***
Сегодня был день, когда ученики возвращаются домой. Сегодня был день, когда Том и Гарри впервые вернутся не в приют, а домой. Гарри, будучи Лордом, стал автоматически совершеннолетним и имел полное право не возвращаться в приют; с Томом было немного сложнее, но Гарри не был бы самим собой, если бы не обвел Дамблдора вокруг пальца. Поттер на банкете в честь окончания учебного года официально пригласил Тома погостить у себя целое лето. Тот переживал, что не сможет провести лето без Гарри, но, услышав приглашение, довольно улыбнулся и принял предложение. О, чего стоило лицо Дамблдора в тот момент! Старик прекрасно понимал, что подтвержденное официальное приглашение можно было отменить, разве что если человек умер. Так что ему пришлось смириться с тем, что оба слизеринца проведут каникулы не в бедном приюте, а в достаточно богатой обстановке Поттер-мэнора. Гарри сидел на своей кровати и невольно кусал губы, те уже начали неприятно саднить, но он не мог ничего поделать. В мэноре находятся портреты не только его предков, но и погибших родителей. Гарри чувствовал себя двояко: с одной стороны он никогда не сожалел о смерти родителей — те почили от руки Грин-де-Вальда. Его родители были Аврорами и осознанно шли на подобные риски, хотя он никогда не понимал мотивов родителей: те, имеючи годовалого ребенка, по первому зову ринулись вдвоём против Грин-Де-Вальда, за что и поплатились. Гарри пугала такая фанатичность к светлой стороне: родители спокойно оставили его одного — маленького ребенка — а сами возомнили из себя героев, которые вдвоем смогут победить самого сильного мага столетия. Гарри презирал в людях неумение думать: те сразу делают, а потом думают, конечно, если у них есть такая возможность. С другой стороны его немного волновало такое безразличие. — Гарри? — Том, собиравший их вещи, позвал парня, заметив, что тот снова ушел в себя. — Все хорошо, Том, — спокойно ответил парень и направился к полке с книгами, прихватив свой чемодан. Он открыл отдел библиотеки и стал складывать туда многочисленные книги из разных ответвлений магии. Заметив, как Гарри нервно складывает книги, Том подошел к нему. — Гарри, ты — глава этого Рода и если тебе будет неприятно общение с ними, то ты имеешь полное право приказать эльфам, чтобы они убрали их портреты. Даже если ты с ними не сможешь нормально общаться, то со своими предками тебе явно это удастся. Ты — единственный наследник; ты единственный, кто сможет возродить величие Рода Поттеров, — Том забрал очередную книгу из рук Гарри и ненавязчиво притянул того в теплые объятия. — Не думаю. Род прекратится на мне. Я не собираюсь продолжать его, — тихо произнес Поттер, расслабившись в нежных объятиях. Том тяжело вздохнул и закрыл глаза. Какой же Гарри придурок — Том так мечтает о семье: семье с ним.***
— Ну, здравствуй, дом родной, — угрюмо произнёс Гарри и прикоснулся к воротам, которые ограждали Поттер-мэнор.***
— Не хочу больше с вами разговаривать, — все было так, как он и предполагал. Его родители, как только узрели его в портретной-галерее, не поинтересовались его самочувствием, его жизнью — они интересовались войной, чертовой войной. Нет, Гарри не нужны были сожаления, любовь и прочая ересь, просто в душе было неприятное чувство. — Эльф, — Гарри щелкнул пальцами. Перед ним появилось лопоухое создание в чистой наволочке с гербом семьи Поттеров: меч, который оплетает роза. — Лорд Поттер, Линки исполнит любой приказ. Что делает Лорд Поттер? — лопоухое создание смотрело на парня с благоговением в больших глазах. — Убери портреты Лили и Джеймса Поттера с семейной галереи, им здесь не место, — спокойно произнес парень. Лопоухое создание удивлённо посмотрело на него, но приказ выполнило. — Как пожелаете, Лорд Поттер, — Линки щелкнул костлявыми пальцами, и портреты в то же время исчезли, оставляя пустую стенку. — Свободен, — домовой эльф низко поклонился и исчез сразу после приказа Лорда. Гарри прикусил губу и повернулся к остальным портретам, те заинтересовано глядели на него из своих витиеватых рам. — Ты правильно поступил: мой сын обесчестил наше имя. Поттеры никогда не занимают чью-то сторону, тем более светлую. Настоящие Поттеры нейтральны в войне, конечно, если не они её начали, — хмыкнув на последних словах, произнес статный мужчина. Он прервал тишину своим слегка хриплым, но красивым голосом. На портрете был изображен достаточно взрослый мужчина привлекательной внешности. Окинув взглядом портрет, Гарри сделал вывод: он вовсе не похож на Джеймса, он похож на Карлуса Поттера.***
— Как все прошло? — поинтересовался Том, как только Гарри зашёл в его комнату. Гарри вымученно улыбнулся и завалился прямо на Тома, тот от удивления еле успел словить его в свои объятия. Тот тихо засмеялся и, встав с Тома, укрылся покрывалом. — Том, мне кажется, я больше никогда не посещу галерею, — парень снова закусил губу. Обративший внимание на это действие, Том едва ли не застонал, не понимая от чего: то ли от наивности Гарри, который думает, что его действие совершенно обыденное, а не весьма сексуальное, то ли от небольшого возбуждения. — Почему же это? — вернув уверенность в свой голос, поинтересовался Реддл. — В общем-то, в начале все было хорошо. Я приказал убрать портреты Лили и Джеймса. Потом меня похвалил Карлус, сказав, что им не место в галерее великого и сильного Рода. Потом большая часть женщин Рода Поттеров пытались выразить, как им жаль, что у меня так сложилась судьба. Но потом, заметив мое безразличие к этой теме, Карлус объяснял мне стратегию возрождения Рода Поттеров, по его мнению. Потом он предложил выбрать мне хорошую партию, — проговорив последнее предложение, Гарри снова навалился на Тома, распластавшись по нем. Том, услышав эти слова, сильно нахмурился. Он не позволит, чтобы его любовь женилась на ком-то. Никогда. Поттер так устал, что уже практически заснул, но ему не дал уснуть Том, который спросил: — А дальше? — тело Тома было чертовски напряженно. Было просто мерзко думать о том, что, когда он спокойно листал книжку в своей комнате, Гарри выбрал человека, с которым свяжет себя брачными узами. — Вот поэтому я больше и не планирую посещать галерею. Дальше я сказал, что я не собираюсь ни жениться, ни замуж выходить. Мне тогда показалось, что даже у портретов может случиться инсульт. Но как только Карлус начал на меня кричать, я понял, что мои надежды на инсульт были напрасны, — последние слова Гарри говорил практически неразличимо. Он так вымотался, поэтому быстро заснул на груди Тома, слушая, как бьется его сердце. Нежно поглаживая тонкую спину Гарри, Том искренне улыбался. Его счастье было так близко.***
— Том, — заходя в комнату, тихо произнес Гарри, держа в руках древний фолиант, написанный одним из его предков. — Да, Гарри? — Том, который делал пометки в блокноте, обратил внимание на парня, зашедшего в комнату. Глаза того необычайно ярко светились, а на лице был небольшой меланхоличный румянец. — Читай, — протянув фолиант парню, Гарри не спускал с него взгляда во время чтения там текста. Эмоции Тома быстро менялись. Дочитав до конца, его голубые глаза так же ярко засветились. Им для достижения цели не придется жертвовать своей душой. Том был рад: душа его падшего ангела не пострадает. — Дары Смерти, душа моя.