Новый Непревзойдённый

      Не сказать бы, что на улице было прохладно, всё-таки как-никак ветер весенний. А небожителя Яньло-вана согревали только исхудалые перчатки, ведь это были единственные вещи, которые могли согреть его, как ни прискорбно, мёртвые руки.       В такие моменты ему действительно хотелось вернуться назад, на две тысячи лет назад... В самые его лучшие времена.       И всё же, передавая привет себе две тысячи лет назад, Янь Ван уже не мог вернуться в родной дом и пристанище, в котором его ждёт семья. Потому что единственное место, которое он считает своим домом – золотой дворец государства Фэйян, Дворец Единства. И семья, что была первой и последней у него, давно мертва. Став же богом и стерев себя из мирской истории, ныне небожитель Янь Ван с трепетом оберегает свои самые драгоценные воспоминания, в которых чётко и ясно отпечатались два лица. И Янь Ван никому не позволит узнать о его самой большой слабости.       Он до сих с привязанностью окунается в события прошедших тысячелетий: о том, что однажды вместе с Наследным Принцем, а также Тётушкой Ху выбрались в величественный сад. Там они, будучи юношами, весело резвились на поляне и прыгали с дерева на дерево, даже несмотря на то, что им уже было около шестнадцати лет. Ещё он помнит один момент, когда Ху Лецаи, решив что-нибудь им приготовить, отправившись на кухню, едва ли не спалила ту. Эту же историю повторил и наследник, не сказать бы, что он должен уметь готовить, но чтобы целое помещение было охвачено огнём...       Помнится, что из-за этого наследного принца отправили в качестве наказания в государственную библиотеку, читать сутры и учение дао.       Тогда Шан Чжицзян, сквозь щёлку в двери библиотеки, ненарочно наткнувшись, стал тихонько подглядывать. Он видел немногое, зато целую стопку старинных рукописей он смог разглядеть, и принца, что сидел на полу, средь всех этих писаний. Ещё будучи подаренным в качестве груши для битья, он и подумать не мог, что однажды сможет увидеть такого прекрасного человека. Будь его воля, он бы точно, не спрашивая у того разрешения, сбежал бы вместе с наследным принцем. Ведь жить в четырёх стенах под ненавистным взглядом от собственного родителя… Подобно кошмару наяву.       Чуть не заснув, Шан Чжицзян так и продолжал сидеть под дверью и ждать наследного принца, подобно верному псу. Он ненадолго заглядывал в ту самую щёлку, как бы из-под тени приглядывая за своим добродетелем.       Обнаружив же, что наследник уснул, Шан Чжицзян, встрепенулись, поднялся с пола и высоко подтянулся. За это время у него и вправду немного затекли ноги. Ещё раз аккуратно выглянув, Шан Чжицзян удостоверился, что наследный принц спит. После, мигом побежав за небольшим пледом, решил, что он просто обязан позаботиться о наследнике государства, разумеется, как его личный слуга.       Сделав небольшую щёлку чуть шире, Шан Чжицзян тут же проскочил внутрь библиотеки. Наследный принц точно спал, да так неожиданно он заснул, что, видимо, забыл убрать рукопись и так и задремал с ней в руках. Чуть заулыбавшись, Шан Чжицзян одёрнул себя от мыслей, что слишком засмотрелся, а потом стукнул себя по лбу. Он, так же невозмутимо вытащив из цепких рук наследника писание, бережно укрыл того.       Встрепенув головой, Шан Чжицзян, решив позволить себе малую вольность, присел рядом с принцем. Глядя в пустоту, он не посмел смотреть на спящего, из-за чего атмосфера казалась более-менее удовлетворительной.       Ох, как же ему и в самом деле хотелось вернуться в те года. Шан Чжицзяну вновь хотелось увидеть то спящее лицо Юнь Циу и взъерошенный лик Тётушки Ху, которая, не окончательно проснувшись, уже спешила к ним.       Насколько ни были бы его желания эгоистичны, но Янь Вану и вправду хотелось собрать души своих родных, заключить в крепкие объятия и больше никогда не отпускать их.       Ведь только так он сможет почувствовать себя вновь живым. Плевать ему было на бесконечное вращение круга сансары, если захочет, то он просто разрушит эту вечную нить перерождений. Только для них двоих...       Спускаясь к подножью Юйцзюньшань, Янь Ван, даже не обращая внимания на свой прикид, одним взмахом руки обернулся в юношу лет четырнадцати, с каштановыми волосами и светло-сиреневым оттенком глаз, который казалось, видел всю грязную натуру человека. Не сказать бы, что этот облик отличался от его настоящего, однако, какая-то отдушина в нём всё же присутствовала.       Небожитель плавным шагом прогуливался вдоль ближайшей деревни. В этот вечер проводилась небольшая ярмарка. Не удержавшись, Янь Ван охотно рассматривал товар. Похоже, прогулки на свежем воздухе и впрямь помогают от вечной рутины бога смерти.       Однако, к большому несчастью для небожителя, работа бога смерти не может так долго откладываться. И вскоре ему по сети духовного общения приходит весть...       Бессмертный Яньло-ван разочарованно стонет о наболевшем в духовную сеть:       «Да ладно? Мне что, даже один денёк нельзя выделить для отдыха? Цзе-мэй, ты жестока!»

***

      Время неумолимо тянет за собой нить печалей и забот, казалось, что она бесконечна, что никогда не настанет тот счастливый час. Час, когда все звуки померкнут на фоне неизбежного бытия. Ведь... Что сможет сделать всего одна крошечная душа, по сравнению с пустотой? Один единый огонёк потухнет, будучи поглощённым этой тьмой.       Один раз он уже простился с близкими, так какой толк пытаться сейчас? Цзяо Яншэнь уже не раз понимал, что слова, сказанные поехавшой старухой, оказались верны. Да, будь это не так, тогда почему он снова подумал, будто у него есть шанс?       Со вздохом, Цзяо Яншэнь еле слышно произнес в пустоту: — Ложную надежду развеет горстка праха... — в этом голосе не было ноток ни радости, ни печали. Бесчувственно. Прямо так, как и сказала старая предсказательница...       Его голос ветер уносил всё дальше и дальше, а одинокая фигура слепого мечника в синих одеяниях, так и оставалась стоять на месте посреди кленового леса, устремив голову к небу. Шаль, свисающая с доули, при каждом малейшем духовении ветра покачивалась из стороны в сторону. Лишь один он надеялся до последнего момента о том, что хоть кто-то будет стоять рядом с ним. Даже если снять повязку с глаз, ничего не изменится, Цзяо Яншэнь будет всё так же душеледеняще смотреть на этот мир, которого объяли краски жизни. Тогда как сам он останется единственным тёмным пятном на этой цветной картине, которое захотят убрать, дабы не портить вид.       И всё-таки, был один маленький лучик света для Цзяо Яншэня.       «Шифу», — внезапно послышался голос в сети духовного общения. Однако его первый зов, должно быть, пропустили мимо ушей.       Этот маленький ребёнок, повзрослев, оставался невидимой поддержкой для Цзяо Яншэня, тем самым крошечным просветом солнца.       Цзяо Яншэнь и подумать не мог, что подле него останется хоть кто-то. Казалось, эти шесть сотен лет пролетели так незаметно, но так разнились по сравнению с остальными столетиями. Шестьсот лет… Проведя их рядом с маленьким драконом – умиротворение. Цзяо Яншэнь надеялся, что эти тихие года будут длиться как можно дольше. Если же Тянь Тан захочет уйти, отправившись покорять Поднебесную, то он не вправе мешать тому. Как бы сильно не хотелось.       «Шифу..?» — вновь раздался голос.       Опустив голову вниз, Цзяо Яншэнь, по-обычному приложив два пальца к виску, леденящим голос ответил:       «Что?»       На другой стороне же, раздался радостный восклик:       «Шифу! Вы не представляете как я заволновался, когда вы не ответили первый раз», — казалось, Тянь Тан облегчённо вздохнул.       «Случилось что-то?»       «Ах, шифу, нет, всего лишь моя маленькая просьба. Может ли шифу исполнить её?» — будто слегка стесняясь, а выполнят ли его просьбу вообще, Тянь Тан немного съёжился на обратной стороне.       «По делу», — кротко стребовал Цзяо Яншэнь.       «Да. Да... Конечно, — слегка притупленно произнёс Тянь Тан, — может ли шифу купить тех персиковых конфет?»       «Это всё?» — будто вовсе не удивившись, произнес Цзяо Яншэнь.       «... — сделав короткую паузу, Тянь Тан, немного удручённо вздохнув, чуть погодя добавил, — да... Пожалуй, всё, я так думаю...»       Цзяо Яншэню показалось, что сяо Лун хотел ещё что-то добавить, но решил лишь промолчать. Не смея расспрашивать того, Цзяо Яншэнь оборвал разговор, оставив Тянь Тана в пустой духовной сети.       Слыша столь радостный и волнующийся голос, Цзяо Яншэнь, казалось, уже жить не мог без этого юноши. Однако его внутренний голос сам всплывал в голове, твердя: «Не привязывайся! Иначе он может пострадать! Это ради его же блага!»       На уста слепого мечника, обречённого вечность бродить лишь с тьмой в компании, легла совсем незаметная и еле уловимая грустная улыбка. Уж слишком он долго провёл времени рядом с сяо Луном, совсем не заботясь о будущем. Цзяо Яншэнь правда не хотел, чтобы того ждал незавидный конец, если тот будет оставаться рядом с ним и дальше.       Слепой мечник продолжил свой путь дальше. Пройдя кленовый склон, густой зелёный лес, горные просторы, он шёл до тех пор, пока не наткнулся на небольшое поселение. На чужеземца тут же обратили внимание местные. Нечасто встретишь в таких далёких краях заклинателя, да ещё и слепого! Немало здешних детишек сбежались на улицу, по которой шёл слепой мечник. Их удивляло больше не то, что в их деревню забрёл заклинатель, а то, что этот заклинатель был слеп на оба глаза. Эти дворовые ребятишки скапливались, подобно притоку волн, за каждым шагом слепого мечника следовало два шага детей.       Цзяо Яншэнь шёл вперёд до того времени, пока эта толпа малышей не окружила его так, что даже ногу негде было опустить. — Сяньси! — Даши! — Бессмертный гэгэ!       Чего только он не услышал, будучи окруженным с четырёх сторон. Цзяо Яншэнь уже подумывал прорываться вперёд, несмотря на детей.       Внезапно, где-то из-за спины слепого мечника, среди всех этих ребяческих воскликов, послышался мужской голос: — Что же привело бессмертного мастера в столь далёкие края? — состроив любезную мину, мужчина вдруг опомнился, встрепенулся, ожидая ответа. — Что это за место? — не поворачивая головы, спросил Цзяо Яншэнь. — О... Это деревня Водных каштанов. Позвольте спросить дорогого бессмертного, вы пришли сюда в качестве отдыха в пути или что-то ищете? Собираетесь ли вы оставаться здесь на ночь или уйдёте до заката? У нас есть отличные постоялые дворы.       Остановившись, слепой мечник задумался, потерев подбородок так, как это делают смертные. Спустя мгновение произнёс: — Просто мимо проходил, решил заглянуть. Если же вы так не против, то останусь здесь на ночь, — махнув рукой, слепой мечник двинулся дальше, перед этим слегка вытащив клинок на цунь. Дворовые детишки тут же, слегка наигранно, но испуганно отошли.       Этот мужчина, хоть и находился недалеко, но не смог полностью разглядеть то, что же вытащил этот заклинатель. Что-то блестящее на солнце, переливающееся радугой, отражающее небесную гладь — а ни осколок стекла ли это? Но мужчина не успел расспросить слепого заклинателя, как за бессмертным тут же наволокла малышня, полностью отгораживая путешественника.       Было уже что-то около заката, рабочий день заканчивался, и пустующая днём улица вновь заполнилась людьми, которые шли домой, дабы отведать ужин в кругу семьи. Цзяо Яншэнь решил нигде не останавливаться, посчитав, что в любой момент может вернуться во дворец Цзимо, так какой толк снимать комнатушку?       Поднимаясь по холму ввысь, слепой мечник, решив немного освежиться на ночном воздухе, выставив ладонь, начал формировать свою духовную энергию в предмет. Ему нужно было другое оружие. Меч, конечно, хорош, но он не был столь тонким и острым, как конец его косы. Нужно было нечто маленькое, тонкое и острое.... Например, иголка. Лишь при мысли о ней, в руках Цзяо Яншэня сформировались простейшие тонкие иглы, отливаясь едва уловимым жёлтым цветом – таков был цвет его духовной энергии. Прокрутив в пальцах эти тонкие духовные оружия, Цзяо Яншэнь, захватив покрепче одну из них, направил пальцами иголку куда-то за себя. Она вылетела подобно стреле, только ещё быстрее и более незаметно. Позади послышался хруст какого-то дерева...       Отвлекаясь, Цзяо Яншэнь, слегка приспустив повязку с глаз, хотел оглянуться, что же стало с тем деревом. Но его взор устремился на нечто другое. Как оказалось, на этом холме был ещё и какой-то обветшалый домишко, которого даже ночлегом не назовёшь. Но почему-то, это строение ему кое-что напомнило...       Вот только что?       Внезапно, к большому удивлению Цзяо Яншэня, в районе живота вдруг началось фантомное покалывание. Будто не только мозг пытается вспомнить, но и живот, казалось, почувствовал что-то знакомое. Кажется, что он забыл что-то очень дорогое и важное...       Подивившись на миг, лицо Цзяо Яншэня вдруг приобрело свойственное ему, холодное выражение лица. На слуху прорезался звук передвигающихся колёс, видимо, это была небольшая повозка, которая медленно ехала вперёд.       Вновь натянув на глаза тёмную ткань, Цзяо Яншэнь мигом спрятал духовные иглы в отворот своей одежды. Приспустив доули себе на шею, слепой мечник замер в ожидании.       Телега, наконец поднявшись на холм, остановилась прямо перед слепым мечником. С неё, быстро слезая, вдруг мимолётно оглянувшись по сторонам, с удивлением Се Лянь уставился на довольно знакомую фигуру. Следом за ним тут же спрыгнул и его спутник, однако тот, врезавшись в Се Ляня, отскочил от него на пару шагов, устремив взгляд туда, куда и загляделся Се Лянь.       Оба они, не отрываясь, исследовали фигуру одного одинокого заклинателя. Для Се Ляня эта фигура уже была точно знакома, они в последний раз простились у горы Юйцзюнь, как же можно забыть такую необычную личность? Но его спутник, Сань Лан, почему-то напряжённо замолчал.       Слепой мечник же, тем временем, сложив руки в прощальном знаке, решил поскорее удалиться в чащу леса.       Неохото как-то лишний раз пересекаться со знакомыми.       Се Лянь, опомнившись, растерянно бросил на Сань Лана взгляд, а после подбежал к И Чэню. — Постойте! — кричал он слепцу.       Но тот решил притвориться не только слепым, да ещё и глухим. Плотно затворив двери к своим остаткам чувств, И Чэнь лишь покрепче сжал зубы до скрежета, собрал руки в кулаки, ногтями впиваясь в самую плоть.       Эта картина могла показаться немного юмористической.       Что и вызвало смешок у путника Се Ляня. Сань Лан, прикрывая свою ухмылку под видом кашля, заставил остановиться слепого мечника. И Чэнь лишь угрожающе устремил голову в сторону Сань Лана.       Будто бы и ничего не было, И Чэнь без толики эмоций спросил: — И что же здесь могло показаться вам такого смешного?       Убрав улыбку с лица, Сань Лан, со всем своим простодушием и пытливой шутливостью, ответил: — О, ничего, конечно же, смешного. Я ведь просто чихнул, — отмахнулся тот.       Ох, как же ему хотелось прогнать этого демона прочь. Однако, единственный, кто пойдёт прочь в эту ночь, будет он сам. Ведь больше не вправе находиться с ним. Цзяо Яншэнь правда, больше не смеет давать себе ложную веру на то, что, возможно, его простят. — Рад был снова с вами встретиться, Господин... Се, — сделав заметную паузу, И Чэнь, надеясь уйти подальше от этой странной компании, уже почти развернулся. Как тут его вновь окликнули. — Друг И, постой! Куда ты направляешься? Ты остановился в деревне Водных Каштанов? — спросил Се Лянь. — Помнится, я ведь уже говорил вам, куда я иду. А эта деревня просто была по пути. — Интересно, куда же направляется этот слепой сяньси? — выйдя из-за телеги, Сань Лан, облокотившись, спросил. — Куда бы не привели мои ноги, я могу полагаться только на них, не так ли? Это должно быть видно по моему облику, — с холодной ноткой, процитировал ему И Чэнь. — Друг И, время уже позднее, неужто ты продолжишь свой путь ночью... Ах, дай мне подумать, — Се Лянь, приложив руку к голове, на миг замолчал.       Обдумывая свою не очень хорошую идею, оглянувшись, он увидел позади себя Сань Лана, который непринуждённо смотрел прямо на него. Ох, как же он мог забыть про него... Просто встреча в таком месте и в такое время с искусным, но бродячим заклинателем, И Чэнем, совсем заполонили его мысли, оттого он и позабыл, что изначально у него в спутниках был молодой человек. — Сань Лан, куда ты направишься?       Человек в красном со вздохом ответил: — Не знаю. Буду спать на улице или отыщу какую-нибудь горную пещеру, тоже сгодится.       Ошеломленно, но приняв это, Се Лянь спросил и у И Чэня тоже: — И Чэнь, снимал ли ты комнату в здешнем постоялом дворе?       Ему так же равнодушно ответили: — Нет.       Вскинув голову, Се Лянь возразил, тряся руками: — Нет-нет-нет, так дело не пойдёт! Куда же вы направитесь так поздно? Все постоялые дворы уже закрыты, да и ночевать под звёздами – не лучшая идея, а что, если дождь? Промокните же!       Слепому мечнику же этот характер и тон, с которыми произносят каждые слова, отдалённо напоминало ему его. С каждым разом, он всё больше и больше сомневался в правдивости своих убеждений. Неужели это действительно он?... — Ничего не поделаешь, мне больше некуда идти, — скосив взгляд на Се Ляня, он снова усмехнулся и произнёс. — Благодарю за предсказание. И за твои добрые слова. Может, ещё свидимся. — Постой, постой! Это конечно не есть хорошо, но, если вы не брезгуете, мы можем потесниться и переночевать в моём монастыре! — А можно? — Конечно-конечно... — уверил юношу Се Лянь.       Обернувшись, он увидел чуть поодаль одинокую фигуру И Чэня, которая с некой небольшой грустью будто глядела прямо на него. От такого ощущения у него пробежали мурашки, но Се Лянь, лишь отмахнувшись, позвал заклинателя-одиночку: — Дорогой друг И, ты тоже приглашен. Тебе ведь некуда идти? Домик, хоть и небольшой, но, потеснившись, сможешь отдохнуть немного от дороги. А на следующее утро сможешь вновь зашагать вперёд, — чуть приободрённо прикрикнул ему Се Лянь.       И Чэнь, сжимая кулаки сквозь опустевшую голову, спросил: — Могу ли я? — это был второй раз, когда он в чём-либо сомневался... И это был уже второй человек, которого он встречает с фамилией Се. А не случайность ли это? — Двое – хорошо, а трое – ещё лучше.       Он сомневался во всём, что связано с этим человеком. Может... Ещё не поздно повернуть назад? Ему бы очень не хотелось видеть облик Се Нэня, когда перед ним стоит Се Лянь. Но... Они даже по характеру и манере речи схожи, как тут не видеть одно лицо?..       Приведя свой разум в норму, И Чэнь, не утруждаясь, медленно подошёл к телеге, устроившись прямо перед носом Се Ляня. В этом облике Цзяо Яншэнь был не намного выше его, нося однотипную мужскую одежду с рукавами-карманами, держа шею открытой. — Могу ли я чем-то помочь? — услышав, как кто-то достает что-то из телеги, ненароком спросил И Чэнь. — Нет-нет, ты сегодня мой гость. Тебе не следует таскать весь этот мусор... — сказав это, Се Лянь только и успел увидеть Сань Лана, как тот, уже схватив его мешок с рухлядью, направился в домишко. — Кажется, этому господину тоже не стоило брать ваши вещи, так почему же я не могу? — Не стоит, правда, не стоит. Тут осталась всего лишь одна циновка, я смогу и сам её понести... — точно, Се Лянь совсем забыл, что у него только одна циновка. И как же он собирался разложить всех своих гостей?..       Пожав плечами, И Чэнь, решив не заострять внимание на молчании Се Ляня, сделал так, как и полагается гостю: прошёл в дом хозяина. У двери он пересёкся со старым знакомым, однако тот, кинув на Цзяо Яншэня лишь укоризненный взгляд, тут же рассмеялся. Остановившись, слепой мечник, прислонившись к прогнившим доскам монастыря, замер в ожидании.       Се Лянь, немного покопавшись с хозяином телеги, вернувшись, тихо кашлянул, произнося: — Вот видишь, всё именно так. Поэтому я и сказал, что ты, возможно, не захочешь здесь жить, — тяжело вздохнув, Се Лянь, приоткрыв бамбуковую занавеску, наконец, пригласил внутрь. — Заходите.       Сань Лан, пройдя в домишко, тут же устремился к столу. От нечего делать взял со столика стаканчик для гаданий, потряс его в руке, поставил обратно и поинтересовался: — Итак, а есть ли у тебя кровать? — Се Лянь повернулся к нему, молча развернул циновку, которую нёс на спине, и указал юноше на неё.       Сань Лан вскинул бровь. — Только одна, да?       И Чэнь же, тем временем, сказал: — Я спать не буду.       Теперь уже и Се Лянь удивился: — Как же так? Заклинателям, подобно вам, нужно же откуда-то силы черпать. Восстанавливаться. Без сна, в этом случае, никуда! — Спасибо, что заботитесь обо мне... Но я придерживаюсь аскетизму, — казалось, будто слепой мечник хотел ещё что-то добавить, но смолчал, предпочитая не озвучивать эти слова вслух:       «Прямо как он. Так же волнуется за...»       Взяв метлу в руки, Се Лянь, подметая пол, сказал: — Что ж, Сань Лан, если так, то, без твоих возражений, мы потеснимся на одной.       Сань Лан тем временем, осмотревшись вокруг, спросил: — Даочжан гэгэ, тебе не кажется, что в твоём монастыре кое-чего не хватает?       Се Лянь, как раз закончив подметать, присел на корточки, чтобы расстелить циновку. Услышав вопрос, он ответил, не отрываясь от процесса: — Я думаю, что не хватает лишь прихожан, стало быть, остальное на месте.       Сань Лан тоже присел на корточки, подпёр щёку ладонью и спросил: — А как насчёт статуи божества?       И Чэнь же, тем временем устроившись в позе лотоса на полу монастыря, прикрыв тяжёлые веки, застыл, подобно той самой статуе, о которой и говорят Се Лянь с Сань Ланом. Он слышал, конечно слышал, но ему было это неинтересно.       Слепой мечник думал, думал о многом. Затрагивая такие темы, как: «А что делать дальше?» «Кем приходится Се Лянь Се Нэню?» «Что здесь забыл Хуа Чэн?» Было много разных дум, но одно остаётся неизменным — то, что сходства Се Ляня с Се Нэнэм слишком велики...       Слепой мечник витал где-то в своём мире, пока ему не задали вопрос: — Друг И, а что ты думаешь насчёт него?       Чуть повернув голову в сторону, И Чэнь даже не расслышал о ком они вообще говорят: — Прошу прощения, повторите, а о ком мы говорим? — Мы говорим о Наследном Принце Сяньлэ. Что ты думаешь о нём? — Сяньлэ?... О каком именно принце речь?... — задав вопрос на вопрос, слепой мечник и подумать не мог, что его неправильно поймут. И только потом до него дошло, что же он сказал. — Кхм... Прошу прощения, меня можно не так понять. Моя вина, но я не слышал о принце Сяньлэ, однако я знаю про само королевство...       Не веря своим ушам, Се Лянь, восторженно спросил: — О, и какое же оно, Королевство Сяньлэ?       Хмыкнув, И Чэнь, не сомневаясь ответил: — Сяньлэ, хоть и носило чарующее название, однако я слышал историю об одном её жителе. Она передавалась в малоизвестной небольшой деревушке. Говорят, что этот житель был очень опечален, хотя и нёс на себе большой груз ответственности. Тот человек потерял всю свою семью, однако с возрастом у него появилась своя собственная. Но на его памяти был один человек – самый родной его сердцу... — Что же стало с тем человеком? — заинтригованно спросил Се Лянь. — Он умер, — холодно добавил И Чэнь. — Оу, довольно... Печальная история. Ты так считаешь, Сань Лан? — настроение Се Ляня слегка ухудшилось с последней фразой, но он решил спросить Сань Лана. — Печально, очень жаль того человека, — в подтверждение закивал головой Сань Лан.       Решив перевести тему, Се Лянь сказал: — Что ж, думаю, время уже позднее. Почему бы нам не отдохнуть?       Повернувшись на другой бок, Сань Лан, не смотря на Се Ляня, кротко бросил: — Доброй ночи...       Устало вздохнув, Се Лянь, не удивившись короткому ответу, вскоре, задув последнюю свечу, погасил алое пламя.