Ниточка судьбы

Малфой зашёл в гостиную Слизерина после очередного вечера в компании Грейнджер и оборотного зелья. Пэнси тут же спохватилась и подбежала к светловолосому. Она подошла гораздо ближе, чем обычно, и тихо прошептала, чтобы другие слизеринцы не услышали. — Драко, поговори с Тео,– начала она с грустью и беспокойством в глазах.– Сегодня день рождения его матери… Блейз сказал, он целый день с кровати не вставал. Даже уроки припустил. — Хорошо, я поговорю,– кивнул Малфой. — Может, он хоть так оживится… Парень стремительным шагом направился в комнату мальчиков. Нотт укрылся с головой одеялом и даже не шевельнулся при звуке открывающейся двери. — Тео, друг, ты как?– осторожно спросил Драко. — Нормально,– послышался глухой голос из-под тёплого одеяла. — Послушай… — Все в порядке, Драко,– перебил Тео, выглядывая из одеяла. Его глаза были немного красными, а веки припухли от слез. – Мне нужно просто побыть одному. Драко не стал уговаривать Тео поговорить с ним. Нотт сильный парень. Если он сказал, что он в порядке, даже если это совсем не так, значит, он в порядке. Каждый год происходит это: Нотт отстраняется ото всех за день до дня рождения его матери, и возвращается с новыми силами через три дня. Он часто напивался огневиски и творил много глупостей, за что со Слизерина снимали баллы. Никто тогда и возразить не пытался: все недовольные были посланы грозными взглядами Малфоя, Забини и Паркинсон, которые всегда старались защитить и оградить своего друга. В этот раз все обошлось без вредного пойла. Парень просто не вылезал из своей комнаты, не реагируя на различные попытки его расшевелить. — Куда ты?– резко спросила Паркинсон, увидев спускающегося по лестнице Тео. — Пойду прогуляюсь,– сухо ответил он своей девушке. — Я пойду с тобой,– пролепетала она. — Нет,– отрезал Тео и ушёл. Наверняка Паркинсон решила, что слизеринец хочет наложить на себя руки, поэтому и вызвалась добровольцем его сопровождать. Но Теодор хотел подумать, хотел освежиться и насладиться луной поздно вечером. Несмотря на то, что время близилось к комендантскому часу, он быстро проскальзывал из одного угла в другой, когда слышал приближающиеся шаги старост. Парень за десять минут смог одолеть все ступеньки, ведущие к Лодочному Сараю. Он любил тишину, но также звуки волн озёра. Нотт прошёл внутрь старого сооружения, где в воде аккуратно качались лодки. Сарай не был заброшен, однако нужен он был только первого сентября каждого года, когда все первокурсники проезжались на лодках, чтобы самостоятельно впервые увидеть и осмотреть красоты старинного замка снаружи. Тео вдруг вспомнил, как проезжал на них по озеру в свою первую ночь вне дома. Он часто слышал от матери, насколько важны первые воспоминания. Она говорила, что нужно очень четко запоминать первые эмоции, ощущения при начинании чего-либо нового… Теодор так сильно по ней скучал… Она умерла, когда мальчишка был на первом курсе. Нотт-старший сказал, что она погибла при сражении с другими Пожирателями Смерти. Но Тео винил себя в том, что так и не успел попрощаться и напоследок сказать ей слова любви. Тихое всхлипывание раздалось из угла Лодочного Сарая, где сидел Нотт. Слишком сильная боль внутри него сжимала рёбра, заставляла вспоминать тот день, когда его отец сообщил о смерти матери. Он так и не смог забыть. Спустя час, казалось, Тео смог прекратить задыхаться от нахлынувших эмоций и воспоминаний. Краем глаза парень уловил легкое блеск от отражения луны где-то у стены. Слизеринец тут же поднялся с пыльного бетонного пола и подошёл к предмету, что так привлекло его внимание. Парень поднимает неизвестную вещицу за длинную цепочку вверх. Он видел этот магический предмет в учебниках по Истории Магии. — Маховик времени,– прошептал он. Удивительно, сколько времени он тут пролежал в пыли, грязи и другом хламе. Маховиков знатно потрескался: где-то видны глубокие царапины, потертости, да и песочные часы, посаженные на ось, почти сломались. Парень кладёт вещицу к себе в карман и стремительной походкой идёт к выходу из Лодочного Сарая. Кажется, он нашёл то, благодаря чему сможет спасти от смерти свою мать. — Мистер Нотт, по каким причинам вы находитесь здесь во время комендантского часа?– спросила строгим голосом Макгонагалл, преграждая путь слизеринцу. — Директор, я…– начал заикаться парень. Он стал молиться на то, чтобы Минерва не узнала и не услышала о том, что произошло сорок секунд назад.– Сегодня день рождения моей погибшей матери, и я хотел остаться один. — Соболезную вашей утрате, но тем не менее, вам следовало дважды подумать об этом поступке в такое опасное для всех время,– сказала директор.– Я не стану снимать с вас штрафные баллы, но вы целый месяц будете работать в теплицах с мадам Стебль до начала комендантского часа. — Хорошо,– прошептал слизеринец, потупив голову. В следующий миг в глазах Тео потемнело, его сдавило со всех сторон сразу. Он не мог вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались и вдруг… Слизеринец жадно вдохнул холодный подземельный воздух и открыл слезящиеся глаза. Он трансгрессировал с помощью Макгонагалл. — Доброй ночи, мистер Нотт. Если это вновь повторится, я буду вынуждена вас исключить,– заявила директор и, дождавшись ухода парня за поворот, отправилась отчитывать старост за халатное отношение к своим обязанностям. Нотт ещё долго стоит перед дверью , ведущей в гостиную Слизерина, прокручивая в голове воспоминания о матери. Его всегда завораживала ее лучистая улыбка и морщинки у глаз, вызванные этой самой улыбкой. Ее руки. Самые нежные в мире руки, которыми она гладила его волосы перед сном. Ее бархатистый голос, которым она рассказывала сыну сказки о мифических существах. И ее такой до невозможного любящий взгляд, которым она одаривала Теодора каждый день. Пока была жива. Эта мысль заставила Нотта вернуться в реальность, и, наконец, открыть дверь в гостиную. В гостиной факультета змей, как ни в чем не бывало, сидели трое человек. Все эти люди играли огромное значение в жизни Теодора, поддерживая его и вытаскивая из разного дерьма. — Черт, я снова попался Макгонагалл,- с виноватой улыбкой сказал парень.- Вы почему ещё не в кроватках, детишки? — Оказалось, что Драко не настолько бесполезен в играх на проявление интеллектуальных способностей, и с ним очень интересно играть в шахматы, - зевая ответил мулат. — Забини придурок, я сфоткаю твоё спящее личико и покажу эту фотку Лавгуд. Посмотрим, что скажет твоя возлюбленная,- с огромной гордостью за придуманный план ответил Драко.- Сейчас мой ход, шах и мат, Забини, я победил! — Эх, чем только дитя не тешится, - откровенно издеваясь сказал Блейз. - Ещё партию и спать. Ребята, продолжая издеваться и подшучивать друг над другом, начали новую игру. — Тео, ты в порядке? - с дрожью в голосе спросила Паркинсон. Все трое знатно напряглись. Драко с Блейзом старательно делали вид, что им очень интересно играть в шахматы и подшучивать друг над другом. Пэнси сидела на диване, нервно поправляя юбку, выдавая своё волнение с головой. Всех троих сейчас объединяло переживание за друга, но только никто не хотел этого показывать. Они прекрасно знали, что Нотт — сильный парень и не любит жалости и переживаний. Конечно, это не осталось незамеченным парнем, чьё сердце наполнялось тёплом от таких вечеров в гостиной, от любви к этой ослепительной темноволосой девушке , и понимания, что эти дураки всегда будут рядом. — Да, уж извините, что заставил переживать,- идя в комнату сказал Нотт, - Папочка идёт спать, засранцы,– и не долго думая, добавил.— Спасибо. Парень быстро проскользнул в комнату, вынимая на ходу из кармана маховик времени, и пряча его как можно дальше от людских глаз. Пока об этом не стоит знать ни одной живой душе в Школе волшебства. И даже тем, кто остался в гостиной Слизерина. Этой ночью Теодор Нотт засыпал с мыслями о скором возвращении своей матери.