Лучшие годы

      Концерт на корабле был большим прогрессом для группы. Впервые они выступают перед приличными людьми на приличном мероприятии. Лидия поначалу даже опешила, не увидев на борту пьяниц, не заслышав драк и не почувствовав привычного запаха спирта.       Ещё большим удивлением для неё была сама публика перед ней: это были молодые люди в чистой, пусть и немного вульгарной, но приличной одежде. Девушки с ног до головы обсыпались разномастными блёстками, а их голова блестела от огромного количества лака, тогда как парни их сопровождали, иногда поправляя модные костюмы и разглядывая красное вино в своих бокалах.       Лидия впервые за долгое время снова оказалась в светском окружении. Пусть в нём она ни с кем не общалась по-настоящему, но всё же она когда-то была непосредственной частью такого рода толпы.       Глэм, сильно обеспокоенный, почти не моргал, словно боясь упустить что-то из виду. Его голос почти не был слышен в общем гуле.       ...Воспоминания о прибытии медленно растворялись в пахучем, влажном запахе, который разносился по палубе, шмыгал между стройными фигурами и свистел в горлышках стаканов. Лидии приходилось постоянно щуриться от назойливого диско-шара, миллионы разноцветных огоньков которого лезли в зрачки. По ушам били взрывы хлопушек и петард, провоцируя мигрень.       Одно было хорошо: она ушла достаточно далеко, чтобы никто не обращал на неё внимание, тем более сейчас.       В данный момент ее внимание привлекали лишь Крис и Глэм чуть поодаль. Они разговаривали. Но это нельзя было назвать повседневной болтовней: разговор был напряжённым. Всё, что читалось в Крис — напускное спокойствие и холодность, пока Глэм постепенно всё более выходил из себя. Настолько несвойственное соло-гитаристу проявление эмоций вгоняло в ужас. Лидия чувствовала, что как-то связана с темой этого разговора.       Шум воды за бортом никак не успокаивал. Скорее нагонял на душу что-то неприятное, солёное, заменяя этой липкостью весь ещё остававшийся внутри позитив и надежду.       Лидия чувствовала себя идиоткой.       Уныло размышляя об этом, она уронила голову на руки, которыми упиралась в перила кормы корабля.       Этот день был ужасным.       "— Чем ты думала, когда стучала Долбоёбу про наш скандал?! — яростно прокричал Лорди в плотно прижатые к лицу ладони. От такого хамства пришлось притупить всю свою натуру, чтобы та не вырвалась в свет и не зарядила идиоту по лицу кулаком.       — Он спросил — я ответила! Я в принципе не думала! — она посмотрела на Чеса. Собственно, он не переживал. Лекция Майки заставила его отложить пластинки и не доставать их. Однако было видно, что на слова менеджеров — да и вообще на чьи угодно слова — он плевал с высокой колокольни. И прекращение его затишья — вопрос времени.       — Ну и чё? Вы бы в любом случае шли сообщать ему, какой я плохой, потому что придать всему этому дерьму хоть какой-то смысл. — грубо огрызнулся наконец Чес. Он держал гитару между ног, смотря на вновь перебинтованную свежей марлевой тканью руку и мечтая наконец-то высвободить её. Но не для того, чтобы играть. У него чесались кулаки. Желание кому-нибудь вмазать было в его скачущих зрачках.       — Да, потому что ты непробиваемый.       — И в чем я не прав, пидарасня розовая?!       — Чес, перегибаешь палку, — терпеливо сказал Глэм сквозь зубы. Его медиатор быстро стучал по глянцу накладки деки. Нога в напряжении приподнялась на носке, резко ударяясь о ножку стола, за которым он держал дистанцию между остальными.       — Да что с вами, блять, не так?!       Его слова исчезали в призме приступа головной боли. Лидия едва ли не жалась к углу, ощущая себя беспомощной и бесполезной девочкой. Но это вовсе не означало, что она продолжит молчать и в конечном итоге сдастся.       Всё это время Боб сидел в стороне, наблюдал за Глэмом и будто бы всё хотел что-то сказать ему. Но вместо этого лишь продолжал мысленно комментировать каждое слово оппонентов, будто желая слиться с окружающей средой. Несмотря на это желание, он вдруг зачем-то вступил:       — Может, угомонишься? У нас концерт через несколько часов, а мы собачимся.."       Да уж, эта мысль была здравая. Жаль, что никто, даже Лидия, к ней не прислушались. Это сказалось на качестве концерта, за что она себя чертовски сильно винила.       "— Майки, мне очень плохо, — нехотя, подавляя всю гордость, выдавила Лидия. Майки встревоженно опустил на неё глаза.       — Лидия, ты это брось. Нельзя сейчас болеть, — несмотря на собственные слова, он вытащил из аптечки какие-то таблетки. — отдохни сейчас. Ты же знаешь, мы не можем отменить выход."       Минувшие часы камнем канули в воду в недосягаемом пространстве. Лидия смыкала глаза, надавливая на виски в попытках восстановить в голове весь концерт, который проходил на корабле. Но тщетно. Словно этот эпизод вытащили из дисковода и растоптали, не позволяя даже взглянуть на него. Кое-что всё-таки она успела ухватить перед тем, как разум унесло в неизвестность..       "..самое страшное, что сейчас могло случиться, на фоне ссоры и всеобщего напряжения — запинка.       У Лидии едва не остановилось сердце, когда окружённая людьми, на качающейся палубе она замолчала. Два куплета сместились и она осознала, что перепутала их местами. Группа смотрела на неё, будто готова была разорвать. Заметил ли это кто-то? Она не знала. Менеджеры, по крайней мере, заметили."       Сердце снова охватила паника, когда она подумала об этом ужасном позоре. В конце ей пришлось делать то, что она больше всего ненавидела - импровизировать, чтобы в итоге сгладить отвратительное положение.       — "Дура" — в памяти всплывал расстроенный взгляд Глэма. Лидия была уверена, что знает о всех его мыслях. Он точно разочарован и теперь знает, что его сестра ни капли не изменилась. Всё также треплет языком перед старшими, даже если её об этом не просят. Горло пересохло, словно из него живьем вырвали трахею, наполнив её щебнем и заставив петь в неё, как в микрофон. Глаза часто заморгали, судорожно предупреждая об истерике.       Нос снова заложило. Холодные капли воды отрезвляюще брызнули ей в лицо. Настолько мелко, что те высохли практически незамедлительно. Но на горячей от лихорадки кожи всё равно остался холодящий осадок.       Лидия на секунду задумалась, что, если бы голова так сильно не болела, она бы вряд-ли так растерялась. Взгляд потупился. Всё вокруг начинало плыть и бродить по кругу, покачиваясь вместе с палубой. Лидия пыталась отвлечься, устремив отчаянный взор на горящие огни незамысловатых домов где-то за линией горизонта. Потом изучала вольных лошадей, резвящихся по прибрежному полю.       Наконец-то она поняла, что при каждом взгляде на бурлящую воду становится лишь хуже. Тошнота стала представлять настоящую угрозу. Лидия отвернулась, упёрлась спиной в перила и взглянула вглубь корабля: высокие ступеньки, ведущие ко второму этажу, гирлянды под потолком, порхающие тут и там официанты и изящные, словно лебеди, фотографы-папарацци.       В любое другое время она бы спокойно насладилась этим зрелищем. Но, увы..       — Лидия? — Глэм встал рядом, случайно покачнувшись, но удержался на ногах. Он держал в руках два стакана с охлажденной кубиками льда водой с лимоном.       — Почему ты не с остальными? — Лидия скрывала это, но она была искренне рада его видеть. Это значило, что он не злится или по крайней мере злится не так сильно. Даже попыталась выдать что-то наподобие улыбки, когда ей протянули стакан. Сделала освежающий глоток и плакать тут же перехотелось.       — Они постоянно ругаются. Не могу уже это слушать, — он сделал паузу, смахнул назад чёлку, хмуро подняв глаза. — зачем ты вообще рассказала об этом прецеденте Майки? Лидия вспыхнула. Всё, что её так бесило, вырвалось в двух предложениях:       — Как вы меня достали! Явообщеничегонехотелаговорить, оносамовырвалось! Мне в принципе говорить ни с кем не хотелось, а Майки бы точно не отстал от меня! — она тараторила практически без пауз, теряя воздух и местами перехода на фальцет что создало проблему в понимании её речи для Глэма. Но он всё равно разобрал то, что она сказала.       — Как бы то ни было, теперь у нас огромные проблемы, Лид, — словно чужой, Глэм отвернул голову, пока сестра едва ли не задыхается от возмущения.       — Да что с тобой?! Это то, из-за чего ты на меня злишься?!       Он резко оглянулся к ней:       — Нет, Ли! Причина не только в этом. Хотя их становится все больше.       — О, и что же тогда тебя так не устроило, кроме этого цирка, из которого вы раздули непонятно что?!       — Мы должны вернуться в Сенвол-Крус после тура, — Отчаянная фраза заставила стихнуть всё вокруг. Глэм больше не спрашивал. Он утверждал, исступлённо сверля глазами её душеньку. Лидия хотела сказать хоть что-нибудь, но не смогла из-за спазмирующей в панике глотки.       — Мне сказала Крис. А ещё она сказала, что ты тоже в курсе.       — Она и с тобой говорила..       — Лид, что движило тобой, когда ты скрывала это?!       — Скрывала? А как я должна была тебе это преподнести?! "Оу, братик. Мы с тобой либо остаёмся никому не нужными нищенками на целый месяц в столице, либо нас пинком под тощие задницы отправят туда, откуда нас подобрали. А, и ещё вот задачка: там нас ищет один крайне неприятный тип! Знаешь, кто это? Ну да неважно!"       — Хватит! Почему ты не рассказала мне в тот же день, как узнала? П о ч е м у?!       Он выдохнул, расставил руки по сторонам. Складка между бровей расправилась, а взгляд принял выработанное равнодушие. Спокойствие..?       — Я не знаю, почему. Всё это время я думала, где нам остаться. Где жить, с кем жить, — поток информации выливался из Лидии вместе с кашлем. Голос начал сдавливаться хрипом. — денег у нас практически нет! А если Чес захочет вернуться, ты же потащишься за ним, как собака!       — Почему ты думаешь, — Глэм повысил голос, оскорблено приподнялся на цыпочки и двинул Лидию пальцем. — что между другом и сестрой я не выберу сестру?! Почему ты считаешь, что я не найду компромисса?       — Да потому что... — молчание. Губы плотно сомкнулись.       Потому что я плохая сестра.       Она обессиленно выдохнула и отвернулась, собираясь уйти, как всегда делала, если её положение исчерпало себя. Глэм был прав и с этим ничего не поделаешь.       Её остановила слабая, но решительная хватка.       — Нет, останься, пора решать проблемы по-взрослому. Меня раздражает, что ты пытаешься взвалить всё на себя.       — Я же старшая сестра, это моя... обязанность?       — Ох, Лид!.. Никаких обязанностей нет! Здесь нет никого, кто будет диктовать нам "обязанности". Только зачем-то это делаешь ты. Сама себе. Навешиваешь ярлыки, пытаешься наверстать упущенное. Этого не нужно. Ты только загонишь нас в тупик.       Каждое слово Лидия принимала в штыки. Растерянно, она смотрела на Глэма, который слишком быстро повзрослел. На самом деле, разница в возрасте между ними была пустяковая, но чертовски ощутимая все те года. Они словно были в разных мирах. Лидия всегда чувствовала себя ужасно взрослой на фоне брата. А теперь они будто стали на равных.       — Мы же команда. Почему ты так упорно пытаешься выделиться из неё?       — Довольно! Мне и без тебя хватает моралей! Просто оставь меня в покое до конца вечера. Я хочу побыть одна и не слушать никого, — исчерпано. Шкала энергии упала в ноль. Глэм уже сделал полшага назад. Лидия видела его колебания. Её гордость встала им обеим промеж рёбер. Барьером, который не получалось преодолеть. Месяца для этого слишком мало.       Лидия развернулась и пошла по судну, качаясь на нем. Чтобы удерживать равновесие, неловко выставляла вперёд руки и с опаской косилась на неумолкаемую черную водяную бездну. Как будто лишь полшага влево — и она проглотит ее, вцепившись в ногу хтоническими щупалами и утащит к себе в тысячакилометровые глубины — даром что они сейчас рядом с портом.       Глэм шёл по палубе следом. Лидия не видела — она чувствовала его присутствие но никак не реагировала. Было у нее убеждение, что стоит ещё хоть разок прикрикнуть на брата — он просто уйдет.       И тогда...       Лидии казалось, что случится что-то непоправимое.       Их шаг сопровождался глухим топаньем вниз, к гостевой каюте, где качало намного меньше. Плотность воды, всё-таки, удерживала нижний слой в равновесии.       — Почему ты пошел за мной? — с усталостью спросила Лидия, проходя мимо стола с закусками, мимо картин на водную тематику. В очередной раз она осмотрела помещение, спокойный интерьер, лишенный модных и гламурных деталей.       Лидия плюхнулась на диван и чуть не улыбнулась от облегчения. Головная боль молниеносно затихала, как самая сильная буря, что на пару минут вторгнулась в штиль.       — А почему бы и нет?       С этими словами Глэм сел рядом и приложил руку ко лбу Лидии.       — На сцене ты была такая бледная. Зачем ты вышла, если чувствуешь себя неважно?       Сил не было даже на то, чтобы смахнуть чужую руку со лба. Лидия неохотно перевернулась на бок и зажмурилась. Каждое движение приносило пульсацию, жар, колкие ощущения по всему лбу.       — Майки сказал, что выход сегодня отменять нельзя.       Лидия знала, что обозначает тяжёлый, неодобрительный вздох. Наверняка брат сейчас нахмурился и в подозрении прищурился. Может, даже смотрит на нее странным взглядом. Немного приоткрыла глаза.       Почти истина. За исключением одной детали: Глэм смотрел в бок. Значит, он сомневается.. но не в ней. Кто-то другой вызвал у него раздражение и сомнение.       — Я с ним поговорю. А ещё попрошу лекарства.       — Зачем? Я просто устала. Он уже дал мне какую-то таблетку.       — Давай без этого. У тебя, очевидно, температура. Простой пилюли от головы будет мало. Не думаю, что он напоил тебя жаропонижающим.       Настроение упало даже ниже уровня воды, которая явно пагубно влияла на Лидию. Становилось безумно холодно.       На секунду прикрыв глаза, она не услышала, как закрылась дверь и брат ушел. А дальше — мрак. Всё вокруг размыло так, словно Лидия в запотевших линзах. А при попытке встать объекты и вовсе почернели. Показалось, что кто-то зашел в комнату.       — Глэм..?       Странные рисунки били по глазам. Настолько яркие, что аж рябит. Лидия обнаружила, что всё это время она лежала, вжавшись в подушку. От сна к реальности мотало туда-сюда, сопровождая голосами и чем-то неясным. Лидия была не уверена в том, что она сейчас не спит.       Она села, опуская ноги на пол. Медленно, чтобы в глазах не потемнело. Но это всё-таки случилось, когда Лидия встала, качнувшись.       В пару шагов, она направилась к раковине, включила воду и плеснула ее себе в лицо. Облегченный вздох. Лидия перестала чувствовать себя живым трупом и начала думать: брат ушел полчаса назад. Куда он делся? Может, ему просто не хотелось возиться с ней и он поспешил слинять?       Думать надоело. Это оказалось энергозатратным.       Лидия направилась к двери, борясь со слабостью. Уши заложило от обилия звуков, которые она услышала на палубе. Среди них не было знакомых голосов. Лидия снова почувствовала себя во сне. Всё выглядело как-то неземное и..       Притупленный взгляд обвел отдыхающую молодежь. Все такие прилично-модные, ни о чем не заботящиеся. Лидия была одновременно близко и невероятно далека от них всех.       ..чудно.       Их лица, все смазанные, выглядели похожими друг на друга. То фокусировались, то плыли, как на дешёвой камере.       Кто-то коснулся её плеча, где-то звучал смех. А может, это насмешки?       — "Они смеются надо мной? Это из-за позора на сцене?"       — Ты в порядке? — незнакомый голос, незнакомая рука. Лидия разглядела лиловый костюм, почувствовала странный запах чего-то, что ни с чем не сравнивается. Может, это был дорогой парфюм. Нет, она бы его точно узнала.       — Да, — она посмотрела на незнакомца. Обычный юноша, ничем не отличающихся от иных "богатеньких сынков", как их прозвал Чес — разве что чуть помоднее.       — Плохо себя чувствуешь? Может, тебя проводить к твоим?       Он звучал очень обнадеживающе. Друзья у него за спиной пытались докричаться, но не получили ответной реакции. Лидия уже хотела кивнуть и шагнуть навстречу. Как вдруг увидела бумагу, свёрнутую в трубочку в руках у парня. Оттуда виднелось что-то ярко зелёное, что Лидия не могла разглядеть. Из-под самокрутки шлейфами летел сильный запах дури, как с миниатюрной плантации.       — Боже, что это? — вполне трезво и четко выдохнула она, отталкивая его от себя.       Ответ пронёсся в голове коротким: "Трава".       — Э-э.. сигарета?       — Нифига не сигарета, не приближайся ко мне, — Лидия оглянулась и обратила внимание, что у многих, кто здесь был, в руках такие самокрутки.       Теория, почему ей запрещали общаться почти со всеми детьми богачей, родилась сама собой.       — Откуда ты такая чудная взялась? Я похож на маньяка или героинового нарика? — он звучал с усмешкой. Лидия не могла различить в голосе притворства, но была уверена, что оно было.       Помощь так и не была принята.       Лидия шла мимо мирно выпивающих ребят. Никаких драк, ничего за рамки вон выходящего. Общество, среди которого ей не было места. А может, было. Но лишь в качестве гостя или призрака.       Она выдала облегченный вздох, когда увидела Глэма. Он о чем-то яро спорил с Майки, пока за его спиной возмущались Уроды.       — А по-моему, с ней всё отлично, — с раздражением заметил Лорди, кивая на Лидию. Осторожно появляться, чтобы её не заметили, было не суждено.       — Ты зачем вышла?! — Глэм подскочил к ней, прижал ко лбу руку и ужаснулся. Уже второй раз за вечер.       — Мне надоело там сидеть. Что опять происходит?       — Обсуждаем, какого хрена произошло на сцене, — снова Лорди, и снова с ним никто не поспорил.       — Я неважно себя чувствовала и забыла, что за чем идёт. Этот ответ вас устроит? — сквозь зубы процедила Лидия, возмущенная до глубины души, что никто ей не верит.       — Поэтому ты сейчас разгуливаешь по палубе и общаешься с богатенькими мальчиками?       — Что ты несёшь, придурок? — голос повысился, головная боль усилилась.       — Отставить оскорбления, — встрял Майки, выставляя руки по бокам, будто сейчас эти двоя могли вцепится друг в друга и разорвать в клочья, как Тузик грелку.       Лидия растерянно взглянула на Боба, Чеса. Но они молчали. Неужто, их до сих пор так волновало то, что случилось утром? Лидия поражалась таким уровнем обидчивости.       — Майки, а ты можешь ради интереса не влезать не в своё дело? — Чес исподлобья смотрел на него сквозь чёлку. Сквозь нее проглядывали злые искорки, которые вот-вот перерастут в пожар ярости.       — Если бы я не лез, боюсь представить, что творилось бы с нашим альбомом.       — Н а ш и м?! Да чтó ты?! — вскочил, ударяя по столу. Чес подошёл к нему, отталкивая стул, который стоял на пути. — кто пишет песни, Майки, а? Ты хоть раз руку к этой херне приложил?       — Приложил. Я вас спонсирую и вожу по городам.       — Вот и спонсируй без выебонов.       — Прикуси язык, Чес. Если бы не я, вы бы продолжали играть по подворотням. Будь немного благодарней.       — А ты сдержанней, — незамедлительно влез Боб. — мы бы и без тебя высказали всё это Чесу. Не скажи тебе обо всем Лидия. Теперь все смотрели на неё.       — Почему я крайняя? — Лидия скрестила руки, морально готовясь к нападкам.       — Потому что это ты настучала Майки про Чеса.       На это, в общем то, нечем было возразить. Однако это не означало, что она не попытается.       — Он спросил — я ответила! Вы бы и продолжили собачиться, с моим участием или без него! Откуда я знала, что вы раздуете из мухи слона?!       — Я смотрю, у тебя в привычке оправдываться, когда сделала полную хрень? — снова Лорди, но теперь он звучал намного злее. Кажется, что единственный, кто не закипел на этой чёртовой палубе - это Глэм. Но то только потому, что он пугливо наблюдал за происходящим. Чтобы влезть и принять чью-то сторону, ему бы пришлось пожертвовать другой. На секунду его даже стало жаль. Страшно представить, что он чувствовал тогда. И Лидия мечтала, чтобы его сейчас в это не втягивали.       — Я не сделала "хрень"! Я просто сказала Майки, почему я сижу на улице! Потому что вы орали друг на друга, как не в себя. А придумывать какие-то отмазки, чтобы прикрывать ваши задницы, я была не в состоянии!       Лорди на секунду вскинул брови, но потом снова нахмурился, скривившись. Его длинный язык порой хотелось вырвать, лишь бы перестал спорить.       Он взглянул на Глэма и выбросил решающую в этом споре фразу:       — Она всегда так делала?       Лидия вздрогнула одновременно с братом. Она в ужасе повернулась к Глэму, мысленно умоляя его не отвечать. Увы, он уже это сделал.       Опустил глаза в пол и поджал губы. В отражении его глаз Лидия видела все воспоминания, которые самым худшим способом связывали их. Лорди попал не глядя, застрелив обоих в головы.       — Какого хрена ты ставишь его в такое положение?! — почти беспомощно выдохнула Лидия. — ты со мной сейчас говоришь, а не с ним!       План оставить рядом с собой Глэма рушился по крупицам, как и уверенность в следующей секунде.       — Что? Я прав?       Контрольный выстрел. Майки уже сделал шаг к ним, чтобы оттянуть Лорди на себя. Как вдруг раздался хлёсткий и оглушающий всех вокруг, словно взрывчатка рыб в пруду, хлопок. Все в ужасе пялились на отшатнувшегося Лорди. Он прижимал руку к красной щеке и ошарашенно моргал. Как хорошо, что поблизости не было никого постороннего.       Лидия уже секунду со злостью смотрела на него, всем своим видом убеждая, что унизить её не получится. По крайней мере — внешне. А это было главное. Лишь в последний момент удалось выхватить в тени, только явившийся, светлый силуэт. Наверное, это была Крис...       Стало стыдно вдвойне.       — Конченный идиот, — Лидия толкнула его в плечо, почти ударяя. — да пошли вы все... Уходя, кажется, она совсем тихо добавила "..Нахуй". После нее остался ужасающий, липкий осадок, который тянулся к ней до сей поры.       Лидия почти не слышала, что происходит сзади, но, кажется, разобрала: "Ну и чё вы все накинулись?" — от Чеса.       Дверь каюты снова хлопнула. Глаза защипало от солёных слёз. От этого голова начала болеть сильнее, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Лидия пожалела, что здесь нельзя закрыться.       Щеки начали мокреть. Тушь, сыпучие блестящие тени падали на подушку, которую приходилось отряхивать. Лидия тихо всхлипнула в припадке скорбной ненависти к себе. Её самооценка падала от беспомощности, которую испытала. И это чувство не перебить даже наступившим сном.       Неизвестно, сколько она так пролежала. Её пробудило только что-то холодное, что опустилось на лоб, облегчив страдания. Лидия приоткрыла глаза. Кто-то сидел рядом и говорил со вторым человеком.       — Просыпайся, Лид. Нам пора идти, — Глэм высыпал на руку две таблетки и взял с руки второго человека стакан воды.       — Я не хочу.       — Корабль уже подплывает.       Первым делом Лидия обернулась. Она не удивилась, когда увидела сзади Крис, помогающая ей приподняться.       — Если чувствуешь себя неважно, можешь переждать в нашей машине. Вряд-ли в трейлере ты сможешь отдохнуть, — её понимающий и виноватый голос вынуждал внутренне растрогаться и одновременно лезть на стенку от страданий. Крис словно издевалась. Она ведь знала, что скоро уйдет. Почему же тогда в трезвом уме и памяти продолжала привязывать Лид к себе?       Впервые она задалась вопросом: "а есть ли у Крис дети?"       Лидия запила таблетки холодной водой и медленно кивнула. Ей приходилось сделать над собой усилие, чтобы снова не уронить голову на ближайшую поверхность.       Ей уже было все равно, где и с кем путешествовать. На всё внезапно стало невероятно плевать. С совершенно пустым выражением лица она спускалась с борта, наблюдая за подвыпившей молодёжью. Каждый из них отличался каким-никаким этикетом, а также ухоженным, хоть и чересчур пижонистым и модным внешним видом. Но среди них угроза чувствовалась куда меньшая, чем там, где группа выступает обычно. Не будь Лидия больна, она бы с интересом завела с кем-то разговор.       Шли все молча. Лидия принципиально не заводила разговора ни с кем, кроме брата. Хотя и тот был не сильно разговорчивым. Иногда смотрела на Крис, ловила её беспокойство. Ей было неловко за что-то.       Оставаться с мальчиками не было ни малейшего желания. Хоть минувший огонь между ними утих, ощущался жар. Цепкий дискомфорт, мелькавший от одного к другому. Лидия даже радовалась, что она пойдет в машину к менеджерам. Спать в такой обстановке она бы не смогла.       Разошлись все также тихо. Лидия забрала свою сумку и села на заднее сиденье автомобиля. Он у менеджеров был достаточно просторный. Всё сзади расчищено, на одной из сторон лежит подушка и плед.       Крис, которая села вперёд, тут же его забрала.       — Крис?       — Тебе нельзя укрываться.       — Но почему?       Майки сел за руль и начал прогревать авто:       — Потому что при температуре тебе кажется, что холодно. На самом же деле ты только перегреваешь тело тем, что укрываешься, — он с ожиданием смотрел перед собой и параллельно разводил в стакане с водой какой-то порошок. На бумажной упаковке нарисована чашка с чаем и шарфиком.       — Выпей. Не хватало, чтоб ещё и горло заболело. Не хочется терять вокалистку вот так. Лидия покорно приняла теплый напиток и подула на него перед тем, как отпить. Она умолчала о том, что Майки опоздал. Горло уже болело нестерпимо.       Машина мягко тронулась.       Крис следила за тем, как уменьшается раствор в чашке Лидии. Когда их глаза встречались, она улыбалась. Но не так, как обычно. С сожалением и неописуемой тоской. Но, быть может, Лидии так казалось.       От звездных видов за окном настроение медленно улучшалось. Становилось нейтральным, что ли. Лидия слушала в наушниках купленную книгу, перебирала в руках треснувшую кассету и медленно прикрыла глаза, опираясь виском на холодное стекло. Иногда от кочек она больно ударялась об него, из-за чего приходилось менять позу и подставлять руку.       Машина остановилась. Судя по звукам, Майки куда-то вышел. Дверь хлопнула первый раз. А потом второй раз, только с другой стороны сиденья, которое прогнулась под кем-то.       Наушник из левого уха благополучно вытащили, стараясь не задевать волосы. Лидия приоткрыла глаза и стала наблюдать за Крис. Она чуть-чуть отодвинулась, молча положила подушку себе на колени и постучала по ней. Повторять два раза ей не пришлось. Лидия с удобством положила голову на ее колени, спустив с ног обувь, чтобы лечь на сиденье. От этого движения болезнь пробилась от затишья и по новой зашуршала в висках.       Холодный ветер спереди на секунду заслезил глаза. А потом машина опять тронулась и продолжила маршрут.       Насколько помнила Лидия, уезжают они не из города, а только объезжают его, чтобы попасть в другую его часть. Чтобы не плыть несколько часов.       Крис не спала. Она тихо советовалась о дальнейшем маршруте с Майки, перебирая волосы Лидии. То заправляла их за ухо, то поправляла.       — ...Ты ей как мама. — прозвучало где-то очень далеко, отдав эхом и отголоском.       Крис рядом не было. Почему? И почему Лидия лежит в трейлере, вместо заднего сиденья менеджерского автомобиля?       Рядом почему-то сидел Глэм. Он записывал что-то в дневнике..       .. З е л ё н о м.       — Тебе не стоило его читать, — зачем-то сказал брат. Но Лидия не особо задумалась о его словах. Она вышла, чтобы отыскать остальных. Или хотя бы менеджеров.       В непонимании она рассматривала знакомые улицы. Будто бы сейчас они заехали в Сенвол-Крус.       Лидия подняла глаза в небо. Вечерело.       Посмотрела по сторонам и узнала знакомую, полную пафоса и желчи консерваторию. На земле присыпал обильный слой снега. Но было не холодно. Сначала она улыбнулась, толкнув носком белые снежинки, а потом посмотрела прямо..       ..отшатнулась, глухо закричав. Голос осип настолько, что его было не слышно. Горло закололо и запершило.       Напротив стояла высокая, прямая, как струночка, фигура отца. Темный силуэт пронесся ужасом в голове. В глазах потемнело, или это тучи сошлись вокруг него?..       Он держал что-то в руках, но что — Лидия не видела. Разговаривал с кем-то нескрываемой злостью и раздражением. А кто его собеседник?       Крис. Она стояла напротив и спорила. Ни одного было не слышно. Оба вдруг умолкли, одновременно оборачиваясь на неё. Отец чему-то улыбнулся. Озлобленно, изощрённо. Так улыбаются маньяки в фильмах ужасов. Он что-то бормотал, параллельно приближалась. Лидия оцепенела всем телом. Даже пикнуть не успела, как ее настойчиво толкнули назад. Там, где должен был стоять трейдер, находился дверной проем в комнату. Но не в свою. Это была комната Себастьяна.       Лидия снова обернулась, с трудом смахивая чью-то тяжёлую ладонь с плеча.       — Руку. ...       Лидия резко втянула воздух через нос, распахнув глаза. По ее лбу кто-то настойчиво стучал, а голос над головой требовал проснуться.       — Ну же, Ли! Просыпайся. Тебе что-то приснилось?       Та тут же с осознанностью отдышалась. Приложила ладонь к плечу там, где только что её цепко держал отец. А потом Лидия неожиданно ощутила, как сильно у неё болит запястье. Сон уже не казался такой глупостью. Дело было либо в сильном самовнушение, либо в реальности происходящего.       — Да. Кошмар, — страх пробирал под самые кости. Лидия поднялась и зачем-то прижалась к Крис, будто она — её последняя надежда.       Майки в машине не было.       Светало. Концерт в восемь утра.       — Ничего, ты же уже проснулась. При температуре всегда чудится всякая билеберда, — Крис говорила очень сонно и тихо, почти шепотом. Стоило признать, что с эмпатией у неё было прекрасно, хоть по первому впечатлению так и не скажешь. Она нерешительно прижимала испуганную до мурашек подопечную к себе, успокаивая внутреннего демона. Впервые Лидия видела её вяло зевающей, с мятой щекой. Не может быть, что она спала в таком положении несколько часов, ни разу не побеспокоив её. Это внушало бешеное доверие.       — Это точно. А где все? — Лидия постыдилась своего поведения и поспешно отстранилась, поправляя волосы.       — Собираются репетировать.       Этот ответ расстроил до самых глубин души. Сейчас меньше всего хотелось пересекаться с Уродами, разговаривать и коммуницировать с ними.       — Расскажешь, что у вас вчера случилось?       Лидия начала вставать. Запила очередную таблетку и надела дополнительный свитер на водолазку. Не лучше. Энергии не было, как и вчера, как и позавчера.       — Мне уже рот страшно открыть и что-то кому-то сказать. Загрызут, не иначе.       Сжав зубы, она зашла в трейлер за гитарой, а заодно начала собирать волосы в хвост. На руках оставались отломавшиеся пряди, которые чуть ли не сыпались, стоило руке пройтись по корням. Лидия поежилась и рассеяно вздохнула.       Проходя к водительскому креслу, она случайно задела красную книжечку, которую отфутболила кататься по полу.       Дневник Глэма.       Воспоминания его старого дневника пришли сами собой.       Лидия бережно взяла красную книжечку в руки, осмотрела её на повреждения. На секунду прикоснулась к ключу, который чувствовался под плотной тканью свитера. Лидия придушила своё любопытство и вернула дневник на место.       Репетицией служил небольшой зал, где пройдет очередная вечеринка. Если верить качественному, светлому интерьеру с симпатичной гравировкой, симпатичным плакатам и чистому полу, быдло здесь можно не ждать и не бояться.       Почему-то здесь не было должной аппаратуры, персонажа и гостей. Это настораживало до первого аккорда.       Лидию встретили молчанием. Только Глэм с Чесом слабо улыбнулись.       Второй, кстати, снова забинтовал свою руку. Приходилось с тоской наблюдать за его желанием выйти на сцену и наконец-то разнести её.       — Как чувствуешь себя? — спросил Глэм.       Лидия с ходу начала играть, не дожидаясь команды Майки. Тот со всем вниманием контролировал ситуацию.       — Немного лучше, — пожалуй, слишком холодно отозвалась она. — спасибо. Началась репетиция. Пока что без вокала, поэтому тихие переговоры были возможны.       — Майки что-нибудь спрашивал обо мне?       Глэм, покачиваясь, не отпускал руки. По привычке улыбался, но теперь слабее обычного.       — Надеялся, что ты поскорее поправишься. Нельзя выбиваться из графика.       Лидия фыркнула.       Она ничуть не удивилась. Только слабо обиделась.       — Ну да, если мне вдруг отрубит руку, он из кожи вон вылезет, чтобы я прибила ее обратно. Иначе мы потеряем...       — Разговорчики! — перебил их Майки, бродящий посреди зала. По бокам там стояли длинные столы, где ближе к концерту будут закуски. Аппетит неохотно пробуждался. До этого от вида еды только воротило.       Репетиция проходила спокойно. Лёгкое недовольство, которое витало промеж нот, можно было игнорировать. Было как-то не до этого.       — Прекрасно. У вас есть немного времени на себя. Не забудьте придти к назначенному часу! А я пока уточню у организаторов, где они и почему не явились.       Все незамедлительно начали собираться.       Лидия погрузила гитару в чехол, шумно застегнула, краем глаза замечая на себе неловкое внимание. На неё смотрел Боб. Он мялся, хотел завести разговор, но Лидия не горела желанием тревожить и без того горящее горло, поэтому молча скрылась в глубине зала.       На улице было много людей, но ни один из них не тянул на зрителя их концерта. Те, обычно, как-то выделялись.       Чес расслаблено шел с одной стороны, а Глэм, менее уверенно, с другой. Их яро изучали девушки, хлопали глазками и всячески привлекали внимание. Лидия следила за ответными реакциями: Чес отзывался флиртом и улыбками. Глэм же в непонимании смотрел на сестру.       Что они хотят от меня?       Она только усмехалась.       На улице ей становилось на мгновение лучше. Ветровка уже давно не грела, зато голова стихала. Лидия чувствовала температуру. Но пока в глазах снова не потемнеет, она не решалась снова заводить разговор об этом.       Остановилась троица в каком-то переулке между зданиями. Ветер сюда не доходил. Крепкие стены этого не допускали.       — Чуваки, мне кажется, нам пора что-то делать, хуле, — начал Чес, с неловкостью перебирая бинты. Он плюхнулся на землю и закинул локти на колени.       — Конкретней, — Лидия воздержалась от сиденья. Отморозить себе всё на свете — было последним делом. А вот Глэм не волновался. Просто сел, облокотившись на ногу сестры. Высшая степень наглости.       — Ну, конкретней, где жить-то будем, братья кролики? Вот щас свернётся шарманка в Темплейте и придется кочевать по помойкам.       Глэм цокнул:       — Почему по помойкам?       — Брат, а где ещё? С этими придурками?       Задача стояла непостижная.       Предложений не поступало, так что Чес продолжил:       — Я то в трейлере, если чё, расположусь. Но вы то, принцессы, сможете там жить месяц?       — По сути, мы сейчас это делаем, — подключилась Лидия. — но мне это конкретно осточертело. Выжидать секунды, чтобы переодеться и принимать душ в залах - удовольствие для фетишистов.       — Фетишист — понятие само по себе философское.. — Чес загадочно смотрел на неё снизу вверх.       Глэм крепко задумался, приложив к вискам пальцы. Его брови нахмурились, создав морщинку. А потом перевёл на друга глаза:       — Если вариант снять жилье с остальными?       — Я же сказал, что с этими придурками жить не собираюсь. У них то по-любому заначки есть. Сами справятся.       — Чес, речь идёт о жилье. Нам нужно хотя бы общежитие найти на месяц. Дай бог, чтоб на две комнаты хватило!       — Я прекрасно устроюсь в трейлере! К тому же: ты представляешь, чтоб Лидия жила с рандомными девками?       А сама Лидия молчала. Ей было иронично забавно от того, что сейчас происходит. Она действительно шатается по помойкам, выживает "кое-как". Осталось только начать деградировать.       — Я не буду ни с кем жить. Просто лягу в вашей комнате. Кому не наплевать?       — А ты знаешь, Чес, что вероятность заселения нас всех, как соседей, реально мала.       Лидия согласно закивала.       — Нужно найти очень всратое общежитие, чтобы там было так много свободных мест.       Поднятые Чесом руки призвали всех замолчать. Он приподнялся, хрустнул шеей, позвоночником.       — Вот давайте только не говорить так, словно у нас есть выбор. Не, ну есть... но то хуита.       Общага самый ровный варик. И если придется жить в самой всратой, значит, такова жизнь...       От раздражения ко всему этому миру никуда не получалось деться. Лидия просто хотела побыть одна и избавить себя от чужой компании, но вместо этого слушала препирательства и не понимала, как ее вообще сюда занесло.       Внутренний интроверт, забитый, бухтел и бухтел без остановок. Настоящий, настойчивый комок ярости.       — Знаете, давайте действовать по мере поступления, — толково рассудил Глэм, лишь бы побыстрее закончить. — у нас скоро выход, а я хотел бы поесть перед этим.       Чес отказался от этой идеи в тот же миг, как она пришла его другу:       — Меня тянет блевать от местной стряпни. Не обижайтесь, чуваки, я лучше подойду пораньше, — он уже собирался сделать полшага туда, откуда пришел, явно ориентируясь на названия улиц, что были табличками вбиты в стену. Что-то его застопорило. Чес оглянулся и обнаружил на нескольких зданий противоположных улиц похожие друг на друга названия. Да что уж там, сам город выглядел просто сборищем одинаковых домиков, в которых турист легко потеряется.       — Мда уж. Будь моя память на картинки рыбьей, щас бы помер. Как треска на суши, хотя ей место в воде.       Он скрылся. А Глэм с Лидией просто остались на лавочке, чтобы зажевать нечто дешёвое, что они купили только что в киоске. Эта еда с трудом лезла в глотку. Были опасения, что каждый кусочек вызывает тошноту. Но опасения на то и опасения. Они не оправдались, чему Лидия бесконечно обрадовалась       Хуже в этом дне могло стать только то, что концерт, оказывается, проводится в другом месте. Этот город — сборище неприятностей. Всё было туманно тогда. Лидия помнила свои ощущения и их лишь. Когда неизвестная женщина сообщила, что группа срочно должна быть в другом здании, чёрт знает где и искать отстающих времени не было. Можно было принять это за личное оскорбление, если бы не продолжение:       — Мы пообещали, что поможем вам двоим добраться. Я покажу, где автобусная остановка, — женщина всё безустанно тараторила, как ей жаль, что так вышло и что пришлось группу разделить, что априоре было тупо. — будь моя воля, я бы лично вас отвезла, но единственное такси в нашем распоряжении повезло ваших товарищей. Нам придется подвозить аппаратуру. И обязательно возместим ущерб!       Она всыпала горсть монет Лидии с запасом, чтобы те без проблем добрались до нужной остановки.       Кажется, она сказала: "улица имени Ли.Бёрм"       Название Лидия вдолбила себе в голову и запомнила его так, чтобы смогла повторить.С минуты на минуту должен подъехать автобус под номером шесть, который и довезёт их на место уже через полчаса. Неудобно, что номера писали сбоку. Из-за этого, увидев отъезжающий автобус, который проходил внешним видом на любой другой, Глэм первый побежал за ним, волоча за руку сестру.       Запрыгнув в салон, они купили билет и сели в самый конец, совсем не взглянув на номер.