Держи меня, Земля

      Облачное летнее утро. Воздух настойчиво бьёт в лицо. Он дурманит, дразнит, заставляя дышать тяжелее и глубже. И чем выше скорость, тем мощнее сопротивление встречного потока. Августовского и пряного. И сразу тормозит, не позволяя толком разогнаться. Крутые повороты, рискованные обгоны, объезд препятствий. Такой азарт будоражит и, кажется, немного выводит из себя… Как и многооборотные прыжки.       Возможно, что подобные ощущения испытывала будущая девятиклассница, мчась на новеньком электросамокате. «Понятно, почему Саше нравится гонять на таком! Кайф! А кто, интересно, из нас быстрее? Нет! Фигурное катание первостепенно! Я обязана быть на высоте и не подвести тренеров!» — с придыханием рассуждала она, влетая на пологое крыльцо ледового дворца.       В раздевалке коллеги встретили Камилу обыкновенным приветствием. Кивнув приятельницам, «девочка на шаре» приметила вдали и Щербакову. Трехкратная чемпионка России устроилась на скамье в гордом одиночестве. Откинулась спиной к стене и скрестила тонкие руки на теле. Вытянула ноги вперёд и степенно забросила одну на другую. Она отправила подоспевшей какую-то неоднозначную улыбку. Резковатую и покоряющую одновременно: «Сколько ультра-си ты выдашь сегодня, а? Жаль, что мне пока дозволены лишь пресные тройные и скучные дорожки…».       Валиева побледнела от странного взгляда Анечки и, сутулясь, проскользнула к месту возле Майи. — Ты сегодня на самокате? — поинтересовалась Хромых.       Высокая девушка отличалась милым видом и светлыми мыслями. — Да. Я освоилась с управлением и маневрированием. Люблю машины и тому подобное. Думаю, это у меня в крови! — с участием откликнулась Ками.       Обсуждение поездки по городу на оригинальном средстве передвижения пришлось по вкусу и другим присутствующим. — В крови, не в крови, но с Сашей тебе вряд ли потягаться… — подключилась Алёна.       Камила как-то недовольно оскалилась, но в спор встревать не стала. Тут Даша вскинула бровями и подтолкнула сверстницу коленом. — Кто бы мог подумать, что соперничества с Трусовой на льду тебе станет мало! Хочешь и в гонках опередить «ракету»? — подытожила Дашка и усмехнулась. — Да ну вас… — с обидой брякнула Валиева.       Вероятнее всего, адекватно воспринимать иронию симпатичной Дарьи в свой адрес девушке становилось всё труднее. Потому и сейчас Ками разозлилась на то, что подруга встала на чужую сторону, а не заступилась. Валиева поспешно отбросила сумку с вещами и шагнула к выходу. — Подожди меня! — успела сказать Майя и догнала Камилу. — И побереги нервы. На тебя большие ставки.       Она заботливо притронулась к приятельнице и покинула помещение вместе с ней.       Стоило Щербаковой услышать разговор о Саше, как её карий взгляд скрылся. Затерялся в заточении ресниц и пропал в неведомой траектории. Губы Ани вначале неестественно дрогнули, а затем подверглись укусам зубов. Даже кисти, размещавшиеся на груди, сжались крепче. Анечка почувствовала и неровное биение сердца. И почему?..       Обида? Наверное, дело прошлое. По крайне мере, на душе не щемило настолько больно, как раньше. Хотя мелкие и острые осколки ещё давили на плоть. Страх? Едва ли. Ошибки и поражения случаются. А самодостаточная Щербакова умела преодолевать испытания и непоколебимо двигаться дальше. Зависть? На данный момент это по меньшей мере глупо и смешно. Не стоит сравнивать собственную неудовлетворительную форму с мощью «королевы квадов» на пике возможностей.       Так отчего же пламенный мотор в груди брюнетки заводился с пол оборота? — Блин. Некрасиво получилось. Но не много ли она на себя берёт? — буркнула Алёнка, натягивая кроссовки на ступни. — Гонится за Сашкой, как одержимая! И это в первый взрослый сезон!       Косторная думала о планируемом контенте Валиевой в произвольной программе. — Ну, через пару недель Челябинск! Увидим, кто лучше справится с мандражом, — заключила Усачёва.       Она аккуратно поправила скомканную одежду Камилы на лавочке. — Типа, кто валидольнее? Хах! Тут, конечно, вопрос… Ладно, проехали! — добавила Алёна. — Ой, я выйду. Телефон звонит. Догоняйте.       Дарья переключила внимание на Аню. Созерцание её сказочного образа несомненно продолжало бередить душу Усачёвой. А в памяти маячила недавняя фотосессия Анечки. А каком-то необыкновенном античном образе. Щербакова в ней напоминала юную и прекрасную богиню. Настолько очаровательную, красивую и притягательную! Даша постоянно любовалась снимками и протяжно вздыхала от прилива своеобразных чувств. Как и сейчас… Ведь подруга смотрелась не менее таинственной и красивой. Задумчивой, печальной и недоступной в один момент. Она по-прежнему нравилась Дарье.       Но вот взор «феечки» распахнулся. И он будто бы обжёг Дашку. Выстрелил в упор. Пронзительно и глубоко. Вынуждая волноваться и испытывать странную тоску. — Что с тобой? — мягким голосом спросила Аня, уловив необычное состояние одногруппницы.       Дарья отвернулась к зеркалу и принялась поправлять причёску, которая, в принципе, находилась в полном порядке. Щербакова довольно улыбнулась: интерес со стороны Даши определённо поднимал настроение и льстил. — Оставь. Всё хорошо. Даже очень… — как-то приторно продолжила Анечка, глядя на ровно уложенные локоны Усачёвой.       Но Дашка настойчиво и, надо сказать, нервно крепила заколки, игнорируя призыв остановиться. Тут Аня поднялась и взялась за запястья Дарьи. Потом плавно отодвинула их от локонов, задерживая пальцы на плечах собеседницы. Даша замерла. Руки Анечки совершали настолько нежные движения, а тёплое дыхание настолько приятно касалось шеи, что… Всё это начисто затуманивало разум. Усачёва сосредоточила почти поплывший взгляд в отражении и столкнулась ещё и с обольстительной улыбкой. — Ты… Ты чего?.. — с беспокойством уточнила Даша и моментально обернулась.       Две пары очей встретились на минимальном расстоянии и на миг погрузились друг в друга. — Я… Репетирую образ для произвольной программы! Маргарита должна уметь быть разной! Любой! — со смехом ответила Щербакова и тут же легонько оттолкнула подружку. — Даже такой!       «Феечка» и сама не поняла, зачем поступила с невинной школьницей провокационным и даже в какой-то степени жестоким образом.       Спустя некоторое время статная рыжеволосая девица завалилась в хореографический зал. Она заставляла людей вздрагивать при внезапном появлении. Этот раз не стал исключением. Почти все присутствующие, наравне с преподавателем, взбодрились и собрались. — И не торопится вовсе. Как к себе домой является. Типичная Трусова! — с юмором и вроде бы негромко пискнула Алёнка.       Меткая фразочка всё-таки разлетелась по помещению, отчего раздались ехидные смешки.       Блондинка отличалась не особо покладистым характером, потому часто давала колкие, но вполне справедливые комментарии. Тем не менее, Саша достаточно самоуверенно присоединилась к занятию, не обращая внимания на подколы. На общей физической подготовке она ощущала себя деловой и преуспевающей. Отжимания, подтягивания, прыжки, другие упражнения, требующие силы и выносливости, выполнялись «ракетой» с особым удовольствием и рвением. Посмотрев на атлетичный пресс Сашки, обнажившийся случайно, Алёна опять усмехнулась, а Камила поджала рот от зависти.       Невозмутимость, наверное, читалась в единственном взгляде, который словно избегал воздействия изумрудов. Да, равнодушие исходило от тех самых очей, медовый блеск которых Трусова так мечтала вновь ощутить на себе. Хотя бы на секунду… Саша погрустнела от невнимания Ани и уставилась на деревянный ламинат. Удерживая тело в планке, девчонка погрузилась в воспоминания.       Минувшая неделя…       Московская улица под раскалённым закатом. Обжигающим и пьяным. Золотистый загар, как бархат, покрывает аристократичный стан молодой девушки. Разбушевавшийся ветер путается в каштановых прядях. Так упрямо и настойчиво, словно что-то твердит или требует. — Уезжаешь? — Сашка дышит шумно и часто.       Пялится на брюнетку безотрывно, поглощая донельзя притягательный и, увы, неприступный облик. — Да, на выходные. Жду родителей… — отзывается Аня, на мгновение теряя спокойствие, глядит дольше нужного. — В последние дни особенно душно. Такая погода точно закончится грозой.       Щербакова намеренно меняет тему для того, чтобы вернуть себе прежнюю рассудительность. Позже и взор отводит в сторону. Правда, медленно и без особого желания. — Хотела позвать тебя в парк или в кино… Что скажешь? — бормочет Саша в надежде.       Подсевший тембр и без того низкого голоса открыто выдаёт какое-то взбудораженное состояние. Не то тревогу, не то возбуждение, не то восхищение. Да, вообще-то, всё сразу. — Нет. Никак. Не могу сегодня… — Щербакова щурится от очередного взбалмошного вихря.       «Ракета» движется навстречу и всё-таки погружает Аню в объятия. Укрывает от переменчивой и буйной стихии. Брюнетка не торопиться принимать ласку. Поначалу просто зажато и неподвижно стоит, лишь позволяя Сашке немножко прижаться. Позднее, чуть-чуть расслабляется. Едва заметно задевает щекой плечо спутницы и почти невесомо касается кистью её бедра. Ощущает, как слабеют ноги, ноет грудь, туманится голова… Вскоре Щербакова замечает знакомый автомобиль на перекрёстке и отодвигается. Саша не сразу отпускает её ладони. Ласково гладит их пальцами и с наслаждением смотрит в карие очи: неужели Анечка разрешила притронуться к себе?       Музыка, которую включил Алексей Валентинович, вернула красочное восприятие Трусовой в реальность. Она вздохнула от предвкушения: предстояло увлекательное танцевальное действо от воздушной и изысканной Ани.

***

      Осенние сумерки знаменуют начало ответственного старта. Время продемонстрировать высший пилотаж. Доказать, что мнимый пиар является пустым звуком. Убедить, что способности и трудолюбие дают зрелые плоды. Однако придирчивые головы за бортом готовы отметить любой нюанс и малейший промах. И повторяющийся ритм монотонной музыки вводит в транс.       Болезненное падение, потеря хореографии, нелепые срывы. Во вращении лезвие конька буквально вонзается в ладонь. Но эта жертва бесполезная… Жёсткие и безжалостные комментарии тренеров. Влажный взгляд брошен в растрескавшийся лёд. Пластичные руки за спиной переминают липкие пальцы в перчатках, а в горле застревает давящий ком.       Отчаянная попытка убежать прочь. Исчезнуть. В далёкий и мрачный угол. Дойти бы. Мимо публики, журналистов и камер. Доползти. Прибить трясущееся тело к холодной стене и обессиленно скатиться на пол. Попытаться спрятать слёзы. Смахнуть капли ладонью. Только сухой тыльной стороной, чтобы не оставить на лице отпечатки крови.       Огромная арена ликовала. Зрители стали свидетелями легендарного проката. Пять четверных прыжков в одной программе. Отныне это не вымысел, а правда. Фантастический полёт прямиком в космос. На недосягаемую высоту и в неизведанное пространство. Какова цена подобного путешествия? Сколько физических и психологических сил необходимо для удачного отрыва и безопасного приземления? Ведь притяжение неизбежно возвращает обратно.       Держи меня, Земля…       Камила переместила руки на виски и надавила большими пальцами на уши, чтобы снизить громкость звучания безостановочных аплодисментов и возгласов. Гул по-прежнему шнырял по ледовому дворцу, добираясь до самых отдалённых мест. Но перед слезившимися глазами «девочки на шаре» показались знакомые кроссовки. Девушка вскинула разбитый взор на протянутую кисть. — Спасибо… — Валиева подала руку и поднялась. Пусть и с трудом. — Да не за что. То, что случилось, не конец света. Лучше ошибиться здесь, чем на настоящих соревнованиях! — произнёс приятный голос.       Брюнетка скромно взглянула на собеседницу и почти сразу склонила голову. — Мандраж отключил разум. Стало очень страшно после шестиминутной разминки. Я не могла контролировать происходящее. Напортачила. А потом Этери Георгиевна меня отчитала. Стыдно… — Ками проговорила предложения расстроенным тоном.       Вновь вскинула очи на милое и доброе лицо подруги, наконец-то, задерживая на нём своё ещё рассеянное внимание. — Тише, самое плохое позади. Снова порезалась? — серьёзно произнесла девушка, заметив на пальцах Камилы алый след.       С сочувствием она коснулась раненной кисти. Отчего Валиева незаметно, но задержала дыхание. Немножко смутилась. — Ничего страшного! Не волнуйся! — затрепетала Ками, почувствовав, как пульсация в ладони стихает, а огорчение от неудачного выступления растворяется. — «Хрустальный треугольник» сегодня обыграл нас, но мы им скоро покажем! Ты подлечишься и восстановишь форму! А на мне обещание опередить Сашку! Помнишь?       Дашка хотела просто улыбнуться. Однако мимика её тускнела. Усачёва прислушалась к открывшейся боли. Да, напоминала о себе травма, подкосившая фигуристку пару недель назад.       Долгие месяцы кропотливой и тяжкой работы дали результат: тройной аксель подчинился старательной Даше. Этот опасный и эффектный элемент стал последней надеждой девушки включиться в борьбу. Очередная плодотворная тренировка: заход, толчок, полёт, приземление, выезд. Сергей Викторович безмерно радовался: ещё одна подопечная выучила ультра-си! Даниил Маркович и Этери Георгиевна обменивались довольными взглядами. Дарья едва удерживала себя от того, чтобы не парить от счастья прямо надо льдом. Неужели мысли о профнепригодности и посредственности можно отключить?       Но беда, увы, подкралась незаметно, коварно и подло ударив в самое уязвимое место. — Без трикселя мне не посоперничать с невероятными четверными, сказочным скольжением, ярким артистизмом и отличной гибкостью. Чем я могу удивить? Что во мне хорошего? — с досадой выдала Усачёва.       Валиева сдавила руку Даши и попыталась пододвинуть к собственной груди. «Что же ты такое говоришь… Даже не представляешь, насколько ты замечательная…», — подумала девушка, но успела озвучить мысли. — Эй! Скоро трансфер в гостиницу! И почему Ками до сих пор в коньках? Ноги не жаль? — закричала Майя, которая очень кстати вылетела из-за поворота в самый подходящий момент.       К вечеру, раздав многочисленные автографы и пережив интервью, Саша с изнурением повалилась на диван в холле. Неподалёку мама сплетничала по телефону. Поролоновый подголовник софы позволил Сашке ненадолго расслабить плечи и шею. Она прикрыла глаза и попыталась сбросить накопившееся давление, по крайней мере, физическое. Ибо в беспорядочных мыслях царил хаос и неразбериха. Вскоре на диван приземлилась жизнерадостная Алёна. — Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Успокоиться и настроиться на следующее состязание. Благо до Гран-При много времени! — добродушно вымолвила Алёнка. — Я собираюсь на турнир в США. Вместе с Дианой и Глебом, — самодовольно выдала Трусова.       Косторная приоткрыла рот, а потом несильно ударила зеленоглазую кулаком по бедру. — Сбрендила? Зачем тебе лишняя нагрузка? Правильнее отказаться и сбавить обороты! Успеешь ещё выступить! — с недоумением пояснила блондинка. — Я хочу поскорее продемонстрировать свой контент на международном турнире. Сегодняшний прокат не случайность! — Саша продолжала настаивать на собственном мнении.       Она оттолкнулась от комфортной поверхности и решительно встала. На деле эта решительность больше походила на раздражительность и гонор. — Нравится поступать по-своему? Отрицать советы и пожелания? Тренеры и те перестали убеждать тебя. Надеюсь, потом ты не пожалеешь об этом… — Алёна самостоятельно завершила диалог, который, обернулся бы ссорой, пусти она его на самотёк.       Трусова подхватила пёсика и, на пару с матерью, устремилась к крыльцу. Там толпились фанаты, которые жаждали встречи с кумиром.       Наставники проводили недоумевающим взглядом своевольную Сашку, промчавшуюся мимо, и вернулись к обсуждению контрольных прокатов. — В принципе, я доволен. Что-то подправим, что-то оставим. Каждый выложился по полной программе. Единственное, Камилу жаль. Но, думаю, она быстро оклемается, — произнёс Даниил Маркович.       Этери одобрительно кивнула и погрузила озябшие кисти в карманы плаща. Пальцы наткнулись на пластинку с таблетками, отчего ладонь собралась в кулак. — Да, неплохо. Результат впечатляет. Саша, конечно, меня порадовала в произвольной программе. А вот с трикселем неприятность. Возможно, лучше вернуться к дупелю, — подключился Сергей Викторович.       Тутберидзе вальяжно выставила ногу и стала покачивать пятку на каблуке, как бы готовясь к своей реплике. — И Вова с Женей постарались. Но со всеми работы непочатый край. А юниоры… — собиралась добавить женщина, однако отвлеклась на вибрацию айфона.       Она деликатно поклонилась и отлучилась за поворот для того, чтобы ответить на звонок.       «Да, здравствуй. Скоро домой. Я в порядке. Честно! Как у самой самочувствие? Правда? Я ведь лично проверю, как увижу! — звонко бормотала Этери. — Да? Когда? Репетиции? А я скоро улетаю в США… Значит сразу увидеться не получится. Приходи, как будет время. В любой день. Буду ждать. Береги себя. Прощай…». — Эта разлука какая-то невыносимая… — шепнула Тутберидзе в пустоту, давя немеющим пальцем на красную трубочку. Внутри у женщины что-то заныло каким-то отягощающим образом. Этери вновь нащупала лекарства в кармане и, не вынимая упаковку, выдавила пару таблеток наощупь. Потёрла виски, откинула локоны и выпрямила фирменную благородную осанку.       В аэропорту фигуристы, тренеры и другие гости ожидали рейс в Москву. Некоторые расслабленно отсиживались в сторонке, некоторые бойко обсуждали завершившиеся прокаты, некоторые беспокойно мыслили о будущем. Щербакова едва ли могла отнести себя к одной из этих категорий. Твёрдая воля и рациональное мышление позволяли чемпионке мира трезво расценивать собственный потенциал. Она превосходно чувствовала, когда есть смысл дать себе слабину, а когда требуется максимально собраться. Логика у Ани функционировала блестяще. Совладать бы и с сердцем… Особенно сейчас, когда «зеленоглазое такси» приближается и снова пленит туманными изумрудами. Щербакова не хотела признаваться себе в том, что скучает по утраченной связи с Сашей. По разговорам до утра, по поцелуям до головокружения, по объятиям до жара… Признаться — значит обозначить слабость. А слабость такое дело… Опасное. Ещё одного удара Анечка просто не выдержала бы. Но как порой хотелось вернуть былые безумные и счастливые моменты. Нестерпимо.       Может, рискнуть? Или этот сезон настолько переполнен жестокой конкуренцией и высочайшими амбициями, что лишает шанса на любовь? — Ты волшебно исполнила «Мастера и Маргариту». Зал был в восторге… — начала беседу Трусова.       Девушки расположились в зале ожидания и наслаждались прекрасным видом из окна. Взлётно-посадочную полосу штурмовал лайнер. От созерцания роскошного и мощного самолёта на близком расстоянии у Ани что-то приторно сжалось внутри.       От самолёта ли? Может быть, всё-таки от «ракеты»? Щербакова в этом никогда и никому не признается. — Неужели? Я думала, ты готовилась к прокату, а сама подсматривала за мной! Я выглядела настолько неотразимо? — Анюта ответила довольно заносчиво и зачем-то куснула губу.       Бедная Сашка дёрнулась и побелела от столь вызывающего поведения «феечки». — Да. Мне очень нравится смотреть на тебя. А в танце и на льду ты открываешься с необыкновенной грани. Чувствуешь каждую ноту, владеешь каждым движением. Живёшь образом… — призналась Саша, зачаровано глядя то на карие очи, то на милые губы, то на каштановые пряди.       Анечка хитро стрельнула выразительными глазами. И это вынудило «ракету» занервничать больше прежнего. Она суетливо попрятала ладони в карманы и отодвинулась на пол шага. — Ничего себе… Спасибо за комплимент. А ты… ты сама как? — промямлила Щербакова, намерено сокращая дистанцию. — Мне… что-то не очень хорошо. Наверное, устала, — изумрудный взор, соскользнув с чудесного лица Ани, наткнулся на табло вылета.       И Сашка, еле-еле волоча ватные ноги, заставила себя отойти и направиться к общей очереди.       Щербакова продолжила наблюдение за поведением Трусовой и на борту. Правда, незаметно для «ракеты». Издалека. И когда Аня обратила внимание на то, что Саша выбрала общество мамы, обнаружила возле себя Дашу. — Вон! Удобные места! Погнали! — протараторила Усачёва, подталкивая подругу в нужную сторону. — Ты разве не с Камилой? Она всегда желает сидеть именно с тобой! — с лёгкой иронией отметила Анечка. — Сегодня с ней Майя! Давай, падай! — со смехом продолжила Дашка и стала усаживать коллегу на свободное сидение.       Последняя довольно улыбнулась и с радостью плюхнулась в кресло. Достала телефон и беспроводные наушники, один из которых протянула Дарье. — Держи. Я тебе кое-что покажу… — с интригой вымолвила Анюта и, убрав подлокотник, придвинулась вплотную к собеседнице. — Ладно… — Усачёва испытала вспышку какого-то пламени под рёбрами.       Жаркую и обжигающую. Такой тесный контакт с обаятельной Щербаковой дарил незабываемые ощущения.       Во время леденящего взлёта коленки подружек, наравне с локтями, соприкоснулись и не спешили разъединяться. Как только лайнер набрал высоту, Аня принялась что-то эмоционально пояснять, а Даша могла лишь поддакивать и издавать забавные смешки, то и дело открыто пялясь на брюнетку. Чуть позже шоколадные локоны уже вольно блуждали по руке Дашки, ибо Аня позволила себе прижать голову к плечу попутчицы. Дарья сидела совершенно неподвижно и еле дышала, как будто боялась спугнуть Аню и нарушить идиллию. — Ну, как тебе, м? — вяло и вместе с тем сладко пролепетала «феечка».       Она приподнялась и так томно посмотрела на Усачёву, словно преследовала какие-то двойственные цели и намерения. И Даша не отстранилась. Повелась. Заглянула в эту отнюдь не медовую, а какую-то огненную бездну. — Прекрасно… — как околдованная прошептала девятиклассница.       К парочке подошла Алёна. Она проницательным взором отметила необычное взаимодействие Анечки и Дашки. — Кхм-кхм… Эм, я вам не помешаю? — с ухмылочкой вставила Алёнка.       Усачёва торопливо поднялась и отползла в дальний ряд к Валиевой и Хромых. Неловко и смешно. — Ань, ты… Что ты с ней сделала, а? — с удивлением спросила Косторная, облокачиваясь о спинку сидения, на котором расслабленно устроилась Аня.       Но «феечка» лишь безмятежно вздохнула с довольной улыбкой на сияющем личике.       Под конец сентября потёртый и забрызганный каплями грязи белый внедорожник припарковался возле «Хрустального». Женщина за рулём запрокинула шумевшую голову назад. Выглядела дама загруженной, словно взвалила на себя неподъёмную ношу из чрезмерной ответственности. «Ладно. Препараты здесь. Можно идти», — она нащупала коробочку в кармашке увесистой сумки.       Сотрудники катка здоровались и желали удачного дня, а обворожительная блондинка молчаливо кивала в ответ. Двигаясь по коридору в сторону кабинета длинным шагом, Этери вдруг замедлила темп ходьбы. Потолочная лампа проливала мигающий с неопределённой периодичностью свет на силуэт. Взгляд Тутберидзе буквально застопорился на едва ли не родной девушке. — Здравствуйте! Решила сделать сюрприз и зашла без предупреждения! Вы сами сказали: «В любой день»! И… я тут! — Женя тепло обняла Этери Георгиевну. — Скучала по Вам… — пробубнила девчушка, утопала в золотистых локонах. — И я… Очень рада тому, что ты пришла. Лучше поговорить в кабинете. Проходи скорее, — Этери поняла то, что брюнетка не желает отодвигаться, поэтому намекнула самостоятельно. — Я ненадолго, мешать не буду! Знаю, что у Вас очень много дел и забот, тем более в олимпийский сезон! Как поездка в США? — Женька послушно отпрыгнула и открыла путь тренеру.       Потом проворно приземлилась на свободный от вещей и документов краешек. И принялась просто глядеть на Тутберидзе. Внимательно и весело, показывая интерес ко всем делам Этери. Любое движение женщины, как и всегда, выглядело утончённым. А детали элегантного образа создавали настоящую гармонию и вызывали уважение. — Саша, увы, не реализовала себя. Выступления не задались. Работать и работать. С Камилой на прокатах произошла аналогичная ситуация. Обеим необходим особый психологический настрой. Этот контент давит не столько на тело, сколько на голову, — принялась рассуждала Этери, когда сняла бежевый плащ.       Женщина разместилась за столом и костяшками пальцев надавила на виски. На мгновение Тутберидзе зажмурила глаза от неприятной боли в голове. Однако вовремя пересилила себя и решила открыть ноутбук. Медведева чутким взглядом проскользнула по измотанному облику тренера. — Не перенапрягайтесь, пожалуйста. Помните о здоровье… — Женя прикоснулась к руке Этери. — О, Вы опять пользуетесь этим приложением? — продолжила брюнетка, натолкнувшись очами на необычный значок в углу экрана. — Не помню, когда последний раз его включала. Наверное, года полтора назад. С тех пор, как Трусова с Косторной ушли, мне это было ни к чему. Но отныне, скорее всего, есть смысл запустить его снова. Особенно, после Новогорска… — рассудительно откликнулась Тутберидзе. — Ого-го! Новогорск! Многие там соскочили на кривую дорожку! — Медведева рассмеялась. — Кто на этот раз? Расскажите? Или, может быть, покажете? — Ха! Вот так всё и выложи тебе! — заупрямилась тренер. — А сама-то, как считаешь? Есть догадки? — Хм… Интригуете! Кто бы это мог быть… — Пара специфическая. Обе разные такие. Противоположности настоящие. Но как смотрятся вместе… — А, так, значит, снова две девушки! Обалдеть! Говорите уже! Не томите! — Не-а. Не могу! Это… тайна! — Ну, нечестно… Мне ведь любопытно! — Останься на тренировку как-нибудь и попробуй самостоятельно определить! — Что ж… Так, пожалуй, даже интереснее! Я согласна! — Здорово, что ты нашла возможность навестить меня. Это приятно… — мягко продолжила Этери и накрыла пальцы Женьки ладонью. — Очень.       Фигуристки готовились к предстоящей тренировке. Она сулило быть непростой и насыщенной. Ведь каждой девушке хотелось продемонстрировать Этери Георгиевне результат основательного труда и превзойти соперников. — Где они?! — вспыхнула Саша.       Она вернулась из Америки жутко недовольной из-за провального выступления, потому горячилась из-за каждой мелочи. — Трусова, успокойся, а! Никто не трогал твои чехлы! Смотри лучше! — вякнула Алёнка и подмигнула Усачёвой. — Я не слепая! Здесь их нет! Нигде их нет! — Сашка безуспешно рылась в спортивной сумке, выкидывая наружу мешающие вещи. — Ты, наверное, забыла их дома. Ну, ничего, главное то, что не оставила их в США… — с ехидством пропела Дарья, подавляя подступающий смех. — Издеваетесь?! Если узнаю, что забрал кто-то из вас!.. — Трусова ринулась на поиски уже и под скамейку.       Вынырнув, она с раздражительностью уставилась на Хромых и Валиеву, которые в страхе замотали головами. — Что творится? Где эти злосчастные чехлы? — едва сдерживая хохот шепнула Дашка, встав в пол оборота к Косторной. — Секрет! Потом поймёшь! Пусть помучается ещё немного! — Алёна не намеревалась выдавать всё сразу.       Саша в смятении рухнула на лавку. В это время Щербакова вошла в раздевалку после разговора по телефону с учителем и преспокойно продолжила переодевание. Тут изумруды остановились на приоткрытом рюкзаке чемпионки мира и ярко вспыхнули. — Отдай. Немедленно верни, — Сашка умышленно встала почти впритык к «феечке». — Жду. — Короче, мы пошли. Иначе достанется от сами знаете кого! Не задерживайтесь особо! — Косторная с хитренькой гримасой стала выталкивать наружу девушек, непричастных в происходящему. — Что ты желаешь получить? — Щербакова сдвинула ножки вместе и сложила ладошки на коленях, как девчушка на утреннике.       «Ракета» растерялась. Засуетилась от непривычной манеры Анечки. Брюнетка же прогнулась и задвинула рюкзачок за спину. Проворно спрятала его за собой. — Ты отлично знаешь, что именно. Не притворяйся. Пожалуйста, — хотя Трусова и говорила подобное, но всё-таки почувствовала, что затевать спор с Аней дело гиблое и бестолковое.       С ней, в принципе, было невозможно спорить. А если Аня становилась ещё и вот такой милой, застенчивой и невинной… Всё. В команде с умом хитростью все эти качества составляли убийственную смесь. — Я отчего-то недогадливая в последнее время. Мне и учительница сделала замечание, представляешь? Поэтому, прошу, возьми сама, что требуется. Бери, что хочешь… — Щербакова похлопала ресничками и чуть распахнула ротик.       Сашу так и покачнуло навстречу, отчего ей пришлось опереться ладонями о вешалку позади собеседницы. Анюта, попав в пленительные тиски, вздумала продолжить провокацию. Высвободив кисть из-за спинки, она ухватилась указательным пальчиком за цепочку на шее Сашки и медленно потянула на себя. Конечно, вместе с золотым украшением, вперёд подалась и «ракета». — Забирай скорее. Не томи меня… — Аня сказала фразу слишком откровенно и прямо в губы Трусовой.       Внезапно в комнатку ворвалась Сонька. От этого Сашу отбросило ударной волной на противоположную скамью. — Ой, сорри, что отвлекаю, но я забыла накладки!       Акатьева демонстративно прикрыла взгляд рукой и, схватив пакет, выскочила наружу. — Держи драгоценную пропажу! И больше не теряй, а то сыщик из тебя никудышный! — победно заявила «феечка» и, привстав, сунула Сашке чехлы. — Аня… Зачем снова дразнишь меня? — Трусова, подавляя растревожившееся дыхание, тоже поднялась.       Шагнула к Щербаковой и легонько взялась за её кисти. — Мы с девочками решили разыграть тебя, чтобы ты отвлеклась от плохого настроения. Прости… Это не со зла. Просто… — Анечка пошевелила руками, попавшими в тёплые оковы. Такие приятные. — Отпущу, если согласишься пойти со мной погулять, — зеленоглазая сама от себя не ожидала настолько смелого предложения. — Я… подумаю. Хорошо? — «феечка» всё же высвободилась и шаткой походкой направилась к выходу. — Ой, нас, наверное, заждались! Ещё и Соня что-то видела… Стопроцентно!       На лицах коллег по льду действительно скакало нескрываемое любопытство. Алёна торжественно улыбнулась, Майя сдержано хихикнула, Камила отвела стеснительный взгляд, а озорная Сонька, пролетев мимо, игриво подмигнула.       И только Дарья в отчуждении притормозила где-то в углу арены: оказывается забава была сфабрикована для сладкой парочки…       В обеденный перерыв Усачёва предпочла заняться выполнением домашнего задания в раздевалке. Сухая и отрезвляющая алгебра пришлась кстати. Цифры не обязывали к задушевным мечтаниям, отсекали глупые чувства и дисциплинировали ум. Постепенно из памяти ускользали неприятные эпизоды. Вот растворилась злость на маму, которая придиралась с утра пораньше и расшатывала нервы указаниями. Теперь погасла обида на едкие комментарии в социальных сетях о сомнительных перспективах невзрачной фигуристки. Наконец притупилось и другое мало понятное и трудно отделимое чувство. Оно настигло девятиклассницу в начале тренировки после пропажи чехлов Саши…       И что за чудное неравенство? Девчушка задумчиво куснула кончик карандаша.       Камила, ютившаяся на соседней лавочке, заглянула в открытую тетрадку. Более получаса «девочка на шаре» наблюдала за Дашкой, периодически скрывая взор за экраном смартфона. — Трудно? Я помогу, — Валиева переместилась поближе к Даше.       Упражнение действительно смотрелось мудрёным, отчего Ками притронулась ко лбу и насупилась. — Думаю, ответ от минус одного до бесконечности, — пораскинув мыслями отметила брюнетка. — От минус одного до бесконечности… — меланхолично повторила Усачёва, машинально фиксируя значки в клеточках. — Здорово! Ответ готов! — задорно ответила Валиева. — Скорее бы вечер… Мы планировали зайти в торговый центр, помнишь?       Она вздохнула и прикоснулась к волосам подруги, заботливо поправляя русую прядь. Дарья безынициативно кивнула, очевидно погрузившись совсем в иные переживания.       Вскоре девчонки направились в кафетерий к Алёне, Майе и Соне. За столиком Дашка заметила на ладони вызывающий след от грифеля. Она попыталась очистить развод влажной салфеткой. Однако все действия выдавались безрезультатными. — Саша сегодня взяла за руку Аню! Неужели! Завтра снег выпадет! — Хромых отпила чёрный чай. — А мне повезло увидеть то, что они делали перед занятием! Там точно назревал поцелуйчик! А то и несколько! Они и сейчас где-то уединяются! — со знанием дела подключилась Акатьева, цедя какао из соломинки. — Эй, мелкая, тебе не рано о таком толковать? — вякнула Алёнка, отлучившись от инстаграма. — А вообще, давно надо было расшевелить эту парочку. Делов на пять минут. Короче, обращайтесь, кому надо! — Попробуй горячей водой и мылом… — Камила заметила проблему Даши и предложила иное решение проблемы.       Усачёва отлучилась от подружек и забрела в уборную. Пара минут борьбы с загрязнением прервалась драматичным и тяжким выдохом. Да, алгебра не всесильна… Неразделённые чувства основательно захватили сердце и притупили разум. Дашка продолжала испытывать романтические чувства по отношению к Ане. Девушка очень пыталась это подавить. Отчаянно стремилась сохранить самообладание и хорошее состояние. Вот только плохо это получалось. Точнее, совсем не получалось. А почти три месяца позади…       Под дверью начали разливаться смех и голоса, в которых Дашка узнала виновников тоскливого настроения. И сталкиваться с ними сейчас никакого желания не было. Поэтому она безмолвно шагнула в пустую кабинку и решила выждать там.