К охоте готова

Что именно произошло, не пришлось гадать и ужасаться дальше. Мы с Элизой, набравшись решимости, вышли из зала для отдыха, устремились в бальный и оказались в нужном месте, когда наступил следующий акт этого случая, и он перестал быть просто обсуждаемым. Приехала скорая, и мистера Беннета увезли в больницу. В Дача . Его жена хоть и находилась в самых расстроенных чувствах, но поспешила за мужем. Некоторые гости разъехались, а некоторые остались в доме, воспользовавшись гостеприимством моей тетушки. А самой ее вот не было видно. Наверняка она уже разбиралась, как и почему упала люстра. Конечно, о торжестве не шло и речи, и большинство гостей разбежались по подготовленным комнатам в Бишоп-Мэнсоне. — Как твое самочувствие? — Видимо, Александр не относился к этим многим людям и задал мне вопрос с безмятежным выражением лица. Добавил, доказывая, что за эти мгновения его не подменили, и он остался прежним. — Теперь моя очередь пришла тебя доставать и интересоваться здоровьем. — Еще скажи, что это твоя месть, — вздохнула я. Вообще-то попрощалась с Элизой и направлялась в свою спальню, следуя примеру гостей, но придурок увязался за мною. Интересно, он и ночью не оставит, желая убедиться, что со мною всё в порядке?.. Я порадовалась, что оставила при себе это в высшей степени двусмысленное предположение, которое неприлично произносить вслух, и поспешила перевести разговор на интересующую тему. Конечно, вряд ли что-то выйдет, с Александром мы несильно знакомы, но попытаться стоит. Не только же шутки с ним пускать да веселиться на приеме. — Ну и что ты выяснил, мистер детектив? Да, да, я отметила его явный интерес к люстре и пострадавшему и позже, когда подошла с Элизой, увидела Александра, разговаривающим с гостями об инциденте. Сомнительно, что в нем проснулась болтливость. Или я ошибаюсь, и им двигали искренние сопереживание и любопытство? Либо он действительно любитель слухов, а мне просто хочется, чтобы он оказался полезным источником информации и чтобы моя совесть замолчала? А что остается делать? Вначале я находилась в расстроенных чувствах, потом сумела прийти в себя и проанализировать случившееся. Дальше не заходила этих самых размышлений. Хотя шанс же будет узнать от других людей о мистере Беннете, волна разговоров о сегодняшнем дне нескоро пройдет, но сейчас мною руководили сожаление, досада и чувство вины. Я всегда себя убеждала, что не пройду мимо любого дела, как бы тяжело мне не было, но стоило на приеме упасть люстре, стоило человеку пострадать, как я размякла. Просто Агата «ничего не боюсь» Харрис. Интересно, мешал бы мне страх в будущем? — Ты всё еще про эту надуманную месть? — хмыкнул тем временем Александр, возвращая меня на землю, и, не обращая внимания на мой разгневанный взгляд, продолжил, явно желая гнуть собственную линию в разговоре. — Лучше ты поделись размышлениями. Ты же у нас в большей степени Нэнси Дрю. — Мне не восемнадцать лет. — Значит, старая Нэнси Дрю. С лицензией помощницы частного сыщика. От его слов я замерла на полдороги и тут же, оставив попытки разговорить этого Делона во плоти, быстрее поспешила в свою комнату, проклиная огромное поместье, в котором можно и заблудиться. И еще понимала, что иногда стоит прислушаться к себе. И брать телефон с собою, а не держать в спальне, подсчитав, что он не понадобится, а будет мешать. — И тебе спокойной ночи, Харрис, — уже в спину прозвучало, но я отмахнулась от Александра. Естественно, телефон лежал на маленьком столике, где я его и оставила. Пропущенных звонков всего три, но я знала Сэмюэля Макото и понимала, что это небольшое количество равносильно двадцати. — И снова привет, Сэм, у меня, кажется, вечер вышел насыщеннее, чем у тебя, — заговорила я, как только друг взял трубку. — Наряды, гости и торт? — уточнил он безмятежным тоном, по которому и не понять, шутит ли или говорит абсолютно серьезно, намекая на банкет. Помнится, в первые мгновения нашего знакомства я принимала всё как в самом деле, не видела грани его шуток и подчас старалась сцеживать свою иронию, а сейчас лишь хмыкнула и легла пластом на кровать. — Если бы только это. Люстра упала, и пострадал мистер Беннет. — А… — Нет, только он, больше никого не зацепило. Даже меня, представляешь? И его отвезли в больницу, надо бы потом поинтересоваться его состоянием. Тетушка надолго запомнит свой праздник. А что там у тебя? Точнее, у Шарлотты? — Чур, мы делим поставленные на кон деньги поровну. — Так всё просто? Есть третий вариант, и мы оба оказались правы? — удивилась я и представила улыбку Сэма, готового делиться новостями. Жаль, что он в Лондоне. — Да. Миссис Питерсон имела непродолжительные отношения и с массажистом, и с тренером по фитнесу. При чем эти герои-любовники и не подозревали, что всё так сложилось. Впрочем, они и не встречались, так что откуда им знать об этом факте? Фотографии с ними у меня есть. А с мистером Беннетом точно несчастный случай? — К утру узнаем точно, но я почему-то уверена, что криминала нет. Слишком хлопотно всё обставлять, долго возиться с креплениями, подмечать траекторию. Я грустно вздохнула, понимая, что и здесь мои услуги как помощницы детектива не понадобятся. Может, и вовсе оставить попытки интересоваться произошедшим? Или просто не вести чересчур активно, стараясь действовать? — Бывает, что преступники и не на такие ухищрения идут. Оказалось, в чем-то Сэм был прав, потому что не успела я выспаться и отдохнуть от впечатлений действительно тяжелого дня, как услышала женский крик в восемь утра. Хлопнули двери, в коридоре раздались голоса, а я быстро переодевалась. Поспешила на место, с трудом прогоняя ассоциацию того вечера, в котором точно также ощущались тревога и страх, и хотелось оказаться подальше от Бишоп-Мэнсона. Но нам не уйти. Случилась новая трагедия, и значит, что гости задержатся очень надолго. На этот раз я действовала чуть иначе и стала сразу же расспрашивать у людей насчет Томаса Шарпа. Но, впрочем, я переоценила собственные силы, поскольку и в этом случае поднялся иррациональный страх, и мелькнуло в голове совсем невеселое: «Отчего именно этим людям так не повезло?» Правда, прошли минуты, и я осознала, что впервые эмоции не мешали, наоборот, стало чуть легче заводить разговор и делиться волнением. Я практически не врала, говоря о своих чувствах, и с вниманием слушала других. И люди делились, выглядели испуганными, освежали воспоминания, связанные с убитыми, а я осваивалась и перестала хвататься за одну навязчивую мысль. Что Бишоп-Мэнсон пригласил в гости саму смерть. — Что же здесь творится? — качала головой пятиюродная тетя, словно в такт моим мрачным идеям, и прижала руку к груди. Хоть про проклятье особняка не заговорила, всё же мистики нет. Виноваты сами люди. Но не успела я обрадоваться такой малости, как тетя добавила. — Уверена, Агата, что Кадоган проклял, как раз много гостей собралось, а Аннет была в шаге от смерти!.. Она же беду устроила, косвенно покалечила несчастного, и вот!.. Он отомстил, взял еще в жертву бывшего возлюбленной. Доволен, подлец! Я вздрогнула, вспомнив слухи, и хотела бы уточнить детали, но в этот момент подошел мужчина и стал говорить, как сожалеет, что близкие проходят через такое, видя, как их дорогой человек страдает… Перевести разговор в иное русло вроде бы удалось, но я не унывала. Как-никак знакома с Шарлоттой, при общении с которой стоит менять темы. Вскоре определенная информация набралась, не только про Беннета или мою тетушку, но, слава богу, я сама кое-что вспоминала, анализируя появления Шарпа в особняке. Он являлся богатым бизнесменом, имел логистическую кампанию «Шарп Индострис», знаком с тетушкой несколько лет и рекомендовал себя как надежный партнер и хороший человек. Имел жену Дейзи, которая, как я видела, приходила в себя, сидя на диване в гостиной. Она испытывала потрясение. Худая, бледная, со слезами на глазах. Ее держала за руку подруга Синди, женщина крепкого телосложения, а подавал стакан воды Энтони Шоу, друг убитого. И на первый взгляд, он сам выглядел испуганным. Замер на пару мгновений, глядя куда-то мне сзади, судорожно сглотнул, и я обернулась, задумавшись и глядя на гостей. А он не сразу передал стакан. Возможно, потрясен после случившегося? А вот сын Шарпа от другого брака Мэтт бесследно исчез, словно его и не приглашали на прием. И некоторые люди сразу же заговорили, что это он избавился от отца, а до этого решил поиграть, развлечься в маленьком городке, и в итоге от его действий пострадал мистер Беннет. Да, да, тот самый, оказавшийся жертвой обстоятельств, на которого упала люстра. До сих пор многие потрясены, а у Мэтта такие своеобразные развлечения… — И, главное, я была в шаге от того, чтобы пострадать! Ужасно, просто ужасно! — восклицала миссис Донсон. — Я как раз танцевала с мистером Шарпом, и нас Бог оградил от беды, от падения люстры… И наша дорогая Аннет Сильвер-Харрис тоже была рядом, и она оказалась в зоне риска! Подождите, но Том-то умер. Ох, Господи! Мои нервы… Мне срочно нужен коньяк! — Может, воды? Помогает от потрясения, а алкоголь — это лишнее, — заметила я. — Да, да, деточка, вы правы. И Мэтт вчера буквально громко ругался с Томом, говорил, что он его не понимает, все чаще ограничивает в жизни! А они-то приехали рано, еще до приема нашей дорогой и бедной Аннет, так что подпортил настроение отцу знатно. А сейчас… Какое это горе. Какой кошмар! Я вставляла реплики, соглашалась и с миссис Донсон, и другими, а сама размышляла. Нашла ли связь между двумя людьми? Между Беннетом и Шарпом? Вдруг злоумышленник планировал от последнего избавиться, но не получилось? Или Кадоган отомстил, а в случае с Шарпом произошел суицид? Или мне виделось подобное, когда всё на самом деле банальнее и трагичнее? Беннет пострадал от несчастного случая, а Шарп сам ушел из жизни? Или всё же, как говорит большинство гостей, Мэтт организовал? Он же, как и Дейзи, является возможным претендентом на наследство, но что написано в завещании, пока тайна… Я продолжила бродить по дому по надуманным причинам и общаться с гостями. И, не переставая слушать, вспоминала появления Мэтта в особняке. Он обожал развлечения. Разные. Даже ко мне пытался подкатывать, пошло шутил, пытался приобнять меня ниже талии, но я его, помнится, высмеяла. Напомнила, что такой флирт где-то слышала, и он далек от оригинального. Мэтт тогда фыркнул и ушел. Наверное, ему приходилось чаще скучать, если рассматривать происходящее с его точки зрения, и он поспешил к своим друзьям. Был Гарри Лоэр, который на данный момент получил воистину черную репутацию. Именно он находился под наркотиками, когда гонял по городу. Был у Мэтта и Джордж Гордон, который вырос в Крафт Бридж, но полгода назад переехал. Была Люси Скотт, которая плотно обосновалась у нас и не собиралась уезжать. Ее устраивала обстановка, а еще в Лондоне у нее ничего не сложилось. А Мэтт в итоге вносил в жизнь ее, Гордона и других суету и необходимое им веселье. Хотя я его не ощущала, и мне хотелось закатить глаза от действий Мэтта. Он казался ярмарочным шутом. На приемах обычно первым бежал к шведскому столу и налегал на выпивку. И, нет, я никогда Мэтта не видела пьяным вдрызг, наверное, какие-то рамки приличий держал, но хвалиться тем, что выпил, любил, особенно прилагать к своей речи, сколько стоит бутылка спиртного и какая у него выдержка. Ему нравилось делиться такими знаниями, показывать, что он неглуп, припоминать, из чего состоит алкоголь, и намекать, что он употребляет. Мэтт еще ощущал тоску и уходил из Бишоп-Мэнсона, а возвращался более веселым, отдохнувшим. И бывало, что отсутствовал несколько дней. Его мачеха Дэйзи жаловалась подругам, говоря, что переживает, когда он уходит. — Вдруг с ним что-то случится? — качала головой она, побледнев от пришедших в голову мыслей. Многие соглашались и припоминали, как погибла мать Мэтта. Она попала в ДТП, к счастью, не забрав на тот свет ещё кого-то. Встречались доброжелатели, которые успокаивали Дэйзи и говорили, что ничего ужасного не произойдет. Впрочем, некоторые люди, настроенные положительно, и сейчас размышляли, может ли быть действительно виновным Мэтт. Вдруг он, бедный мальчик, просто наткнулся на мертвого отца и испугался? Но ни разу не случалось, чтобы Мэтт исчезал, чтобы тусовался в плохой компании, приводя в ужас не только Шарпа. Лаэр не в счет, в тот момент о нем нельзя было что-то ужасное сказать. Мэтт не казался ведомым человеком. И он не делал свое черное дело, убивал отца или мачеху, а потом сбегал. Видимо, это в первый раз? Тем более Томас Шарп всегда говорил, что видит сына образованным и воспитанным молодым человеком, и пока что до этого образа Мэтту было далеко. И его явно тяготила опека отца. Мне вспомнилась Аннет и ее желание устроить нашу судьбу, но только случаи разные, если пристально взглянуть. Вначале, конечно, она нас воспитывала, меня отправила на музыку, Элизу — в художественную школу, платила за курсы актерского мастерства для Данте. Потом, когда мы выросли, пыталась заинтересовать бизнесом, знакомила с какими-то молодыми людьми, но не упрекала в том, что мы уходим от предназначения. Она уже осознавала, что мы не дети, и не переходила грань. Тетушка словно надеялась, что мы последуем ее советам, но не нагло вмешивалась в жизнь. Да и я явно не похожа на Мэтта. Мне не приходило в голову лишь тратить деньги, толком не учиться и ругаться с близкими до потери пульса. У меня и цель была, а Мэтт не скрывал негодование перед отцом. — Не везет же некоторым родителям, — кивнула я, поддерживая разговор, направилась к другой группе гостей и спросила о нем же у другой женщины. У миссис Пэрриш, которая крутила прядь волос между пальцами. И услышала ту же самую информацию насчет Мэтта. Только она добавила, что он совсем злой мальчишка, у которого неуспеваемость в университете, падает не по дням, а по часам, и что это его совсем не волновало. А были бы надежды! Он так интересовался точными науками в школе, а сейчас лишь огрызается, говоря, что его никто не понимает… В общем, в сути я разобралась и, пряча камеру от любопытных, поспешила наверх в комнату убитого, морально готовясь к ужасу. Неприятно воняло мочой, и я знала, что дальше меня ждет еще кошмарнее зрелище, чем я видела на приеме. Но сделала шаг вперед, переступила через порог. Мне это дело было нужно. Столько лет мечтала заняться серьезным расследованием… Слава богу, пока удача окончательно не отвернулась от меня, полиция была в пути, и я могла осмотреться, а то и запечатлеть моменты. Держала в руках черную камеру и, конечно, совсем не удивилась, увидев в комнате Александра Нильсена. Мне кажется, что это он Нэнси Дрю, а не я. Настойчивый, целеустремленный. Появляется всегда и везде, много желания расследовать это дело и разобраться в произошедшем, не зря же он не ушел подальше от трагедии, а находился в этой комнате и изучал ее… Хотя речь могла бы быть и про меня, я тоже обладаю этими качествами, даже цели совпадают. Ладно, здесь он был прав. Вот только как давно ему любопытны расследования? Или я снова делаю о нем преждевременные выводы? Но разве человек, который впервые видит место преступления, будет так себя вести? — А ты чего не в своей комнате? Так интересно побывать именно здесь? — усмехнулся Александр, сложив руки на груди. Я сделала вид, что не слышала этот риторический вопрос, и, всё также держа свою камеру, огляделась по сторонам. Обратила взгляд вначале на убитого мужчину. На Томаса Шарпа, который, раскинув руки, лежал на полу, между стулом и кроватью. Бледный. Рот приоткрыт, глаза открыты. И поза казалась неестественной, но он явно упал с кровати сам, его не переносили по какой-то надобности. Я вздохнула, сдерживая тошноту и от запаха, и от вида убитого, и от комнаты, в которую вряд ли я зайду в ближайшее время. Пять минут назад я говорила, что не зря работаю в агентстве «Охота», что желала давно найти убийцу, а не прятаться в шкафу в поисках супруга-изменника. Но сейчас моя уверенность в расследовании пошатнулась, и эмоции захлестнули. Хотелось сбежать, не оглядываясь, перестать видеть еще одно кошмарное зрелище самой смерти. Этого ли я боялась, не признаваясь в слабости самой себе? Зачем мне всё это? Если жалость теперь уже к Шарпу появилась, и от нее не избавиться. Если тошнота подкатывала к горлу, а ужас заставил замирать на месте. Если никакие логические выводы в голову не приходили, и самочувствие начинало действительно беспокоить… Стоп! Я же хотела расследовать, и сейчас стоит сосредоточиться на своей цели. Нужно успокоиться, мне эмоции не помогут, наоборот, они помешают. Да и как в будущем я планирую себя вести? Вряд ли кто-то будет бережно относиться к моей психике и не показывать вовсе изображения жертв. Я прикрыла на секунду глаза, подумала на том, что осмотр — самая важная часть дела. Потом их открыла и, думая лишь о расследовании, стала фотографировать убитого. Удивительно, руки дрожали, но ноги не подгибались. Уже хорошо. — Интересно, — пробормотал Александр, и я повернулась к нему, замерла, поражаясь увиденному. Не то чтобы такая сексуальная практика для меня являлась неожиданной, просто Томас Шарп в моей голове точно не сочетался с БДСМ, а в его черной сумке хранился целый набор: и стек, и плеть, и зажимы для сосков, и многое другое по списку. Один из его секретов, которые нам удалось раскрыть. Только много ли их будет? И связаны ли они с его смертью? — Вот это да, — наконец сказала я и увидела в глазах Александра усмешку. Взгляд не отвела, всплеснула руками, непонятно чему смущаясь. — Что? Да, я удивлена развлечениями Шарпа. — А я ничего и не говорю. Фотографировать будешь или боишься? Я закатила глаза, подошла с камерой и всё это время размышляла, как же хочется узнать причину отравления, а дальше уже получить ответ на просто животрепещущий вопрос: самоубийство ли это? Или всё же Мэтт это сделал? Или другой преступник? Пока что обстановка говорила иначе: чашка и бокал на столе, словно встретились двое людей, и на полу Томас, который умер явно в мучениях. Пожелает ли такого себе самоубийца? А если вспомнить биографию Шарпа и мнение других людей, то у него была единственная проблема — это его сын. И вроде бы это не причина устраивать суицид, к тому же, Шарп был сильным человеком, который до последнего желал перевоспитать Мэтта или заставить его поверить, что будущее в его руках, и не нужно разрушать это самому. Говорят, что были скандалы, и я сама их наблюдала, настолько они были частыми и стали выходить за дверь. И если добавить, что бизнес не претерпевал убытки, то получается, что Томас Шарп не хотел умирать. Да, с точки зрения психологии, это не самоубийство. Я вздохнула и перешла к столу, не переставая щелкать ею и мысленно анализируя увиденное. На нем находились чашка чая, от которой исходил запах горького миндаля, и снифтер с бренди, и я отметила, что убитый явно не пил в одиночестве. Правда, снифтер практически полный, словно его пригубили. Или преступник делал вид, что употребляет алкоголь за компанию, не желая вызвать подозрения, а сидел почти напротив кровати? Шарп решил побаловать себя чашкой чая? Или жене с мужем захотелось рано утром снять стресс? Хм, двусмысленно звучит, будто я намекаю на романтическое времяпровождение. Правда, и улыбаться, и показывать удивление не желала, атмосфера не позволяла. Неприятно было мне до сих пор, хоть я и взяла чувства под более-менее приемлемый контроль. А еще кровать оказалась заправлена и чуть смята, значит, либо Шарп не ложился, либо встал рано, но какое-то время находился в спальне. Значит, вполне себе встреча со знакомым или близким человеком, с которым можно пообщаться наедине. Вот бы поскорее увидеть данные об экспертизе, тогда и отталкиваться станет намного легче. — Это твое первое подобное дело? — спросил вдруг Александр. Выяснилось, что он всё это время продолжал осматриваться, открыл оказавшейся за картиной сейф, который в итоге был пустым. Продолжил наблюдать, делал собственные выводы из случившегося, а я, работая и размышляя, совсем об Александре забыла. Сейчас он листал книги, которые нашел в ящике стола, и я сделала зарубку просмотреть их тоже. Он бросил быстрый взгляд в мою сторону, словно подумал, могу ли я быть откровенной или умею лишь бросаться колкостями, но при этом не настаивал. И я заговорила, совсем не обижаясь. Ведь это чистая правда, прозвучавшая из уст Александра. Я новенькая, всего лишь дилетантка, и это не величайший секрет Бишоп-Мэнсона. — Убийство — да, для меня ново. Наше агенство ими занимается, но новички должны проявить себя, потому им дают что-то легкое. Максимум, это поиск любовника супруги или проверка достоверности требований, которые касались страховых выплат. Зависит от образования. Один раз мне подкинулась борьба с наркодилером, не то чтобы его искала, — я поморщилась, с иронией подумав, что эта схватка оставила своей отпечаток. — А ты?.. Непохоже, что впервые сталкиваешься с расследованием. — Значит, я тоже Нэнси Дрю? — Ладно, раз вновь ее упоминаешь, надо же тебе сказать, а то распереживался. Ты явно не она, но всегда можешь сменить пол, — хмыкнула я, закончив снимать, опустила камеру и подошла к Александру, приглядываясь к книгам. Томас Шарп читал классику. «1984» Джорджа Оруэлла, «Клуб самоубийц» Стивенсона, «Большие надежды» Диккенса, «Робинзон Крузо»… И множество других произведений, которые покажутся интересными, кроме того, в них есть… Александр, опередив мои мысли, пролистал одну книгу, потом другую. И действительно, Шарп был человеком привычки и хранил деньги не в банке, а в книгах, считая это правильным. Он явно мог не знать, кто взял фунты. Подождите, а вор ли это? — Первые четыре книги расположены, к тому же, горизонтально, по сравнению с другими, — вслух произнесла я очевидную информацию. Александр усмехнулся и уже открыл было рот, чтобы сказать что-то вроде «Ты мисс очевидность» или «Где твой берет детектива?», но я показательно закатила глаза и жестом велела ему помолчать. — А вот в третьей и четвертой книгах есть фунты стерлинги. 4263,305. Вся ли это вся сумма? Стой, не убирай, дай мне сфотографировать и деньги, и книги. — И почему же ты еще не принесла целый набор для определения отпечатков пальцев? — пробурчал он, но наигранно, чтобы я услышала его слова. — Вот когда предупредишь заранее, что планируется убийство, тогда, может быть, и принесу. Всё, клади книги обратно. Я в последний раз осмотрела комнату, испытывая тошноту и отторжение, и тогда Александр вдруг сказал, запоздало отвечая на прозвучавший вопрос: — Я давно занимаюсь расследованиями. И бизнес мне нужен. Я кивнула, никак не прокомментировав его заявление, и лишь взглянула с благодарностью за подобное, хоть и сжатое откровение.