Горечь превосходства

Ничто не радует так, как неспешное пробуждение с чувством, что ты наконец выспался. Я даже позволил себе поваляться еще час-другой, зависнув со смартфоном. Странно, но сегодня было плевать, что из-за этой мелкой прихоти весь день может пойти не так, как планировалось. Поднявшись, обнаружил Вила практикующимся на заднем дворе с Мейнардом и другими гвардейцами. Как бы он меня ни упрекал в губительной страсти к делам рабочим, сам постоянно грешит тем, что любой переизбыток чувств и усталость пытается перебить концентрацией на своих обязанностях. Они уже хотели покончить с тренировкой и понемногу начать собираться обратно, но прежде всего Вил решил собрать всех в обеденной зоне и организовал обед, словно заботливая хозяйка. И когда только успел? Само собой, он не забыл заставить и меня присоединиться, снова обвинив в том, что я слишком давно не ел. Позднее, когда все собрались и готовы были направляться к службе телепортов, мы договорились по пути подъехать в больницу, чтобы навестить Ави. К счастью, моя безбашенная звезда пребывала в отличном состоянии, но все еще переживала по поводу крушения своих многочисленных планов. Она рассказала о том, что сегодня утром ее навестили также Хелен с моей матерью. Последняя была просто вне себя от ярости и еще со вчерашнего вечера хотела связаться со мной, но Ави сообщила ей, что я в курсе всего и настояла, чтобы меня не тревожили ни в коем случае. Думаю, все же следует позвонить ей. Нас встречает Кристиан, и, на удивление, он не обрушает на меня обилие новостей различного толка, как это бывает обычно после определенного времени моего отсутствия. Лишь вкрадчиво интересуется о состоянии Ави (от этого черта, вечно находящегося в информационном потоке, не ускользало ни одно событие) и сообщает, что отправил ей небольшой подарок, который должны доставить в течение дня. Пока я опасливо размышляю, как будет лучше рассказать ему о своем новом деле, он докладывает обстановку, с долей разочарования отмечая, что расследование никак не продвинулось. И, казалось бы, удобнее момента не найти, но я решил повременить. Зная Кристиана с его склонностью критиковать едва ли не каждый мой шаг, он тут же ополчится на меня с претензиями по поводу того, что я собираюсь привести во дворец кого попало. А я бы даже не спорил с ним. Вот только о своем решении мне пришлось пожалеть к вечеру. Мейнард на секунду отвлек нас от работы, принеся с собой не слишком уж приятную весть. - Ваше Величество, прибыл некий господин в ярком костюме, представился Гамильтоном. Говорит, что приглашен лично Вами, но стража пропустит его только с Вашего позволения. Я буквально кожей ощутил недоумевающий взгляд советника. - Или, быть может, стоит выпроводить его без разбирательств? – снова спрашивает гвардеец. - Как бы мне того не хотелось, у нас действительно есть договор с этим демоном. – я неохотно встаю из-за стола. - Могу ли я узнать, что это за гость? Какая-то важная особа? – тут же любопытствует Кристиан. - Можно и так сказать. Он должен поспособствовать продвижению дела об убийстве. Думаю, нужно представить вас друг другу и разъяснить все, идем. Мы покидаем кабинет и направляемся ко входу. Все это время я терзаюсь предчувствием, что Кристиан точно не оценит нашего нового напарника. Ведь он из тех, кто любит оказывать неоднозначное впечатление панибратскими беседами и эпатажным видом. Боюсь представить, как он сегодня вырядился. Я был прав в своих предположениях – сегодня этот чертов засранец облачился в кислотно-зеленый костюм с фиолетовыми аксессуарами. Выглядел он как цирковой артист, не иначе. Покуривал со скучающим видом, опершись на ручку своего массивного чемоданчика. Что там, если не ворох таких же абсурдных безвкусных шмоток? - Предупреждать не учили? – вместо приветствия спрашиваю я, подходя ближе, - Никак не ожидал того, что ты настолько быстро уладишь все свои вопросы. Вижу, сгорал от нетерпения, желая как можно скорее приступить к исполнению нашего уговора. - А как же, все для его Величества, - демон лишь добродушно скалится в ответ, - Буду считать, что ты непомерно рад меня видеть. Познакомишь со своими коллегами? - Тебя встречал Мейнард – один из лучших гвардейцев, член моей персональной охраны. А это Кристиан, многолетний советник Сандгарта, - непроизвольно кладу руку ему на плечо, - Поэтому так же, как и со мной, можешь быть полностью откровенен с ним во всем, что касается расследования. - Меня зовут Гамильтон. Безумно рад знакомству, господин советник. Их ладони сходятся в сдержанном рукопожатии. Кристиан медлит с ответом, оценивающе поглядывая на Гамильтона. Это могло значить лишь одно – новый знакомый уже пришелся ему не по нраву. - Если что-то понадобится – в любой момент можете обратиться ко мне. – сухо отвечает вампир. - Премного благодарен. Судя по выражению лица, Вы также ничего не знали о моем прибытии. Но я Вас не виню. Однако был бы очень признателен скорейшей возможности поселиться в каких-нибудь свободных покоях. - Конечно, у нас их более чем достаточно. Есть особые предпочтения в интерьере? - Слышал, вы живете без придворной четы. Это ведь ужасно скучно! – демон начисто проигнорировал вопрос. - Его Величество пожелал того сам, и, знаете, вскоре Вы сами убедитесь в том, что это одно из лучших решений. В нашей дворцовой резиденции приоритетом является комфорт и ценность личного пространства королевской семьи, а не обилие развлечений в виде частых светских мероприятий и разносортных сплетен. - Что ж, я Вас понял. Весьма характерно для Рейнхольда. - Вы так и не удостоили меня ответом насчет своих предпочтений, касающихся домашнего пространства. - Простите мне мое рассеянное внимание. Честно говоря, я неприхотлив, но раз уж речь зашла об эстетике, скажу, что мне милее всего минимализм. - Такое у нас вряд ли найдется, но я могу предоставить Вам нечто похожее. Пройдемте же внутрь, Гамильтон. Заодно покажу расположение моего кабинета, покоев Его Величества и обеденной зоны. На этом моменте Мейнард прощается с нами, так как собирался вернуться к тренировочной практике, а мы какое-то время блуждаем по дворцу. Гамильтон захотел поселиться в первых же продемонстрированных ему покоях и оставил вещи там, после чего с ощутимым энтузиазмом пожелал продолжить небольшую экскурсию. То и дело задавал вопросы мне и Кристиану. Советник, несмотря на нотки легкой неприязни, охотно отвечал ему, в подробностях рассказывая об устройстве замка. Когда мы остановились в столовой, Кристиан попросил работников подать обед, а заодно и устроить небольшие переговоры по поводу дел насущных. Возможно, мне показалось, но беседа с ним помогла немного сгладить первое впечатление. По крайней мере, чувствовалось, что теперь, когда Гамильтон наконец немного отошел от роли приветливого общительного клоуна, его начали воспринимать всерьез. Сдержанно попиваю чай и с сожалением понимаю, что со мной он вряд ли будет столь же исполнителен. Позже, когда со знакомством и всеми остальными вопросами было покончено, мы с Кристианом вновь вернулись к рабочему процессу, а нашего нового гостя предоставили самому себе. Как ни странно, вампир отметил, что я поступил правильно, заключив с ним сделку, однако всецело доверять ему не спешил. И, конечно, не забыл бросить остроумный насмешливый комментарий по поводу его эксцентричного внешнего вида. Остаток дня прошел в спокойствии и сосредоточенности. Вернувшись в апартаменты, когда время перевалило уже за полночь, первым делом сажусь за рабочее место и сортирую бумаги, коими планировал заняться в утренний час. Как оказалось, Вильгельм уже отдыхал. Но услышав меня, он, уже заспанный, поднялся и начал ластиться в своей привычной манере, упрашивая наконец лечь отдохнуть. И я бы не посмел ответить ему тактичным возражением, если бы в последний момент мой взор не упал на ту самую папку, что я получил от Гамильтона. Я так и не прикоснулся к ней, несмотря на то что меня одолевал жуткий интерес. Убедив настойчивого Вильгельма в том, что я скоро присоединюсь к нему, снова остаюсь в полном одиночестве. И наконец открываю этот сулящий небывалые тайны моего пребывания в мире мертвых архив. Разумеется, я знал, что не получу прямых ответов на множественные возникшие вопросы, однако разочарование настигло меня с первых же разворотов. В целом, все, что собой являл предоставленный материал – небольшие заметки на латыни и языке мира мертвых, парочка писем с разным почерком. Из впечатляющего лишь то, среди них нашлось даже мое, но, опять же, на языке мира мертвых, которого я и знать не знал. Быть может, это чья-то подделка? Вдобавок к этому на последних страницах заприметил совместную фотографию Гамильтона и Гретель. Да уж, не знал, что там существуют фотоприборы. Судя по тому, что рассказывала моя мать – мракобесие налицо. Хотя я не могу знать полной картины. Вероятно, это фото попало сюда случайно. Во всяком случае, я не собирался испытывать себя этими непроясненными деталями и захотел навестить Гамильтона, чтобы потребовать хоть каких-то объяснений. Иначе я попросту не усну сегодня. Надеюсь, он не соврал о том, что бодрствует по ночам. Со всей свойственной мне аккуратностью бесшумным шагом покидаю апартаменты, надеясь, что Вил ничего не услышит. Покои Гамильтона располагались не так уж близко. Сейчас преследовала лишь одна мысль – только бы не затеряться в этой полутьме. Сколько живу здесь, а до сих пор, бывает, могу запутаться в некоторых путях. Особенно тех, что не соединены телепортами. Ума не приложу, как Вильгельм умудрился зафиксировать в памяти каждый уголок этого огромнейшего пространства. К счастью, сегодня я добрался до нужного мне места без проблем. Демон открыл сразу же, словно знал, что ему нанесут визит в ночной час. Облаченный в халат, выглядел он слегка сонным, будто уже готовился ложиться. Но зная его, больше склоняюсь к тому варианту, что он снова прикурил марихуаны. - Извини, что потревожил, нужно поговорить. Могу ли я войти? - Даже не спрашивай, Величество. Я предполагал, что ты зайдешь ко мне в скором времени. И, если помнишь, я ночное создание. Он пропускает меня внутрь, и, пока я осматриваю покои, которые, признаться честно, даже ни разу не видел, присаживается в одно из кресел в гостевой зоне. Я располагаюсь рядом, приоткрывая эту таинственную документацию. Гамильтон словно предугадывает ход моих мыслей: - Да, не очень правильным решением с моей стороны было предоставление информации, большая часть которой изложена на позабытом тобою языке. Могу перевести каждую запись дословно. Однако ты скорее всего не поверишь мне на слово. - Если я здесь, то это значит, что ты уже заслужил капельку моего доверия. Ну а в противном случае, услуги переводчиков никто не отменял. - Их не так-то просто найти. Очень узкая специализация в нашем мире, знаешь ли. Даже не каждый подобный мне демон может хорошо знать язык мертвецов. - А выучить его в наших реалиях представляется возможным? - Почти невозможно, но не для тебя. Правда, вероятно, придется объездить полмира, чтобы найти нужную литературу. - Насколько я могу быть уверенным в том, что письмо, написанное моим почерком – не фальшивка? Я не мог за пару дней выучить совершенно неведомый мне язык на таком уровне, чтобы изъясняться полноценными предложениями на письме. - Очень странно, что ты себя настолько недооцениваешь, Величество. Да и потом, у тебя был лучший учитель! К слову, это не письмо, а нечто вроде дневниковой записи с личными переживаниями. - Тогда отложим его в сторону. - Смущаешься? Ох, да брось, от меня можно ничего не скрывать. Считай меня другом семьи. - Будь добр, не испытывай мое терпение, Гамильтон. - Но это ведь отчасти правда. Ты же видел то самое селфи с императрицей? – он аккуратно подхватывает фото пальцами, - Славно мы тут получились, не находишь ли? - Совместное проживание с Вильсоном пагубно сказывается на тебе, ты стал чертовски похожим на него. В роли телевизионного ведущего ты был гораздо милее со мной. - Тут уж я бы с тобой поспорил. До его уровня нестерпимости мне еще очень далеко. Кстати, что касается писем – вот они. Демон ворошит бумаги, бегло осматривая их, и выборочно вытягивает несколько листов. - Это наша с Гретель переписка, в которой упоминается о тебе. Могу прочесть ее от и до. - Благодарю, но пока мне будет достаточно только ключевых моментов. Выбери что-нибудь самое информативное. - Что ж, тогда тебе будет интересно это... Он пробегается взглядом по строкам одного из писем, и только после начинает озвучивать: - «Мой дорогой товарищ, безумно рада тому, что ты не забываешь обо мне и отправляешь письма даже будучи за сотни тысяч миль отсюда. Надеюсь, что суетной мир, населенный живыми созданиями, доставляет тебе исключительно приятные эмоции. Нового у меня, в сущности, немного, но это уникальное явление было подобно раскату грома посреди ясного неба. Уж не знаю, поверишь ли ты мне, но, если захочешь, могу убедить тебя в действительности произошедшего. На жилой участок одного из моих работников как-то раз свалилось бездыханное тело некоего самоубийцы, явившегося с того света. Он, не задумываясь, решил предложить кандидатуру этого несчастного мне, когда тот пришел в себя. В конце концов, прислуга никогда не бывает лишней. Но ты только представь – при встрече я прочувствовала родственную связь с этой потерянной разбитой душонкой. Я никогда не ошибаюсь в таких вещах. Передо мной стояло юное воплощение моей династии, именованное Рейнхольдом. Уж не один век прошел, а мне все никак не выпадал шанс пересечься в мире мертвых с кем-то из родных, и вот, этот день наконец настал. Какое удачное совпадение! Я была приятно удивлена. Правда, бедняжка был человеком при жизни. Отдельное спасибо моему сыну-выродку, решившему спутаться со смертной – вот и проявились уродские смешанные гены, испортившие последующие поколения. В общем, я обеспечила своему новому гостю полный комфорт и на данный момент пытаюсь узнать, что подтолкнуло его к этому отчаянному шагу, но пока мои попытки не увенчались успехом. Он либо не осознает происходящего, либо настолько подавлен, что просто не находит в себе сил на диалог. Но ты знаешь, не каждый чувствует себя бодро в первые дни, проведенные среди мертвецов. Особенно люди. Хотя этот выглядит необычно, как самый настоящий чертенок. Если он понравится мне, возможно, я дарую ему второй шанс. А даже если нет, не стану бросать его в беде и позволю жить в моем особняке, но мозги вправлю непременно. В общем, если планируешь вернуться в ближайшее время – заглядывай в гости, я вас познакомлю. Посылаю лучи испепеляющего тепла, твоя верная подруга Гретель». Гамильтон читал четко и неспешно, и чем дальше он продвигался по содержимому письма, тем сложнее мне становилось соблюдать привычное непроницаемое спокойствие. Он никак не мог придумать этого по ходу дела. Сначала в ужасе предположил, что ни Вильсон, ни Гамильтон не лгали мне, но затем тут же отогнал эту мысль. В конце концов, пока нет никаких доказательств тому, что эти письма не были предусмотрительно подготовлены заранее. Когда неловкая пауза затянулась, Гамильтон снова растормошил меня: - Зачитать что-нибудь еще? - Послушай, если у тебя нет убедительных подтверждений правдивости этой истории, думаю, нам следует забыть о мнимых тайнах моего перерождения. - Да, я знал, что ты так и скажешь, Величество. Дело сугубо твое, но могу предложить тебе еще один вариант, хотя он весьма рисковый и совершенно тебе не понравится. - Все же любопытно, чем еще ты можешь меня удивить. - Что ты думаешь насчет путешествия в мир мертвых? Естественно, этот вопрос ставит меня в тупик. Понимаю, что это возможно, и если меня будет сопровождать Гамильтон, можно рассчитывать на какую-никакую безопасность, но при всей его открытости и дружелюбии я все еще побаивался доверять ему целиком и полностью. Я уже готов был возразить или дать уклончивый ответ, как он вновь опередил меня. Господи, никогда не затыкается. - Навестим великую императрицу Гретель, уверен, она будет гостеприимна. Таким образом ты и убедишься в том, что я бы даже не посмел тебе врать. Если уж тебе и этого мало, то я не знаю, чего еще ты хочешь. Тебе следует либо научиться рисковать, либо отбросить эту идею с концами, дабы не изматывать себя и меня неопределенностью. - Звучит очень заманчиво и опасно вместе с тем. Мало ли ты знаешь историй об исследователях мира мертвых, которые не возвращались назад? Это тебе, могущественному демону, постоянно балансирующему на грани жизни и смерти, доступно свободное перемещение между мирами без последствий, но у меня есть огромный риск снова помереть. - О, Рейни, эти дилетанты просто не выбрали себе сильных и надежных сопровождающих, вот и погибли во имя науки, можно сказать, - он неприятно ухмыльнулся, - Нет, я действительно понимаю, насколько страшно спускаться в измерение, изученное всего на тысячную долю. Но не забывай, пожалуйста, о том, с кем ты имеешь дело. Со мной тебе точно ничего не грозит. - Ты очень великодушен, но мне нужно как следует поразмыслить над этим. - Хорошо, я готов подождать, но имей ввиду, предложение ограничено. Все же надеюсь, что ты не станешь упускать такой прекрасной возможности. Вы с Гретель словно небо и земля: тебе очень недостает решимости и готовности пойти на все ради правды, чего явно не скажешь о ней. - Возможно, оно и к лучшему. Даже если предположить, что Гретель – моя спасительница, я ей очень благодарен, однако мне мало хотелось бы походить на жестокую тоталитарную правительницу, способную убить собственное дитя. - Поверь, она уже давно раскаялась в этом, признав, что была явно не себе. Но нисколько не пожалела о том, что однажды решила спуститься в мир мертвых и содействовать его влиятельным представителям. Ты только подумай, она сделала это совершенно одна! И взамен получила огромное величие, а затем – шикарную жизнь после смерти на почетном месте. - Ты будто призываешь меня поступить так же. - Глупости какие, я знаю, что благородный добродушный Рейнхольд Штернфельс никогда этого не допустит. Хотя, кто знает, как могут развернуться обстоятельства? Не зря ведь говорят, что ты можешь быть очень жестоким, когда твоему терпению настает конец. - Ты что-нибудь знаешь о процессе демонизации? Больше всего меня интересует этот вопрос. – говорю я, пропустив его насмешки мимо ушей. - Непростительно было бы не знать. Только даже не думай, что я буду делиться с тобой этим секретом. Я и так был непозволительно откровенен с тобой во многом. - Я понимаю, что копаться в семейных тайнах и в моей судьбе гораздо интереснее, чем делиться мудростью, но все же, в чем основная причина такой секретности? - А в том, дорогой Рейнхольд, что очень часто у живых не выходило ничего хорошего из попыток осуществить обряд демонизации. Только сильнейшим созданиям из мира мертвых доступна такая роскошь. Гретель одна из них, и ты – ее удачный проект. - Хорошо, я тебя услышал. Думаю, на этом можно закончить, - разочарованно вздыхаю, - Я узнал достаточно информации на сегодня, спасибо, что был честен со мной. А может и не был, но, в любом случае, очень хочется верить в искренность твоего содействия. - Всегда пожалуйста. Жаль, что ты так скоро уходишь; я был в предвкушении долгой и увлекательной беседы. Но ничего, меня ожидает не менее интересное соблюдение поста ночного стража! - Не спеши утруждать себя, проведи первую ночь на релаксе. Ты ведь только приехал, сегодня можно и отдохнуть. - Однако прогулка по замку определенно не помешает, хочу изучить его полностью. Не желаешь составить мне компанию? - Прошу меня простить, но я уже очень устал. Как-нибудь в другой раз. - Не смей извиняться. Королевский сон гораздо важнее моих ребяческих прихотей. До завтра, Величество! Надеюсь, первый день, проведенный в сандгартских хоромах, будет продуктивным. Ухожу от Гамильтона в смешанных чувствах и с пониманием того, что в ближайшее время точно не смогу полностью доверять ему в этом вопросе. Только потом вдруг осознаю, что оставил документацию у него. Что ж, на данный момент она уже не представляет для меня какой-либо ценности. Если он действительно подстроил все это, то фантазия у него работает как надо. Кристиан очень удивился его запредельной наглости. Я же, как бы то странно ни звучало, с самого начала своего монаршего пути был готов к тому, что некоторые могут не воспринимать меня всерьез. Так было в первые дни на политической арене, но своими действиями я очень скоро доказывал, что всем будет лучше, если они начнут принимать во внимание мое любое слово. Увы, для таких демонов, как Гамильтон или Вильсон не существует никакой иерархии и авторитетов. Беседовать подобным образом они будут и с самым обычным человеком, и с представителем знати. На обратном пути не отпускало ощущение чужого присутствия. Я всегда очень тонко чувствую подобные явления, но сейчас следовало учитывать также и то, что в моменты потрясений мои параноидальные наклонности обостряются. Однако в определенный миг я совершенно точно убеждаюсь в том, что происходит что-то неладное. Резко оборачиваюсь и вижу мчащееся на меня нечто в маске с мутными человеческими очертаниями; несомненно, то был призрачный, неведомым образом проникший во дворец. Чувство страха неприятно вспыхнуло в области груди, но я успел вовремя среагировать и отразить атаку, отскочив не некоторое расстояние назад. Между нами тут же вспыхивает борьба. Позабыв обо всем, я начинаю активно наступать на него, метая молнии одну за другой. От большинства атак ему удается увернуться и даже приблизиться ко мне несколько раз. Судя по ощущениям, ублюдок полоснул по мне ножом. Я настолько разозлился, что даже почти не почувствовал, как порезы начали саднить. Мы сражались на дистанции около минуты, пока нас на мгновение не отвлек шум и топот с обоих коридоров. То были среагировавшие гвардейцы, и среди них я заметил Вильгельма вместе с Мейнардом. Призрачный, поняв, что сейчас окажется в западне, вновь свирепо устремляется ко мне. Я отдаляюсь от него быстрыми перемещениями, периферическим зрением замечаю, как вооружаются гвардейцы. Вильгельм применил свою способность, чтобы облегчить им задачу: он просто сбил нападающего в полете, попутно потрепав. Когда призрачный упал, десятки гвардейцев кинулись к нему, чтобы схватить, но расстояние было достаточно большим, а он – ужасно быстрым. Казалось, ему не нужно было ни секунды на то, чтобы прийти в себя после такого тяжелого падения. Мгновенно опомнившись, он вновь нацелился на меня, и, к несчастью, я не успел среагировать в этот раз. Меня стиснули цепкие сильные руки. Я попытался было вырваться, но тщетно: призрачный за долю секунды призвал небольшой искрящийся телепорт и прыгнул в него вместе со мной, оставив позади крики гвардейцев. Энергетическое поле было здесь настолько непривычно сильным, что я сразу же потерял сознание, даже не успев испытать отчаяние.