При всех равных прочих

      События того же дня...       — Любое брошенное проклятие будет оплачено тем же самым! — выражая готовность начать переговоры, предупредил Долохов, вглядываясь в знакомые, и не очень, постно-серьезные лица Орденцев, — Советую подумать. Дважды, — заострив внимание на броских близнецах Уизли, в озлобленной неуравновешенности еле сдерживающих летучие темные улыбки: — Не затрудняя себе жизнь, будьте паиньками.       Нейтральные Воды данного места имели плохую репутацию и были слишком коварны и неспокойны. Разбалансированная магия некогда величественной, всеми любимой Школы чародейства и волшебства, наполовину превратившейся в развалины – по слухам, способная здесь свести до безобидного Жалящего потенциал Круциатуса или выжечь глаза непомерно усиленным Люмосом, – и поврежденный на всей территории Замка антиаппарационный купол показывали характер: одних шало одаривая, у других – несправедливо отбирая; вступив в дуэтные отношения с магическим ядром любого волшебника – жестоко вышвырнутым когда-то за хозяйский порог и с тех пор одичавшим трущобным Книззлом, с недоверием обнюхивающим протянутую руку жалостливого незнакомца – в секунде от выпущенных когтей, сочного укуса или доброжелательного росчерка – мягче рассыпающегося в пыль, цвета коры выветривания, бруска масляной пастели, – огрызком ободранного хвоста по оголенному запястью.       Всё обозримое пространство занимало безначальное и бесконечное царство всепобеждающей природы, но построенный над оврагом в окрестностях Хогвартса Деревянный мост до сих пор оставался цел. Пришлось использовать метлы, затем уменьшив те до размера столового ножа.       Баланс распределяющих сил был таков: со скрипом умеющий обуздать энтузиазм бунтаря, подчиняя собственной воле порывы бесшабашного темперамента – наслаждаясь вздорностью риска и сутью страсти, Гарри Поттер, руководящий операцией в компании с осторожным и осмотрительным Долоховым; взявшие на себя вид Поттера шестеро наемников-англичан – из прибранной под масть дюжины молодых магов, прибывших из Дурмстранга: в сжатые сроки обученное тем же Антонином свежее пополнение, имеющее навыки умелого ведения боя и позволяющее эксплуатировать в корыстных целях отданные в аренду умы, тела и души. Резерв из скромно следующих позади Уоррингтона, Монтегю и Пьюси – недостаточно опытных, на первый взгляд, Пожирателей, чтобы браться за важные дела, но с твердой решимостью – по указанию главного наемника Волдеморта бороться с кем-либо во имя Темного Лорда. И замыкающие Алекто и Амикус Кэрроу – ответственные за сохранность обмениваемого заложника.       Вцепившись в подарок небес, на неприкосновенности Джиневры настоял, всё еще находящийся в разладе и горе после пропажи Драко, Малфой-старший, не подпустив к рыжей лисице даже умеющую быть убедительной быстроглазую Беллу, зная о ее наклонностях – прикрывшись интересами Повелителя – излюбленными методами обстоятельно свежевать каждого пришедшегося по душе пленника, отдаваясь процессу с великолепной выдумкой.       Держа девчонку Уизли подальше от разгуливающих по Мэнору, облаченных в гротескные маски цирковых уродцев Лорда, пускающих слюни на появляющийся за решетками Подземелий мало-мальски симпатичный объект, представляющий неисчерпаемый источник сброса напряжения, которым можно пользоваться постоянно – утомившись в тяжелой борьбе за права чистокровных; Люциус, вооружившись письменными принадлежностями, волнительным тоном в короткие сроки уговорил Волдеморта возобновить ранее безответные, не приносящие результата запросы в Орден Падальщиков, по поводу похищенного – кем и как: идеи закончились уже на исходе второго месяца – наследника.       Дорогостоящая и, в сравнительной степени, непростая затея – обменять единственную дочь и сестру Предателей Крови на кость – в наихудших мысленных сценариях: уже давно сувенир, величиной не больше фаланги – от белой кости привилегированного Пожирателя Смерти, была сразу подхвачена Северусом Снейпом и невместно маячившим за спинами зельевара и мадам Лестрейндж, полным виноватой преданности, так и не потерявшим надежду на возвращение друга, Теодором.       На фоне, разве что, запуганной Уизли – ничего серьезнее принудительной Легилименции от Темного мага Джиневру не постигло: когда речь зашла о сыне Люциуса, Волдеморт оказался на редкость сговорчив и пошел навстречу каждой просьбе своих верноподданных – выведенный вперед юный Малфой выглядел откровенно сломленным. Что-то пришептывая в полузабытьи, избитый и растерявший присущее отпрыскам «Священных Двадцати Восьми» особое подкожное роскошество, он бесцветно посматривал то вправо, то влево, чуть двигая головой – залапанной уцененной куклой-автоматоном с медленно умирающим заводным механизмом, и растрескавшейся эмалью на выточенном создателем идеальном личике: пастозно-серыми мазками слезающей хлопьями кожи – поверх полного бессочия впалых щек – сейчас не краше рыбьего пузыря.       — Узнаёшь нас? — привлекая внимание, громко хлопнул в ладоши лже-Гарри, — Можешь назвать свое имя?       — Я... — повернувшись на голос, растеряно и глуповато юноша уставился на идентичных освободителей, но спустя какое-то время, одобрительно кивнув, до несуразного пискляво выдавил: — Люциус... — одна светлая бровь нервно вздрагивала, — Драко Люциус Малфой.       — Кто-то очень поусердствовал... — сквашенное лицо Уоррингтона, не привыкшего подвергать что-либо сомнению, насмешило Гарри, — Добавили нам трудностей.       Переглядываясь, но, не встревая, словно не было причин торопиться, выстроившиеся по периметру Фениксы, как стало понятно – пока прилюдно казнить Джиневру никто не собирается, слегка перегруппировались.       — Уизли! — после нескольких, мало что проясняющих, пространно-обрывочных фраз на заготовленные вопросы, прикрикнул еще один фальшивый Поттер, так же расспрашивающий Малфоя, — Что насчет дыр в памяти заложника?       — Исходя из ситуации, путано мыслить – это...нормально, — преспокойно пожав плечами, признал ввергнутый в разбирательство Билл.       — Мы и без тебя видим, что его адекватность – под большим вопросом! — дав знак обоим Кэрроу повременить с обменом, осадил рыжего Антонин, — Пупочная грыжа Мерлина – и та себя разумнее ведёт!       — Или Диггори совсем неправдоподобно пытается подсунуть вместо Малфоя кого-то другого? — беря пример с Долохова, подпел подопечный русского мага.       — Тем интереснее для Темного Лорда станет его преображение... — не споря, допустил Уизли, — Беспокоитесь, что не только вам подвластны фокусы с Оборотным?       — Я хочу домой... — не наигранно пожаловался Драко. С толикой осмысленности выжидающе глядя на Долохова.       — Малфой, мы непременно заберем тебя домой, — поманил того подлинный Гарри; к обнадеживающим словам прибавляя черную книжицу в мягчайшем кожаном переплете – накануне в комнату к Теодору её принес Люциус – не разделяющий снисходительность Лорда к нескрываемой распущенности Поттера, – с леденящей любезностью заверивший, что Драко практически в любом состоянии распознает в предмете – ценнейший артефакт, какой Малфои имеют честь хранить в Поместье; сценично продемонстрировав невоспитанному полукровке безупречность Трансфигурационной магии истинного слизеринца – создавая специальную копию, сейчас сунутую заложнику под самый нос: — И, чтобы помочь нам со всем разобраться, тебе необходимо прочитать небольшой отрывок. С любой строчки.       — Хорошо, — с явным облегчением встрепенулся юноша, — Я согласен, — бегло пролистывая незаполненные страницы, — Но тут... Тут пусто.       — Всё верно, Драко! Совсем забыл вложить сюда нужный фрагмент, — потакая искательной улыбке, Поттер передал юноше, отрепетировано поданный другим Гарри, обрывок листа из наугад вытянутого с полки сборника барда Бидля. Текст, которого без запинки, слишком уверенно для человека, находящегося в пугливом ожидании приговора, принялся читать Малфой.       — Для чего мы здесь собрались?! — облаял импровизированный сбор доказательств неподдельности наследника Захария Смит, — Вспомнить сказочки Моргановой прабабки!?       — На основании собственных наблюдений, — ничуть не ведясь на провокацию и внимательнейшим образом слушая Драко: определяя приметные знаки, — Готов поспорить на парочку сияющих кисок Шармбатонских Полувейлочек, что перед нами не сын Люциуса! — вынес вердикт Долохов.       — Чередование Легилименс и Куцио – как-никак влияет на умственные способности заложников, — без колебаний заметила Джонсон. Из голенища ее сапога выглядывала запасная палочка.       — Вот удивительно! — перебив Анджелину, съязвил Пожиратель, обводя глазами изготовившихся Орденцев, — Похоже, в придачу к ослабевшим мозгам этим магическим коктейлем Орден может излечивать заикание! — играя на публику и шутейно простирая руки кверху: — Да к вам скоро очереди выстраиваться начнут! — равно как и не теряя бдительности, — Вдруг Империо от Диггори и на качестве потенции благоприятно сказывается?       — Предъявите реального Драко Малфоя! — с враждебным выступлением заявил чересчур старающийся – кого первым спишут со счетов, – дублер Гарри; с самого начала сломанным пальцем выделяясь из остальных подражателей.       — Гарри, — как и любой из Фениксов, пытаясь определить настоящего среди семи идеальных копий, ко всем и к одному конкретному, откладывающему решение, предельно миролюбиво обратился старший Уизли, — ...кто бы из вас им ни был! Сначала отпусти...       — Нет времени на ваши игры, Билл! — вступил в диалог сам Гарри, — Мы не хотим проблем.       — Конечно! — звеня ненавистью, отозвался – Фред или Джордж – один из наголо обритых братьев – неразлучной колкой пары, в непроходящих отметинах и шрамах от темномагических проклятий; зубы съевшей на крайне удивительных изобретениях, несущих мучительную смерть каждому туго соображающему Пожирателю, — Мы хотим!! — и, не тратя времени на разговоры, под прикрывающим щитом второго близнеца, улучив подходящий момент, швырнул в сторону группы Поттера россыпь усовершенствованного Перуанского порошка.       Фантазия паршивцев Уизли всегда была полна ребячливого мятежа, и сейчас, пока всех присутствующих обволокло покровом Мгновенной Тьмы, смыв Малфоя десятком дезориентированных волшебников, кто-то из бывших одногруппников, находящихся поодаль во главе с Симусом Финниганом, привел в действие ударную мощь пения Морских Дев – терзающую барабанные перепонки акустическую начинку, спрятанную за металлической скорлупой трофейных Золотых Яиц, канувших в небытие со времен проведения Волшебного Турнира.       От невозможности понять, кто есть кто в сплошном хаосе из истошного завывания Подводных Жителей, от которого любой утрачивал способность здраво рассуждать, среди какофонии заклятий и вторящих им человеческих криков; не пробивающихся сквозь растянувшийся мрак вспышек Люмоса – почти вслепую умудрившись натянуть на плечи Мантию-невидимку, едва не угодив под чье-то Инкарцеро, пригнувшийся к земле Поттер, не считаясь ни с какими жертвами и не слыша самого себя, в расчете на удачу разбрасывался Экспеллиармусом: ловким магическим крючком без разбора выдергивая и переламывая пополам чужие отскакивающие палочки.       Переполох и полная рассогласованность в действиях у обеих сторон были Гарри на руку, и по счастливой случайности, только способствовали поиску источника оглушающе-протяжного звука и его хранителей. Стоило, отпихнув с дороги Оливера Вуда, отбросить Дина Томаса – сверхмощным Эверто Статэм, завладев «музыкальной шкатулкой», как внимание Гарри привлек лежащий с пробитым виском двойник Драко Малфоя, пугая неизбежной перспективой многоречиво объясняться с Люциусом.       Обругав близнецов – своей выходкой в очередной раз умноживших на ноль все старания Поттера, и прикидывая за разноголосыми матерными тирадами – повод беспрепятственно подступить к телу, заодно он отметил – сигнал к припасенной Орденом западне – прошмыгнувшего мимо воздушного зверя, унесшегося с неизвестным поручением.       С возвращением ослабленной чарами видимости, постепенно ситуация прояснялась, и непострадавшие маги, обновив защиту и в один голос атакуя проклятиями покрепче сковывающего руки и ноги Локомотор Мортис, бойким ходом двинулись друг на друга.       В какие бы ухищрения и трюки не выплескивалась сила охваченных отчаянной злобой, на полную разошедшихся Фениксов, преследующих цель – скрутить всех до одного с лицом Гарри Поттера; противостоящих Ордену наемников и Пожирателей, табу на Непростительные и тяжеловесные боевые нарушено не было – ведь неверное движение палочки плохо прицелившегося друга или соратника от скученности в таком узком пространстве, не оставляющему возможности для маневра, могло повлечь за собой невосполнимые потери.       Те, кто оказался без оружия, рассредоточившись, продолжали уже по-магловски наносить противнику увечья разной степени тяжести, сойдясь вплотную с себе подобными, рыча ругательства и яро отбиваясь. Не уступая обезумевшему зверью в битве за последний кусок пищи – в беспросветно голодное время.       Став видимым, чтобы вновь слиться с большинством, Гарри, огибая дерущихся и легко уходя от серии коротких магических атак, спешно перемещался по мосту к занявшим оборонительную позицию Кэрроу, в развернувшейся бойне не дающих Фениксам подобраться к Джиневре.       — Если это подставной Малфой, то, очевидно, что чистопробного среди них нет с самого начала!? — в непосредственной близости от Долохова, прикрывая спину, проорал Поттер, — Придется забрать тело. Для убедительности, подождем, пока в нем перестанет бродить настойка лжи зельеваров Ордена.       — Сучьи дети и не собирались отдавать нам Драко – им нужен ты! — перебрасываясь репликами, рулеткой с труднопредсказуемым исходом в вихре дуэли крутился Антонин, — И куда подевался старший Уизли?!        — Взгляните лучше туда! — забив тревогу, пробасил Монтегю: у кромки леса – насколько хватало глаз – показались Кентавры. Заключительным аккордом, придерживаемым Фениксами, как самое действенное средство – стравить поредевший отряд Поттера с обитателями Запретного Леса, вооруженными луками и готовыми начать бой, не смотря ни на какие препятствия.       — Мордредовы курвы!! — по мере того как плотность надвигающейся толпы полулюдей увеличивалась, — Зажмут нас в тиски! — негодуя, сплюнул Долохов, — Предлагаю взорвать мост. Далеко и искать не нужно: одежда Каркаровых мальков пропитана горючей смесью.       — Мученики-добровольцы? — удерживая продавливаемый беспорядочными заклинаниями щит, Гарри собирал в поле зрения альтернативные варианты – чем встретить Кентавров, не став мишенью, — А ты умеешь удивлять!       — Кто сказал – добровольцы? — с черствостью, отличающей тех, в ком давно уснула совесть, намекнул волшебник, — Но они из кожи вон лезли – желая во всем быть полезными Гарри Поттеру! — сотворив привлекающий внимание Пожирателей сноп красных искр: — Приготовить метлы!       — Что бы я делал без твоих невознаградимых хитростей? — необходимость немедленно действовать, и удручающее чувство маячившего провала в сложившемся положении из-за численного превосходство врага, заставляли голову работать усерднее: — Крыша?! — предложил Гарри, и два магических луча с нарастающей энергией рванулись разом, обрушивая потолочные балки на протяжении половины искривленного навесного коридора, пусть ненадолго, но, всё же, отгораживаясь хлипким барьером от, появившихся на мосту Кентавров, неуклонно оттесняющих наемников Поттера с прежних позиций.       Вплетенной близнецами Серпенсортией подтолкнув разделенного на несколько мелких групп противника, создавая толчею, помимо преграды, разбираться с материализовавшейся угрозой – шипящей с обвалившихся поперечин в явном признаке нападения.       — На том свете уже сосал бы член покойного Дамблдора, — сострил русский, — Слушая бесплодное мудрствование старика, и злопыхательское шарканье подошв Гриндевальда! — идя еще дальше: Бомбардой Максима с противоположной стороны разнося в щепки не сразу поддающиеся напольные доски, игнорируя разнесшиеся колебания, — Ладно-ладно: резвился бы с кудрявыми девственни...ками?       — Звучит мерзко даже для тебя, Антонин! — Кэрроу, в свою очередь, под громкий треск, подняв в воздух связанную сестру Уизли, в качестве приманки подвесили ту вниз головой у образовавшейся бреши.       — Самое время – с прощальным признанием отправить красавчику Теодору Патронуса! К тому моменту, как он найдет Нотта, тот уже... — филигранное Ваддивази заставило разбросанные грубоизмельченные деревянные куски взбесившимися осами лететь навстречу нескольким, удачно преодолевшим препятствие Фениксам, — ...останется вдовушкой героя! — не сбиваясь, продолжал насмешничать русский, — Зато – в надежных объятиях Желтого Дьявола!       — Вот же оно, Долохов! — мысленно хлопнув себя по лбу за недогадливость и следуя внезапно возникшей идее, Поттер едва произнес первое слово в магической двойке и, лязгнув зубами, повалился напарнику под ноги: появившийся в зоне видимости Захария уложил Авадой оказавшегося на пути Уоррингтона и, вовремя сообразив, уже следом пробил броню Гарри, пользуясь промахом Долохова, отвлекшегося на нестройный поток разящих стрел, и по недосмотру не сумевшего накинуть чары или перенаправить ломающее кости проклятие, по касательной огладившее одно-два ребра наемника.       — Когда же сдохните вы и вам подобные!? — запоздало лишила безрассудного мага зрения, не оставшаяся в долгу Алекто, — Наплюй на Малфоя, уносим ноги!       — Прикончить рыжую?! — Амикус всё также контролировал полубесчувственную Джиневру.       — Ты как, герой? — поторопил Долохов, — Пора!       — Как будто моим массажистом был Тролль! — скалясь и потирая пострадавшее место, прокряхтел Гарри, — Дайте мне минуту! — вновь наколдовывая Патронус, что от приказа: «Приведи к Драко Малфою!», теряя и снова обретая очертания, верной ищейкой рванул с места в направлении Черного Озера, захватывая Поттера крошечной надеждой: — Шансы есть. Стоит проверить.       — А если там засада?       — Или вовсе – куцый клок пустоты?       — Вот к завтраку с отчетом и предоставим его Люциусу! — считая вопрос закрытым, облачившись в Мантию, Гарри оседлал увеличенную метлу, — Разделяемся. Заложника с собой, остальное – на твою ответственность, Антонин! — с трудом двигаясь от ласковой дурноты подкравшегося магического осушения.       — Только слова тратить! — отказываясь комментировать поттеровское упорство, — Все готовы?! — гаркнул Долохов, — Занимайте места – скучно не будет! — с дьявольской легкостью обдуманного заранее сюжета метнув Пиро в живую – тесным полукругом заграждающим путь прорывающимся Кентаврам – стену из семерых ничего не подозревающих дурмстрангцев; и наголодавшиеся взаперти жгучие языки с несдерживаемой быстротой, наперегонки принялись облизывать каждый участок перилл и перекрытий: испепеляюще-густыми потоками жара безжалостно и необратимо уничтожая, всё, до чего дойдет – споро превратившее верезжащих нечеловечьими звуками, погруженных с головы до ног в кипучее варево, наемников в пылающие яркие факелы – рвущееся вперед, созданное заклинанием гибельное пламя. Жаждущее смены блюд, вынуждая Кентавров, оказавшихся в зоне теплового воздействия от занявшегося огнем, за давностью отслужившего свой срок ноздреватого дерева, сдавать назад.       В последнюю минуту успеха спутав замысел оставшихся Пожирателей – под занавес до обвала разрушить животрепещущий мост; пользуясь преимуществом Девастатио – под куполом раздражающего слизистые дыма – грозившего, обваляв легкие перцем-солью, заготовить нежный субпродукт, если не в труху, то бесспорно – в торфяную мумию, – и спершегося нагретого воздуха, маневрируя на метле через вздыбленные беснующиеся волны, почтя своим присутствием, когда – в буквальном смысле – запахло жареным, к Джиневре прорвался, как оказалось: не всё-то великолепно предвидевший лидер Ордена Фениксов.       Уже на подлёте к Уизли, вместо того, чтобы уберечь самое дорогое и поскорее скрыться – укрытый чарами: словно он часть пейзажа – Поттер так и не смог уяснить себе и найти подходящей интонации к произошедшей далее самонадеянной глупости Диггори, – тот развернулся в сторону еще не успевших сесть на метлы близнецов Кэрроу, и чрезвычайным по силе, прицельным Режущим – внося свой вклад, – обезглавил решительно вставшего перед родной сестрой Пожирателя.       — Алекто! — голос подвёл, — Не смей!! — экономя силы, с напрасным призывом, оставшимся без единственно верного ответа-действия, издалека сверчал наемник.       Заверещав громче вопленицы-Банши, та припала к брызжущему кровью, завалившемуся навзничь, поверженному телу Амикуса, и блокировать едкий воздушный поцелуй ее ненависти, имеющий в отношении рыжеволосой цели, несколько мгновений тому назад достигнутой убийцей любимого брата: перехватившего девушку поперек тела, вполне понятные намерения – было уже некому...       Последнее, что, поднимаясь выше, увидел Гарри – до прогремевшего объемного взрыва – в одно мгновение взмывающих множеством китайских небесных фонариков – посланием беспощадно молчащим богам – горящих обломков уничтоженного Деревянного моста, и до того, как, обгоняя время, ни разу не обернувшись, унесся за слабо мерцающим Оленем – летящих в мглистую пасть темноты: окруженную огненным венцом растрепавшихся медных локонов – под стать подсвечивающей оправе из разъедавшего всё, кроме души, пламени: Долохов и тут прозорливо не обошелся без страховки, – Джиневру, в объятиях самоотреченно и мужественно вбирающего большую его часть: как раскаленный металл в печи, раздираемого кривыми клыками адских псов Седрика Диггори.

***

      — Покажись, Поттер! Дуэль в мои планы не входит, — пообещал Уизли, пятясь к кромке воды с еле способным шевелить стиснутыми руками Малфоем.       — Не скрою, уловка хороша! — фигуры двоились и плыли, и справившийся с удивлением наемник, не отдавая себе отчета, сделал шаг вперед, — Но поспеши. Половина Орденцев перебита, а Диггори предпочел рухнуть в пропасть, — высыпая новости прямо в озабоченное лицо старшего Уизли, — Вместе с твоей сестрой...       — Я всё еще ищу Грейнджер, — потянув носом чадный запах, торопливо выговорил рыжий, — И мне есть, что предложить в обмен!       — Думаешь о своей маленькой пользе, Билл? — переключившись с заложника на Уизли, Гарри замер, выдерживая усыпляющую бдительность дистанцию: — По рукам!       — По рукам, — проглотив аргументы, — Заложник – весь твой! — тот вмиг столкнул Малфоя с просевших облупленных подмостков, и, решившись на Аппарацию при всех сопутствующих рисках, быстро и бесследно исчез.       Какой бы острой ни была подтачивающая боль от полученного ранее заклятия, Гарри – еще окончательно не разобравшись: как именно следует поступить при сколько-нибудь тлеющих магических возможностях и никудышных навыках плавания – без промедления бросился за Малфоем: на ходу с головой погрузившись в незнакомую озерную глубь; сквозь возмущение мутной толщи, пытаясь разглядеть хоть что-то; наглотавшись взвеси, всплывая и спазматически дыша: всё больше и чаще от, взявшей за глотку, запоздалой паники – реакцией на судороги – выжимным механизмом не выпуская из своих тисков, – перекручивающие целиком и полностью выбившееся из сил, прохваченное холодом – отяжелевшее, неповоротливое тело, – урывочно хлопая руками, не переставая сопротивляться, отплевываясь от воды – в отчаянном усилии, по сути своей, беспомощно-неуклюжих движений...       Суматошный разум был подобен многоголосому стаду овец, разбегающемуся при виде хищника, а беспамятство – до краев наполняя, постепенно добиралось до каждой своими когтистыми лапами. И отдаваться на милость неизбежному было не так страшно под доносящийся из дальних закоулков – булькающий, полный волнения окрик Малфоя:       — Н-не отключайся!! — сделавшего глубокий вдох, поднырнув юрко и четко – торопясь отыскать погрузившегося на глубину Поттера, и уже за волосы тянуть того на поверхность, вздергивая над водой, — Поттер! — переворачивая на спину: надежно удерживая и пропуская свою руку под рукой поддавшегося наемника, захватывая вторую за предплечье – доплыв, таким образом, до зубчатого, облепленного густой слизистой тиной пролома в причальной стенке.       Уроки отца не прошли даром, после истории в прудах Мэнора, откуда однажды Люциусу пришлось вылавливать маленького искателя приключений, упрямо решившего добыть для матери самый красивый цветок; тогда Драко стойко барахтался среди плавучих листьев и бордово-зеленых стеблей так манящих его водяных лилий, запутываясь лишь сильнее, сбитый с толку первобытным испугом Малфоя-старшего и отсутствием заслуженного нагоняя.       — П-потерпи, — отфыркиваясь, пыхтел Драко, — У тебя с-сейчас мало контроля над собой... — покачиваясь на плаву, облокотив на себя зашедшегося надсадным кашлем – от набивающего: сколько могут вместить человеческие легкие, живительного воздуха, – Поттера: поглощенного ощущением льющейся из носа воды, и тающей корочки онемения с ваточных конечностей, — Асце-цендио... Горгульева гангрена! — не спрашивая согласия – уступить обнаруженную в кармане наемнической куртки волшебную палочку, Драко принялся за дело: — Асцендио!! — нескоро переместив обоих на покатый лодочный спуск.       Ударившись: кто – чем после неудачного приземления, они оба, синхронно охнув, какое-то время лежали, почти не шевелясь: вымученно переводя дух.       — Оказывается, у-убить героя – проще, чем отнять Шоколадную Лягушку у ребенка! — не пробуя встать, поделился мнением Драко, — Поттер! Поттер?! — дрыгая ногой, — Ну, что ты в-вцепился в меня, как матёрый клещ – в з-...з-задницу Кентавра!? — отпихивая наемника, в приливе адреналина от всего перечувствованного сжимающего щиколотку Малфоя в мощном захвате.       — Не напоминай о Кентаврах... — убрав руку, сипловато начал Гарри, — Как ты... — приподнимаясь на локте, — Это и в самом деле ты, Малфой!?       — Нет, Русалочка тебя с-спасла... — тот приостановил покатившуюся по дуге палочку и подтолкнул ближе, — Попросила приглядеть, пока она голос на ноги выменивает!       — Смотрел мультик?! — стук в висках понемногу затихал.       — Читал в какой-то магловской книжонке... — взяв паузу и указательным пальцем потирая подбородок, сделался унылым Драко, — В бездонных ш-шкафах Снейпа – как на кладбище медленно п-перегнивает разное беспорядочно гербаризированное чтиво!       — В мультфильме гораздо веселее дело идет! — освобождение Малфоя порождало в душе Гарри возмутительное спокойствие, а вся сумятица текущего дня отошла на второй план, — Мне всегда хотелось, чтобы она прекратила охоту за рохлей-принцем и закрутила роман с Урсулой!       — Влюбиться в злодея – что мо-может быть прозаичнее? — крупно дрожа, крякнул бывший заложник, — Хочешь сказать, что бросился в воду, как малая львиная собачка – спасать в-возможно-даже не-Драко Ма-малфоя?! — чихнув вслед за щурившимся Поттером, протирающим стёкла очков, — Поразительное проявление с-слабоумия!       — «...влюбиться в злодея»? — невинно заметил Гарри, — Ну, ты-то – подчинившись нужному режиму, с одобрения Темного Лорда отхватишь себе воплощение удобоваримой добропорядочности! — разными заклинаниями пробуя сушить одежду Малфоя: разогревая замедлившееся магическое кровообращение.       Сейчас, в сумерках черты его лица были особенно схожи с классическими, строгими чертами отца, пусть и без рафинированного изящества статного Люциуса: с ленивым равнодушием – по богатству обаяния, помноженного на природу наследственной аристократии, умеющего быть пленительным.       Зато повадки будущего «носителя традиций» – глубже и трогательнее наполненные красивой недосказанностью юности, придавали такому Малфою: что уселся, скрестив ноги, безуспешно отмахиваясь от собственных слишком приметных, по-девчоночьи длинных волос, не желающих оставаться под съехавшим капюшоном одолженной Фениксами магловской кофты, облепившей напряженные плечи и смешно топорщившейся: вобравшим в себя воду, вздувшимся бурдюком – в районе живота, – некой хрустальности.       — П-при-при чем здесь Темный Лорд? — насторожился юноша.       — «Только через молодой задор можно обновить Пожирателей», забыл? — подражая манере Волдеморта – полушутя-полусерьезно изрек Гарри, — Спасибо, кстати, Малфой.       — И что теперь? — не придумав ответ, тот продолжил выжимать скрученные жгутом волнистые пряди, — Пришел, увидел, ч-чуть не утонул...       — Часть наемников осталась в Хогсмите; там же припрятаны Порт-ключи до Уилтшира, настроенные на время после полуночи. Ветер стих – доберемся на метле.       — Мечтай, Поттер, — изображая на лице достоверное смущение и отводя глаза, запротестовал Малфой, — Плавать за двоих я еще м-могу, а вот на одну метлу с-с тобой не сяду!       — И какие же веские причины назовет мне юный господин?       — Не у-удивлюсь, если червь твоего мозжечка за-завел себе компанию, и теперь там губчатый Касу Марцу! — вложив в слова столько презрения, сколько мог – больше для вида, — В-вдруг и в воздухе проблемы возникнут? — заключил упорствующий Драко.       — Пусть пытки Фениксов в отношении тебя – по-моему скромному мнению – оригинально ограничились лишением сконов к пятичасовой чашке Эрл Грея, ты всё равно тощий, так что с управлением я уж как-нибудь справлюсь! — пробежавшись по собеседнику въедливым взглядом и не давая тому возразить, — Не забывай, мне сегодня уже показали одного Малфоя! И он точно не выглядел – как вопиющее нарушение всех правил содержания заложника! — посетовал Гарри: — Вот что мешало ему для вида немного покартавить?       — Я не к-картавлю! — отвернувшись, обидчиво фыркнул Драко.       Забавляя Гарри милой неприкрашенностью.       — Да без разницы! — без всякого успеха вытряхивая из ушей воду, дурачился Поттер: — Мне, может, и хотелось бы покатать тебя на Клювокрыле, Малфой. Но что имеем – то имеем. Метла – отличный транспорт!       — Нет.       — ...и за скверный характер никого не кусает!       — Находишь это с-смешным?       — Неженка! Долохов, таких называет... — Гарри пощелкал пальцами, — Ах, да на языке же вертится! — усиленно пытаясь выудить из памяти смешное словечко из лексикона остроязыкого Пожирателя, к месту и не очень вставляющего в разговор оригинальные, но чаще – малопонятные, речевые обороты, — Ки-стен... Нет, немного не так! Это, вроде, другое значит, — скорчив рожицу, он растягивал гласные, выводя Драко из терпения, — Ки-и-и...       — Да смилуется С-салазар над этим человеком! — не выдержав, Драко сердито засопел, как регулярно делал ребенком на совместных занятиях в Хогвартсе, втолковывая что-нибудь о неточности пропорций в загубленном зелье тупоумному Крэббу или Гойлу: до того надоедливо и нудно повторяя одно и то же, что мог вконец усыпить всякого, опережая действие даже самого идеально приготовленного Напитка Живой Смерти: — К т-тв-воему сведению, это – пренебрежение к чужой к-культуре, откуда слово заимствуется! А правильно говорить: К-кис... — он закатил глаза, ведь внутренняя форма слова в его голове звучала предательски идеально, — Пустая твоя башка, Поттер! Кис-с-сэн, — зашипев обиженным мокрым котом, когда шанс поумничать, как и весь пафос назидательного момента оказался упущен, — «Кисэн»! Не за-замечал за Долоховым интеллектуальной м-многогранности. Как и интереса к корейским куртизанкам!       — Ты что-то путаешь, умник! — оглядев того с подозрением, Поттер почесал за ухом боковую сторону шеи, — Стал бы я сравнивать... Где проститутки, а где – зануда-Малфой-жеваный лимон!? — и вдруг торжественно объявил: — А вот и вспомнил...       — Не прос-ститутки, невежда!       — ...«Кисляй»!       — Сам только что п-придумал? — тяжело вздохнув, с упрощенной интонацией – понятной крепышам Винсенту и Грегори, спросил Драко, — Или очередной выкидыш у геройского гиппокампа?       — Вижу, анатомической чепухи ты тоже «в шкафах у Снейпа» понабрался?       — «Кисляй». Вот ч-чего уж точно не существует!       — Хоть с первого раза выговорил! — этого надменно-категоричного знатока-Малфоя, в ком чувствовалась неискоренимая дерзость, Поттеру всегда хотелось дразнить и провоцировать, — Даже...?       — Среди всех чужеречий, Поттер!       — ...спорить не буду, — с ностальгической теплотой беззаботно рассмеялся Гарри, — Упаси, Мерлин, когда тут жалом водит такая грозная «Лингвистическая Дружина»! Или, скорее, «Инквизиция»? Того и жди – отправишь меня кормить колонию Черного озера с камнем на шее и табличкой «тупица»! Не хотелось бы! — придвинувшись непозволительно близко, он почти подлез под руку растерявшегося от такого нахальства Малфоя: заново натягивая капюшон, — И поэтому... — не без удовольствия, легонько щелкнув по вздернутому кончику аккуратного носа, прибавляя заговорщицким шепотом: — Как скажешь, Кис-кис, как скажешь! *