Ниточка судьбы

— Я только что был в Больничном крыле,– с этими словами Симус залетел в гостиную, где как раз находились почти все, за исключением Полумны, его друзья.– Эрни Макмиллан борется за жизнь… Он в бреду говорил, что на него напал оборотень. — О Боже,– прошептал Невилл. — А Захария? Что с ним?– спросила Гермиона, отложив книгу. Она вскочила с любимого диванчика у окна и подошла, как и все остальные, кроме Рона, который остался сидеть на диване, к Симусу.– Он в порядке? Парень отрицательно покачал головой. В глазах его читалось горькое сожаление. — Он умер сразу после нападения,– ответил Симус.– Слишком глубокая рана, и он очень долго был вне школы… Никто не смог ему помочь. Мертвых нельзя вылечить… Гермиона несколько секунд переваривала в голове информацию, а затем выбежала из гостиной Гриффиндора. Она неслась по коридорам, намеренно игнорируя замечания старост, даже Бенедикта. Девушка влетела в туалет Миртл, со всей силы распахнув двери. Драко, заметив красное от бега лицо Грейнджер, тут же отложил ложку, которой, вероятно, мешал зелье, в сторону и поднялся с пола. — Отдышись,– проговорил он, взяв девушку за плечи. — Захария… Смит… Он.. он, он…– заикалась Гермиона. — Что он? — Он умер, а Эрни Макмиллан на грани… – выговорила она и все ещё не могла отдышаться. Гермиона в голове ненамеренно стала представлять сцены драки оборотня и двух пуффендуйцев. Дрожащей рукой девушка убрала волосы, которые растрепались во время бега по школе, с лица. — Все хорошо,– произнёс Драко и необдуманно обнял Грейнджер. Через пару минут она пришла в норму и он, не чувствуя ее дрожи, выпустил ее из своих объятий. – Макгонагалл может закрыть школу? — Да,– ответила Гермиона. – На втором курсе Дамблдор закрыл школу после трёх нападений, но тогда никто не умер. А тут… — Это сделал оборотень? — Да, Сивый напал на них… Она не была близко знакома с Захарией, но некоторые воспоминания с этим парнем у неё сохранились. На пятом курсе, при создании организации самостоятельных практики и изучения заклинаний по Защите от Темных Искусств, когда Долорес Амбридж запретила использование волшебных палочек на ее уроках, Захария пришёл на собрание. Но не с целью учиться, а послушать истории драки Гарри с Волан-де-Мортом. Он часто пытался самоутвердиться за счёт других, но его очень быстро ставили на место ученики. После свержения Амбридж больше они не общались. Он, испугавшись трудностей, сбежал с поля боя во время битвы с Пожирателями Смерти. Винить его в этом нельзя. Он хотел остаться в живых. Гермиона так же села на пол, прямо у котла. Она подумала, что будет лучше, если девушка переключит все своё внимание варке зелья, хотя обильно помешивать было и не нужно. Драко сел напротив. Около двух часов они провели в туалете Миртл, разговаривая на разные темы. Лишь несколько раз обсуждение войны проскакивало мимо. — Ну и мама с тех пор очень любит розы,– подытожил Драко рассказ о своей матери и ее влечению к садоводству и флористики. — А у меня родители дантисты,– сказала Гермиона. Она рассмеялась при виде удивленных глаз Малфоя.– Зубные врачи. — Ого, я и не знал… — Неудивительно,– пожала плечами Гермиона. Она посмотрела на часы у себя на запястье.– Время уже пять вечера! Думаю, пора заканчивать на сегодня. Она отложила ложку, убрала несколько мисок вместе со ступой и встала с пола. — Мне нужно отправить письмо своей матери… Ты можешь пойти со мной, если хочешь. — Я думала, ты хочешь держать дистанцию,– слабо улыбнулась Гермиона. — Да ладно, Грейнджер. Неужели ты не заметила, что нам с тобой слишком хорошо вместе… — Это так,– произнесла гриффиндорка. Она действительно хорошо провела время, просто разговаривая с Драко. Он ни разу не оскорбил ее, как и она его. Они смеялись, и не думая о том, что в мире волшебников вскоре произойдёт самый масштабный переворот за всю историю магии. Гермиона понимала, что ее согласие сейчас прогуляться до Башни Сов будет означать нечто большее, чем дружеский поход для отправки писем. Но ведь иногда следует довериться сердцу, а не разуму, верно? Лучше сделать и, возможно, пожалеть, чем жалеть, что не сделала. — Хорошо,– сдалась Грейнджер. — Тогда встречаемся у Главного Зала через пятнадцать минут, идёт? Гермиона кивнула и покинула туалет Миртл вместе с Драко. Он направился в гостиную Слизерина, пока Грейнджер шла за тёплой одеждой в свою спальню. — Гермиона! Постой,– позвал ее мужской голос. Русоволосая обернулась к Бену.– У тебя все нормально? — Да, все замечательно. А что?– удивилась Грейнджер. Они так и не смогли поговорить после вечеринки Слизнорта. Вероятно, Волес захочет обсудить это сейчас. — Мне так жаль, что я не смог проводить тебя до спальни тогда. Но кое-что произошло, и мне пришлось уйти раньше, чем закончилась та вечеринка. Прости пожалуйста… — Все в порядке, не переживай об этом. — Нет, дело не только в этом… Джинни рассказала мне о том, что Тео намешал слишком много огневиски с пуншем… А я столько раз приносил тебе бокалы. И я чувствую вину за это… — Расслабься, Бенедикт,– заверила его Гермиона. Она машинально дотронулась ладонью до его плеча и взглянула парню в глаза.– Все в порядке. — Просто Бен,– улыбнулся Волес. — Хорошо, Бен. — Я все равно чувствую вину за то, что произошло. Может, я как-нибудь угощу тебя сливочным пивом в Трёх Мётлах? — Нуу… Сейчас Хогсмид строго запрещён, но как-нибудь угости,– быстро проговорила Гермиона.– Мне сейчас нужно идти. Давай попозже поболтаем, хорошо? Парень коротко кивнул и продолжил патрулировать коридоры школы. А Грейнджер ускорила шаг в гостиную. ~… — Это не мое дело, но что ты написал своей маме?– спросила Гермиона, сидя на ступеньке в Башне Сов. — Я знаю, что это Сивый напал на них, но очень не хотел в это верить. Я написал письмо несколько часов назад перед тем, как придти в туалет… Потом пришла ты и подтвердила информацию в моем письме,– проговорил Драко, запечатывая конверт на одном из каменных выступов. — А разве за вами не…– пыталась подобрать слова Гермиона, но Малфой ее опередил. — Следят? — Я хотела сказать: «наблюдают». — У нас с тобой разные понятия о слежке и наблюдении,– последнее слово Драко протянул, закатив глаза.– Да, поэтому я переформулировал все так, чтобы только Нарцисса Малфой смогла понять. — Как продумано,– поразилась гриффиндорка. Малфой придержал двумя пальцами конверт, пока его темно-серая сова не взяла его в клюв. Птица тут же взмахнула могучими крыльями и улетела. — Как она поймёт, кому нужно это письмо?– спросила Гермиона, все так же сидя на ступеньке. — Она поймёт,– загадочно ответил Драко и сел рядом. Такое маленькое расстояние между ними слегка напрягало Гермиону. Подумать только: Драко хотел убить ее, Гарри и Рона в выручай-комнате, наколдовав Адское Пламя. Возможно, он и не хотел, однако тогда это выглядело совсем по-другому. Он спас Поттера в Малфой-Мэноре, не сказав Беллатрисе о том, что егеря сумели поймать и привести в их дом золотую троицу. — Я вот все думаю,– сказала Гермиона после долгого молчания.– Тебя тогда в школе вроде бы не было… Макгонагалл приказала Филчу увести всех слизеринцев в подземелье… Я видела, что произошло с вашей гостиной. Как они остались целы? — Я трансгрессировал и взорвал запертую этим идиотом дверь,– коротко проговорил Драко. Гермиона приоткрыла рот от удивления. — Что? — Что?– беззаботно повторил Малфой.– Мне выпить сыворотку правды, чтобы доказать правоту своих слов? — Нет, не стоит. Они просидели несколько минут молча. Пазлы в голове девушки постепенно начали складываться в более менее целую картинку. Драко никогда не хотел быть Пожирателем Смерти. Ему пришлось им стать не по своей воле. Вспомнить хотя бы тот момент с палочкой, в финальном сражении. Раньше русоволосая думала, будто Малфой наконец понял, что добро побеждает зло и потому решил в последний момент перейти на их сторону. Но он никогда не был за Темного Лорда. — Слушай, Грейнджер,– начал парень. По его лицу сразу стало понятно, что он мечется меж двух огней и сомневается в том, что собирается сказать.– Раз уж мы с тобой уже переспали, и ты даже была в моем доме и познакомилась лично с моей матерью… — Ты хочешь предложить мне стать твоей девушкой?– перебила его Гермиона. — Ещё чего!– фыркнул недовольно Малфой, на что Гермиона лишь пожала плечами и встала с каменной ступени. — Жаль, а я бы согласилась. Но раз уж ты не предлагаешь…– не успела договорить она, как Драко тут же поднялся на ноги и прильнул к ее губам. От него веяло нежным ароматом мяты. Как и всегда. Она едва почувствовала холодный ветер из-за неожиданного поцелуя. Это был первый раз, когда именно Драко переступил эту уже ничтожную черту. С каждым днём их совместной работы Гермиона стирала эту грань самостоятельно, начиная испытывать нечто большее, чем обычное влечение к сексуальному парню. Она давно этого не ощущала внутри. Чувство окрыленности , когда Драко кончиками пальцев дотрагивается до ее шеи, щёк или подбородка. Наверное, она испытывала это всего лишь однажды: во время первого поцелуя с Роном. Драко был вторым парнем, с которым Гермиона достигла подобной близости. Но каждый их поцелуй ни разу не был похож на предыдущий: каждый раз она испытывала более сильные чувства, чем раньше. С Роном было совсем не так. Уизли не был плохим или недостаточно хорошим в этом плане. Просто так случается, когда долгая дружба уже не может перерасти себя в что-то более романтическое. Наверное, дело было в этом. Парень медленно отстраняется из-за нехватки воздуха, так же убирая руку с шеи Гриффиндорки, но оставляя вторую на ее талии. — Будем считать, что это было официальным подтверждением,– заявил Драко, давая возможность Гермионе отступить сейчас. Но она не отступила. — Но у меня есть условие,– сказала она. — Я знаю, о чем ты хочешь попросить,– перебил ее Малфой. Он знал, что будет, если кто-нибудь узнает об этом. Драко все равно на слухи или тихие перешептывания за его спиной, но сможет ли сама Гермиона это терпеть? Меньше всего ему сейчас хотелось разрушить то, что едва устойчиво строилось между ними. — Я согласен держать это в секрете. — Не подумай, что я не хочу как-то обнародовать это, просто… — Я почти на сто процентов уверен, что ты в первую очередь подумала обо мне,– вновь произнёс Малфой, не дав русоволосой закончить. — Если ты попадёшь в передрягу, я не уверена, что смогу тебя вытащить, потому что все будут знать, что я с тобой и стану прикрывать тебя при любом удобном случае,– наконец закончила она, и Драко лишь искренне улыбнулся. Это была вторая искренняя улыбка за все время, что видела Гермиона. Она привыкла к его двусмысленным ухмылкам. А видеть его настоящего ей нравилось гораздо больше. — Я знаю,– вновь сказал он. – И я тебе за это благодарен.