя, быть может, в глубине души я надеялся, что однажды ты мне всё расскажешь. Но, видимо, мечтам не суждено сбыться. Очень жаль, что я покидаю тебя. У меня не было выбора. По крайней мере, я счастлив, что в какой-то момент смог найти и обрести семью, которой с достоинством смогу похвастаться перед своими родителями. Наверное, они уже заждались меня. Чэнь, пойми, я не зря дал тебе именно это имя. Нет, это не потому что, я навыдумывал себе несостоявшийся семейный очаг. Это имя очень важно для меня, прямо как и его носитель, которому и предназначено письмо. Благодарю тебя за всё, что ты для меня делал. Наверное, это было уморно, что взрослый мужчина не в силах позаботиться даже о себе, нашёл на улице себе сына, ха-ха. Что бы тебя не ждало дальше, постарайся скорее выбросить из головы те моменты, что мы провели с тобой вместе. По крайней мере, так будет легче отойти от траура, если он, конечно, у тебя будет. А, да, забудь слова той умалишенной старухи, она совсем не смыслит, что говорит. Ты самый великолепный человек, которого я когда-либо встречал. И никакой ты не монстр. Ах, наверное, надо перестать писать, ведь скоро я обязан исполнить план в действие, а не умереть от кровопотери. Это было бы ужасно. Не вини себя в моей смерти, ладно? Обещай, что выберешься из пучины нищеты и забудешь этого старика. Так я смогу мирно упокоиться».
Наконец, дочитав последнее предложение, по щекам брошенного Чэна покатились горькие слёзы печали… А ведь самое главное, что это из-за какого-то мелкого бродяги, который в общем ничего не достиг в этой жизни. Даже не будет достоин одного упоминания, что уж говорить о поминальне.
***
— Ваше Высочество, постойте! — кричал вдогонку Шан Чжицзян далеко убегающему Юнь Циу.
Сегодня девятнадцатилетний Циу убегал от семнадцатилетнего Чжицзяна по практически пустым коридорам дворца в свободной одежде и в аккуратных сапогах, с косой за плечом. В его ушах звонко звенели и поблёскивали недорогие серьги с золотыми камушками. Тот бежал на полигонное поле, дабы сверхурочно потренироваться во владении косы. Конечно, его учителя уже давно не могут научить его чему-нибудь новому, потому что принц уже изучил всевозможные техники боя. Остаётся только размахивать руками в бессилье
Он поступил прямо так, как и просил старый И Чжэнь. Забыл его. Но не совсем, когда-то в его голове всё же всплывали печальные картины смерти. В первый год после смерти И Чжэня Ху Лецаи и Шан Чжицзян не понимали, что стало с их беззаботным принцем, от чего же тот померк прямо на глазах.
Свою тайну Циу доверил и Чжицзяну, который пообещал унести её с собой в могилу. Он стал для него спасением, наследник мог с ним поболтать на свои темы. Те, которые он не может озвучить, находясь в облике благородного принца. Чжицзян же тоже не отставал. Каждый божий день он с утра уходил на тренировки, а возвращался где-то ближе к обеду. Пусть он и не выбрал в качестве оружия косу, зато искусно овладел мечом.
Ху Лецаи, стала заботиться о Чжицзяне, так же, как и о Циу. Оба без родителей, коих таковым не считала Циу, попали под опеку старой женщины, которая и заменила им их кровных родственников.
Государь сообщил народу, что в двадцатый год жизни принца, тот отойдёт от правления и передаст власть сыну, из-за чего так сильно обрадовался Циу. Вот только одна тема по истории мира не давала ему покоя.
На уроках, где изучали прошлые земли государств, они с наставником затронули тему государства Уюна. Оно исчезло без следа где-то
двадцать пять лет назад, под обсидианом ближайшего вулкана. Во всех её бедах винили их божество – наследного принца Уюна, который пообещал спасти свой народ, но отказался от своих слов.
— Почему жители того государства не оставили свои дома до того, как их настигла лава? — невзначай спросил Циу у наставника.
И вправду, почему они не покинули проклятые земли государства? Ответ на этот вопрос теперь захоронён вместе с остатками народа. Поговаривают, что иногда вулкан, что стоит там, изредка вновь открывается и источает абсолютную демоническую ци, приглашая на поле боя разного рода нечисти за звание Непревзойдённого.
—
Вы! Стойте на месте! Кто разрешил вам сюда войти?— послышался чей-то грозный голос из коридора, который вёл к служебному выходу из дворца.
Услышав крики, Циу быстро рванул туда, оставляя позади Чжицзяна, который почти что догнал того.
Циу спустя сотни коридоров добежал до места криков.
— Что здесь происходит? — твёрдо сказал вслух принц, привлекая к себе всеобщее внимание присутствующих.
— Ваше Высочество, эти люди как-то прошли через воинов, что стоят на воротах возле заднего входа, — начал выкрикивать один из его людей.
Оглядев незнакомцев, что носили на поясе ножны, чьи длинные волосы развевались по ветру, показывая, насколько искусен мечник, Циу сказал:
— Что вам нужно?
— Ваше Высочество, мы хотим получить аудиенцию у Его Величества государя Фэйан. Будьте добры, проведите нас к нему. Думаю, любящий отец позволит выслушать любимого сына, — начал ластится один из мечников к принцу.
— Сдайте свои ружья, во дворец Единства запрещено проносить с собой оружие, — вскипая от таких слов в свою сторону, Циу твёрдо высказал претензии.
— Ваше высочество, мы не можем сдать вам свои ружья. Мы их очень ценим, — начал уже другой человек.
— Можете не волноваться за свои духовные мечи, я приложу все усилия, чтобы никак их не потерять или повредить.
— Давайте так, Ваше высочество, сразимся прямо здесь. Если же вы победите, то мы послушно сдадим свои мечи. Ежели мы выиграем, то вы разрешите нам пройти вместе с ними, — призывая к поединку, тот вышел вперёд.
— Ищите более непристойное место, я не намерен сражаться с вами. Будьте уверены,
в бою со мной, вы непременно проиграете, — начав запугивать смельчаков, что возомнили себя выше его, Циу грозно шагнул вперёд.
— Ваше Высочество, вот вы где. Нельзя же так бегать, я устал гоняться за вами, — наконец догнав принца, Чжицзян окликнул того.
— Чжицзян, сопроводи этих гостей за дверь, — холодно сказал принц, на что тот слегка вздрогнул от такого тона друга.
— Будет сделано, — послушно поклонившись перед принцем, юноша подошёл поближе к мечникам. — Будь те доб… — не успел он договорить вежливые слова об уходе дорогих гостей, как тут один из них достал из ножен меч и проткнул им плечо Чжицзян.
—
Чжицзян! — воскликнул Циу, едва увидев раненого друга. —
Все, подготовьтесь к бою. Оставлять их в живых или нет, задеть каждого, — грозно отдал приказ он ближе стоящим воинам государства Фэйан.
Быстро достав из-за спины свою дорогую косу, Циу направил её в сторону ближайшего мечника. Всего противников было семеро, а его людей было четверо, не считая самого Циу, тот работал как за ещё четверых. И, конечно Чжицзян, пусть он и был ранен, но всё ещё мог продолжать сражаться.
—
Вы думали, мы не узнаем вас, Ваше высочество. Нет. Мы знаем про вас всё, даж… — не успел тот договорить, как тут с его шеи полетела голова, которую отсёк сам же принц в попытке заткнуть того.
С первых слов Циу смог понять, о чём тот хотел сказать. Откуда они знают тайну? Кто он такой? Знают ли уже все в народе? – крутилось у него в голове. В попытках устранить потоки мыслей, Циу был намерен направиться в столь ненавистное ему место. Рабочий кабинет
отца. Дабы расспросить недородителя о том, кто ещё может знать его тайну.
Подхватив Чжицзяна за плечо, принц оставил остальных на своих людей. Они ведь не слабые, тем более что противников осталось всего-то двое. Напоследок он прикрикнул:
— Срочно отправляйте письмо на фронт севера генералу Се, доложите ему о том, чтобы он как можно скорее прибыл во дворец!..
Добираясь до медпункта, его сердце стало сильнее биться. Странное ощущение неизбежного, которое окатило его в тот момент, никак не давало покоя.
Но когда они вошли в медицинский кабинет, открылась дверь, и перед ними предстала ужасающая картина. Все работающие медики лежали на полу и купались в собственной луже крови. Отвратительный запах заглушал всё пространство вокруг. На миг в ушах Циу было подобно вакууму.
— Ваше высочество… — проговорил Чжицзян, тоже пребывавший в немом шоке от картины.
— Лецаи… — тихо прошептал принц, чьё имя у него ассоциируется с хорошими временами.
— Тётушка Ху… — будто понимая беспокойство друга, Чжицзян тоже забеспокоился за женщину.
— Быстрее, мы должны направиться в кабинет государя! — будто на нервном тике прокричав последующее действие вслух, Циу рванул с места убийства, прямо в кабинет Его Величества. — Чжицзян, обеззаразь свою рану и найди тётушку Ху, отведи её в безопасное место.
Не дай им даже тронуть её! — прокричав вслед своему другу, принц уже скрылся за коридом. А сзади послышалось громкое:
—
Есть!
Непрерывный бег очень сильно утомляет, а потому ещё через минут пятнадцать Циу перешёл на быстрый шаг, твёрдыми, но размеренными шагами направляясь в кабинет Его Величества.
Наконец он дошёл до комнаты. Препятствием стала дверь, которую без сомнений открыли. Распахнутая дверь представила перед глазами Циу гримасу ужаса.
Государь вместе с государыней лежат на полу. Их бездыханные тела уже успели провонять запахом смерти. Ужасающий лик, что застыл на их лицах перед моментом смерти пробирал до дрожи в ногах. Пусть он и ненавидел их за то, что ему пришлось мучаться с самого рождения и жить под фальшивой личиной парня, но ощущение страха и возможности умереть сию минуту сковало его тело и не давало двигаться дальше.
Неизвестно, сколько он так простоял, молча смотря на страшные тела
родителей, но в следующий миг позади послышались торопливые шаги.
— Ваше Высочество!!! — окликнули его сзади.
Не в силах долго стоять, Циу рухнул прямо на колени. Ужас и страх смерти отразились на его лике.
— Ваше Высочество! Ваше Высочество! — ещё ближе послышался голос Чжицзяна.
Подбежав к другу, Чжицзян попытался достучаться до него. Хватая за плечи и тряся того с небольшой силой, он старался привести Циу в чувства.
— Как… Как Лецаи? — единственное, что он смог вымолвить.
Чжицзян, что был в пятнах устрашающей смерти, выглядел немного опустошенным.
Видимо, что-то случилось.
— Тётушка Ху… — сделав небольшую паузу, которая ещё больше придавила Циу к полу, Чжицзян замялся.
Как же так? В один момент, вот он сидит в мирном кругу с Чжицзяном и Лецаи, а теперь весь дворец потонул в крови. Причём не чужой.
— Тётушка Ху… Лежит в ваших покоях, Ваше высочество, — окончательно добив словами о смерти, Чжицзян умолк. Мир вокруг их обоих на секунду застыл, замер. Они настолько были подавлены, что даже не заметили, как к ним за спину коварно подкрался враг.
Слегка повернув голову вбок, Циу заметил отрицательного. Но тот не смог быстро среагировать и предупредить друга. —
Чжиц…
И с немым криком прямо в его грудную клетку вонзили меч. Переведя взгляд на рану, Чжицзяна вырвало кровью, а брызги попали прямо на лицо Циу. И тело, подобно кукле, полностью повалилось на холодный пол. Проведя взглядом по телу друга, внутри он был окончательно разбит. Ху Лецаи, Шан Чжицзян, государь и государыня Юнь. Вся его семья была жестоко убита. А наружу вырвался истошный крик беспомощного.
— Ва-аше В-высочество… Не-не печальтесь так… Я-я. Никогда не покину в-в-вас, — последнее, что сказал Чжицзян, прямо перед Юнь Циу.
— К-как же я не могу не п-печалиться? — уже со слезами на глазах, говорил в воздух Циу. — К-как же мне без в-вас? — захлёбываясь своими же словами, Циу аккуратно поднял тело мёртвого друга за плечи и со всей силы прижал труп к себе, в попытках забыть этот страшный кошмар смерти.
— Т-ты...! — только что очухавшись от онемения, завопил Циу.
— Ну что вы, Ваше Высочество принцесса. Это был всего-навсего мой подарок вам, — смеясь, проговорил убийца семьи.
— Откуда ты знаешь?! — подорвалась Циу.
— С самого вашего рождения, Ваше Высочество, с самого вашего рождения, — зарываясь страшным смехом, смертный презрительно посмотрел на Циу. — Вы думаете, что я так просто оставил бы свою месть, Ему Величеству государю?
— Кто ты?
— Я? Я простой лечащий врач, смертный, что попал в злую игру Юнь Люхао, — просто высказался убийца. — И я – ваша смерть… — зловещее продолжил тот.
Сказав это, он достал из спины Цзянхэ свой меч и направил его на Циу.
— Почему? Зачем? Зачем надо было убивать Лецаи с Чжицзяном?! Что они тебе сделали?! — непонимающий, но боящийся Циу перешёл на крик.
— Оу, мне они ничего и никогда не делали. Я даже их не знаю, — легко ответив на вопрос, лекарь продолжил. — Зато я знаю вас, и всё, что с вами связано. Так как они были вашей семьёй, которая заменила вам настоящих родителей, я решил убить и их заодно. — с улыбкой проговорил врач.
Наконец, устав от игры в слова, он резким движением направил свою духовную энергию в меч и проткнул им сердце принца. В сию же секунду весь мир потерял краски.
Кто этот человек? Почему? За что он мстит? В чём же он провинился и должен расплачиваться за грехи
отца? Последние мысли мелькали в голове Циу по окончании жизненного пути. Навеки закрыв глаза от безысходности, принц ощутил, как его душу наполнила бесконечная пустота и полная разбитость. Уже окончательно обречённый на смертный орден, тот молил всем богам о смерти того человека. Но, увы, небеса глухи и немы.
За что небожители столь жестоки? В чём же ошибка ни в чём не повинных людей?
