Danganronpa: Dreams that don’t come true

      Люди всегда соревнуются между собой. По разным причинам и поводам, из-за разных обстоятельств и ситуаций, но всё равно соревнуются. Человек нуждается в том, чтобы показать свою силу, дабы не выглядеть слабым в лицах ближних. Стоит ли оно того? Иногда нет, а иногда это действительно необходимо. Многим нравится чувство превосходства и наслаждения, которое они получают после победы. Конечно, ведь это доказывает, что ты чего-то стоишь. Именно из-за этого люди соревнуются просто так, играя в карты и шахматы. Не обязательно этому должна способствовать ссора и внутренняя неприязнь, ведь зачастую это лишь дружеская игра.       В итоге побеждает лишь один. Другой же, остаётся с ничем, чувствуя себя жалко. Даже если он знает, что очень хорош в этом, при первом проигрыше всё равно разочаруется в своих силах. От этого он будет пытаться заполнять ту пустоту, что зародится в нём, новыми соревнованиями и поединками. И каждый раз, побеждая, он будет чувствовать уверенность. ****       — Что ж, я даю тебе право ходить первым. Играешь за белых. — Спокойно произнёс Ясуо. Его тонкие пальцы в чёрных перчатках уже расставили шахматы на доске, а красные глаза из под густых бровей заглядывали в тёмные глаза напротив.       — Делаешь мне одолжение? — Юкиро улыбнулся, но что-то в его бледном лице выражало презрение. — Мне это не нужно.       — Тогда я буду играть за белых. — Вздохнув, Кадзи развернул доску. Теперь на его стороне были белые шахматы, а на стороне Ичиро — чёрные.       Пространство вокруг них, в частности, стол, давно освободилось. Иори, позавтракав, удалился из столовой. Анна и Химура перешли на другой стол к Эри и Каноа, а Хато, поняв, что игра требует сосредоточенности в выборе тактики, тоже встал из-за стола и отошёл ближе к кухонной перегородке, что находилась за спиной светловолосого. Всё ещё хотелось спать. Странно, ведь парень ещё подремал пару часов с объявления. Похоже, этого не хватило.       Лицо Ясуо выражало сосредоточенность. Он отпил глоток своего ранее забытого кофе и вздохнул. Эмоции Юкиро было не видно, так как Хато стоял в паре метров за ним и мог видеть лишь его затылок. По его расслабленной спине и наклонённому телу было видно, что он не особо взволнован шахматному поединку с человеком, что в этом деле Абсолютный. Скорее, читался интерес. Хашимота помнил, как Ичиро говорил, что в детстве часто играл в шахматы. Должно быть, это увлечение осталось с ним и по сей день.       — Часто ли ты выигрывал, Ясуо? — Спросил светловолосый.       — Довольно часто. — Собеседник походил пешкой вперёд. — Из-за этого скучно играть. Постоянные выигрыши раздражают. — Продолжил он, прикрыв глаза.       — Но ведь это доказывает, что ты лучше других. — Хаторока не видел лица Юкиро, но было очевидно, что тот сейчас улыбается. По-странному, как всегда. — Победа даёт чувство превосходства. — Парень двинул чёрную пешку на F3.       Девушки тем временем затихли. Почему-то по телу прошла мелкая дрожь, заставляя неловко поморщиться. Хато вздохнул, а его взгляд почему-то устремился под стул Юкиро. Там была тёмно-красная жидкость, медленно растекающаяся по холодной плитке пола.       «Какого чёрта?» — вопросил про себя Хашимота. Действительно странным было увидеть кровь под стулом своего приятеля, будто там кого-то убили. Парень поморгал несколько раз, а после отвёл взгляд на людей, сидящих за левым столом. «Вы это видите?» — спрашивал он их у себя в голове. Реакции на лицах одноклассников никакой не было.       — Тебе это нравится? — Задал вопрос Ясуо. Его красные глаза смотрели в лицо собеседника. — Чувство превосходства? — Он походил конём.       «Кто-нибудь это видит?» — собиралось сорваться с губ, но Хато словно проглотил язык от непонимания. Большая лужа крови тем временем доходила до его ног. В этот момент он зажмурил веки, сглатывая стоящий ком в горле. Голова пульсировала. До ушей доносился шёпот, неразборчивый и безумно тихий. Парень не понимал, чьи это голоса, но он точно знал, что они не принадлежали никому из сидящих за левым столом. Это был смех, смешанный с горьким рыданием. Что-то, напоминающее отголоски слов и выкриков, утопающих во мгле затуманенного разума. Этот шёпот отдавал болью в голове. Хато запустил правую руку в свои каштановые волосы, желая хоть как-то унять это резкое терзание мозга. Спиной он опёрся о холодную стену, дабы сдержать равновесие и не свалиться в обморок.       — Конечно.       Парень выдохнул, наконец открыв глаза. Тёмная жидкость исчезла без следа, будто её никогда здесь и не было. По телу проходила дрожь, а ноги словно окоченели. «Что это было?» — продолжал он спрашивать самого себя в своей голове, хоть и знал ответ.       Захотелось скрыться от глаз одноклассников, поэтому Хато ушёл на кухню. Эта каменная перегородка сейчас словно спасала от их лиц, от чувства собственной жалости и стыда. Он опёрся о раковину, наклонив голову и закрыв глаза. Дыхание постепенно возвращалось в свой обычный темп. «Галлюцинация» — понимал Хашимота. До сих пор он пытался отрицать свою болезнь, но новое видение не давало забыть об этом.       За стеной раздался смешок. Это был голос Юкиро. Странно, но сегодня его настроение по-особому весёлое и раскрепощённое. Хато всё ещё мог слышать обрывки его разговора с Ясуо, но слова смешивались с другими разговорами одноклассников. Впрочем, темноволосого не особо волновала их игра. Сейчас болезненно покалывала голова, а мысли затуманивались. Хаторока решил сполоснуть лицо холодной водой, дабы взбодриться.       — Ты говорил, что я — король без пешек… — Послышался спокойный тон знакомого голоса. — …То есть, человек без напарников и друзей.       — Верно. — Коротко усмехнулся другой знакомый голос.       — А у тебя они есть? — Продолжил Кадзи.       Хато замер, нависая над раковинной. За каменной перегородкой можно было слышать многое, особенно то, что находится всего лишь в паре метров от неё. Поэтому он прислушался к словам двух парней за левым столом, старательно игнорируя слова и разговоры людей за правым. «Подслушивать — не хорошо» — знал Хашимота. Но совесть, что странно, не терзала. За последние дни парень совершил несколько «подлых» поступков: обманул Юкиро и порезал ему руки; заглянул в чужие документы; соврал насчёт синяков на шее… Что ж, сейчас уже почему-то было плевать на угрызения совести за подслушивание чужого диалога.       — Твои пешки? — С серьёзностью в голосе спросил Ясуо.       Ичиро молчал. Либо же говорил тихо, так как его голоса Хато не слышал. Прошло ещё полминуты с вопроса черноволосого, как вдруг Юкиро спокойно заговорил:       — Хах… знаешь, это уж как посмотреть. В данной ситуации обзавестись друзьями было бы весьма неплохо, но… — Он сделал вдох. Хашимота будто почувствовал на себе этот насмешливый тёмный взгляд его глаз. — …мне на это всё равно.       — Также, как и мне?       — Возможно. Ясуо, мне кажется, мы похожи.       — Шах.       Хато вышел из зоны кухни. Отвлекать парней от игры своим присутствием не было желания, поэтому Хаторока сел за стол к остальным одноклассникам. За это время, кстати, Рэй покинул столовую. Вид у него был разочарованным и Хато предполагал, что это из-за ссоры с Цимёко. Помнится, Ватари что-то сказал про её мать, поэтому это так сильно разозлило девушку. Словно они были знакомы ещё до поступления в Академию.       — И мат, похоже. — Юкиро не выглядел расстроенным, хоть и проиграл. Его белые брови лишь взлетели вверх, как и уголки губ, означая, что парень был готов к такому результату.       Хаторока изредка подглядывал в сторону играющих. Лицо Кадзи сейчас выражало что-то вроде презрения и пассивной агрессии. Его красные глаза смотрели в бледное и столь невозмутимое лицо напротив. Одной рукой он подпёр правую щеку, а другую положил на стол. Хато не понимал, отчего черноволосый был так напряжён, ведь он выиграл, но из раздумий парня выбил женский голос.       — Ох, Хашимота, выглядишь подавленным. Плохо спалось? — Поинтересовалась Эри, сидящая напротив. В руках у неё был обычный яблочный сок. Девушка чуть наклонилась, каким-то печальным взглядом рассматривая помятое от волнения лицо Хашимоты.       — Ах, я… всё в порядке. — Парень кивнул, отведя взгляд в сторону.       — Почему… почему у тебя синяки на шее? — Айно вскинула бровью. Сидящие рядом с ней Каноа и Сэкера беседовали, хотя, в основном говорила беловолосая, а Момосаки лишь кивала ей в ответ.       — М? Это просто-       — Ах-хах! С кем же ты успел так страстно поцеловаться? — Усмехнулась Микори. На самом деле, Хато уже успел забыть о её присутствии в столовой — уж настолько этим утром девушка была молчалива. В любом случае, сейчас она сидела в паре стульев от Эри, доедая свой завтрак. — Ну и кто же та девушка, с которой ты успел замутить роман? Засосы у тебя крупные.       — Господи, не целовался я ни с какой девушкой! Да сколько можно… — Чуть повысил голос Хаторока. Его ужасно раздражало то, что все вокруг считают эти синяки засосами, а также тот факт, что придётся вновь врать о причине их появления. Ответ: «Да так, задушить себя пытался» явно не подходил.       — Так… с парнем, что ли? — Лицо Хикао выражало недоумение, смешанное с игривым весельем. Как всегда, впрочем. Парень возмущённо раскрыл рот и нахмурил брови, собираясь ответить, но ему не дал спокойный голос Эри.       — Хаторока, я спрашиваю об этом, потому что мне эти синяки знакомы. — Она отвела взгляд, поправляя аккуратный синий бантик на волосах, собранных в пучок. — На шее.. это ведь…       Хато молчал, ощущая стыд. Неужели она знает? Знает, что так выглядят синяки от удушения. Но тогда она, должно быть, подумает, что его пытались убить. Маловероятно, что Айно воспримет это как попытку самоубийства, хоть опасаться этого всё же стоило.       Послышался смех. Снова Юкиро. На удивление, сегодня он смеётся чаще обычного. Ну, наверное, ведь Хато знаком с ним всего четыре дня, а уж этого явно не хватает, чтобы хорошо знать человека.       — Боже мой, это было очевидно! Всё-таки, ты — Абсолютный шахматист. Простому любителю, вроде меня, точно не обыграть профессионала. — Он откинулся на спинку стула, складывая руки на груди.       — Знаешь, больше всего на свете я ненавижу… — Заговорил черноволосый. По его напряжённой прямой спине было видно, что его реакция на победу совсем не оправдывала обычных ожиданий. Ичиро тем временем слегка покачивался на стуле, щуря тёмно-розовые глаза. — …когда противник мне поддаётся.       — Прошу прощения? — Натянуто удивился светловолосый. Его белые брови взлетели вверх, а сам он в лице не изменился — всё та же невозмутимая улыбка.       — Ты знаешь. Каждый твой ход вёл к тому, чтобы в конце ты подставил короля, давая мне сделать шах и мат. — Ясуо наклонился, сложив ладони в чёрных перчатках домиком.       — И почему же ты так в этом уверен?       — Поверь, я понимаю, когда кто-то играет не всерьёз. Хато прислушался к диалогу за соседним столом, старясь игнорировать слова сидящей рядом Сэкеры. Рассказывала она о неудобных кроватях, жаловалась, вообщем. Странно было видеть её такой общительной и раскрепощённой, ведь первое впечатление о ней было совсем иное. Каноа внимательно слушала её, сдавленно кивая и чуть хмуря густые брови. Обрывки фраз Танабе пролетали над правым ухом Хато, а его это особо не волновало.       — Тебя это… бесит, правда? — Вновь улыбнулся Юкиро.       — Можно и так сказать. — Черноволосый вздохнул. Вспомнив о недопитом кофе в белой чашке, он наконец отпил последний глоток. Через мгновение чашка с нестандартной громкостью оказалась на своём месте, а Кадзи устремил свой взгляд в бледное лицо напротив. — Поэтому, Ичиро, я не потерплю несерьёзной игры.       — Я знал. — Усмехнулся тот. — Мне лишь была интересна твоя реакция.       — Надеюсь, ты увидел её, и мы сыграем по-настоящему. — Почти перебил того Ясуо.       Между парнями повисло молчание. Юкиро вздохнул, отведя взгляд куда-то в сторону. Наблюдая за ними, Хато даже и не заметил, как в столовую вернулись Анна и Химура, до сего момента ушедшие куда-то на третий этаж. Они улыбались, обсуждая что-то. Странным было то, как некоторые из одноклассников восприняли расчленённые части тела Директора. Это случилось всего лишь позавчера, но большинство людей здесь спокойно общаются, вместо того, чтобы бить тревогу.       Думая об этом, Хаторока удивлялся, хотя самому ему было почти наплевать на труп — важнее было разобраться с самим собой. Участившиеся галлюцинации и надпись: «Шизофрения» в документах, занимали большую часть его переживаний, нежели чем насильственная смерть Тацуки Комацу. Академия также сильно давила психологически. В её коридорной тишине порой хотелось умереть, дабы услышать хотя бы бешенный стук собственного сердца. Многие комнаты, вроде оранжереи и лаборатории, вызывали странное ощущение тревоги. Это если забыть про заколоченные окна, камеры и сам факт Убийственной Игры.       — Что ж, хорошо. — Наконец ответил Ичиро, пожав плечами. Он принял ровное сидячее положение, складывая руки на столе. В его глазах читалась уверенность. Мельком заметив почти пристальный взгляд Хато за соседним столом, он улыбнулся.       По телу прошёл мелкий холодок. Хашимота отвернул голову в сторону, сталкиваясь взглядами с Каноа. Девушка сидела напротив Сэкеры, подперев кулаком левую щеку. Её аккуратные, светло-русые и чуть кудрявые волосы ложились ей на плечи и на спину. Голубые глаза были похожи на чистое и глубокое море. Вчера, в ночном лунном свете, они отражали сотни звёзд. Множество мелких частиц, почему-то так прекрасно видневшихся в этой светлой синеве. Каноа мило улыбнулась, тихо произнеся:       — Хато, убей себя, пожалуйста. *****       Вторая шахматная партия не длилась слишком долго. Уже минут через десять послышался смех Юкиро. Такой неясный и затуманенный, но именно он выбил Хато из колеи. Всё это время темноволосый сидел, прожигая взглядом стол, так как недавняя галлюцинация сильно ударила по мозгам. Момосаки всего лишь улыбнулась, но психически нестабильный разум дорисовал этой улыбке слова.       Иногда тяжело отличить реальность от галлюцинации. Вот только парень был точно уверен, что сказанное являлось лишь новым проявлением его шизофрении, потому что сидящие рядом Эри, Микори и Сэкера никак не отреагировали на это. Странно ведь, когда милая девушка с того ни с сего говорит: «Убей себя».       — Ах-хах, я думал, это будет сложнее. — Смеялся Юкиро. Его звонкий и чуть хрипловатый голос раздавался эхом по столовой. Хато словно очнулся. Пустой взгляд его глаз наконец оторвался от белого стола, обращая своё внимание на соседний стол.       — Тебя так сильно радует твоя победа? — Спросил Ясуо, склонив голову на бок.       — Меня забавляет то, как легко она мне далась. Ты ведь Абсолютный, но просчитать мою тактику не смог. — Ичиро наклонился и подпёр правую щеку забинтованной ладонью, жмуря тёмные глаза. — Выходит… идеальный шахматист с проигранной партией, хах.       — То же самое, что психолог с психическим расстройством. — Отрезал черноволосый.       — Плохая аналогия. — Улыбка сползла с лица светловолосого. — В любом случае… — Он встал из-за стола, поправляя рукава белой рубашки и золотую брошь с шёлковым платком на воротнике. — Ты отличный противник, Ясуо. Я не против сыграть с тобой ещё раз как-нибудь. — На его лице вновь появилась улыбка.       — Я тебе больше не проиграю, учти. — Кадзи сложил руки на груди, закрывая уставшие веки.       — Ты говорил, что очередные победы тебе наскучили. — Ичиро смотрел на парня сверху вниз. Сделав два шага вперёд, он чуть наклонился, а голос его стал тише. — Так, может, я смогу разбавить твою скуку твоими проигрышами. — Он в последний раз усмехнулся и прохлопал парня по плечу. Вскоре в столовой его и след простыл, а Ясуо остался сидеть за пустым столом вместе с шахматной доской. *****       Прошло ещё какое-то время после шахматного поединка. В столовую приходили одноклассники, а некоторые покидали её. Когда Юкиро ушёл, Хато ещё немного посидел в компании девушек. Каким-то образом у него завязался весьма странный разговор с Микори: девушка рассказывала о своих коллекциях и о том, как было бы славно, если бы парень отдал свой галстук. В основном, говорила она, а Хаторока лишь слушал, изредка вздыхая и кивая ей в знак ответа. Её манера речи была спутанной. Несколько раз Хикао отвлекалась на что-то, а затем возвращалась к своим прежним словам. Было в этих словах что-то странное, что-то печальное. Почти всё время Хато замечал её одну. Мало-кто из одноклассников заводил с ней диалог, чаше всего она.       Подшучивая и раздражая остальных, девушка получала внимание. Парень помнил слова Юкиро о том, что Микори жаждет этого. Смотря в её ясные фиолетовые глаза, Хато чувствовал нечто вроде сожаления, смешанного с внутренной неприязнью из-за её странных шуток. Он снова задумался, совсем перестав слушать рассказ Хикао о том, «как же меня бесит Юкиро». Странно, но почему-то в голове всплыл образ Каноа, также сидящей и молча слушающей болтливую Сэкеру. *****       Скучное времяпрепровождение в Академии позволяли разбавить книги. Хато пошёл в библиотеку, дабы почитать что-нибудь интересное и отвлечься от некоторых тяжёлых мыслей. Всё ещё волновала вся эта ситуация с Убийственной Игрой и заколоченными выходами. Вот только, делать ничего не оставалось. Поэтому книга, как считал Хато, могла отвлечь от всего и перенести с чужую историю, полную ясных мыслей и гениальных сюжетных поворотов.       «Читать в одиночестве теперь слишком тоскливо» — помнил свои слова он. Юкиро предлагал почитать вместе, но Хаторока не видел его уже несколько часов. Особо искать его он и не пытался, просто не замечал в коридорах и некоторых комнатах.       Ноги медленно волокли Хато на третий этаж, в библиотеку. Лестничные ступени продолжались вверх, но путь на четвёртый этаж перекрывала жёлтая лента. Парня интересовало то, что находится там и почему «оно» сейчас недоступно. Монодог упоминал, что этажей «столько, сколько будет смертей» и, что бы это не значило, всё равно звучало странно. Тогда, новый этаж откроется либо после чьей-то смерти, либо после суда. Кто-то сможет там побывать, а кто-то, увы, нет.       «Как много красного» — думал про себя Хашимота, идя по коридору третьего этажа. Впереди был знакомый силуэт, повёрнутый спиной к парню. Он просто стоял, сжав кулаки и опустив голову. «Вот ты где» — уже во второй раз произнёс в своей голове темноволосый.       — Юкиро. — Окликнул его он, остановившись в пяти метров. Собственный голос лёгким эхом пронёсся по полупустому зданию, заставляя психолога вздрогнуть, а затем обернуться.       — Хато. — Послышалось новое эхо. Такое чистое и спокойное. На бледном лице появилась добрая улыбка, губы которой были чуть замазаны кровью. Эта тёмная жидкость текла и капала из носа Ичиро, но не так, будто с того ни с сего, а будто бы парня ударили. Да и сам его вид выглядел потрепанным, с торчащими белыми волосами и мятыми краями рукавов рубашки. — Давно не виделись. — Вздохнул он.       — Что с тобой? — Хато удивился. Через пару быстрых шагов он уже стоял рядом со светловолосым, непонимающе разглядывая его лицо. — Ты что… подрался с кем-то?       — Можно и так сказать. — Ответил тот, отведя взгляд в сторону. — Возникло… недопонимание. Ничего серьёзного.       — Тебе в нос врезали. — Хаторока чуть нахмурился, наблюдая за тем, как очередная красная капля падает на пол. — Это ведь ужасно больно. Пойдём в мед. пункт, скорее.       — Почему у тебя следы от удушья на шее? — Неожиданно спросил Юкиро. Хато вздрогнул от такой неожиданности. Он хотел что-то сказать, но не смог. В груди начало бешено биться сердце, а уши поразил какой-то лёгкий звон.       «О чёрт…» — подумал про себя парень, предвкушая, как будет в очередной раз нелепо оправдываться. Юкиро аккуратно коснулся тонкой шеи темноволосого, рассматривая синевато-красные пятна. Это движение вновь заставило Хато вздрогнуть, отведя взгляд в сторону. Они стояли так ещё секунд десять, после чего светловолосый убрал руку и вздохнул.       — Меня никто не… пытался… убить, просто-       — Я знаю. Прошу, не говори. — Юкиро выглядел как никогда поникшим. Сейчас его словно не волновала боль в окровавленном носу. Мир вокруг погрузился в тягостную тишину, заполненную громкими мыслями и внутренней тревогой. Коридор пустовал. Были лишь две печальные фигуры, озабоченные всем и ничем одновременно. — Больно. — Тихо произнёс Юкиро. Хато знал: речь совсем не о физической боли. Что-то внутри разрывало его друга так, как и его самого. Это было грустное прошлое и тяжёлое настоящее. Множество спутанных чувств и непониманий. То, что никак не удаётся забыть. Явное отчаяние и крохотная надежда на лучшее. Это была жизнь.       Хаторока протянул руки вперёд, собираясь обнять светловолосого, и тот поддался, стараясь не утыкаться окровавленным носом в чужое плечо. Их общая боль не пропала, а лишь утихла на короткое время этого объятия. Тяжесть почти не ощущалась, только тоска.       И всё вокруг казалось странным.       А тело лишь хотело умереть.       Умереть в объятиях этого       зеленоглазого парня.