Danganronpa: Dreams that don’t come true

      Как же холодно…       Всё вокруг белое, словно в Раю.       Но мне не нравится этот Рай, ведь в нём слишком тихо.       Кажется, я лежу на полу. В этом пространстве нет стен, потолка, поэтому всё белое здесь сливается. Точно! Последнее, что я помню, это как лежал на полу в библиотеке. Меня избил Ю4-5.56.7,7,8,8///. Да, похоже, я вырубился, и это белое пространство — лишь сон. Но что происходит со мной там, в моём мире?       Я встаю с холодного пола и осматриваюсь по сторонам. Вся эта белизна слепит мне глаза, однако я не чувствую тяжесть и тревогу. Странно, мой нос не болит, а на теле нет синяков. Я абсолютно чист и бел, как и всё моё окружение. Сердце не бьётся. Прикоснувшись к своему лицу, а затем и к рукам, я понимаю, что ужасно холодный. Такой, каким попросту не может быть человек, лишь мертвец.       Глупо стоять на одном месте долгое время, поэтому я куда-то иду. Ничего не меняется с каждым моим шагом — вокруг по-прежнему белый свет и холод.       ʞоvɐж оɯɔоdu ıqɯ       Я останавливаюсь. Что-то точно прозвучало неизвестно откуда, но, оглянувшись, я не нахожу того, кто мог бы это произнести. Странный, немного жуткий и эхообразый… голос? пронёсся в моём сознании, оставляя после себя неприятный осадок. Теперь мне тревожно, но мои ноги почему-то продолжают идти вперёд. «Послышалось» — успокаиваю я себя.       Становится холоднее. Наверное, я не должен чувствовать холод, боль и дискомфорт, ведь моё тело мертво. Но я почему-то чувствую.       ¿qmǝʎʚɯɔǝmʎɔ ıqɯ ʎwǝҺоu       В этот раз я не останавливаюсь, а лишь продолжаю идти быстрее, почти переходя на бег. Мне действительно страшно и, наверное, если бы моё сердце было живо, то оно бы сейчас билось как бешеное.       ¡иɹǝƍ ‘оɯɐх ‘иɹǝƍ       Ох, чёрт! О НЕТ! Земля под моими ногами исчезла и я, кажется, падаю! Перед глазами всё также белая пелена. Местность вокруг меня не имеет горизонта, линий, границ и теней, поэтому здесь невозможно ориентироваться. Однако, я всё же чётко ощущаю поток ветра. Неизвестно, как долго я ещё буду падать, но будущий хруст костей от окончательного падения на пол меня пугает. Сейчас я лечу, будто птица, лишённая крыльев, будто капля моросящего дождя, будто человек, падающий с крыши огромного небоскрёба.       ¡иɯǝv ‘оɯɐх ‘иɯǝv       Я вновь слышу этот странный голос, а затем моё тело касается пола.       Хруст костей. Кровь. Много крови. Кажется, я впервые лицезрею открытый перелом, и могу сказать, что это весьма… неприятно. Шея искривлена, руки и ноги — тоже. Мои глаза залиты кровью, но я по прежнему вижу своё белое окружение. Наверное сейчас я напоминаю игрушечную куклу, чей хозяин решил повернуть её конечности в разные стороны, погнуть их и искривить. Жалкий. Да уж, я абсолютно точно должен был умереть, но повторюсь снова: Моё тело уже мертво.       В какой-то момент моего кровавого лежания, передо мной появляется Юкиро. Я так сильно хочу, чтобы он протянул мне руку, но он лишь стоит над моим телом, и я наблюдаю его лицо вверх тормашками. Бледное, серьёзное и лишённое сожаления лицо, что сейчас в прямом смысле смотрит на меня сверху вниз. Глаза его пустые и тёмные, и напоминают мне две чёрные бездны. Ичиро молчит, но по нему я вижу, что внутри его переполняет ненависть. К сожалению, я не могу хоть что-либо сказать ему, ведь из моих уст вырывается только хрип, смешанный с кровью. Мне хочется кричать от боли, но я попросту не могу.       — ˙qɯиж ǝнw ɯǝɐmǝw оǹиv ǝонqvǝɯиɯɐdʚɯо ǝ̤оʚɯ qɓǝʚ ‘ǹǝноʞɐн ǝжʎ инхоɓɔ ʞɐɯ ˙оǝɓих ‘ɐɓɹоɯ ǝ̤mǝ qɯǝdǝwʎ vıqƍ нǝжvоɓ ıqɯ ˙n̯иʞvɐж       Наконец произносит он, оставляя меня на холодном полу. Повсюду продолжает разливаться моя кровь. Это даёт данному пространству хоть какое-то понятие перспективы.       Теперь всё вокруг сдавливает меня морально. Мне ужасно больно, грустно и тяжело. Отныне я больше не чист, как этот «Рай», но по-прежнему холоден. Свет от этого белого пространства настолько ослепляющий, что меня это уже начинает раздражать. В который раз мне приходится мучиться? Это несправедливо. Почему другие люди живут счастливо? Почему их окружает их семья, друзья и любовь? Почему они радуются любым мелочам, что происходят в их жизнях? Почему все они достойны этого, а я — нет? Почему, чёрт возьми, так?       Меня злит абсолютно всё. Эта жалкая жизнь продолжает окунать меня в грязь, даже когда я уже полностью в ней. Мерзкая, отвратительная и бесполезная жизнь. Но я не собираюсь умирать. Теперь — ни за что. Раз судьба хочет свести меня с ума и убить, то пусть выкусит, ведь я не умру! Чёртов сон затягивает меня в свою пучину, но я пытаюсь не поддаваться ему. Я знаю, что вся эта боль не реальна, и моё психически нестабильное сознание лишь глумится над моим слабым телом, но мне нужно лишь выбраться отсюда. Мне нужно в Академию, где меня окружают мои новые друзья и напарники. Я сделаю это! Я выберусь из этого сна, а затем и из того отвратительного здания! Я продолжу жить, даже если мне будет плохо!       Я       Больше       Не       Сдамся! …. Шесть, один и девять! Прекрати других лелеять! Возьми нож, открой же дверь, И убей их поскорей. Два, тринадцать, пять! Ты не хочешь умирать? …………что? …77*.+0}43{4g5%.^*,*,??       Вновь пора просыпаться. Ты возвращаешься в этот мерзкий мир, даже когда полностью обессилен. Это глупо, Хато, глупо… *****       По небольшой комнате пронёсся громкий вдох. На слух это был словно пловец, вынырнувший из глубины озера, когда воздуха под водой почти не осталось.       — Чёрт, Хашимота! — Послышался чей-то женский голос справа.       Хато быстро дышал, пока его глаза в страхе бегали по мед.пункту. Перед собой парень видел знакомые белые шкафы с препаратами, научные медицинские плакаты на голубых стенах, а также белую простынь кровати, на которой он находился. Вновь эта комната и её едкий запах лекарств. Чувствуется какое-то дежавю, но Хаторока не придаёт этому особого значения. Он смотрит на свои руки, щупает своё лицо и оголённый торс, ощущая целостность собственного тела. Проходит ещё секунд тридцать, после чего он наконец замечает сидящую рядом на небольшом стульчике девушку с тоненькой книжкой в руках.       — Напугал! Если и просыпаться, то не так громко же! — Микори. Похоже, неожиданное пробуждение Хато её напугало, ведь она резко подпрыгнула на стуле, а её лицо выражало лёгкий гнев. Затем она глубоко вздохнула, успокаивая себя.       — Микори? — Непонимающе произнёс парень. — Что ты здесь… что я здесь делаю? — Он вновь оглянул весь мед. пункт.       — Хах! Свалился с лестницы, а теперь спрашиваешь, что это за дела? — Усмехнулась Хикао. Её хитрая улыбка всегда казалась Хато загадочной. — Твой бедный носик, кстати, — Она указала пальцем на нос собеседника. Только сейчас Хашимота понял, что ощущает ноющую боль на лице, и что в его ноздрях находятся пара чуть окровавленных ваток, а на переносице и левой щеке — пластыри-повязки. — пришлось латать мне, что доставило немало хлопот. Что уж говорить о твоей окровавленной рубашке, которую тоже, какого-то чёрта, отстирывала я! — Теперь её лицо вновь выражало раздражение. Она откинулась на спинку стула, складывая руки на груди и гневно смотря в пол.       Хато молчал, осмысливая сказанное девушкой. Голова покалывала, а лицо болело. Он также думал о сне и, при воспоминаниях своём падении, пустом взгляде Юкиро, а также плохо разборчивом голосе, по телу пробегали мурашки.       — Я… упал с лестницы? — Заговорил он, прерывая эту долгую тишину.       — М? Да, этот придурок сказал мне, что ты навернулся на втором этаже библиотеки и рухнул вниз, приземлившись на лицо. — Отмахнулась та, спокойно пожав плечами.       — «Этот придурок»? Где ты его видела? — Хаторока понял, что речь идёт о Юкиро, ведь из всех одноклассников именно его Микори называет так. На самом деле, девушка многим здесь придумала прозвища, как, например, «злые очкарики» для Цимёко и Иори, «парень-с-классным-галстуком-не-помню-как-тебя-там» для Хато, и ещё много разных прозвищ для Каори, дабы шутить над ней. Этим Хикао и отличалась от остальных, ведь была самой шутливой и громкой, что, безусловно, многих раздражало.       — Ха-ха, да тут целая история образовалась. — Посмеялась она, задумавшись. — Если вкратце…       «Поднимаюсь я по лестнице на третий этаж и, только наступив на последнюю ступеньку, вижу вдали коридора Юкиро, тащащего тебя на своей спине. Вид у него был напуганным и растерянным, а лицо всё мокрое. Я вижу, что у тебя из носа течёт кровь, и причём сильно. Твоя рубашка в крови, его — тоже. Зрелище это было странным, вообщем-то.       — Что произошло? — Спрашиваю я у белобрысого, подойдя к нему ближе.       — Ах, Микори! К сожалению, я такой идиот! Мне не удалось предотвратить падение «Хато» с лестницы…       — Что же с ним делать?       — Прошу, если тебя не затруднит… помоги мне отнести его в мед.пункт. У него обильное кровотечение из носа и бла бла бла бла бла бла       — Конечно, я помогу!       — Ах, спасибо, Микори! Я буду навечно тебе должен, ведь мой лицемерный эгоизм заслуживает всех не благ этого мира...»       …Ну, а потом мы положили тебя сюда, я остановила кровотечение, забрала твою рубашку в стирку, а этот придурок смылся, и теперь его не видно уже целый день. — Она наконец договорила, делая вздох в конце и устало потягиваясь на стуле. Маленькую книжку, которую девушка недавно держала в руках, она убрала на белую тумбочку. Название разглядеть не удалось, ведь та теперь была за стаканом с водой.       — А ты… уверена, что всё было именно так? — Парень сомнительно отвёл взгляд в сторону.       — Конечно! Если не считать той чуши, что Ичиро мне наговорил.       — В смысле?       — Это ведь он избил тебя, не так ли?       Хашимота замер. По телу прошлись мурашки, вновь. Он взглянул в тёмно-фиолетовые глаза девушки, что сейчас холодно выглядывали из под густых ресниц. Микори сидела, положив нога на ногу и подперев подбородок ладонью. Её белые волосы лежали на её спине и свисали с плеч. Она смотрела на собеседника, дожидаясь его слов, и одновременно постукивала каблуком чёрного сапога по полу. Словно часы, «тик-так».       — Не..нет. С чего ты взяла? — Нервно усмехнулся Хаторока, сжав ткань простыни. — Так уж вышло, что я, эм.. не заметил стопку книг у перил, а затем мои ноги переплелись и я споткнулся, после чего-       — Лжёшь. Высота там не настолько большая, чтобы сломать нос и потерять сознание, упав на пол. Всего каких-то жалких два с половиной метра. — Она помотала головой, а её тон сейчас звучал успокаивающе-угрожающим, словно при лёгкой пассивной агрессии или запугивании. — У тебя под глазом синяк, на шее следы удушья… и ты в самом деле думаешь, что я поверю в чушь про лестницу? — Микори отвела взгляд. — Я не настолько глупа, какой иногда кажусь.       Парень молчал. Всю правду он рассказывать не желал, ведь это было бы слишком некомфортно. «Я захотел умереть, поэтому попросил Юкиро убить меня, но тот отказался, и мне пришлось его выбесить». Тяжело. Поэтому Хато лишь жалостно смотрел на собственные руки, сжимающие простынь.       — Микори, я... — Он вздохнул, отведя взгляд. — …я сам начал эту драку и заслуженно получил по лицу. Юкиро не желал мне зла.       — Он мог убить тебя.       — Д-да, знаю, просто… — «Я хотел этого» — …хах, на самом деле истинная причина этой драки совершенно глупа и уже не имеет значения. — Хаторока улыбнулся, чувствуя боль от напряжённых лицевых мышц.       — Ичиро всё равно мог бы просто поговорить, а не ввязываться в твою глупую драку. — Девушка с раздражённым лицом скрестила руки на груди, недовольно смотря в сторону. — Из-за вас обоих было потрачено моё драгоценное время на стирку твоей рубашки. — Уже более тихо пробубнила она себе под нос, а затем усмехнулась. — Хах, но… знаешь… из всей этой возни мне удалось извлечь один замечательный бонус!       — Что? Какой?       — Твой драгоценный галстук, Хаторока! — Сощуренные глазки Микори блеснули, а сама она расплылась в хитрой и гордой улыбке. Хато вздохнул, закатывая глаза.       — У Ясуо тоже есть чёрный галстук под свитером. Почему ты к нему не пристаёшь? — С небольшим раздражением в голосе сказал он.       — Эй, даже не говори мне про Ясуо! К нему подойти страшно, не то, что галстук просить… — Громко возразила она. — Блин, почему мне все отказывают, когда я у них что-то прошу? Это же для коллекций!       — Возможно потому что ты делаешь это слишком навязчиво. — Сухо произнёс парень. Он похрустел шеей и потёр глаза, вздыхая.       — Я правда… пыталась найти с ними общий язык. — Улыбка Хикао стала более тоскливой. Она робко пожала плечами, смотря в никуда. — И с Юкиро тоже.       Хашимота почувствовал сожаление.       — Он… презирает меня. — Вновь заговорила девушка, спустя минуту молчания.       — Ты ненавидишь его? — Тихо спросил Хашимота. Его глаза наконец посмотрели в её лицо, что сейчас выражало тоску и напряжение.       — Не знаю. Мне кажется, что он хороший человек, но всё же… есть в нём нечто тёмное, что отталкивает меня и раздражает. — Она со вздохом пожала плечами. — Это сложно объяснить.       — Я не думаю, что Юкиро желает всем нам зла, просто это место давит на него и… често говоря, на меня тоже. — Хашимота закрыл глаза и положил голову на правое плечо, вздыхая. Лицо болело, но он старался эту боль игнорировать. Спиной парень опирался на стену, приняв почти сидячее положение. Хотелось спать. Он ощущал бессилие и опустошение, а также небольшую боль в голове.       — Да, я, кажется, тоже чувствую что-то подобное. — Микори сдавленно усмехнулась, сжав руками свои колени. — Все думают, что мне всё равно на всю эту ситуацию. Честно говоря, увидев тогда то тело в мусорном баке, меня переполнил ужас. С тех пор я отчаянно пытаюсь успокоить себя и забыться, поэтому и выгляжу глупо со всеми этими шутками. — Девушка улыбнулась уголками губ, а её взгляд сейчас был неотрывен от пола. Хато же смотрел прямо на неё. Странностью было видеть Хикао такой спокойной и даже грустной. — Хах, я… не понимаю, почему рассказываю это тебе. Просто ты самый тихий, что ли…       — Микори, это не глупо. Ты лишь пытаешься не вспоминать тот мерзкий момент, как и все мы. — Слегка перебил её парень. Она наконец подняла голову, а в её печальном взгляде читалось удивление. — На самом деле, мне действительно нравится твой юмор. Ведь каждое утро, после моих кошмаров… та весёлая атмосфера, что ты создаёшь, заставляет чувствовать меня лучше. — Он чуть улыбнулся. Его слова были искренними, хоть на первый взгляд так не казалось.       Микори застыла на месте, широко раскрытыми глазами смотря в никуда. Её рот был чуть приоткрыт, а лицо выражало удивление. Она сидела так ещё на протяжении полторы минуты, после чего вздохнула и спокойным голосом произнесла:       — Мне кажется, что здесь только ты относишься ко мне нормально.       Брови Хато взлетели вверх. Он ничего не сказал, но на его лице читался вопрос, на который он уже знал ответ.       — Я раздражаю их. — Девушка улыбнулась и вновь посмотрела в глаза Хатороки. — Я вижу эти презирающие лица.       — Нет, ты чего… они, эм… — Тот начал теряться в словах. Кашлянув в кулак, он отвёл взгляд. Конечно, парень тоже видел, как холодно остальные отстоятся к Хикао, да и сам, в какой-то степени, делал также, игнорируя и не слушая её рассказы. Было стыдно признавать это, но ведь и Микори вела себя не как ангел. Её зачастую «несерьёзное» и «игривое» поведение, к сожалению, многих отталкивало. — Просто остальные не понимают твою… весёлую натуру, вот и возникают недоумения.       — Ха-хах! Не волнуйся, мне всё равно на них. Я с детства раздражаю людей, поэтому уже привыкла. — Она невозмутимо потянулась на стуле и похрустела шеей.       — Тебе нравится раздражать других? Разве это не делает твоё существование… странным? — Он сощурил глаза и чуть нахмурил брови. Левая рука сжала ткань простыни. Хато почувствовал резкую слабую боль в голове, будто его укололи. Он смотрел на девушку непонимающим взглядом, а та лишь весело хмыкнула и произнесла:       — Хах, подожди… — Её глаза были такими тёмными сейчас, словно две чёрные бездны. Тень от белой чёлки падала на её лицо, отчего становилось не по себе. Губы Микори расплывались в широкой и до жути хитрой улыбке, поднимая бледные щёки к верху. — …почему ты думаешь, что я существую?       Тело пробил грубый холод. Хаторока в ужасе замер, продолжая не отрывать широко распахнутых глаз от девушки. Он не мог двинуться, повернуть голову или убрать руку.       Она сидела рядом с ним и громко смеялась. Свет в мед.пункте начал хаотично мигать, словно в фильме ужасов. Где-то приглушённо работал какой-то двигатель то ли холодильника, то ли линейных ламп, и его звук с мерзким грохотом бил по мозгам Хато, отдавая режущей болью в голове.       — ¿ɯǝʎʚɯɔǝmʎɔ dиw ɯоɯє оɯҺ ‘нǝdǝʚʎ ǝmƍооʚ ıqɯ ʎwǝҺоu — Хикао продолжала смеяться. Её голос хрип с каждым новым вдохом, но этот неудержимый хохот не прекращался. — ˙ʁɔn̯ɐҺʎw ǝн ˙оɯɐх ‘ʁƍǝɔ n̯ǝƍʎ — Маниакальный смех сменился на хриплый кашель с каплями крови. Тёмные глаза девушки закатывались, а её тело колебалось из стороны в сторону, пока она безмолвно не упала на спинку стула, издав при этом свой последний смешок.       Освещение в комнате стало ярко-красным. Словно кровавая баня, в которой ты — единственный выживший и единственный свидетель сего безумия.       Хато быстро дышал, а его тело дрожало. Он наконец смог закрыть уши руками. Не хотелось всего этого видеть и слышать. Дыхание было сбитым — воздуха почти не хватало. Парень сжимал собственные волосы, почти отрывая грубые пряди на них. Его губы неразборчиво повторяли слово «хватит», пока из глаз слились слёзы.       ¡¡¡¡¡¡¡¡¡¡¡¡¡онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ онqvоƍ       — ХАТО! — Громко произнёс чей-то голос.       Плечо схватила костистая перебинтованная рука. Хашимота наконец поднял взгляд пустых глаз, видя перед собой напуганного Юкиро.       — Хватитхватитхватихватитхватитхватит прошу, хватит! — Продолжал говорить темноволосый. Его вспотевшее тело сильно дрожало, а сам он пытался за что-то ухватиться. В данном случае — за рубашку Ичиро и его руки. — Гхааа… хва-хватит… п-пожалуйста… — Он рыдал, тяжко вдыхал глотки воздуха ртом и мотал головой.       — Хато, Хато, тише, н-не бойся! Я… я здесь, слышишь? — Парень убрал прядь волос со лба Хашимоты, аккуратно приложив ладонь к горячей коже. Его лицо сейчас как никогда выглядело смятенным и напуганным, но Хато не видел его. Перед собой было лишь белое пятно, что-то говорящее и держащее за правое плечо и лоб. — Послушай, у тебя… у тебя жар, Хато. Давай… эм… о Боже… Нужно прилечь, понимаешь?       — Н-нет! Пожалуйста… я н-не, не хочу спать! Умоляю, хватит, хватит, хватит… — Он почувствовал приступ тошноты. Его тело в очередной раз дрогнуло. — Ю…киро, не надо…! Я не хочу т-туда!!       — Просто ложись, Хато! Всё будет хорошо, я никуда не уйду! Ты слышишь меня? — Руки светловолосого заметно дрожали, как и его взволнованный голос. Парень пытался уложить Хатороку на кровать, надавливая на плечо и грудную клетку, но тот сопротивлялся.       — НЕ НАДО, НЕТ, Н-НЕ ДЕЛАЙ ЭТО! — Краем глаза Хато заметил у двери ещё один силуэт, напоминающий сгусток цветов и ярких оттенков. Это была Микори, напуганная и жутко ошарашенная. Та, что пару минут назад маниакально смеялась, а затем испустила последний вдох прямо на стуле. Хато боялся её.       — Боже, ох… что… что это с ним? — Девушка вся сжалась и закрыла рот руками. Она стояла как можно дальше от кричавшего, словно от опасного монстра. Смешно, ведь для Хатороки она тоже являлась монстром.       — Мн-мне… а-а-а… мне страшно… гха. — Темноволосый наконец лёг на правый бок, чуть поджав к себе колени. Его тело продолжало подрагивать. Он положил голову на плечо, рассматривая тёмно-зелёными глазами плывущий потолок. — Она… м-мертва…       — Тише, тише… Дать тебе воды? — Ичиро сел рядом на кровать, вытягивая руку к стакану воды, находящемуся на тумбочке.       — Ты… ненавидишь меня?.. — Вяло проговорил Хашимота, вздохнув. Тот замер, удивлённо вскинув бровями.       Он сказал себе под нос тихое «что?» и уже собирался дать полный ответ, как вдруг его за ухо потянула Микори. Девушка была рассержена, об этом свидетельствовало её недовольное лицо и сжатый кулак. Отведя парня в сторону, она гневно посмотрела ему в глаза, сказав:       — Что это, блин, происходит? Твой побитый дружок с ума сошёл?       — Микори, у него просто жар и небольшие галлюцинации, ему нужно лишь- — Юкиро пожал плечами, взволнованно оглядываясь назад, на Хато.       — Что ты несёшь? Это не небольшие галлюцинации! Всё было хорошо, мы просто разговаривали, как вдруг он залип в одну точку, совсем не реагируя на меня! — Хикао заметно нервничала. Её полные непонимания глаза смотрели снизу вверх на светловолосого. — Хватит, Ичиро, хватит врать мне! Ты избил его! Почему сейчас лжёшь о его состоянии?       — Ох, всё сложно. Я… я не уверен, что могу тебе обо всём рассказать… — Его губы дрожали, а сам он отводил взгляд, часто смотря в пол, словно ребёнок, которого отчитывает мать за какой-то проступок. — Умоляю, Микори, просто… просто пойми, что я… я не желаю ему зла, д-да и тебе тоже, ведь-       — Не желаешь мне зла? Хах! Лицемерный ты идиот, не из твоих ли уст я слышала угрозы в свою сторону? — Она ткнула его пальцем в грудь, нервно усмехнувшись. — Точно! Ты ведь не помнишь! Ах, какое чудесное оправдание! Как замечательно поливать грязью человека, а позже невинно говорить: «я не помню такого»… — Микори смотрела на него, как на грязь, с полными раздражения глазами. Её губы дрожали от волнения, как и колени.       Хато смотрел на них. Хато слышал их. Эти два громких голоса хоть и были плохо разборчивы, но всё же доходили до чуть помутнённого сознания.       «Пожалуйста, прекратите…» — думал про себя парень. К сожалению, он мог лишь тихо лежать, ведь на разговоры и какие-либо движения попросту не было сил.       — Я не отрицаю, что мог сказать тебе нечто подобное, но… просто… я… эм-м… — Юкиро запустил левую руку в свои белые волосы. Его глаза бегали, тогда как глаза Микори гневно продолжали смотреть в его бледное лицо. — …нет, не могу. Я не могу тебе всё рассказать.       — Ты видишь, что с Хаторокой? — Серьёзно и не так громко, как до этого, произнесла девушка, указав парню за спину. — Это из-за тебя.       — Д-да. Я понимаю, и… — На лице собеседника появилась кривая и крайне печальная улыбка. Он вновь отвёл взгляд, сжав костистые кулаки. Микори видела в тени его лица блеск мокрых глаз, но её непривычная в данный момент серьёзность не сменилась на сожаление.       — Ты мне противен. — Сказала она с твёрдостью в голосе, ставя точку в этом волнительном разговоре.       Дверь мед.пункта громко хлопнула, оставляя после себя эхо голоса беловолосой девушки, удалившейся из этой комнаты с раздражённым выражением лица. Юкиро продолжал стоять спиной к Хато, склонив голову и уставившись в пол. Темноволосый хотел сказать ему что-то, но злорадная тяга ко сну взяла верх, и он закрыл свои уставшие глаза. *****       Чёрное пространство стало для меня слишком частым кошмаром. Я не люблю спать, но только сон помогает мне уйти от реальности и переносит меня в новые сюжеты, полные разного вида воспоминаний… не самых приятных, зачастую.       В этот раз всё такое же, как и всегда. Лишь я здесь белый и нетронутый этой чёрной грязью. Не знаю, что будет дальше, но лишь хочу, чтобы это не был тот самый инцидент. Я почему-то смотрю на свои перебинтованные ладони. На миг мне мерещится кровь на них, и я отвожу взгляд вперёд, убирая руки в карманы.       Ах, снова эта мерзкая улыбка. Я ненавижу Акихиро. Он стоит впереди меня и молчит, но по нему видно, что он надо мной насмехается. Его лицо бледное и лишено чувства сожаления, а тёмные чуть прищуренные глаза проедают во мне дыру. Аки подходит ко мне и уже собирается открыть рот, но я его перебиваю.       — Заткнись.       — Э? Юки, но я ведь ничего даже сказать не успел. — Он скорчил обиженное выражение лица, а затем нахмурил брови и расплылся в улыбке. — Грубо. Может, я хотел спросить, как прошёл твой день, а ты так со мной…       — Я не собираюсь самоликвидироваться. — Вновь перебиваю я его.       — Да-да. Я знаю, и это скучно. — Он обходит меня, держа руки за спиной. Среди всей этой черноты вокруг, лишь мы абсолютно белые, но он не должен быть таким. Его душа грязная и пропитана ложью, поэтому он сам, в какой-то степени, является частичкой сего пространства в моём разуме. — Помни, Юкиро, я всё равно буду твоим любимым братцем. До самого конца.       — Ты мне противен. — Говорю я, оборачиваясь. Мерзавца и след простыл, а вместо него осталось лишь тихое эхо, которое я слышу будто бы отовсюду. Что ж, это меня радует, ведь его образ более не находится в поле зрения. Теперь я снова один, в этой тёмной мгле.       Моё тело почему-то вялое. Глаза слипаются, а руки подрагивают. Я… я не понимаю, что чувствую. Идти становится слишком тяжело, но я продолжаю перебирать ноги, почти не ощущая под собой пола. Странно, но мне сейчас как-то слишком тоскливо. Чувство тоски и тревоги не покидало меня за всё время моего пребывания в Академии, так что я почти привык. В последнее время приходится всё чаще и чаще вспоминать травмирующее меня событие, от этого больнее. Больно также и от той лжи, что я иногда рассказываю Хато или Эри. Я чувствую, что должен помогать им с решением их психических проблем, но вместо этого делаю лишь хуже. Это уже происходило раньше, с Хидео, но… тогда я был слишком мал, чтобы полноценно поддержать своего дорогого друга.       Идти всё тяжелее. Мои ноги почти не держат моё тело. Внезапное чувство тяжёлой тоски накрывает меня, и я падаю на колени, склонив голову. Слишком, ох, слишком сильно хочется рыдать. Я действительно жалок. Вместо ожидаемого крика, из моего рта противным кашлем выливается чёрная жидкость, точно такая же, как и всё моё окружение. Теперь я чувствую страх из-за осознания, что далеко не один Аки — лжец и притворщик. Я сам являюсь таким. Моё тело пропитано мерзкой грязью, но это нечестно. Абсолютно всегда я пытался быть чистым, поэтому и лечил свою душу от боли. Почему же в итоге моя душа стала грязной? Почему меня не оставляют воспоминания? Правда, неужели я настолько плох, что заслужил всё это? Почему от меня отворачиваются? Почему меня ненавидят? Мама… почему маме всё равно на меня? Почему отец бросил нас с ней в трудную минуту?       Я снова выплёвываю чёрную субстанцию. Сердце болезненно покалывает, и я падаю на пол, омывая себя грязью. Перевернувшись на спину, я пытаюсь привстать на локтях, но не могу. Моё тело затягивает в себя земля, словно зыбучий песок или густой лес с множеством веток. Не могу даже пошевелить шеей и головой. Позвать кого-то на помощь тоже не получается.       На моих глазах наворачиваются слёзы. Я утопаю в этой чёрной грязи, состоящей из собственной лжи и спутанных чувств.       — ¿оdиʞoı ‘qmǝʎʚɯɔǝmʎɔ ıqɯ ʎwǝҺоu       Я вижу Хато. Он стоит над моим телом, а его тёмные… нет, чёрные, словно две бездны, глаза выражают лишь презрение. Странно, но он не протягивает мне руку. Мне стыдно смотреть на его лицо, ведь оно избито. Мной.       — ˙n̯иʞεdǝw       Его губы произносят это, после чего он с ненавистью наступает мне на голову. Я окончательно превращаюсь в грязь, а моё некогда белое тело исчезает посреди этого чёрного пространства. *****       Глаза слепил тусклый свет линейных ламп на потолке. Первой мыслью у проснувшегося было: «где я?», но, увидев на стене перед собой медицинские плакаты, он вспомнил.       Во рту ужасно пересохло, хотелось пить. Хато потёр глаза и переносицу, сонно мыча и потягиваясь. Лицо, а именно область носа, по-прежнему болело. На удивление, это была единственная физическая боль, которую он в данный момент ощущал. Обычно ещё покалывала голова, а глаза сонно слипались.       Парень не сразу заметил сидящего рядом Юкиро, чьи глаза безмолвно смотрели в стену мимо Хато. Тот не обратил внимания на пробуждение темноволосого, а по его бледной щеке стекала кристально чистая слеза.       Приподнявшись и приняв полусидящее положение, Хаторока отпил воды из стоящего на соседней тумбочке стакана. В голове крутились события сегодняшнего дня. Он помнил, как разговаривал с Микори, а потом она умерла у него на глазах. Все дальнейшие события затуманиваются. В воспоминаниях были лишь обрывки собственных криков и спорящие голоса одноклассников.       Юкиро продолжал сидеть с приоткрытыми глазами, совершенно не реагируя на Хато. «Спит, кажется» — подумал про себя темноволосый. Перебинтованные руки слегка подрагивали.       Хаторока попытался встать с кровати, оперевшись рукой на тумбочку. В теле чувствовалась слабость, но парень не желал больше лежать. Своим непонятным шорохом он, по всей видимости, разбудил спящего, потому что тот вяло потёр глаза, мыча себе под нос что-то неразборчивое, а также вытер со своей щеки слезу.       — Хид… Хато? — Тихо произнёс Юкиро, разглядывая сидящую рядом на кровати фигуру своими светлыми малиновыми глазами. Темноволосый часто замечал у него мешки, когда тот щурился, и это же произошло сейчас.       — Привет. — Спокойно сказал он, чуть вскинув бровями.       — Ты… как ты себя чувствуешь? — Ичиро отвёл взгляд, когда посмотрел в лицо собеседника.       — Всё в порядке. Ты как? — Поинтересовался тот. — Выглядишь хуже меня.       — Хато, ты не злишься? — С дрожью в голосе спросил светловолосый. Он выглядел чуть взволнованным.       — На чт… ах, да… — Хашимота коснулся своего лица, а затем, помолчав секунд тридцать, просто улыбнулся. Это были лишь два уголка губ, поднятые вверх, но они не выражали искренность. — Конечно же нет. Юкиро, я тебя спровоцировал.       — Ты так отчаянно хотел, чтобы я убил тебя?… — Он смотрел то на Хато, то в сторону, свесив руки и скрестив их, отчего оказывался в полусогнутом положении.       Хаторока молчал. Отвечать на вопрос было слишком стыдно. В какой-то степени он ненавидел себя за этот поступок, ведь видел, как сильно при этом Юкиро чувствует вину. Всё же, тогда им завладели эмоции, отчего смерть казалась наилучшим выходом из ситуации.       — Прости, я… наговорил тебе лишнего. Знай, что на самом деле я так не думаю. — Наконец заговорил он, не ответив на вопрос.       — Что ты! Нет, н-нет… ах, ладно, знаешь… — Светловолосый нервно рассмеялся. Опустив голову вниз, он потёр глаза. Хаторока заметил на его левой ладони свежую кровь, капающую маленькими красными каплями прямо из пореза. Большой палец на правой руке Юкиро также был окровавлен. — …давай просто забудем? — Он поднял голову на собеседника, с печальной улыбкой заглядывая ему в глаза.       — Ты в порядке? — Обеспокоено спросил тот.       — Д-да. Конечно, да. — Ичиро улыбнулся чуть шире, пытаясь не отводить взгляда. Прошло ещё секунд двадцать, как вдруг его губы дрогнули, а по щекам покатились слёзы. Он быстро вытер их тыльной стороной ладони.       Хато удивился. Не ожидав такого, он даже сначала растерялся, но через пару секунд сел левее, оказываясь теперь напротив сидящего на стуле одноклассника. Тот вновь отвёл взгляд.       Темноволосый протянул руки вперёд, заключая парня в объятия. Юкиро без раздумий ответил на них. Поток слёз было уже не остановить, и Хато даже почувствовал их влагу на своём оголённом плече. Ичиро почти бесшумно плакал, пока его тело робко дрожало.       Боль двух раненых душ никогда не стихнет, пока они будут держаться друг друга.