***
Перестать контактировать с Укё только по причине его симпатии, влечения или чего-то такого — было бы как минимум странно, как максимум неприятно. Так что, совсем наплевав на это, но и не собираясь полностью давить в себе подобные чувства (первая любовь в его то годы? Упускать ее глупо!), общение продолжалось с обоих сторон. Текло оно быстро, но спокойно и умеренно, словно всё так было и задумано. Никаких отклонений от привычного графика: «доброе утро» с обеих сторон, дневные, обеденные, истории и шутки, пересылка картиночек с котиками, шутками и сердечками, а позже ужин и голосовые сообщения. Нередкие, по выходным, прогулки, смех и улыбки. Радость, что появляется у него от одного лишь голоса парня — приятна. Быть взрослым человеком — не закатывать пустых истерик, вести себя ответственно, а также знать меру. Сенку не давал особых намеков на свои собственные чувства, но все равно не вел себя как безразличный мудак. Такую грань соблюдать иногда трудно, но, безусловно, надо. Да и потом это все становится делом привычки. Однако беспокойство росло. Ни один из них не заметил, когда это началось, но было понятно: отсчёт шел уже долго. Франсуа ходила под руку с Рюсуем, передавала им обоим яблочный пирог по выходным и выражала свою симпатию в письмах, набросанные от руки, а также в печенье "с предсказаниями". Понятно, что были там лишь милые фразы, но не более. В этот самый период, Сайондзи начал постепенно угасать. Реже назначал встречи и с неохотой на них соглашался. А даже если и так — прогулка была быстрой, а лицо почти постоянно усталым. Естественно это появилось не сразу, не резко. Но, когда ты находишься с человеком очень долго — привыкаешь ко всему и даже забываешь, что ровно пару недель назад кожа была не такой бледной, а синяки под глазами такими видными. А выражать это самое волнение было трудно. Проблем с эмоциями у парня никогда не было, с их выражением тоже, тот мог сказать все прямо. Но стоит ли? Тот явно не ответит ответом на четко поставленный вопрос. И именно в этом и была сама сложность — как вообще добиться от него нормальной обратной связи? Как о нем заботится, если такое желание растет в блядской геометрической прогрессии?! Голова болит... Осень медленно перетекает к зиме и ходить в аккуратном и красивом пальто уже совсем холодно. Горло першит и ноет, но не так сильно, как голова. Тело все болит и, кажется, пора бы взять больничный, потому что ходить в осенней или демисезонной одежде, когда выпал первый снег, уже слишком неразумно. Прислоняется лбом к холодным обоям. Отопление все ещё не было включено (он уже готов ругаться, куда может), поэтому все, не исключая холодильник, могло служить его мокрой тряпкой для успокоения. Пачка вскрытого лекарства лежит на столе с почти пустым стаканом воды. Хмурит брови. Если думать слишком много, то ныть будет ещё сильнее. — Что ж мне делать... И все это не относится сейчас к физическому состоянию. Тут-то он, что делать, знает — сходит прямо сейчас к душу и ополоснёт лицо холодной водой , снимет с себя некоторую одежду и оставит рядом футболку, на случай, если станет слишком холодно. Ментальное состояние — вот что его волновало. И ведь совсем не своё... Вдох. Открывает глаза и смотрит на плакат на стене. — Ты всегда знал, что надо делать, — говорит знакомому лицу, уже даже не стараясь вглядываться в черты, — улыбался даже в самую трудную минуту. Говорил ведь, что взрослым я буду на тебя похож. Выдыхает с горечью. Прикрывает глаза. Прислоняется лбом ко лбу человека на плакате, стискивал зубы во рту, не раскрывая губ. — Я скучаю.. Никогда Сенку не думал, что прямо в лицо скажет это тому. Да и как, тому? Всего лишь портрет на стенке. Удар кулаком, тихое шипение и сжимает губы до боли. Телефон давно стоит на беззвучке и единственное, что может его потревожить - будильник. Он не маниакально ожидает сообщения от Сайондзи, не летит по каждому зову, словно преданная псинка. Но будет крайне рад, если увидит на экране чужие давно знакомые, почти даже родные инициалы. Senku. Какая твоя группа крови? Привычное начало беседы. Врывается сразу, без какого-либо предупреждение. А оно и, собственно, не особо то и нужно. Оба знают друг друга хорошо, общаются на постоянной основе уже около четырех месяцев, так что привыкли не писать это дурацкое «Привет». Да и... Если парень прямо сейчас узнает о том, что друга первая или третья группа — вовсе перестанет переживать и поможет встать с колен, снова смазать мазью раны на разбитом сердце, которые так и не хотят заживать, и идти дальше. Ukyou. Какая вообще разница? Senku. Ну, смотри: если не брать в расчет ситуацию, что происходит в нашем мире, то в обыденной жизни такое знание тебе понадобится в ситуации, если тебе понадобится срочная операция К примеру Ты же понимаешь, что если тебе перельют не ту кровь, то.. Ukyou Сен, прекрати. Если обычно точки в предложениях Укё стояли как чисто знаки препинания и законченность предложения, то здесь... Выглядят по истине устрашающе. Сенку чувствует лёгкую тревогу, что щекочет под ребрами и заставляет тяжело и холодно вздохнуть. Да... После разговора весь жар с него так и спал. То ли лекарство подействовало, то ли его состояние так влияет. Ukyou. Я ж прекрасно знаю, зачем тебе это. Честно говоря, то я никогда не отдавал кровь, чтобы узнать, какая у меня она. Не интересно было. Да и ты помнишь, как я к этому отношусь. Senku. Ну, знаешь, брать кровь из вены, когда у тебя они спрятаны где-то далеко и тебе тыкают в руку, нравится далеко не каждому. Небольшая ухмылочка. И, всё-таки, он знает Сайондзи. Знает его некоторые страхи, историю жизни. Не всей, естественно, однако он станет стремится узнать все, что может, что ему доверят. Ukyou. Сен, я вообще-то серьезно стараюсь говорить( Senku. Я тоже. Глубокий вдох. Senku. Пойми, я... Переживаю. Ты важен для меня, мне хочется проводить с тобой время. А не кусать губы на твоих похоронах. Ukyou. Понял. И выходит из сети. Не продолжает диалог, после сухого ответа, кажется, невпопад. Что же, вероятно тому просто нужно время на "подумать". Подумать обо всем: о жизни, о Рюсуе, что спит за стенкой, о том, как вообще принимать и расценивать слова и волнении и что вообще делать дальше.***
Не продолжать общение после какого-то около тяжёлого разговора — глупо. Оттого эти двое, балбесы, продолжают общаться так, как раньше, особо не вдаваясь в потребности болезни. Новые шутки, рассказы о работе... Сенку вообще за столько времени впервые узнал, что Укё учится на радиста! Профессия, конечно, необычная, о ней говорят не так уж и много, но это же так завораживает! Неизведанное всегда интересно — таков был слоган жизни Ишигами, так что теперь с блёстками и восхищением в глазах тот уже слушал, как ему с таким же упоением говорят о выбранной карьере. В этот раз удалось вытащить того на улицу. Все, кажется, становится чуть лучше — тот наконец начинает улыбаться. — Во-о-от, — легонько толкает того локтем в бок, — это мой Укё! Наконец то смеяться начал. — Я и не переставал, — шутливо закатывает глаза и оставляет скрещенные руки на груди, всем своим видом показывая утрированное неловкость, — просто мою улыбку могут увидеть не все. Сенку смотрит наигранно шокировано, прикладывая ладони к щекам, по обе их стороны, пародируя картину Ван Гога «Крик», также причудливо раскрывая рот. — Какие откровения! Спасибо, что я нахожусь в этом кругу людей, — опускается и словно кланяется. Но потом чуть не падает, подскользнувшись, еле удерживаясь на ногах. И как начинает хохотать! День выдался по истине неплохим. Декабрь все наступает и наступает, у обоих, оказывается, больное горло, да плюсом ещё и теперь кашель с отмороженными конечностями, но зато в сердце и галерее этот день запомнится. И небольшим синяком (Сенку всё-таки упал, но зато потащил Укё за собой) на ляжке тоже. Кашель, правда, позже мучал его весь вечер. Больничный был взят почти сразу же, начальство предупреждено и даже Тайджу (!) он обо всем этом рассказал, чтобы не приходил и не заразился. Естественно это уловка. Они (имеется в виду ещё и Юзуриха, ведь тот же без девушки просто никуда не пойдет) не оставят в деле лучшего друга и придут. А там... Классный вечер, тортик... Да, множество вопросов «Кто ты такой и где наш вечно недовольный Сенку?!», но весело же, правда? И сон. В такое время очень важно не только принимать лекарства, но еще и хорошо питаться, много спать. Ложится он раньше, чем обычно, даже забывая написать об этом Укё. Усталость полностью обнимает его, расцеловывая с ног до головы, распространяя свои владения по всему телу. А тот и не против прикрыть глаза и утонуть в сладостном сне. И утро могло бы быть восхитительным, если бы не будильник! Звонок и парень хочет, отключив, лечь обратно, но... Сообщение. Сообщение от Укё, которое датируется — пол пятого утра. Так рано тот никогда даже и не встаёт, не собирается! Оттого тот и сильнее сжимает телефон, вдохнув поглубже и начиная слушать. Даже без наушников. Плевать. Всхлип. Первое, что его пугает, это всхлип. Укё никогда не плакал много и без особого повода. Это напрягло и мгновенно заставило проснуться."— Сен... Тебе больше не надо знать, какая у меня группа крови."
Так значит, тот всё-таки сделал? Послушался зову разума (Ну, то есть, самого Ишигами), сходил, переборол свой страх... Похвально!"— Помнишь, на той прогулке, где мы оба упали, — смешок,— у меня болело горло и один раз прихватило сердце? Так вот... Это не совсем та болезнь, о которой мы оба могли подумать".
Сенку Ишигами был слишком умным человеком, чтобы не сложить два плюс два и не получить пять. Особенно когда, как показатель, тебе присылают фотографию. Крупная рука Укё, парочка лепестков в крови... Во сне. Тот чуть не задохнулся от этого во сне. Его пробивает паника. И страх. Но он видит совсем недавнее посещение по значку «был в сети в..» и отчасти успокаивается. А все равно тревога не уходит, ведь... То, чего он так боялся, то, о чем он постоянно думал и догадывался — свершилось. Укё заболел. Заболел и у него слишком мало времени на подумать.***
Говорить о работе, не выходя на работу — его жизненное кредо. Всегда ведь, блин, его обратно тянет, чтобы людям помочь. Себе бы помог. Да вот только не сейчас. Ему плевать на кашель и минимальную температуру, плевать на желание побольше полежать на кровати — он будет расхаживать по квартире Сайондзи из стороны в сторону и говорить с ним. — Хирургический путь, — произносит твердо, снова и снова. — Отказываюсь... — сжимает губы мальчишка и чуть не рвет на себе волосы. — Укё, это глупо! — не выдерживает, — ты сдохнуть хочешь? Так быстро? Давай я сейчас тебе дам красавицу серную кислоту и ты быстро сделаешь это! Нервы совсем уже на приделе, при чем у обоих. Рюсуй готовит на кухне вместе с Франсуа, стараясь хоть как-то подбодрить общего друга, пока врач старается вправить ему мозги. Да, пусть и в такой агрессивной форме. Сенку всегда считал ярость бессмысленной, оттого и, спустя лишь пару секунд, протяжно и долго выдыхает, извиняется и подходит ближе. — Я серьезно. Это дело жизни и смерти. Тебе нужна операция, — берет того за руку, сжимая ее. Прикрывает глаза и старается не думать о том, что первая попытка в изучении была лишь результатом чуда и ведения, что эта имеет все шансы провалиться. — Я не хочу... — а тот жмется больше. Уже не плачет, но голос хриплый, а глаза и кожа, особенно щек, все ещё остаются красными. Видно, давно прорвался в жилетку Нанами, чтобы сейчас говорить хотя бы отдаленно нормально, — Я не хочу его забывать. — Ты не забудешь его полностью, понимаешь? — говорит, словно с малолетним ребенком, — ты забудешь лишь романтические отношения. Вот и все. Неужели это не лучше? Прекратить убиваться... — Может это и так, но... Это моя жизнь! Он моя жизнь. По крайней мере ее часть. Мы столько прошли вместе, мы любили друг друга... Я не хочу забывать любовь, — говорит совершенно четко. Кажется, этими фразами он и препарирует всё утро. Выдох. Это ведь и правда сложный выбор, потому что есть такая вероятность, что Укё сможет забыть и Сенку. Ведь именно любовь этих двоих, а также болезнь, соединила их. А нет точного начала истории, нет и истории вовсе? Такая ведь логика у болезни, что не имеет множества объяснимых закономерностей. — Зачем только одному из вас хранить эти воспоминания? — совсем наглеет. Мягко проводит рукой по щеке, а взгляд пусть и тусклый, но решительный, — доверься мне. Дай удалить их вместе с цветами, — не заканчивает предложения, но прибавляет голосу громкости. Не крича — убеждая, — и создай вам обоим новые. Дай нам всем стать счастливыми.