Прими таким, какой я есть

Можно полюбить душу, не зная тела, а потом сойти с ума, прикасаясь к телу любимой души… Пауло Коэльо Сэми дуется. День не задался с утра. Джуни собирается вести этого малолетнего соседа на вызов. А он терпеть не мог, когда старший занимался им. Странное щемящее чувство в груди очень сильно бесило и раздражало, выбивая из колеи. «Почему к Мину не приставят другого сутенёра? Что он всё время увивается за Джуни?» Конечно, это было просто чувство ревности, необоснованной и бестолковой. Мин вовсе не увивался за сутенёром. Он вообще всё своё свободное время старался проводить с Ги. Парень привязался к учителю больше, чем к родителям. И тот отвечал взаимностью, хоть и понимал, что малой неприкосновенен. Но Ги совсем не жаждал его отыметь. Им двоим хватало и простых минут нежности. Ги дарил ему заботу старшего и похвалы, а тот тешил самолюбие Ги, боготворя его. Мин ещё пытался хамить некоторым ребяткам, особенно тем, кто неоднозначно касался его учителя, но Ги всегда резко его осаждал, указывая на место, и надувшийся Мин послушно замолкал. Сегодня, когда мальчишка собирался на крещение, Ги заметно нервничал, каждые пять минут давал советы младшему. Эти советы уже были не для того, чтобы тот лучше ублажил клиента, а для того, чтобы парень получил максимально удовольствие, а не боль. Ги помнил, в каком состоянии прибыл Сэми с вызова, тогда даже он сжимал кулаки, хотя и у самого был первый раз когда-то, но это было не в обязанность, а в желание, ещё до гарема, с одноклассником. А сейчас отправляют Мина. Ги сидел в углу дивана, а в его объятиях, удобно примостившись между ног, грелся Мин. Они познакомились лишь недавно, между ними ничего нет, ни слова не было сказано про чувства, ни взглядом не показаны эмоции, лишь учитель и ученик. Мин первым обнаглел, сам подбегал к Ги, когда тот с кем-то разговаривал, закидывал руку к нему на плечи, а руку сонсена требовательно обматывал вокруг себя. Парень мог ранним утром ворваться в комнату и полезть в тёплую постель спящего мужчины, во время еды дерзко пробовать блюдо Ги, не спрашивая разрешения, бегал хвостиком за ним, и это было не хамство, просто он быстро освоился и уже воспринимал мужчину как своего. А Ги этого не запрещал и не разрешал, просто спускал ему всё с рук. Это блондинистое чудо, крутящееся вокруг его персоны, радовало его взор. Однажды к мужчине подошёл один из мачо и предложил провести с ним вечер, молодой мужчина открыто флиртовал с Ги, на что тот реагировал лишь своей сладкой улыбкой. Ничего незаконного не происходило, это было нормой, когда людям нужна была поддержка, и не факт, что мачо предлагал именно секс, но… Увидев этот разговор, эти взгляды, Мин словно сошёл с ума и накинулся на мачо, прогоняя того в туман. Ги насилу удалось удержать разгневанного мальчишку, а мачо попросить уйти. Мин без стеснения выплевывал мат в спину молодого мужчины. Ги его серьёзно отругал за такое поведение, но именно в этом случае парень совсем не чувствовал, что переборщил, он всё сделал правильно и повторит это с любым, кто подойдёт к учителю с таким взглядом. Он выслушал всю нудятину Ги молча, а в конце серьёзно сказал: «Я обещаю, что буду сдерживаться, никому ничего не буду говорить, игнорировать оскорбления в свою сторону, но ты должен мне пообещать, что ни с кем не будешь проводить вечера». Это было уже требованием, шантажом. Ги пообещал, не кривя душой он согласился на условия парня, но добавил свои: «Хоть раз сорвёшься по пустяку — я самолично приглашу мачо к себе». На том и сошлись. Мин стал ниже травы, тише воды. Каждый раз, когда хотелось красноречиво отправить какого-нибудь охуевшего сутенёра, он просто глотал своё красноречие, как ёжика, было очень колюче, но он чувствовал, что тем самым защищал пространство вокруг Ги. По телевизору заканчивалась очередная серия дорамы, которые так нравились мужчине, он трепетно гладил блонд парнишки в переживаниях за героев и в напряжении от предстоящего вызова. Мин нервничал не меньше, но как-то всё это скатывалось с него легко, только он подумает и сразу махнёт рукой, но вот переживания Ги беспокоили его больше. Мин поднимает голову и смотрит в мученические глаза учителя. Он поднимается, поворачивается к нему лицом и уверенно целует, уже не для практики, как раньше, он хочет успокоить его, не может Мин видеть такой взгляд мужчины, причиной которого, знал, является он сам. Не встретив сопротивления, лишь нежную отдачу, Мин полностью завладевает ртом мужчины. Ги старше, сильнее его и опытнее, но Мин более самоуверен, его наглость по природе делает его доминантом, и Ги это понимает. Парень нависает над учителем, почти вдавливает его в диван, его ручонки с силой сжимаются на груди мужчины, губы в голодном желании елозят по губам со вкусом клубники. Мин даже и не думал этого делать, не планировал, просто сейчас так дико захотелось попробовать, и вайб от просмотра сериала этому способствовал. Это были непередаваемые ощущения, он ни от кого ещё не получал такого кайфа, всего лишь поцелуй, дарующий ему новый смысл жизни. Мин сам разрывает это удушение на двоих и уверенно говорит мужчине: — Всё будет хорошо, Ги. Вот увидишь. Просто жди меня. Джун защитит, если что. Не смей расстраиваться, иначе я тоже начну. Ги расплывается в ласковой улыбке и гладит своё чудо по щеке. — Я верю тебе, лучик. Ты только береги себя, я дождусь тебя сегодня. Их отношения зарождались незаметно, никто не убивался, не ревел в подушку, не терзался, они просто дарили друг другу тепло, не придумывая препятствий. Но Сэми всё равно ревновал, да ещё и завидовал. Почему сосед имеет право быть счастливым, а он довольствуется лишь редкими взглядами старшего, брошенными украдкой в его сторону? Лицо Джэджуна в последнее время потемнело. Он выглядел уставшим, нервным и больным. Его что-то очень сильно тревожило, но, конечно, тот ничего никому не расскажет. Чем занимается старший, когда находится дома? Он там совсем один. Он вообще хоть с кем-то общается? Иногда Сэми замечает вибрирующий телефон, но Джуни не отвечает на него. Возможно, это родные или близкие? А может, у Джуни вообще есть уже любимый человек. Скорее всего, это женщина. Ги говорил, что тот конченный натурал и ненавидит гей-секс. Джун бывает в гареме каждый день, но на пару часов. Три дня он полностью посвятил новенькому. Возил его на фотосессию, оформление документов и т.д. С Сэми почти не разговаривал. Как-то он приехал раньше назначенного времени и пришлось ждать, когда Мин приведёт себя в надлежащий вид. Тот засел в ванной, а Джун не стал уходить покурить, остался в комнате. Сэми сидел в этот момент на кровати, притянув к себе колени и разложив перед собой книгу. Джун тоже, вроде как, в телефоне что-то искал. Они украдкой перебрасывались взглядами, стыдились друг друга, честное слово, как маленькие. Оба пытаются что-то показать своим поведением и при этом скрыть. Как магниты, с одной стороны отталкиваются, а с другой притягиваются. Сэми мог бы подойти, применить свои невеликие умения и соблазнить его, но хотел, чтобы тот хоть чуть-чуть шагнул навстречу. Хм, но тот никак не реагировал на такой игнор. До чего же он хладнокровный. И красивый. Похож на хрустальную скульптуру. Сэми старался изо всех сил не обращать на того внимание, но, видимо, и организму надоело мучаться, мозг самовольно продумывал план действий. Парень громко захлопнул книгу, привлекая к себе внимание. Какой, на хуй, план? Подойти да поцеловать, как будто так и надо. Как будто они уже пара. Если воспринимать их отношения как должное, легче будет с ними смириться. Сэми уже собирался встать, набрался уверенности и злости для рискованного поступка. Ведь, если старший действительно ничего не чувствует к нему, возможно, он посмеётся над ним. Это не такой уж большой риск. Сэми и так уже переполнен стыдом. Вызов никак не шёл у него из головы, воспоминания мучали даже по ночам. Он уже спустил одну ногу на пол. Джэ после хлопка книги пристально следил за заторможенными действиями мальца. Парень решился, собирается подойти, и Ким напрягается, его хрупкая защитная оболочка трещит прямо как скорлупа от одного только вида этих глаз. Сейчас главное — не наделать ещё больших глупостей, нужно просто констатировать факт, что между ними только работа. Как же тяжело держать себя в руках, это только муравей может переносить вес превышающий его самого, а вот человеку удержать своё сердце, весом в триста грамм, не удаётся. Из ванной вылетает Мин, нарушая планы двоих поглупевших от любви мужчин. Джэ ещё бросает взгляд на подобравшегося обратно Сэми и выходит из комнаты. И вот сегодня он повезёт Мина на первый вызов. Он тоже будет его утешать? Сопли подтирать? А может, тому понравится больше? Сэми так и не нашёл ничего интересного в сексе. Почему люди так стремятся к нему? Понятно, когда детей хочешь — это природа, но зачем издеваться над организмом лишний раз? Хотя… если бы это был Джун, Сэми уверен, что было бы не так больно. Сэми помешивал рамён. Выключил газ и продолжал смотреть в кастрюльку, как будто там все эти ответы были. — Если ты всё, то дай место другим, — его культурно подвинули. Время обеда и в столовой немало ребяток собралось. Сэми отходит в сторону, достаёт из холодильника упаковку кимчи и бестолково вскрывает зубами, хотя можно воспользоваться ножом. Но мозг уже переполнен другими мыслями, чем позаботиться об удобстве вскрытия пакетика. Он как-то издалека, сквозь шуршание своих тараканов в голове, слушает разговор за спиной. — Да эти сутенёры все одинаковые. Мало того, что им платят за работу, им ещё секс подавай. Все, вроде, семейные люди, а всё туда же. Ублюдки, одним словом. — Наш совсем оборзел. Предложил меня своему дружку. Я говорю: «Нет уж, милый, сам с ним разбирайся». На что он мне: «Не обслужишь, Чон узнает про то, что ты налево гуляешь». Дерьмо собачье. — Их всех нужно ставить на место, свои деньги они имеют с гарема. Без нас они никто. Они ведь поставлены оберегать нас, а не пользоваться. Я обязательно Чону нажалуюсь. — А этот, мрачный тип с пеплом на голове. Я вообще боюсь только одного его вида. Он очень серьёзный. Не похож на обычного отморозка. — Да что ты. Он похуже обычного. Псих какой-то, больной на всю голову. Один раз, как схватил меня за руку, моментально синяки остались. Не понимаю, как Чон нанял этого уёбка. — Ги сказал, что он натурал. Никогда не брал ребяток. — А ты мачо спрашивал? Может, ему нравится быть снизу, — слышен лёгкий смешок. — Их всех надо драть, чтоб не лезли больше. А этот ненормальный… Чон обязательно узнает о его психозе. С пинком вылетит… — Он не ненормальный, — Сэми повернулся к столику, за которым сидел Артур с собеседником. — Ты не имеешь права так говорить о нём. — Только не пой мне сейчас, что твой сутенёр замечательный человек, — Артур сразу же схватился с парнем в словесной перепалке. — Он такая же мразь, как и остальные. Даже хуже. — Заткнись. Джуни действительно замечательный человек. Уж ты-то ему в подмётки не годишься, — Сэми резал настырным взглядом дерзкого противника. Артур расплылся в ехидной улыбке, замечая яростную защиту. — Уж не влюбился ли ты в это отродье? А может, вы уже с ним потрахались? Хозяину будет интересно узнать, чем вы там занимаетесь. Если сутенёр ебёт его девственника, тому не сдобровать. — Это ты отвратительное отродье. Твоя корона сдавила тебе мозги, и ты думаешь, что ты лучше всех. На самом деле ты простой хастлер, прибранный Чоном с улицы, как блохастый пёс, — Сэми нервно давил пальцами на вскрытую упаковку кимчи, отчего та уже полезла наружу. — Ты уже заговариваешься, сосунок. Забыл своё место? Да вам обоим, с твоим Джунечкой, место в психушке. Сэми не выдерживает нахальных оскорблений в сторону старшего. Он бросает кимчи в Артура, попадая прямо в лицо. Собеседник того вскакивает, чтоб успокоить агрессора. — Полечи зубы, из твоего рта воняет гнильём, — Сэми продолжает срываться, заглядывая через плечо вставшего перед ним мужчины. Артур в гневе стряхивает с себя капусту, осматривает грязную одежду. — Ах ты, сука! Ты что себе позволяешь? — он отодвигает собеседника, хватает парня за футболку и начинает трясти. Тут уж многие, находящиеся в столовой, поднимаются, чтоб развести ссорящихся. — Тебя выебли один раз, и ты свободу почувствовал? — Артур со всей силы бьёт парня в лицо. Джэ ведёт новенького. Нашли ещё одного девственника, согласного на всё. Джэ ведёт его в комнату, а попадающиеся по пути ребятки кидают на него странные взгляды, которые тут же прячут. Это точно не из-за новенького. Что-то случилось? Что-то, о чём он не знает, но это точно касается его. Джэ напрягается, готовится к нехорошим новостям. Ги уже знает о пополнении и спешит принять паренька, он быстренько приветствует сутенёра и проходит в комнату, поджимает губы, оценивает это недоразумение. Парнишка такой худой, что видны одни глаза. Тело покрыто синяками и ссадинами. — Джунечка, кому ты собираешься продать ЭТО? Суповой набор нынче не в моде. Тут даже пощупать-то не за что. — Откормите. Это дело наживное. Главное, что симпатичный и зубы хорошие, хоть и не все. Ги заглядывает тому в рот. Морщит нос, осматривает уши, сутулые плечи. — Это невозможно. Кого ты привёл? С ним будет ещё тяжелее, чем с Сэми… Кстати, ты не мог бы поговорить со своим подопечным. Он плохо себя ведёт. Объясни ему, что за такое и выкинуть могут. — Что случилось? — Джэ волнуется, услышав любимое имя. — Вот у него и спроси. Он сейчас заперт в своей комнате. Пришлось, чтоб успокоился. Пусть подумает над своим поведением, — Ги продолжает недовольно осматривать нищего парнишку, забитого нерадивыми родителями. — Иди уже, я сам разберусь. Джэ не понимает, что может наделать Сэми. Лишь бы с собой ничего не натворил. Он входит в комнату, Цзюнь опять сидит на кровати и читает. На лице сияет огромный синяк. Парень пугается вошедшего, прячет лицо в коленях. Ги уже предупредил, что старшему не понравится такое поведение и теперь он ожидал ругани. Но подготовился к этому и отрепетировал оправдания. Джэ сжимает зубы до скрипа, подходит к младшему и пристально буравит глазами. Сэми робко поднимает взгляд. — Что произошло? Кто это сделал? — Джэ давит кулаки, готовый кинуться на первого встречного. — Он не должен был так говорить. Я не мог позволить… — тихий голос был едва различим. — Это он ненормальный, он отродье. Как бы он ни был хорош, он не имеет права такое говорить, — Сэми повышает голос, вновь распаляясь. — Я ни о чём не жалею. И пусть меня за это выкинут. Не нужны мне эти деньги, — он уже начинает кричать. — Можешь ругаться хоть сколько. Мне уже всё равно. — Кто это сделал? — жёстко повторяет старший, пытаясь найти виновника. Сэми снова прячет лицо в колени и замолкает. Он высказал заученные фразы, на большее не рассчитывайте. Джэ выходит в коридор, хватает первого встречного и допрашивает с пристрастием. Несётся в комнату запертого Артура. От этой двери у него нет ключа, поэтому он просто взламывает замок. Хватает ошарашенного виновника и тащит в ванную, закрываясь. — Какого чёрта тебе надо? Не распускай руки. Ты здесь не хозяин, — Артур возмущается наглости сутенёра. Джэ прижимает его к стене, смотрит стальным взглядом прямо в душу. — Хочешь, я вырежу тебе глаз? Так интереснее будет с клиентами в ролевые игры играть. Ты будешь пиратом. Согласен? — Я не боюсь тебя, псих. Не надо мне тут угрожать. И не таких встречали. — А может, член тебе отрезать? Он-то тебе точно не нужен, — Артур пытался освободиться от давящего на него тела. Безумные, немигающие глаза начинали немного пугать. Он видел такие, когда жил на улице. Когда алкаши перепивали или наркоманы в ломке сходили с ума в поисках дозы, у них были такие же глаза, неестественно большие и зависшие на какой-то своей внутренней картинке. — Ты совсем ёбнутый? Чон таких, как ты, в мясорубку отправляет. Иди займись своим детским садом. У меня есть свой сутенёр для разборок. Джун хищно кусает губы, скалит верхнюю челюсть. Его сейчас распирает по полной. Он уже три дня сходит с ума, и этот Артур просто преподносит ему подарок. Отомстить за Сэми и получить удовольствие — это хороший день. — Мясорубка — это хорошо. Но парное мясо она может испортить. Теряется много сладкой, густой крови, которая так необходима организму. А тебе она необходима? Может, сделать тебе надрез на члене и подождать, когда вся выбежит? Артур хватается за телефон, и Джэ его отпускает, давая возможность позвонить. Он продолжает улыбаться, когда тот жалуется хозяину на охуевшего сутенёра. — Артур, он уже достал нож? — Чон сидел перед телевизором и смотрел дебаты политиканов, матеря их за неприкрытую ложь. Когда же прозвучало имя Джэ, он даже слегка улыбнулся. Парень наконец нашёл на ком оторваться. Не то чтобы он не дорожил своими ребятками, ведь это его хлеб, но, если Джэ к кому-то цепляется, значит, тот хорошо поднасрал где-то. В этой паре он выбирает своего друга, а не шлюху. — Какой нож? Чон, хватит меня пугать. Скажи ему, чтоб отстал. Заебал уже. — Раз нет ножа до сих пор, значит, он оставит тебя живым. Но дам тебе один совет — беги. — Что? — Артур напряженно смотрит на экран отключившегося телефона. — Какого… — он опасливо переводит взгляд на сутенёра. Парню просто не повезло. Он не с тем связался. Возможно, если бы он больше интересовался людьми, а не делал голословные выводы про них с высоты своего самовозведённого трона, он бы знал, что никто в гареме не связывается с Джэ. Не потому, что он страшный, а просто уважают его. Знали много историй, по которым следовало, что за каждого покалеченного он жестоко мстил, и сейчас клиенты не рискуют нарушать правила. В комнату новенького прибегает один из ребяток, с напуганным видом он зовёт за собой Ги. Ведь, только он мог хоть что-то сделать. — Там это… Артур и этот сутенёр… он же убьёт его… Артур зовёт на помощь. Они в ванной закрылись. Ги недовольно поджимает крашенные губы. Не стоило ему отправлять Джунечку к Сэми. Он подталкивает новенького в душ, а сам спешит на спасательную операцию, прямо как супергерой. Ги в гареме с самого основания, знал здесь всех, и пользовался уважением и доверием ребяток. Ему приходилось решать многие конфликты, чтобы поддерживать хорошую атмосферу в их «доме». В ванной слышны были стоны и мольбы о пощаде. Артур выл, как будто его резали. Но Ги знал, что Джунечка не позволит себе такого в гареме. Этот жестокий, холодный человек тоже имеет свои принципы. Ги стучится в дверь, не ожидая, в общем-то, результата от своих действий, ведь с Джунечкой бесполезно спорить. Его можно только подтолкнуть. — Джуни, прекрати издеваться над парнем. — Артур, услышав голос Ги, кричит, чтобы тот помог ему, но тут же замолкает. — Джуни, хватит уже играться с ним. Я сейчас приведу сюда Сэми, если не отпустишь парня, будем разбираться в этой ситуации при нём. Мы же не хотим нарушить психику твоего подопечного, который, кстати, первый начал эту драку? Дверь раскрылась. На полу, распластавшись на коленях, трясясь то ли от страха, то ли от боли, Артур шептал, упрашивая простить его. На теле нет ни одного синяка или царапины, но вид был жалок. Джун с сытой улыбкой выходит из ванной. — Забирай, Ги. Я думаю, наказание с него можно снять. Он полностью раскаялся в своём поведении. Ги закатывает глазки и смотрит на ревущего парня. Ну и что ему с ним делать? Сейчас тяжело будет вернуть его в прежнюю колею. Джэ идёт к Сэми, успокоить, что он не сердится на него, и, что совсем не винит. После хорошей встряски его настроение резко улучшается, как будто он заказ выполнил. Сладкий металлический вкус мести вытягивает слюну из желёз. У него наконец проснулся аппетит, впервые за несколько последних дней. Окно в комнате открыто, ветер раздувает шторы. Через подоконник перевалился Сэми. Он уже подтягивал ногу вверх… Джун подбегает спешно и вытаскивает его обратно, переборщив с силой от выскочившего адреналина. Парень взвизгивает и собирается упасть, но старший удерживает его. — Какого чёрта ты вытворяешь? Выпасть хочешь? — кричит Джэ на парня. А тот поднимает руки и раскрывает ладони. — Бабочка… Смотри какая куколка огромная. Это будет очень красивая бабочка, я не сомневаюсь, — лучезарная улыбка на лице, и Джэ забывает про Артура и всех остальных. Он всё ещё поддерживает Сэми под бока, хотя тот и не падает уже. От затянувшегося молчания улыбка Сэми прячется. — Глупо, да? Ты всё ещё сердишься? — парень опять прячет смущённый взгляд. — Нет, это прекрасно, — Джэ гладит тыльной стороной ладони синяк на лице. — Не пугай меня больше так. Старший, не отрываясь, смотрит на парня, который так запал в сердце, который сейчас бережно держит какую-то бабочку, ради которой полез на карниз. Сэми поднимает глаза, такие глубокие, бездонные, как сама вселенная. Джэ и сам не понял, когда сорвался, когда пробил тот момент, что руки притянули это лицо, а губы покрывали его поцелуями, залечивая синяк. Он вторгается языком в Сэми, нарушая всё личное пространство. Сладкие губы отвечают на поцелуй, позволяют себя облизывать и покусывать. Слюна уже тянется, и Джэ засасывает губы, собирая с них вкус парня. Тот мычит от наслаждения, и это звучит как стартовый пистолет. Ещё чуть-чуть, и Джэ не сдержится. Джинсы уже давят, как будто пережимая доступ воздуха в лёгкие. Он отрывается от влажных губ младшего, наверное, в этот момент в его теле что-то ломается, какая-то очень важная кость, так как становится дико больно и холодно. Он страдальчески смотрит в это разомлевшее лицо, прикрытые глаза, разомкнутые просящие губы. — Сэми, что ты со мной делаешь? — хриплый голос старшего, наполненный му́кой, ещё больше заводит. Тело просто горит. Сэми всё ещё держит эту куколку, боясь нечаянно сжать ладонь, но и боится убрать её, боится пошевелиться и отпугнуть от себя старшего. Джэ, еле дыша, убирает руки от мальчишки, делает шаг назад. Сэми глубоко вдыхает и расплывается в улыбке. Он бережно откладывает бабочку на тумбочку, двигается за старшим и обвивается вокруг торса. Он дождался первого шага со стороны старшего и сейчас не упустит такого шанса. Робкие поцелуи сыплются на лицо мужчины, не давая шанса опомниться, накрывают губы, которые хотят протестовать. Радость пробивает стрелой сердце, когда Джуни обнимает в ответ, когда его руки тянутся под футболку. Сэми растворяется в его объятиях и ласках, он прогибается под тело старшего, чтобы чувствовать его всеми клеточками. Из нежных уст вырываются захлёбывающиеся всхлипы, руки Джуни проскользнули под трико, под резинку трусов, сжали ягодицы. Сэми спешно расстёгивает чёрную рубашку старшего и оголяет его грудь. Мальчишка восхищается этим телом, горячим от возбуждения и страсти. Проводит лёгонько пальчиками по соскам, играется ими, чувствует, как впиваются ногти в его бёдра. От неожиданности он прикусывает губу старшего и взвизгивает. Торопливо зализывает больную ранку, извиняется и с ещё большим рвением присасывается к соскам. Джэ готов зарычать в ответ на ласки младшего, сводящие с ума. Кончик языка как будто достаёт до самого члена, заставляя бешено пульсировать венозную кровь. Мужчина забывается, теряется в параллельных реальностях, только шепчет невнятно имя мальчишки, перевернувшего его мир. Он не замечает, как младший стягивает с него джинсы, но жаркое прикосновение нежных пальчиков к его члену он чувствует остро. Он потёк, задыхаясь от позывов. Сэми встаёт на колени и слизывает смазку, секс ему запрещен, но никто ничего не говорил про минет. Удар шокера был бы не таким уничтожающим, как прикосновение этого языка. — Сэми, не надо… — мужчина придерживает его за плечи на расстоянии. — Ты ведь этого не хочешь. Я не твой клиент, ты не обязан… о нет. Цзюнь, не слушая уговоры старшего, глотает по возможности до глотки. Почему-то сейчас он не чувствует ни смущения, ни противного чувства отвращения. Ему нравится этот член, с такими вздувшимися венками, внушительной яркой головкой. Сэми проводит языком по уздечке, двигает рукой по стволу, накачивая тот ещё больше. Старший повержен, обезоружен, и парень на правах победителя творит, что хочет. Он засасывает головку, поглаживает в это же время мошонку, играется с яичками. Он хочет всё, но губ не хватает, рук не хватает, горла не хватает. Как бы он не слабился, не может взять всю длину. Джэ почти теряет сознание от этих блядских губ, пошлого мокрого, истекающего слюной рта, шероховатого язычка. Сэми мажет губами, процеловывая пах, начиная с мужской дорожки и заканчивая местечком под мошонкой. Джэ не трогает его, боится принуждать, вжимается пальцами в собственные ладони, держится за подоконник. Сил нет смотреть на этого мальчишку, на его распухшие красные губы, на его кокетливые глаза, заглядывающие сканером в само сердце. Сэми не выдерживает, суёт руку в свои трусы и начинает дрочить, не отрываясь от старшего. Он хочет его, хочет почувствовать в себе, как в своих фантазиях. Между ягодиц всё свербит, горит, отекает. Тут и попперс не нужен, мышцы ануса уже сами расползаются лишь бы их потревожили. Сэми жмёт губы от требований тела, интенсивнее двигает рукой, глубже глотает, и пофиг, что горло отталкивает, он пробивает его протест. Он хочет попробовать его весь, ни потерять ни сантиметра. Член уже твердеет максимально. Сэми ускоряется в дрочке, и они кончают вместе. Джэ протяжно выстанывает имя парня, накрывает свой член ладонью и кончает себе в руку, тяжело оседая на подоконник. Парнишка тоже расслабляется и ложится прямо на пол, довольный собой. Пульс тикает даже в глазных яблоках, лишая зрения, мышцы дрожат не просто от секса, а от занятия любовью, так будет правильнее. Странно будет после такого отрицать, что Киму нравятся мужчины. Нет… не мужчины, а один парень. И тут уже не поворачивается язык назвать его «членисто-между-ногий». Ведь это его ангел, яркий лучик в тёмном коридоре его жизни. У него нет пола, просто есть Сэми, его Сэми. Солнечный свет в его глазах нельзя хотеть пошло, его можно только любить и обожать. *** Сэми опять заведённый, опять бегает из комнаты в ванную и обратно. В его жизни началась весна, в душе распускаются цветы. Сэми не бегает, а порхает. Он опять в ожидании своего Джуни, своего мужчины, самого лучшего из всех людей. Сэми почти не спал, в темноте ночи счастливо улыбался, вспоминая лицо старшего, когда они прощались. Джэ свозил Мина на вызов и, оставив по возвращении в комнате наедине с Ги, вышел, но остался на лестничной площадке в ожидании. Он не прогадал. Через минуту туда выскочил встревоженный Сэми. Он успокоился, когда засёк курящего мужчину, и робко подошёл, опасаясь, что его сейчас отправят обратно. Что сказать? Что придумать? Не курить же он выбежал в конце концов. Джэ пристально следил за парнем, наслаждаясь его неловкостью. Тот принялся опять ковырять стены, не зная куда деть руки и вопросительно заглядывал в глаза старшего. И уходить не хотел, всё надеялся. Но мужчина молчал, затягивая ядовитый дым. Сэми совсем растерялся, забеспокоился, что всё вернулось обратно, и он ведёт себя как дурак, на что-то надеясь. Старший уже докуривает, но всё ещё молчит. Нужно уйти первым, чтоб не так стыдно было. Сэми бросает ещё один, полный надежды, взгляд. Лисьи глаза всё также беспристрастны, как будто он не человек, а столб, который не достоин внимания. Он как-то обречённо смотрит на дверь и уходит, но его тут же хватают сильные руки и прижимают к телу. — Стой же, глупыш. Я ещё не насмотрелся на тебя. Удивлённый и счастливый Сэми разворачивается в объятиях, ловит пухлые губы старшего и задыхается в поцелуе. Он успокаивается только после нескольких таких страстных поцелуев, которые не оставляют сомнений, что старший принял его, что согласен на эти отношения. Парень тает, улетает в своих невесомых чувствах, восторженная душа поёт. Сэми нежится в тёплых руках, перебирая пальчиками пуговицы на груди старшего. Он чувствует, как тело старшего начинает мелко дрожать, дыхание лихорадочно рвётся, пальцы на его спине сильнее сжимаются. Парень расплывается в глупой, влюбленной улыбке и заливается безмерным количеством краски. — Я завтра приеду. Ты будешь меня ждать? — горячий шёпот обжигает ухо. Сэми интенсивно кивает, не оставляя и тени сомнения в его готовности. — Сладких снов, глупыш, — Джэджун тянется для финального, лёгкого поцелуя, и они отрываются друг от друга. Сэми выжег татуировку на сердце в виде этой фразы, запомнив на всю жизнь. И он ждёт, долгие часы ждёт. Даже во сне ждал. Мин только нервно фыркает, когда парень натыкается на него в перебежках. Он появился, он приехал, он внизу. Сегодня даже на байке. Сэми уже начинает дрожать, волнуется неимоверно. Сегодня всё не так, как вчера, совсем не так. Сегодня даже солнечный свет ярче слепит глаза. Сэми хватается за книгу, с ногами залезает на диванчик и усиленно делает вид, что читает. — Сэми, ты придурок, если думаешь, что Джун клюнет на тебя. Надо же, как нафуфырился, — фыркает Мин. — Он ни разу, ни на кого здесь не посмотрел. — Скройся с глаз. Тебя ещё не спросили, — недовольно ворчит Цзюнь. Сэми действительно подкрасил глаза, когда замазывал синяк. Ему очень хотелось, чтоб старший глаз от него не смог отвести, а, так как тот всё-таки натурал, наверное, женоподобное лицо ему больше приглянется. Парень перебирал пальцами ног, всё больше напрягаясь. Секунды уходили, приближая момент. Мин ехидно улыбается, глядя на расстаравшегося Сэми, но тот только цикает на него, прогоняя в туман. Двери наконец-то открываются. Джун осматривает комнату, замечает на кровати Мина, играющего в телефоне, переводит взгляд на читающего Сэми. Тот убирает книгу, и брови старшего стягиваются на переносице. — Какого чёрта! Что это, Сэми? У тебя на лице. С каких пор ты красишься? — Джэ смотрел на неумело размалёванное лицо. Сейчас ему представился Ги, который любил это дело, ещё не хватало походки от бедра. Он изогнул одну бровь, разглядывая этот яркий макияж с румянами и подводкой глаз. — Тебе не нравится? — Сэми растерялся, не ожидав такой реакции, и быстро прикрылся книгой. — Иди сейчас же смой. Ты же не девка, — приказал старший, кивая на ванную. Он скрестил руки на груди и ожидал действий со стороны младшего. Тот выглянул из-за книги, увидев строгий выжидательный взгляд, он начал оправдываться. — Но ведь Ги тоже красится… — Ги уже давно работает. У него есть свои постоянные клиенты и он знает, что им нужно. А ты должен быть чистым. И парнем. Быстро, — Джэ забирает книгу из рук Цзюня. Мин не сдерживается и начинает ржать, наблюдая всю картину с самого начала. Сэми меняет своё смущение на злость. Он вскакивает с дивана, сжимая кулаки и раздувая ноздри. Силится что-то сказать, губы дёргаются, подбирая слова, но, в конечном счёте, он просто убегает в ванную, хлопнув дверью. Там он тщательно вышаркивает лицо, проклиная свою тупость, зарекаясь больше не притрагиваться к косметике. Он ругает себя последними словами, под них же попадает и Мин, который оказался прав в конечном счёте. Сэми смотрит на себя в зеркало. Что это? Мало того, что лицо несуразное, так ещё и тупой, как валенок. На глаза опять наворачиваются слёзы. Ну вот, ещё и плакса. Сэми впивается ногтями в ладони, стараясь сдержаться, но слёзы не слушаются и катятся по щекам. Ну почему он такой… непутёвый, бестолковый и слабохарактерный? Уверенность в себе, с которой он встречал старшего, растаяла. Настроение испортилось. Сэми успокаивает слёзы и выходит из ванной. Встаёт у двери и с обидой смотрит на Джуна, который перелистывает его книгу. Тот мог бы и помягче себя вести при Мине, всё-таки для него старались. Джэ поднимает глаза, откладывает книгу в сторону, а Сэми отворачивается. Что бы он ему сейчас ни сказал, парню всё равно. — Хочешь мороженое? — Ну, может, и не так уж и всё, и не так уж и равно, но Сэми пока дуется. Мороженое он, конечно, хочет, но этим его не купить. Джэ смотрит на расстроенного парня, пытаясь понять, чего бы тот хотел. Когда Цзюнь ушёл так громко в ванную, а в комнате продолжал смеяться Мин, Джэ пересмотрел ситуацию уже более спокойно. Скорее всего, этот накрашенный вид просто оттолкнул его и он среагировал грубовато. Вообще, Ким планировал сегодня забрать парня в город, приодеть, покормить, сводить куда-нибудь, устроить, так сказать, выходной. Всё опять началось неправильно. Джэ не нравилось, когда всё идёт не по плану, но с Сэми в планировании нужно учитывать больше непредвиденных пунктов. Он подходит к отворачивающемуся парню, кладёт руки на плечи, тянется к уху. — Внизу ждёт байк, — шепчет он, вгоняя Сэми в краску. — И, если ты откажешься, я тебя поцелую прямо при Мине. Не очень-то и страшно. Может, сначала отказаться, добиться поцелуя, а потом согласиться на поездку? Сэми расплылся в улыбке, обида моментально исчезла, как будто это горячее дыхание возле его уха её сдуло. — Почему ты думаешь, что я соглашусь? — Сэми поворачивает голову немного назад, пытаясь хоть чуть-чуть увидеть мужчину. — Потому что это будет твой день, — Джэ проводит кончиками пальцев по руке парня, и бессовестные мурашки тут же пробегают по спине. Он продолжает также шептать, щекотя ушную раковину. — Ты же не хочешь пропустить свой день? — он вдруг убирает руки. — Или мне придётся позвать новенького… Сэми резко разворачивается и сердито возвращает его руки себе на плечи. — Что значит, новенького? Это же мой день, — возмущению парня нет предела. — Ты собираешься всех новеньких на своём байке перекатать? — Значит, ты согласен? — Джэ хотел бы сейчас улыбнуться, но привычка не показывать свои эмоции не позволила. — Похоже, что у меня нет выбора. Не оставлять же тебя с этим тощим малолеткой… — Сэми!.. — старший одёрнул его, щёлкнув по носу. — Ну что? Как будто что-то из этого неправда, — бурчит он, потирая нос. — Собирайся, у тебя десять минут. Мин всё это время продолжал с интересом наблюдать. Глаза с подозрением сузились. Похоже, что Сэми действительно удалось подцепить сутенёра. Позже, рассказав о своих подозрениях Ги, тот запретил ему распространяться об этом по гарему и приказал не лезть хоть в какие отношения Джуни, если не хочет попасть под горячую руку мужчины. Джэ наблюдает за счастливым Сэми, бегающим по отделу мужской одежды. Когда он услышал: «Что угодно», на вопрос: «Что мне можно?», его глаза загорелись. Сегодня Ким решил побаловать мальчишку, чтоб видеть эти лучи счастья в его глазах. Выбирая каждую вещь, Сэми обязательно интересовался мнением старшего. Как ребёнок попавший в мир игрушек, он не знал, что брать. Хватал всё и бежал в примерочную. Джэ терпеливо выждал все примерки. Им пришлось купить рюкзак, чтоб сложить обновки. Сэми выкинул своё старьё и надел всё новое. Джэ получил за это нехилый поцелуй на парковке. И получил бы ещё, не остановив мальца. Конечно же, было и обещанное мороженое. Джэ сам не верил в происходящее, не верил, что делает всё это и получает при этом нескончаемое удовольствие. Он не замечал раньше, что спина мёрзнет при поездке на мотоцикле, если её не прикрывает другое тело. И как он мог не заметить в первый день, насколько приятны объятия Сэми, когда ты за рулём? Как же не испытывать восторг, когда видишь эти лучи в глазах, как не обращать внимания на льнущего к тебе парня? Джэ был рад, очень рад, что дал свободу своим эмоциям и подпустил к себе мальчишку. Он заполнил всю его пустоту, и после разборок с Артуром не наступил тот ужасный момент, когда ты понимаешь, что один на всём свете. Сейчас у него есть Сэми, и его он никому больше не отдаст. Джэ уже планировал, как заберёт или откупит парня у Чона. За заказы у него скопилось немало денег, и он сможет возместить все расходы и даже больше. Он сделает им новые документы и они уедут. Время на подготовку ещё есть. Джэ привык планировать всю свою жизнь. Только он не предполагает, что судьба сама распоряжается нашим временем и у неё есть свои планы на нас.