Лучшие годы

      Лидия так сильно устала, что даже не смотрела на дорогу. Ведь если ехать им недалеко, и брат проследил за тем, чтобы они вышли во время, волноваться не о чем.       "Ли.Бёрм" должна быть озвучена совсем скоро. Лидия с ужасом ожидала момента пробуждения. Сквозь пелену она иногда слышала, как вздыхал, ерзал брат, оглядывался по сторонам. Чтобы хоть как-то его унять, она положила тяжелую, как тонную гантелью голову ему на плечо, злостно фыркнув. К её удивлению, Глэм не смахнул ее. Вместо этого прижался щекой к твердой макушке и глубоко вздохнул. Однако надолго задремать все равно не получалось. Приходилось гипнотизировать себя размытыми пейзажами, которые вот — на ладони.       Милый по своему виду город можно было запросто рассмотреть за пыльным, местами битым окном. Небольшие домики. Многие жители держали здесь скот. Лидия разглядела старательно сделанные загоны, а когда видела коров, лошадей или козликов, с детской манерой улыбалась и тыкала пальцем в стекло, чтобы Глэм тоже посмотрел и с восторгом улыбнулся. Иронично. Лидия усмехнулась у себя в голове: будучи из богатой семьи, ее за все семнадцать лет не удивляло ничего, как и Себастьяна. А сейчас они восторженно таращатся на зверье и комментируют их окрас. Оказывается, удивить юных, не состоявшихся аристократов — как два пальца об асфальт. Легко. Дальше Лидия обратила все свое внимание на само расположение домов: зачастую их задняя часть, то есть стена, чуть ли не касалась уровня воды. Волны, колышущиеся ветром, часто брызгали красные, оранжевые и бурые кирпичи, но никогда не посягались на окна. Течение было ровным и почти мертвым. Автобус петлял по узким дорогам. Там нередко образовывались пробки, которые ничуть не тяготили мирное сидение Швагенвагенсов. Даже обычная машина не могла развернуться без проблем. Потом Лидия и решила, что из-за этого они едут так долго, но волнения, как такового, не присутствовало. Они слушали что-то на треснувшей кассете, иногда кто-то тихо подпевал или закатывал глаза, если наушники барахлили. Не до нервов.       И всё-таки внутри что-то колыхнулось...       Приоткрыв глаза, она застала мечущийся взгляд брата. Он вглядывался вдаль и непонимающе смотрел, как обычные дома остаются далеко за спиной. Постепенно становилось мрачно и это совсем не по вине нагрянувших туч. Какие-то заводы в дали намекали, что за цивильную черту они давно выехали.       Лидию пробил озноб. Живот скрутило, когда в автобусе совсем не осталось людей.       — Глэм, где мы? — умоляюще прошептала она, сжимая запястье брата. Как будто он знал ответ.       — Эй, дети!       Сначала на грубый бас водителя никто не обратил внимания. Переговоры продолжались, но голос продолжал попытки достучаться:       — Дети! Конечная! Вы выходить собираетесь?       Голова водителя выросла над ними. В зубах мужчина держал сигарету, а пальцы чиркали зажигалку.       — Подождите! Мы, что, проехали улицу Ли.Бёрм?! — первым очнулся Глэм, с шоком и непонимания он подскочил с места. На фоне большого мужчины он выглядел, как маленький жук.       Водитель в раздражение, словно тот его чем-то утруждает, закатил глаза.       Лидия поёжилась от его вспыхнувшей злости.       — Вы либо глупые? Этот автобус едет по другому маршруту. — водитель оставил зажигалку на одном из сидений и неторопливо пошел за новой пачкой сигарет.       — Н-но как?! Мы далеко отсюда? Куда нам идти?!       Колени больно врезались в бордюр с характерным стуком и едва шумным щелчком. Сначала Лидия испугалась, что это кость и ей вот-вот предстоит испытать муки перелома. Но это оказалась всего лишь собачка молнии ветровки, попавшая под коленку. Сломалась. Ее частички жалостно звякнули и покатились по тротуару. Колготки тоже пострадали. По ним пошло много стрелок. Вот и первая причина не увлекаться юбками, которые стали чуть ли не главным атрибутом.       Рядом приземлился Глэм. Его падение было несколько мягче. Единственной причиной болезненного шипения - содранная ладошка. Руки музыканта — око света. Лучше переломать ноги, шею, позвоночник, но не руки. Это Лидия усвоила от Густава. В целом, она была согласна. Понятно, почему Глэм так всколыхнулся, когда увидел на своих дефекты. Водитель выбросил их, не дав и слова промолвить. Как хорошо, что удалось успеть ему насолить.       — Хам! Да кто тебя воспитывал?! — не думая, возмутилась Лидия. Болевой шок дошел до нее только тогда, когда она хотела встать. Быстро бросив эти попытки, плюхнулась на землю и стиснула зубы. На некоторые секунды показалось, что сейчас они треснут от такого давления. Колени горели болью и отказывались разгибаться.       Двери автобуса захлопнулись. Тот укатил прочь, не обращая внимание на лютую ярость подростков. Глэм процедил четко уловимое: "вот сука", эти непристойности мигом унеслись ветром. Первым делом он сел на корточки рядом с Лидией и начал рассматривать ее колени. На коже и тонкой ткани не было ничего, кроме грязных следов от встречи с бордюром. Только несколько мелких, красных точек.       — Боже, что нам делать?! — совершенно несобранно лепетал Глэм. Его растерянный вид вызывал одновременно жалость и раздражение. Решительности как не бывало. Смотрел на сестру такими глазами, словно надеялся лишь на нее.       — Замолчи, я не знаю, — от бессилия хотелось рыдать. Развалиться звездой, устремить взгляд в серое небо и считать выглядывающие, солнечные лучи, которые будут золотить капающие слезы. Возможно, даже согревать. Хотя нет, в середине осени не согревает уже ничего. — сейчас я.. мы что-нибудь придумаем.       Лидия втянула так много воздуха, как позволили легкие и встала. Вокруг заплясали искры. Новая волна накрыла ее, подталкивая к желанию блевать. Глэм вцепился ей в руку, держа, и теперь более трезво смотрел на виды, что их окружают: чем-то напоминало заводской район Сенвола. Также гадко, плохо пахло. Из переулков доносились крики, из ближайшего жилого дома тоже. Единственный работающий продуктовый в поле зрения был от и до изуродован: разных цветов капли красок засохли на козырьке, стекла покрыты крупными и мелкими трещинами. Мимо него как раз шла компания высоких парней. У одного в руках красовалась бита, у второго — "розочка" из бутылки, а у третьего сигарета. Все гоготали, рассматривая художества на стене продуктового.       Один из них замахнулся. От биты по стеклу пошло много трещин, которые заканчивались под самый потолок.       Грохот. Стекло лопнуло и осколки разлетелись повсюду.       Мерзкий смех оказался громче этого звука. Лидия схватила Глэма за руку и с силой поволокла на противоположную дорогу. Адреналин сработал, как хорошая пощечина. А возможность опасности создала в голове сразу несколько вариантов ее избежания. На незначительно короткое мгновение ей почувствовался пристальный чужой взгляд. Смотрели те самые бандиты, но сделать уже ничего не могли. Пока что.       Находиться здесь даже днем было страшно. Каждого прохожего Лидия шарахалась и несколько раз оглядывалась им вслед. Глазами выглядывала карту, знаки или указатели, чтобы выйти хотя бы в люди. Наивные попытки.       Пришлось брести по пустой улице, слушать ее мертвый голос и впитывать всю пыль. В воздухе витало что-то тяжелое и гнетущее. Лидия старалась не зацикливаться на этих мыслях. Это было невыполнимо.       Засунув в карман руку, Лидия зазвенела мелочью. Начала придумывать, что можно купить на горстку монет. Желательно, чтобы это была еда. Не просроченная. И не сухая. Звучало как фантазия.       — Смотри, Лидия, — Глэм прятал свою усталость за улыбкой, увлечением от наблюдения за водой, которая была недоступно далеко. Сейчас брат показывал на очищенное от людей поле, за ней — навесной мост. Стоит перейти, и они окажутся в жилом районе. Порывшись в памяти, Лидия вспомнила, что они действительно проезжали по этому не очень длинному, широкому мосту. Вот только идти было ужасно далеко, если по дороге. Напрямую, по полю, времени займется на порядок меньше.       — Будто у нас есть выбор, — Лидия представила недовольное лицо Майки. Накатило раздражение, но оно быстро угасло при одном лишь возникшем в голове образе Крис. Она наверняка волнуется. Стало стыдно за себя. Настолько стыдно, что хоть шкуру сдирай, лишь бы избавиться от этой лживой, стыдливой оболочки.       — Здесь так красиво, — голос брата терялся в шелесте сухой, высокой травы. Идти было далеко, мимо зарослей, обвалившихся, мелких построек и даже кирпичей. — интересно, что тут было?       Лидия, совершенно бессильно, посмотрела туда, где стоял Глэм. Его внимание привлекла каменная пластина, которую покрывал мох, непонятный плющ и, конечно, стекло. Это «нечто» находилось прямо под огромной, ветвистой ивой. Осень дошла и до нее, но не отняла частые листочки.       — Не имею ни малейшего понятия, — Лидия поправила подол юбки и направилась к дереву. От чего то захотелось прикоснуться к прочным, тоненьким веревочкам. Это место оказалось затеряно во времени до тех пор, пока сюда снова не наведались гости. — может, отдохнем?       Глэм мигом кивнул и забрался под иву, плюхнулся на землю. Лидия робко пристроилась рядом, преодолевая недовольство от грязи.       — Как же холодно.. — снова пожаловался Глэм.       — У меня бредовая идея. Но не спеши смотреть на меня, как на идиотку.       Брат насторожился, но кивнул.       Секундой позже Лидия вытащила зажигалку.       — Я украла ее у водителя, — в голосе не утаилась смешливая гордость. Да, ее действительно это веселило. Губы растянулись в глупой улыбке.       — Что?! Ты? Украла?!       — Но это ведь за дело. Он нам нагрубил… — Лидия поймала себя на том, что говорит, прямо как Чес.       — Ну да, ну да! — Глэм прыснул и ударил себя по лбу. — давай думать, как это нас согреет.       Следующие десять минут они дружненько выкладывали из веточек «палатку», чтобы поджечь ее. Лидия с серьезным лицом обкладывала постройку камнями, а Глэм возводил саму конструкцию. Получалось шатко. Веточки постоянно норовили упасть. Вскоре Лидия тоже участвовала в этом деле.       — Ты неправильно ставишь, — Глэм шлепнул ее по руке и случайно задел постройку.       — Да что ты говоришь? Ты ее сломал!       — Я не виноват, что оно такое хрупкое.       Кое-как собрав это нечто воедино, начались попытки чиркнуть зажигалкой и поджечь сухой лист, а потом и все остальное. Должно быть, со стороны это выглядело забавно. Лидия даже вяло хихикнула, качнувшись с пламенем в руках. Милостью великой удачи не подпалив себя, поторопилась опустить листик на ветки.       — Лидия! — прикрикнул Глэм на залившуюся смехом сестру. Он заразился ее настроем и улыбнулся.       — Как же это глупо.       Это действительно было глупо. Зато тепло. Под густой листвой ветер не тушил маленький костер и не распространял его.       Глэм пересел поближе и устало облокотился.       — У меня есть сырная булочка.       Конечно, чтобы насытиться, этого было мало. Зато создало иллюзию пополненной энергии.       Уходить совсем-совсем не хотелось. Лидия неожиданно вспомнила о недавнем журнале, к которому так и не притронулась.       — Смотри, — зашуршала тонкая пленка, бумажные, желтоватые страницы. Глэм пристально разглядывал красочные картинки незнакомых героев, списки "модной музыки" и инструкции для самодельных кормушек, снежинок. А вторая половина журнала была новым для них обоих форматов. Комиксы. Картинки с репликами, редкими вставками авторов. Конкретно этот был про супергероя. Глэм не проявил к картинкам особого интереса, зато Лидия разглядывала каждую, смотрела на напряженные, веселые и спокойные лица немногочисленных персонажей. Детализированные, со странными черточками и символами, которые обозначали удивление, дрожь и раздражение. Пока что Лидия этого не понимала, но очень хотела понять. Система так называемых комиксов показалась ей интересной. Она ужасно расстроилась, когда он закончился.       Дальше она показывала Глэму тот, или иной кадр, комментировала поступки героя, выражала к нему симпатию, а к антагонисту, понятное дело, негодование. Глэм внимательно слушал, даже читал реплики в белых кружочках, но сильно не вникал. В мини настольной игре на развороте он участвовал с большей охотой. В комплекте шли две фишки разного цвета. А само поле - как бы джунгли с лесенками и рисунками животных. Это были приятные два часа, которые скрасили всю ужасную неделю.       Глэм все еще отвлекался на ссадину. Ее нужно было чем-то залатать. К счастью, у Лидии нашелся пластырь, который она начала распаковывать. Она вдруг застыла, покосилась на брата. Он покосился в ответ.       — Хм...       — Ты чего? — Глэм удивленно ухнул. Пластырь плотно прилип над его губами.       — Теперь у тебя есть усы! Поздравляю.       — Спасибо? — он с озорством улыбнулся. Потом стал серьезным, сделал деловитый вид. — между прочим.. — исказил голос до властной, дразнящей интонации, при этом поднял палец одной руки, а вторую спрятал за спиной. — ..вы, девушка, уже выросли из детских шалостей!       Лидия расхохоталась.       — А еще ваш гогот не соответствует вашему статусу! Как не стыдно, Лидия? Ты позоришь род великих из великих.. — он прервался, чтобы подавить смешок. — ..ты, что, кобыла?       Новая волна смеха снова накрыла их обоих заразой. Лидия звенела искренностью, перекатившись на бок.       — Очень похоже получилось! Он бы так и сказал. Ну, кроме кобылы..

***

      Еще немного посидев, словно воробушки, было принято решение продолжить идти.       Тротуар на мосту был с двух сторон. Узкие дорожки, по которым можно беспрепятственно преодолеть реку. Лидия чихала сериями раз в десять минут. Глаза слезились, а першить она не переставала.       Вскоре они оказались среди домов.       — Лид, может, мы спросим у кого-нибудь дорогу? С твоим-то состоянием желательно побыстрее дойти хоть куда-то.       До этого момента Лидия запрещала себе думать о головной боли. А еще о горле, которое искажало голос все больше. Из-за хрипа ее и вовсе было почти не разобрать. Все часы эти недуги были совсем неважными.       — Страшно. Я даже останавливаться боюсь, — Лидия смотрела за спину время от времени. Трейлер, сильно отличный от их собственного, то давал по газам, то тормозил. Но не отставал.       Глаза снова защипало от позорного страха.       — Этот трейлер нас преследует, — Глэм вжался в руку Лидии, поволок ее дальше от дороги и ускорил шаг.       — Я знаю, — она заметила его еще минут пятнадцать назад, но боялась говорить.       Еще раз обернувшись, Лидия всем телом дернулась и едва не завизжала. Водительская дверь открылась и оттуда показался парень в черной кофте. Ужасно знакомый. На всякий случай Лидия взглянула на номер и вбила его в себе голову: 221uS       — Э, ребят, потерялись? — хриплый, с издевательскими нотками голос звучал не просто угрожающе. В нем было что-то большее. — может, подвезем? — он криво улыбнулся и начал осторожно приближаться.       Открылась вторая дверь. Вышел второй, более крупный парень с огромным шрамом на пол лица.       — Особенно тебя, красавица.       Лидия прижималась боком к Глэму, продолжая пятиться. Вокруг было много камней. Поможет ли это? Все положительные эмоции испарились в непроглядном ужасе. Не стоило тут идти. Криминальный район, кажется, продолжался и здесь. Дома, как лабиринты: легко зайти в тупик.       Второй парень подходил быстрее и смелее. Наконец то вышел третий. Лидия подумала, что это легко могут быть те самые люди, которых они недавно видели.       — Куда торопитесь? Солнышко, как тебя зовут? — стало мерзко. Лицо ублюдков захотелось изуродовать еще больше.       Лидия отпрянула и чудом не навернулась на пару с Глэмом, когда самый крупный подошел почти вплотную.       — Отойди, идиот!       — Да мы помочь хотим. Куда тебя отвезти? Малой, — он строго посмотрел на Глэма. Испепеляюще. — ты свободен.       — Что?! Еще чего?! Уходите, мы сами знаем, куда нам надо.       Другой некто усмехнулся и почти умиленно хихикнул.       — Какие самостоятельные. Детки, если так не доверять хорошим людям, можно пропасть в этом мире.       Они вскоре остановились, чувствуя за спинами "долгожданный" тупик. Лидия была безумно благодарна за то, что Глэм продолжал стоять рядом, смело смотря угрозе в глаза. Не просто смотрел. С вызовом пялился.       Сердце упало в пятки.       — Ну чего вы стоите? Пойдем, милая! Потеряешься еще, — тот потянул Лидию за руку, сначала мягко.       — Отвали от нее! — оскалился Глэм, вырывая сестру из его хватки и пряча ее за собой. — найдите кого-нибудь потупее!       Лидия вдруг возненавидела себя за то, что надела юбку сегодня. Щеки начали гореть, руки намертво сжимали хрупкое плечо перед собой.       — Малыш, а давай ты по-хорошему смоешься?       Сзади снова противно заулыбались. Замечая чужие, голодные и внимательные взгляды, направленные на его сестру, Глэм отступил к ней ближе, чтобы закрыть на нее обзор.       — Убирайтесь туда, откуда вылезли, подонки! — с отчаянием взмолилась Лидия.       Кажется, их это только раззадорило.       Время замедлялось в ожидании неизбежного. Кто-то их "них" продемонстрировал биту, подбросил ее и перехватил поудобней.       Мимо редко проходили равнодушные люди. До каждого Лидия попыталась достучаться, но никто, ни одна собака не вмешалась в потасовку. Еще одна причина ненависти к людям появилась в этот день.       — Не хотим по-хорошему?       Не успел он закончить, как Лидию занесло в сторону. Глэм дал деру — надеялся оббежать придурков сбоку, вдоль стены дома или прошмыгнуть в тонком промежутке. Хлесткий удар нашел его затылок.       — Глэм! — Лидия упала рядом, поднимая глаза на парней. Оглушенный тяжелым кулаком, брат пытался встать, однако его снова ударили ботинком по плечу. — оставь его, скотина!       Хватаясь за любую, мизерную возможность, она схватила булыжник, вскинула руку. Та оказалась в миг поймана.       — Ну хватит капризничать, а? Что ж ты такая неугомонная..       Второй парень подхватил:       — Шило в жопе, что-ли?       Лидия чувствовала две крепких руки. Ее тащили по направлению трейлера, иногда сгибались от ударов и морщились от оглушительных криков. Голос прорезался сквозь хрипоту. Туго, но он подарил призрачную надежду.       — Лид! — в ужасе завопил Глэм. Он подорвался, скользнул подошвой об асфальт. Лидия слышала, как он болезненно прохрипел, как нечто тяжелое прокатилось по земле. Оглянувшись, она выкрикнула:       — Нет! ГЛЭМ!       Затылок брата истекал кровью, рассеченный лоб пачкал землю, заливал хрупкие, музыкальные ручки, которые тот тесно прижимал к себе. Глэм откашливался и пытался отойти от побоев, но те сыпались вновь и вновь. Кошмар навалился на Лидию. Она с болью смотрела на эту ужасающую картину и чувствовала себя бесполезной.       А тем временем дверь трейлера распахнулась и в нос Лидии ударил едкий запах алкоголя. Водитель сел на свое место. Заревел мотор. Самые страшные кошмары сбывались здесь и сейчас.       — Блять, ты когда-нибудь перестанешь дергаться?!       Лидия изо всех сил вырывала руки, билась ногами и отталкивалась от стенки трейлера, вопя во всю глотку.       Удача сегодня была капризна.       Колени Лидии снова пострадали, только теперь они врезались в скрипучий пол. Пульс, кажется, прекратился. Дверь захлопнулась. Трейлер тронулся. Дверь не поддалась громким, девичьим ударам.       — Отойди! Не трогайте меня! Не смейте! — в тумане ослепляющей ярости Лидия хватала ближайшие предметы и бросалась ими в похитителей. Это было буквально все: бутылки, ножницы, книги и пакеты. Если уж сдохнуть, то с боем. Ждать своей участи сложа руки было еще большим унижением.       Слезы без конца лились на футболку и кулон, но они не обладали силами кого-то разжалобить.       Все заполнял мрак. Вонючим, густым, непроглядным мраком, когда руки оказались скручены и неестественно вывернуты. Ужасная боль врезалась в виски дежавю. Лидия пыталась их вырвать, сопротивляться скорости трейлера и держаться на ногах до последнего вздоха.       На язык подбиралась желчь. Уже непонятно было за пеленой, кто именно толкнул Лидию в стену и до боли сжал горло. Дыхание сбилось и вместо вздохов она издавала хрипы, оскорбления и самые громкие крики, на которые она была способна       — Ух, невыносимая. Милая, может, ты хочешь выпить? — сладким голосом шептал похититель, не слушая умоляющие визги. — да хоть разорись. Мы за город едем. Черта с два тебя там услышат!       Лидия не сдавалась. Надеялась сбросить с бедра чужую руку, в отвращении мыча.       — Хватит! Нет!       — Слушай, не заставляй вырубать тебя..       — Сукин сын!       По колготкам прошлась очередная длинная стрелка от ноги и вдоль. Парень пытался стянуть их, но выходило плохо.       — Блять. Мужик, гони быстрее, пока я не убил ее, — оскалился парень. Его тяжелая ладонь ударила Лидию по щеке, выбивая громкий всхлип. Он снова обратился к водителю. — кто знает.. может, и тебе перепадет. А то так до конца жизни девственником будешь.       Он оглянулся за спину, продолжая при этом заползать Лидии под одежду. Та подключила всю свою мозговую деятельность и попыталась напомнить себе, что успела тут увидеть и почувствовать: хлам, коробки, сигареты, бутылки..       Бутылки.       Лидия подняла колено, врезала им в живот и схватила рукой стеклянную бутылку, разбила ее о стену за спиной.       Не разбирая своих действий: замахнулась.       Стекло врезалось в ключицу ублюдка. Один его осколок пробил горло. Кажется. Руки на теле внезапно безвольно соскользнули и тело повалилось тушей на пол. Лидия уже не помнила, как от неожиданности водитель вывернул руль и съехал с дороги, врезаясь в дерево. Не помнила, как выбежала и пулей метнулась назад: туда, откуда ее похитили. Чтобы найти Глэма.       Но вот незадача: она не понимала, где находится. Это не мешало ей бежать без оглядки.       Все, что она нашла — парковка.       Лидия не слышала собственного голоса, который набирал полицию. Она не видела красно-синих мигалок. Не чувствовала прикосновений полицейских и их переговоров. Не помнила, как кто-то спросил у нее что-то, она что-то ответила.       Стресс в накоплении с болезнью стал желанием поспать. Непреодолимым и требовательным. Лидия не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она с закрытыми глазами вспоминала эти отвратительные кадры снова, снова и снова.       В голове перемешались все моменты этого тягучего, долгого дня. Лидию переполняло желание отомстить, уничтожить тех, кто это сделал. Точнее, чуть не сделал. Она смотрела на полицейских. Интересно, если они узнают ее имя и фамилию сейчас, случится что-то бесповоротное? Может, доложат отцу?       — "Как ты себе это представляешь?" — Лидия встала на ватных ногах, высоко подняла голову и постаралась восстановить дыхание, чтобы сказать в слух. — я хочу написать заявление.       Фраза застыла в воздухе. Все разом затихли, удивленно смотря на Лидию с вопросительным презрением.       — Что ж, рад, что ты созрела заговорить, — один мужчина взял листок, бумагу. — что случилось?       — Меня пытались изнасиловать, — выдавила из себя Лидия. Глаза поднимать боялась.       Стыдно. Как будто это она сделала что-то ужасное.       — Только пытались?       — Да. А еще избили моего брата, бросили его где-то. Я не знаю, что с ним сейчас.       — Тихо, тихо, — мужчина в погонах выглядел недоверчивым. Сел за стол и кивком приказал Лидии занять место напротив. — скажи, как это произошло?       И она рассказала. Упустила только одну деталь, как ранила ублюдка бутылкой. Ответа она почему то не получила ни через пять, ни через десять минут. Только через пятнадцать услышала вердикт.       — Знаешь, заявление писать не из чего.       Все стало тихим. Пульс, должно быть, тоже. Сердце защемило и болезненно застучало.       Тук, тук, тук.       — Как? Но они же...       — Ну ты посмотри на себя, целая, ни ссадин, не следов удушья. Как я должен верить на слово? К тому же от девочки, которая так вызывающе одета, — должно быть. след на щеке от удара еще не выступил, раз полицейский его не видел.       — Вызывающе?! — не выдержала и заорала Лидия. Она действительно была в майке и одной лишь юбке. — думаете, я их провоцировала?!       — Я этого не говорил. Сядь и не буянь. Мне нечего тебе больше сказать.       На этом ее силы исчерпали себя. Пришлось развернуться и вернуться на диванчик, унизительно морщась. Ненависть к окружающему миру поглощала. Лидия тонула в этом болоте и теряла всякие ориентиры. Если сами служители закона не защитят ее, то кто защитит? Слушать она их больше не собиралась, впредь решая заткнуть свою храбрость подальше.       Из транса ее вырвал голос молодого стажера только через час:       — Кажется, мы нашли твоего брата.       Лидия подняла голову так резко, что на секунду ей показалось, как мозг рассыпался на детали и теперь бесцельно бился о стенки черепной коробки.       Силы, чтобы поплакать, найдутся всегда. Даже в полицейском участке, на мягком диване, в окружении строгих, отныне отталкивающих для нее людей. Появившийся, помятый, побитый на пороге Глэм вселил Лидии надежду, что теперь всё хорошо. Всё стало хорошо, даже несмотря на ужас, произошедший за сегодня. Интересно, который час? Она не смотрела. Знала, что много.       — Лид! — от восторга, счастья и облегчения Глэм не знал, как подступиться. Мялся неподалеку, боялся подойти. Однако когда страх Лидии сменился на милость, подскочил и крепко обнял, приземляясь на диван вплотную. Таких крепких объятий она ещё не чувствовала никогда. Вся боль от содранных коленей и мигрени стала пустяком, о которых не стоило волноваться. Всё, за что она волновалась, уже было пройдено.       — Что они сделали? — надрывистым голосом прошептал Глэм. Ещё секунда, и он завопит, если ответ окажется таким, о каком он думает.       — Ничего. Я отбилась.. я.. — перед глазами возникла самая страшная картина, которая ещё не одну ночь будет являться ей в кошмарах. Окровавленная рука, тело, падающее ей под ноги безвольной куклой и бутылка. Красная, мокрая, осколок которой только что задел шею подонка. — Глэм, мне страшно.       Терпеть больше её было сил. Лидия зажмурилась, вжалась в брата и слушала его голос, но не слышала слов. Он пытался ее успокоить. Пытался неловко погладить по голове, потрясти и вразумить. Всё в бестолку. Шок настиг её с концами. Нездоровая тряска била от вен и по всему телу. Лидия боялась, что это повторится. Боялась, что в следующий раз она не отобьется.       Сегодня она впервые в жизни пожалела, что ушла из дома.       Всё, что преследовало её до сегодняшнего дня - ссоры, скандалы в группе, недовольство Майки, болезнь и ночная бессонница. Всё было бредом. Отныне Лидии стало на это глубоко насрать. Сейчас она мечтала спрятаться далеко отсюда и никогда не показываться. Даже если это был отцовский дом.       — Сейчас придет Крис! Она тебя успокоит. Я обещаю, что больше ничего такого не случится! Ну же, Лид! Думай о Крис! Она же любит тебя, она поможет!       "Любит" — врезалось в голову Лидии. Неужели, в этом мире остались люди, способные её любить? С мерзким характером, зато безупречными манерами. По правде говоря, Лидия не представляла, как выглядит любовь не в плане романтики (хотя и это представление сильно размыто). Она пыталась понять, что значит "любит" в отношении Крис. Но пока не понимала. Вспомнишь солнце — вот и лучик.       Дверь участка распахнулась. Стук каблуков и возмущение на ближестоящих полицейский вернули Лидию в этот подлый, грязный мир с нечастыми просветами.       Она резко обернулась и ужаснулась от того, как выглядела Крис: мирные волосы потеряли свою укладку и с концами утратили свою красоту. Тушь под глазами посыпалась мелкими точками. Глаза, распахнутые и с крохотными зрачками нашли Лидию и моментально успокоились.       — Что с вами двумя случилось?! — она наклонилась над ними, смотря на различные раны на лице Глэма и подранный вид Лидии. Крис не знала, за что взяться, растерянно тянулась то к одному, то к другой.       — На нас напали, — выдавил Глэм.       Он продолжал сжимать сестру в объятиях, терпя то, что она сильно вцепилась в его спину, сжимая жилетку и, кажется, кожу в кулаке.       — И как вы?! Почему она рыдает?       — Я потом расскажу. Мы поедем куда-нибудь, где она может отдохнуть?       У Крис, кажется, отлегло.       Спустя минут пятнадцать её яростных споров с полицейскими, она забрала детей на Ли.Бёрн. Там стоял трейлер, здание, где они должны были выступать. Майки первый показался на горизонте, с пакетом каких-то продуктов и товарами из аптеки.       Эмоции в пух и прах распустились от Крис и она заметно металась. Руки видно тряслись. Нога выдавливала газ слишком сильно. Дыхание слышалось на весь салон. Наконец-то она нажала резкий тормоз.       Около трейлера ждали остальные. Стояли вместе, бок о бок. Даже с Чесом говорили. А когда из машины вышел (точнее будет сказать, выпал) Глэм, на него обрушился друг, стискивая его хрупкое тело руками.       А Лидия не выходила. Боялась выходить. Ей было неприятно показываться на глазах остальных. Она чувствовала себя порочной. Еще было ощущение, что на нее до сих пор злятся.       — Милая, выходи к ребятам, — Крис, на дожидаясь того, что она скажет, открыла пассажирскую дверь, погладила Лидию по голове. — они искали вас вместе с нами.       — Да? — наконец-то она перестала хныкать и теперь с вопросом глядела наверх.       — Я не стану тебя обманывать, — Крис судорожно поправляла копну блонда, заправляла ее за ухо Лидии, безустанно осматривала голову, ноги и руки на повреждения. Нервно смотря на её лицо, зачем-то выдохнула. — тебе подошли бы сережки. Знаешь, тёмные. Чтобы подчеркивали весь твой светлый внешний вид. Ведь.. знаешь, светлые и яркие будут теряться, потому что ты сама светлая..       Судя по её конфузному выражению лица, ей стало неловко от того, что сказала. Крис протерла ладонями глаза, не заботясь о том, что размажет тушь ещё больше.       — Прости, я не знаю, что говорю. Ты меня так напугала. Что там произошло? Тебя обидели?       Лидия медленно кивнула. Не стала врать.       — Они ко мне приставали, — глаза снова стало щипать. Лидия обняла себя. Становилось холодно. Иногда бросало в жар. — мне кажется, я сделала что-то ужасное. Там была бутылка. Я ее разбила. И он.. тот.. он упал. И что с ним?! Меня посадят? Вдруг меня посадят?       Голос срывался на истерические нотки.       Больше говорить не пришлось. Крис быстро стёрла бегущие дорожки с её лица и подбородка, обняла одной рукой, а второй накрыла дрожащую ладошку.       — Всё позади, Лид. Тебя не посадят. И проблем не будет. Скажи только, будешь ли ты писать заявление в полицию?       Лидия замерла, потом быстро замотала головой. Как признаться Крис в том, что ей сказал полицейский? Хотелось побыстрее убраться. Закрыть глаза на этот инцидент и просто потеряться в столице, где больше никто её не тронет.       — Нет. Я хочу это забыть. Максимум дам показания и пусть они сами разбираются. Не хочу и не буду тут задерживаться! Я хочу уехать!       Руки до сих пор тряслись и их не получалось унять. Наверное, Лидия еще долго будет думать и жалеть о том, что не проявила характер, не отстояла себя. Мало того, позволила кому-то назвать себя вызывающей.       — Конечно, конечно. Мы уедем уже завтра. Всё будет хорошо. Но, Лидия, нельзя оставлять все так и просто умолчать, — звучало разумно, но неубедительно. Одна лишь только мысль об этом позорном признании призывала биться об стену головой.       — Нет, Крис!       — Лид. Нельзя. Все. Так. Оставлять. Услышь же меня! — неожиданно твердо спорила Крис. Она была пугающе серьезно настроена.       — Крис, у нас нет доказательв! Никто не поверит мне. Себа.. Глэма мог избить кто угодно, никто не будет разбираться, что там случилось с какой-то девчонкой..       — Мы должны попробовать. Ты же до конца жизни будешь жалеть, что в итоге пошла на поводу своего страха. Это худшее, что ты можешь сделать сейчас.       Увы, худшее уже случилось. И Лидия умолчала об этом. Не стала говорить о том, что случилось с ней в отделе.       — Ладно, Крис, завтра, может быть, снова пойдем в полицию, — вот завтра Лидия во всем признается.       Выйти всё-таки пришлось. И Лидия сразу же охнула от крепкой хватки Чеса, в которой она оказалась.       — Блудная принцесса в своём репертуаре, — мир в интонации Чеса совсем не звучало. Он не скрывал своего страха, а потом улыбки. — как пёс потрепана, ну ё-моё!       — Чес, ну я в порядке, — Лидия отстранилась. Она говорила неубедительно даже для самой себя.       — Ага, по тебе видно, — Боб оказался сбоку. Его тёплая, большая рука легла ей на плечи, потрепала их и прижала к своему телу. Лидия удивленно заморгала. Ей казалось, что буквально недавно все здесь мечтали разорвать её и этот инцидент ничего не изменит. Очевидная ошибка. Даже Майки с ужасом таращился на нее, пока не протянул пакет с нормальной едой и мазями. Весь этот прием одновременно вывел на трепет и раздражение. Бесило то, что эти люди могут поссориться буквально от нечего делать, еще и втягивают в это Лидию, а потом обнимают, как ни в чем не бывало.       Лорди стоял поодаль. Дождался, пока Чес с Глэмом пойдут в аптеку, а Боб уйдет за курткой.       — Наверное, я спизданул лишнего, — тихо сказал он, не поднимая глаз. — ты хоть и бесишь меня иногда, но я тоже волновался. Знаешь, ты просто не привыкла к нам еще. Не воспринимай наши слова близко.       Лидия уже устала поражаться, поэтому просто молчала, чем только больше его озадачила. Лорди ждал реакции, но не дождался. Терпение было не резиновым. Он аккуратно посмотрел на неё, попытался улыбнуться, но вышло как-то натянуто. Тогда Лорди подступил, раскрыл объятия в примирительном жесте.       — Извини, — выдавил он, явно переступая через что-то тяжёлое и большое внутри его эго.       Лидия промолчала, только обняла его, кивая куда-то в плечо.       Рассказать о том, что случилось, было тяжело. Если бы не уговоры, Лидия смолчала. Но сейчас, сидя в окружении остальных, её мир раскрепощался.       Крис обрабатывала раны Глэма, клеила ему пластыри на лицо. Она выглядела спокойной. Без любимого пальто, потому что в нем сейчас укуталась Лидия.       С состоянием нервов можно было уже сродниться. Теперь в голове родилась новая почва для загона: сможет ли Лидия воспринимать парней после сегодняшнего? Вдруг она начнет бояться ребят? А ведь они с ней рядом постоянно. В этот момент Чес развалился, как кот, неподалеку и двинул носком Лидию в коленку, требуя рассказала. Боб с Лорди сидели по другую сторону, показывали ему средние пальцы, за что ловили укоризненные взгляды Крис. Лидия выдохнула.       Нет. Эти мальчики никогда не вызовут в ней страх.       Потому она решила рассказать. Через отвращение и внутреннюю мерзость. Это был серьезный шаг, который пробудил общую злость у всех. А когда она сказала, что не собирается писать заявление, её и вовсе снёс настоящий шквал.       — Хочешь, чтобы ублюдки были безнаказанны?!       — Это несерьёзно.       — Их должны наказать.       — Чёрт, уёбки. Я бы их сам прибил к хуям.       — Как выглядел трейлер? Какой номер?       А вот номер она помнила. 221uS       И больше Лидия ничего не вспомнила.       А дальше её отправили отсыпаться в машину менеджеров. Майки почти ничего не говорил. Только предложил плед и новую порцию лекарств. Он ни слова не сказал про концерт и его отмену. А посреди ночи Лидия разомкнула глаза, подскочила. Стало больно и тяжело дышать. Нос только шмыгал и не подпускал воздух. А с каждым вздохом через рот Лидию тошнило. Сердце болело и в бешенстве колотилось. Сейчас ей снился тот самый момент, но исход был намного, намного хуже. Заветренные, зудящие глаза требовали снова проплакаться. Чтобы хоть как-то вернуться в реальность, Лидия посмотрела в окно и увидела, что Уроды куда-то едут. Достаточно тихо, даже не орали. Она вообще не увидела бы их без несчастной случайности. Все вопросы появились только тогда, когда они насовсем скрылся с парковки.       Оглянувшись на сиденье менеджеров, она не застала там Крис. Майки же сидел и спал на своём месте. И только потом начала волноваться. Лидия вышла из машины, захватив с собой ветровку. Свежий воздух пришелся очень кстати. Даже если он был холодным. Со всех сторон звенели сверчки, мирно шуршали листья. Ночь была глубокая и неприступно тихая. Крис нашлась быстро. Сидела далеко, в конце улицы в беседке. Судя по её недвижимости и опущенной в руки головы — задремала прямо на деревянном столике. Не мудрено, что она не видела уезжающего трейлера.       Лидия поспешила к ней подойти.       — Кри-ис..       Та вздрогнула, мигом отозвалась.       — Ой, а ты чего это тут?       — Почему ты тут уснула? — Лидия решила пока не говорить про мальчиков.       — Изначально я просто задумалась. А потом меня разбудила ты, — как ни в чем не бывало, ответила Крис.       Лидия потупила взгляд, смотря на звёздное небо. Она наконец-то не чувствовала головной боли. Теперь только горло.       Чихнула. Три раза.       — А о чем задумалась?       — О университете. Я боюсь и безумно хочу туда вернуться. До сих пор думаю о нем с теплотой. С этим местом связаны самые лучшие и самые худшие воспоминания. Больше лучшие.       Крис улыбалась. Легко. Смотрела в чёрное небо и изучала светящиеся созвездия.       — Если ты так его любишь, то почему ушла? Ты когда-то так и не ответила на этот вопрос. Я тут поняла, что почти ничего о тебе не знаю.       — Я думаю, это не так важно. Может, у тебя есть другие вопросы?       — Есть, — оживилась Лидия, решительно настроившись узнать о Крис так много, как позволит сегодняшняя ночь. — ты никогда не говорила о своей семье. У тебя есть.. ну знаю.. мужчина? Может, дети?       Крис сморщилась. Вопрос снова ей не понравился. У Лидии сложилось впечатление, что она попала во все мишени, которые видела.       — Умеешь ты спросить всё, что сводится к одному ответу и одному жизненному моменту.       — Какому?       Вздох.       — Не сегодня, милая.       Не сегодня.