Somnium in Somnio

      Открываю глаза и вижу улицы старого, но всё ещё прекрасного города. Колонны, кружево лепнины, статуи. Дикий поток реки, закованный в камень с обеих сторон, и мосты-мосты-мосты. А рядом со всем этим великолепием восемнадцатого века удивительно гармонично вписались современные здания из стекла и неона.       В одном из таких зданий я ловлю взгляд внимательных глаз и останавливаюсь, чтобы рассмотреть стоящего напротив мужчину. Вытянутое лицо, острый подборок, тонкие губы, карие глаза и вьющиеся каштановые волосы. Опускаюсь ниже. Подтянутую фигуру обволакивает чёрное драповое пальто из-под которого видны рубашка и строгие брюки. Руки в кожаных перчатках мелко дрожат, когда я пытаюсь подкурить сигарету. Усмехаюсь. Настолько редко вижу себя в таком виде, что уже отвык, но сегодня есть причина.              Вдыхаю дым, закрываю глаза, медленно выдыхаю. Легче. Дрожь прошла, осталось только лëгкое покалывание на кончиках пальцев. Пока курю, краем глаза замечаю размытые силуэты, следящие за мной. Губы растягиваются в оскале, киваю отражению и иду к реке. Тени догоняют меня и идут почти вровень, но я не придаю этому значения.       На одном из мостов замечаю её. Девушка стоит, бездумно глядя на воду и кусая губы. Подхожу и встаю рядом. — Привет, Том. — Зачем ты следишь за мной? — Грубо, но я не испытываю к ней ни малейшей приязни. — Фи, как грубо. — Глаза закатываются сами собой, но дальнейшее заставляет напрячься. — Я тоже чувствую их. — Марта поворачивается, и я вижу даже не страх, а первобытный ужас в её глазах. — И на этот раз они не будут нас жалеть.       Они. Всадники, как они себя называют. Вырвавшаяся из-под контроля энергия, которая сеет хаос. У неё нет цели, нет плана, а действия сравнимы со взмахом косой. Скосить побольше, и всë. Суть одна, но сущностей множество. Легион.       Марта сказала, что они не будут нас жалеть. Так оно и есть. Легион никого не жалеет. — Я иду на совет. Ты приглашена? — Поворачиваюсь к ведьме. — Хотя, это не важно, ты пойдешь со мной. — О, то есть это ты для полоумных стариков так вырядился, а не для какой-нибудь девицы, которая повелась на твою наглую физиономию? — Закатываю глаза. Марта неисправима. Вдруг она напрягается и застывает. Покалывание в пальцах стало более отчётливым. Ещё секунда, и будет взрыв. — Марта! — Крик ещё разносится в воздухе, а мы уже прыгаем с моста на лёд. Тени окутывают, смягчая приземление, и перетекают в огромных собак. — В порядке? — Девушка кивает. — Тогда бежим.       И мы бежим по льду, не обращая внимания на изумлённых людей, на скользящую обувь, на холод и дрожь. А Легион идёт за нами по пятам. Наступает неспешно и уверенно. Ломает лёд и мосты. Выкашивает полосу, напитываясь энергией.       Марта начинает выдыхаться и отставать, тени не могут держать форму и стекают на лёд бесформенными пятнами. Но мы упорно бежим вперёд. Туда, где широким пятном маячит залив. Где будет пространство для размаха, и не смогут зажать в тиски.       Ноги увязают в крошеве, туфли скользят, ведьма висит почти мёртвым грузом, и тут под нами раздается взрыв. Тело изломанной куклой подбрасывает вверх и ударяет о лёд, проламывая толстую корку.       Вода. Ледяная вода пропитывает шерсть, ткань, волосы. Заливается в нос и рот. Сводит пальцы судорогой. Остаётся только идти ко дну. Мелькает мысль, что это не так болезненно, как быть разорванным Легионом.       Глаза закрываются сами собой…