***
Однако в доме Снейпа не бывает поздних гостей, а потому Северус нахмурился и обратился к жене с резонным вопросом: - Ты ждешь кого-нибудь? Тереза отрицательно помотала головой. Ведомая древним инстинктом, она взяла Софи со стульчика и прижала к груди. Северус же невозмутимо отправился открывать, на ходу сочиняя нотацию нерадивому посетителю. Дверь распахнулась, с улицы дохнуло прохладой и особым предгрозовым запахом. Но не только природа сегодня собиралась устроить бурю. На пороге стоял Джеймс Поттер. Потрепанный, лохматый, осунувшийся, с нездоровым блеском в глазах. Он немного сутулился от тяжести в голове, которая возникает с похмелья, и когда создается впечатление, будто само небо давит на тебя. Если Северус и был удивлен, то никак этого не показал. Выражение лица его осталось беспристрастным, а в противовес жалкой позе Джеймса он лишь еще сильнее выпрямился и чуть приподнял подбородок. Мужчины с полминуты сверлили друг друга глазами - Северус холодно и отстраненно, Джеймс - со все возрастающим бешенством. - Ну привет, Поттер, - наконец хмыкнул Снейп. - Ты что тут делаешь? - прорычал Джеймс, сделав шаг за порог. В его облике больше не было присущей ему бравады. Лишь бесконечная подозрительность. - Я должен задать тебе встречный вопрос. Что ТЫ делаешь в МОЕМ доме? - вкрадчиво, смакуя каждое слово, произнес Северус и, не дождавшись ответа, так как Джеймс ошеломленно замер, продолжил: - Без приглашения, без предупреждения, в такой неурочный час. Ах, да... Я не должен забывать, что у тебя всегда были проблемы с манерами. Джеймс растерянно провел рукой по волосам. - Твой?.. Если это твой дом... Но ведь ваша фамилия Арнетт! - воскликнул он подошедшей Терезе. - Добрый вечер, мистер Поттер. Да, моя фамилия Арнетт. Я его неофициальная жена. А, собственно, какие проблемы? Что вообще происходит? - Женщина мигом посуровела, увидев состояние мужчины. - Он... Он... - начал Джеймс, но Северус его перебил. - Спасая мистера Поттера от необходимости выстраивать сложные предложения, скажу только, что в школьные годы мы не ладили, а потому Поттер возмущен тем фактом, что его сын оказался в руках его давнего врага. Что, собственно, само по себе абсурдно, так как по справедливости скорее Я должен был бы возмущаться, попади мой или чей бы то ни было ребенок под покровительство самого Поттера, ведь, как мы видим, дела его плохи. - Что? - презрительно протянул Джеймс, прищурив глаза. - Перед визитом полагается хотя бы протрезветь, - не менее презрительно процедил Северус. - Да как ты... Гарри! Где мой сын? Гарри! - начал звать Джеймс, выглядывая за плечо Снейпа. Тереза обеспокоенно оглянулась на дверь детской. Та распахнулась, и на пороге возникли два заспанных мальчика, причем один из них - тот, что повыше - поднялся лишь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Гарри протер глаза и водрузил на нос очки. Глаза его округлились. - Собирайся, - велел Джеймс, - ты возвращаешься домой. - Твоя командировка закончена? - сипло спросил мальчик. - Быстро, Гарри, - поторопил мужчина, проигнорировав вопрос. - Прошу прощения, но мальчик никуда не пойдет, - послышался робкий голос Терезы. Джеймс перевел на нее озверевший взгляд, отчего женщина только крепче уверилась в собственном решении и добавила: - Покуда вы не приведете себя в порядок. Правда, мистер Поттер, вы невменяемы, - уже мягче сказала она. Лицо ее выражало крайнее сожаление. - Никто в здравом уме не отдал бы вам сейчас ребенка. - Я в порядке! А причиной моего состояния послужил он! - Джеймс ткнул пальцем в Северуса, посчитав, видимо, что его обвиняют лишь в агрессивной настроенности. Но Тереза была неумолима. - Нет, - твердо повторила она свой вердикт. Тогда Джеймс решил обратиться напрямую к сыну. - Гарри! - позвал он. Килиан наклонился и что-то быстро зашептал другу на ухо. Мальчик кивнул и спросил тихим голосом. - Папа, почему ты вернулся так быстро? - Я... Министерство отправило нас обратно... И я тут же трансгрессировал... - Ты говорил, что уезжаешь очень далеко и не сможешь вернуться как минимум до следующей пятницы, потому что там - зона волшебного карантина, и аппарирование запрещено. Джеймс оказался загнанным в ловушку. Он беспомощно переводил взгляд с сына на Килиана и обратно, шокированный такой настойчивостью. Обычно Гарри вообще ни до чего не допытывался. "Он изменился. И весьма ощутимо", - подумал Джеймс, а вслух выпалил: - Не было командировки! Ты доволен? Не было! Я лишь хотел взять отпуск от тебя! Понимаешь? Мне тоже нужно отдыхать! Но я одумался, Гарри, гляди, я здесь, я принял решение, и теперь все будет по-другому! Клянусь! - и, переведя дух, велел: - Гарри, идем. Сейчас же! Взгляд Гарри остекленел. Он смотрел куда-то ниже уровня глаз Джеймса, будто бы его и не было здесь вовсе. - Гарри, идем. - Потеряв терпение, Джеймс сделал шаг по направлению к сыну, но Северус резко выбросил руку в сторону, загораживая ему проход. Джеймс отплатил ненавидящим взглядом. - Я не пойду. Потом, папа. А сейчас я хочу спать, - бесцветно произнес Гарри, все так же избегая зрительного контакта с отцом, развернулся и исчез в темноте детской. Килиан вздернул подбородок и с самым важным видом захлопнул дверь. - Чт... Что значит - не пойду?! Ты должен слушаться меня! Гарри, я приказываю тебе! - задыхаясь от возмущения, закричал Джеймс, и, прорвавшись мимо Северуса, забарабанил в дверь, за которой мигом ранее исчез его сын, но тут его запястье сжала жесткая и сильная рука. - Мальчик сделал выбор. Насильно ты его не уведешь. Возвращайся, когда проспишься, - сказал Северус ледяным тоном. Джеймс пнул дверь и беспомощно воскликнул: - Проклятье! - Уходи, Поттер.***
Гарри лежал на кровати лицом к стене. Килиан позвал его по имени и легонько толкнул в плечо. - Все будет в порядке, - заверил он. Послышался всхлип. Килиан перегнулся через Гарри, чтобы заглянуть ему в лицо. - Ты что, плачешь? Да ла-а-адно тебе, - как-то неловко сказал он. Но вопреки упрашиваниям Килиана раздался еще один всхлип. - Вот чего ты? - рассердился мальчик, продолжая тормошить Гарри. Он не отвечал, боясь, что если он откроет рот, то тут же разревется. - Ну? - Он обманул меня, - срывающимся шепотом наконец произнес Гарри, - и, может быть, не впервые. Я не нужен ему. - О-о-ой, - прервал его Килиан, - это ты уже перегибаешь палку. - Тогда почему он так поступил? - Я не знаю. В конце концов Гарри расплакался, уткнувшись в подушку. - Фи-и-и. Ну и что это? Эй, если ты будешь так себя вести, тебя никогда не примут в Слизерин! Ну? Если не прекратишь, я попрошу отца дать тебе... Эй, это уже не смешно. Что мне сделать, чтобы ты прекратил? Гарри, ты вообще меня слушаешь? - причитал Килиан, но друг лишь продолжал тихо плакать. Тогда Килиан вздохнул и подвинул тщедушного Гарри к стене, укладываясь рядом. - Если я реву, мама всегда обнимает меня, даже если я виноват. Может, и тебе поможет. Нет, ты не подумай. Это я имею ввиду, когда я маленьким был. Я сейчас вообще не плачу. Это я плакал только когда... Килиан все оправдывался и оправдывался, сочиняя самые небывалые обстоятельства, при которых он, быть может, и ронял скупую слезу, хотя возможно это было от сильного ветра или песка, попавшего в глаза, но никак-никак не от от того, что он, Килиан, позволяет себе плакать по любому поводу как девчонка, да и желания такого у него никогда не возникало. В итоге оказалось, что Килиан вообще не знает, что такое горечь и боль, и поэтому Тереза во времена его младенчества беспокоилась, почему он не плачет, как все нормальные дети. Но Гарри так и не услышал концовку фантастического рассказа, потому как уснул где-то на середине, убаюканный тихим бормотанием друга.***
- Это чудовищно. Поттер совсем опустился. Нельзя отдавать ему мальчишку. - Северус, это невозможно, - мягко возразила Тереза, забирая из рук мужа уснувшую дочь. - Мистер Поттер вернется за ним завтра, и мы просто не имеем права ему помешать. Не все дети растут в благополучных семьях. Я, как колдопедиатр, каждый день замазывала кому-нибудь синяки и ссадины там, где при обычных падениях они появляться не должны. Мы ничего не можем поделать. Лишь действовать по закону. А по закону, пока ребенок не пожалуется, преступления как бы и нет. Нам нечем доказать, что мистер Поттер пьяница и ведет разгульный образ жизни, и, скорее всего, это не так. Возможно, это единичный случай, тогда мы тем более не должны лезть в их дела. Но ход мыслей Северуса уже нельзя было изменить. - Мне надо подумать, - промолвил он, зная уже наперед, что эта ночь будет полна размышлений, и вряд ли ему удастся заснуть.