Twin problems

Когда спустя два дня молчания Чонин получает сообщение от Крис-Чана «надо поговорить», он только насмешливо хмыкает.

 Что ж, он с удовольствием выслушает.

 У модной хипстерский кофейни, где они договорились встретиться, Ян оказывается ровно в 16:00. Через пять минут на его плечо падает ладонь, окликая мягко «Давно ждешь?». У парня напротив волосы непослушные кудрявые, сам он тонет в белой оверсайз худи и улыбается немного виновато.

 Как же Чонин сразу не понял? 

Нет, внешне они совершенно одинаковые, если и есть «погрешности», то ювелирные. А вот вайб, энергетика, мимика, жесты. Господи, какой же Чонин тупой. Его так затмила возможность взаимного интереса, что он превратился в великого слепого.

 Перед ним, очевидно, тот из Банов, с кем он встретился на вечеринке — Кристофер. Теперь это легко понять. Этот из близнецов более небрежный и хаотичный, движения немного резкие, словно он постоянно куда-то торопится. Ладони держит открыто, будто всегда приглашая к объятиям. Улыбка широкая дурашливая, от чего глаза превращаются в полумесяцы. 

— Рад тебя видеть, Чан! — улыбается Чонин, терпеливо играя свою роль.

 Он замечает тень волнения в глазах Бана.

 Неужели того замучила совесть? — Пойдем внутрь, я знаю, там делают потрясающий эспрессо-тоник! — Приглашает старший.

 Они устраиваются с напитками за столиком в дальнем углу кофейни, которая выполнена в серферской тематике. Свет приглушенный, местами стоят борды и пальмы в корзинках. 

Крис делать признание не торопится и все спрашивает о чем-то отстраненном: выспался ли Ян, хорошо ли ел, как учеба. Тем временем нервными пальцами старшего завязывается ровно три узла на шнурках толстовки, а трубочка напитка изжёвывается в хлам.

 От кофеина у Чонина тоже начинает зашкаливать адреналин. Очень интересно, как же Крис намеревается сообщить Чонину, что тот трахнул не его, а его родного брата.
 Господи, какой сюр. Чонин еле сдерживается чтобы истерически не расхохотаться.

 — Какие планы на выходные? — Интересуется Крис.

 Эти смол-токи порядком бесят, и Чонин перехватывает инициативу беседы. 

— Ох, — вздыхает младший, — придется попотеть над одним проектом, а хотелось бы, конечно, над тобой

... У Криса американо чуть ли не носом идет.
 Чонин сжаливаться не собирается: — Как в нашу последнюю встречу… — Поднимает тягучий взгляд на бледнеющего парня напротив. — Помнишь... Как мне пришлось седлать твои бедра, как ты нетерпеливо помогал мне насаживаться глубже, а потом совсем сорвался и отодрал меня прямо на столе?

 Хищный лисий прищур становится ловушкой. Чонин издевается и упивается каждой секундой:
 Т ы п о м н и ш ь ? Шнурки на толстовке внезапно оказываются удушающей веревкой. У Криса в голове слова отдаются эхом снова и снова.

 Он в панике оглядывается вокруг, но никто из гостей заведения не слышит их, и мир вокруг шумит как обычно. Но только не его собственный. — Ты так жадно и голодно сжимал мою кожу, — будто визуализируя слова, Чонин впивается пальцами в собственное предплечье, — ставлю что угодно, у тебя очень давно не было нормального секса.

 У Криса в голове сигнал SOS. Он пытается блокировать информацию, которая вливается низким бархатным голосом, блокировать как назойливую порно-рекламу и кучу вирусов.

Но слова мёдом просачиваются в голову, оживляя яркие живые образы. Крис помнить не может — в тот вечер с Чонином был не он, а, прости господи, его брат. Но под детальную гипнотическую озвучку младшего в голове появляются утерянные слайды.

 — Помнишь, как ласкал меня рукой? Помнишь, как вбивался под каждый чертов бит? Помнишь, как оставлял следы зубов на плечах? Помнишь, как просил стонать громче? 

 П о м н и ш ь ? П о м н и ш ь ? П о м ни ш ь ? 

Против собственной воли Криса ослепляют вспышки. Он представляет, как Чонин прогибается своей изящной спиной под Чаном. Какой тонкой кажется шея на контрасте со сжимающей её венистой ладонью брата. Как капли пота с каштановой челки падаю на смуглую спину. Как Чан заставляет его хватать ртом воздух и срываться на высокие ноты.

 Податливый наслаждающийся Чонин в чужих, но похожих руках выглядит против любой логики горячо. «Ради всего святого, Чонин, имей совесть!» — Скулит мысленно Крис. Совесть, кажется, никому из них не знакома.

 Чонин абсолютно садистично следит за предобморочным лицом «обманщика» и невинно улыбается.

 Контрольным в голову оказывается напряжение в джинсах, которое Крис точно не ожидал. Кажется, Ян тоже это замечает и ехидно ухмыляется.

 Факт, что Криса возбуждает, как Чонина имеет его брат, застревает у Бана комом в горле. И его оказывается очень тяжело проглотить.

 Сам зачинщик этого диалога рассчитывал не на такую реакцию. Чонин собирался подразнить да может слегка вызвать ревность, если повезет. Но теперь, улавливая смятение, панику и возбуждение, он понимает, что вскрыл темный ящик Пандоры. Крис возбудился от рассказа, как Чонина трахает кто-то другой? Не кто-то другой, а брат-близнец!? Мы все еще на обкуренном Netflix? Он мысленно присвистывает, подмечая что сам не придумаешь такую месть, какую подготовит карма. Крис не в силах переварить эмоции, которые его застали врасплох, бросает тихое «Прости, мне нужно...» и на негнущихся ногах выбегает в уборную.
 Когда парень возвращается, немного придя в себя, с мокрой от ледяной воды челкой, столик уже пуст. А в какао висит сообщение: «Извини, Хен, у друга какие-то проблемы, мне нужно бежать»

 Сеул встретил Криса гребным пиздецом.