Наёмники с большой дороги

Аргэл шагнул под купол, держа за руку Фанни, но по ту сторону оказался почему-то один. Это вызвало недоумение, быстро перерастающее в раздражение, сменившееся в свою очередь жгучей волной злости. Кто посмел их разлучить? У кого напрочь отшибло инстинкт самосохранения? Ар с детства отличался вспыльчивым нравом – терпение вообще не являлось их семейной чертой – а в том, что касалось его близких, парень реагировал мгновенно и, как правило, негативно. Ну да это и понятно, вряд ли стоит расшаркиваться в вежливых поклонах с тем, кто обидел твою любимую сестричку или косо посмотрел на мальчишку-фея. Вот подправить ему профиль или выбить парочку зубов на сувениры – это всегда пожалуйста! Лина – более рассудительная и спокойная – ненавязчиво приглядывала за братом, не позволяя его буйному характеру уж слишком часто выглядывать из-под милого эльфийского личика, но сейчас ее не было рядом, а его собственной выдержки по непонятной причине не хватило на то, чтобы справиться с зарождающимся гневом. Тело свело болезненной судорогой. Дыхание перехватило, с губ сорвался хриплый сип, а перед глазами возникла кровавая пелена. Это было похоже на переход в демонический облик, но тогда всё происходило мгновенно – один удар сердца, щелчок пальцев, доля секунды, что выпадает из восприятия, когда ты моргаешь – а сейчас трансформацию словно остановили на середине и растянули весь процесс в десятки, сотни раз, усугубив дело не только физической, но и душевной болью. Воспоминания обрушились внезапно, придавив своей тяжестью более чем ощутимо. Аргэл опустился сначала на одно колено - пытаясь сопротивляться, но безуспешно, затем на второе, а потом и вовсе уперся ладонями в пол, склонив голову и сцепив зубы. Побелевшие волосы мазнули по чёрной клетке шахматного пола, на руках стали проступать затейливые узоры. Тот день, незримой чертой разделивший его жизнь на «до» и «после». Предательство самого дорогого и любимого человека, разбитая вера, острыми осколками обмана пронзившая его сердце. И сейчас эти осколки вновь раздирали его изнутри, вспарывая старые шрамы, полосуя по живому, по недавно обретенному доверию к кому-то другому. Рушили всё, что Ар с таким трудом пытался восстановить. В открывшиеся душевные раны хлынула не кровь, а что-то темнее и гуще. С приторно-сладковатым запахом гниющей плоти. Эта чёрная, противная жижа заливала светлые и добрые помыслы, чистые стремления и всё хорошее, что только было в жизни Аргэла. Чернота принесла с собой ненависть, ослепляющую ярость и сокрушающий всё гнев. Три самые скверные и опасные эмоции, которые ведут к безумию. То же самое было и в тот раз. Гнев затмил его разум, и Ар потерял контроль над демонической половиной. Монстр громил и крушил всё подряд, стремясь уничтожить то, что когда-то было особо дорого. - Аааррггххх… - сдавленный рык сопровождался скрежетом когтей, оставлявших глубокие борозды в мраморе пола. Нетопыриные крылья разорвали кожу на спине, повиснув тряпками вдоль тела. Самый страшный кошмар суеверных жителей всех миров – устрашающее чудовище, прекрасное в своей дикой и неистовой красоте – ползало на четвереньках, больше похожее на жалкую букашку, чем на благородного демона. И это неимоверно бесило гордого полукровку, подливая масла в огонь его гнева. - РРРААУ! – во всю мощь лёгких, так, что скрытые туманной дымкой стены содрогнулись. – Я – Арргэл… - удар кулаком и паутина трещин на белой плите, - Светоносный… - еще один удар с красным отпечатком от содранных костяшек. - Светоносный, - еле слышно повторил Ар, прижавшись лбом к холодному мрамору. Дурацкое детское прозвище, что он придумал сам еще в те дни, когда был беззаботным мальцом, обожающим своего отца, боготворящим его. Лина тогда лишь пренебрежительно фыркнула, закатив глаза, а вот папочке понравилось. Он посмеялся над фантазией отпрыска и его тягой ко всему звучному и пафосному, будто его собственного родового имени ему было мало. После этого мальчик частенько в играх с сестрой изображал из себя какого-нибудь Тёмного Властелина и, забираясь на перевернутое кресло, символизирующее готовые к бою катапульты у ворот осажденного замка, упирал руки в боки, требуя: - Покоритесь мне, смертные, ибо я – Аргэл Светоносный, сын самого Владыки! Услышав такое, Лина картинно падала в обморок, размахивая белым флагом – замок сдавался без боя, устрашившись одного лишь имени Великого и Ужасного. Славные были деньки, веселые забавы, звонкий детский смех, счастливая улыбка матери и… отец. Такой родной, надежный… - РРРААА!!! – крик, полный боли, и град ударов, окровавленные кулаки, кривые линии, расчертившие плиты – чёрная, белая, чёрная – огромное шахматное поле, на котором Аргэл валялся сломанной пешкой. - Ненавижу тебя! Ненавижу! – воспоминания захлестнула жаркая волна гнева. Она, как лесной пожар, сжигала одну картинку за другой, всё, что еще хранилось в памяти – обрывки образов, сказанные когда-то фразы, отпечатавшиеся в сознании запахи и ощущения. Всё, что напоминало об отце. Даже это слово – отец, папа, папочка – хотелось выжечь напрочь, чтобы самого этого понятия больше не существовало. Аргэл выпрямился, запрокидывая голову. Карие глаза полностью заволокла непроглядная тьма с алыми всполохами, отражающими тот огонь, что сейчас пожирал душу парня. Пекло преисподней бушевало у него внутри, питаясь злостью и обидой, гневом и горечью предательства. Крылья скользнули по полу. Крылья, доставшиеся от того, кого он когда-то любил больше всего на свете и кого теперь ненавидел в сотню раз сильнее. Крылья, от которых он отказался, но которые всё равно оставались его неотъемлемой частью. Продолжая невидяще смотреть в потолок, Ар протянул левую руку, ухватившись за край правого крыла. А такая ли уж неотъемлемая они часть? Один резкий рывок и всё, проблема будет решена. Чего же он медлит? Он прикрыл глаза, собираясь с духом. Надо было сделать это уже давно. Тогда, в музыкальной комнате. Ему ведь мало было разбитого рояля, он хотел крушить стены, разгромить весь дворец, не щадя ничего и никого. О, с каким удовольствием он бы разорвал на куски ненавистных советников, что третировали его с самого рождения! От одной мысли об этих вредных старикашках в глотке зародился грозный рык, а верхняя губа вздернулась, обнажая в оскале острые клыки. Впиться бы им в горло, захлебываясь горячей кровью! Он потянул за крыло. Зачем Лина остановила его в тот день? Лина… Лицо сестры возникло под зажмуренными веками, стоило только о ней подумать. Доброжелательная улыбка и всегда теплый, заботливый взгляд карих глаз, на дне которых постоянно видна тень беспокойства. Вечного беспокойства за непутевого младшего братика. Она всегда рядом, она понимает без слов, она поддерживает и оберегает. Она готова отдать свою жизнь за него, сделать что угодно, лишь бы он был счастлив. Близняшка, половинка его самого. Она поклялась быть с ним до своего последнего вздоха, а он… он ведь тоже дал ей клятву. Аргэл обещал пойти за ней хоть к демонам в бездну и вернуться даже с того света. - Линка… - прошептал парень пересохшими губами. Гнев и злоба чуть отступили, позволив немного поразмышлять, но Ар чувствовал, что подступает новая волна безумия, сильнее всего, что было прежде, и он не сможет ей противостоять. - Сестрёнка, я не справлюсь… Ей это явно не понравится. Увидь Лина его в таком виде – с разбитыми руками, невменяемым взглядом, собирающегося оторвать свои крылья - она бы наверняка пришла в бешенство! И в первую очередь влепила бы смачный подзатыльник и оттаскала за уши, возмущаясь и сыпля ругательствами вперемешку с нравоучительной лекцией. - Ррррр, - желание рвать на части и грызть глотки усилилось стократ. Даже образ сестры вдруг начал раздражать своей чрезмерной опекой. «Ар, ты слишком эмоциональный, - любила повторять она. – Ты должен быть спокойнее и лучше контролировать себя. Слетевший с катушек демон никогда не заработает приз зрительских симпатий на конкурсе «Мистер Обаяние». Гнев – наш враг и ты обязан держать его на цепи». Но цепь порвалась. Решетки не выдержали, и жуткое чудовище выбралось на свободу, желая уничтожить всё, что попадется ему на пути! Ну а за неимением других объектов, оно может сожрать и своего хозяина. Когти прорвали тонкую кожицу крыла. Кровь струйками потекла по чёрной перепонке. Гнев – твой враг! Гнев – твой… враг?.. Враг, друг… ведь на самом деле эти понятия весьма неоднозначны. Тот, кому ты верил, может тебя предать и таким образом перейти из разряда «хороших» – друзей – в категорию «плохих» – врагов. А то, что принято считать отрицательным, плохим, губительным, может, при определенных обстоятельствах, нести пользу. Гнев – враг? Друг? Гнев твой… - Прости, Лина… - рука потянула крыло. Гнев… ты… В голове Аргэла словно что-то щелкнуло. Противоречия, раздирающие его душу, вдруг прекратили тащить её в разные стороны и отступили. Гнев – ты! Всё оказалось до банального просто. Можно было и раньше догадаться. В памяти всплыли давние слова матери. Маленький Ар однажды прибежал к ней в слезах, жалуясь на придворных ребятишек, обзывающих его выродком и не принимающих в свои игры. А ведь он так старался быть с ними дружелюбным и милым, пытался влиться в их группу, смеясь несмешным шутками и участвуя в жестоких розыгрышах над слугами. Он хотел быть таким же, как они, но все равно оставался изгоем. Мальчик тогда не понимал, почему его презирают и отталкивают, почему называют гадким и страшным, если он выглядит точно так же, как они – у него острые уши, миндалевидные глаза и изящная фигурка. - Сынок, никогда не пытайся быть тем, кем ты не являешься, - сказала тогда Белладонна. – И не строй из себя кого-то другого в угоду обществу. Ты – это ты. Будь честен с самим собой и принимай в себе всё – и достоинства, и недостатки. Королева, несомненно, была права. Зачем притворяться? Ты – это ты. И все твои эмоции - это тоже часть тебя. - А вот ты, Линка, ошибалась, - заявил Аргэл, его губы растянулись в усмешке. – Гнев мне не враг. Гнев – это я сам. И вместе с принятием себя пришло осознание своей роли. Глупый карнавал, что затеял Филипп Ларье, на деле был не такой уж пустой тратой времени, как казалось на первый взгляд. Это испытание помогло разобраться в себе и пусть и не совсем, но решило проблему, что изводила его столько лет. Аргэл поднялся одним плавным движением, гордо распрямив плечи и вздернув подбородок. Расправил и сложил крылья, оставив их плащом прикрывать спину. - Негоже королевской персоне полы коленками протирать, - он сделал несколько шагов и остановился перед зеркальной стеной. Оттуда на него воззрился некто в длинном балахоне с капюшоном, закрывающим лицо. Вся фигура была объята алым пламенем. - Интеррресненько, - Ар накрутил на палец белый локон. Отражение повторило его жест, но в нем не было видно ни волос, ни узоров на потемневшей коже. - Хмм… ну и ладно, - парень пожал плечами. – Как бы вы меня ни замаскировали, я все равно знаю, кто я такой. Он повертелся перед зеркалом – иллюзорный плащ даже не колыхнулся, а тень от капюшона надежно скрывала лицо. - Позвольте представиться – Аргэл де Шерт! Так же известный, как Аргэл Светоносный, - низкий поклон и насмешливая улыбка. – Он же – Разгневанный принц! *** - Фанни, сынок, потанцуй со мной, - миниатюрная блондинка, весело смеясь, кружилась по комнате, хлопая в ладоши в такт неслышной мелодии. На ее щиколотке задорно звенел браслет с серебряным колокольчиком. - Ну же, иди ко мне, - женщина протянула руки. - Мама? – дрогнувшим голосом спросил фей. - Давай танцевать! - Но ты же… тебя… - Фанни был растерян. – Тебя убили… Шандара резко замерла, непонимающе хлопая ресницами. - Убили?.. Что за глупости?! Вот же она я – живая и здоровая, - она улыбнулась. – Тебе, наверное, приснился страшный сон, но теперь все хорошо, я с тобой, мы дома. - Дома? – Фандарэл оглянулся по сторонам, действительно узнавая маленькую комнатушку под ткацкой лавкой. На стенах висели его детские рисунки, у окна с желтыми занавесками стоял столик, в углу – кровать, а вон и ящик с углем, за которым он прятался в ту страшную ночь, когда к ним нагрянули наёмники, присланные убийцей его отца. - Я ведь всё видел, - пролепетал парень. – Я сидел там и всё видел! - Ну, ну, малыш, это был просто сон, кошмар, - фея подошла и обняла сына. – Плохой сон… Фанни вновь почувствовал себя маленьким мальчиком. Испуганным, растерянным, одиноким. Неужели это всё на самом деле лишь выдумка его разума? Больная фантазия? Но нет, он уже не ребенок. Он вырос. И доказательством тому голова его матери, лежащая на его плече – она больше не может взять его на руки, как прежде, ведь он стал выше, взрослее. Он не ребенок, нет. Рубашка на его груди промокла. Сперва он подумал, что Шандара плачет, но это было что-то горячее слёз. - Ма? – Фандарэл чуть отстранился и увидел кровавое пятно, стремительно увеличивающееся, пропитывающее ткань. – Мама! Женщина отступила назад. Она улыбалась, её глаза ярко блестели, а бледное лицо сияло внутренним светом. От её красоты захватывало дух, но это только если не опускать взгляд ниже. Если не смотреть на страшные раны, исполосовавшие прекрасное тело, на глубокие порезы, изуродовавшие грудную клетку, на видневшиеся кости и льющуюся кровь. - Мамочка… В воздухе повис характерный металлический запах, вызывая тошноту и желание убежать, спрятаться, сжаться в комок, отгородившись от страшной картины и вереницы образов из далекого прошлого. Один раз Фанни уже был свидетелем чудовищного убийства, и у него не было совершенно никакого желания переживать это вновь. - Нет, нет… - парень пятился, качая головой. На его щеках горел лихорадочный румянец, а глаза постепенно застилала пелена безумия. - Потанцуй со мной, сынок, - женщина тянула к нему окровавленные руки. С ее пальцев срывались алые капли и падали на пол. Этот тихий звук отзывался барабанным боем в ушах Фандарэла. Кап. Кап. Бом. - Прощение – путь возвращенья В Эдемский иль в созданный сад?.. Строчки из колыбельной сорвались с губ вместе с хриплым дыханием. Он до сих пор помнил каждое слово некогда обожаемой им песенки. - Хочешь я спою тебе? – Шандара улыбалась. Она начала чуть раскачиваться и браслет на ноге мелодично позвякивал. Кап. Кап. Бом. Дзинь. Кап. Мелодия, преследовавшая его все эти годы. Ритм жизни и смерти. Музыка безумия. - Я обещал создать свой сад, - тихо прошептал Фанни. - Я помню, сынок, я слышала, - фея шагнула к нему, и парень прикрыл глаза, чувствуя холодные пальцы на своей щеке и оставленный ими влажный след. - Но ты уверен, что сдержал данный обет? Он посмотрел на мать, хмуря брови. - Да, я ведь нашел их. Нашел и убил. - Разве? – женщина склонила голову на бок. Её улыбка вдруг стала какой-то насмешливо-злорадной, а глаза презрительно сощурились. За спиной Шандары появились две фигуры. Одна повыше, другая пониже, широкоплечие, мускулистые, с вязью татуировок на оголенных руках. - Не может быть! – Фанни опять сорвался на хрип. – Я же убил вас! Покромсал на куски! – он в шоке начал отступать назад. - Ха! Да у тебя на такое силенок никогда бы не хватило, - презрительно бросил орк со шрамом на левой щеке. - Ага, кишка тонка, - поддержал его напарник, вытаскивая из ножен широкий клинок. Орки встали по бокам от феи. Все трое смотрели на Фандарэла с одинаковым хищным выражением. - Нет! Я убил вас! - Ха-ха-ха! – прозвучавший в ответ смех - истеричный, издевательский – был как пощечина. - Вас больше нет! Нет! Вы все мертвы! – Фанни схватился за голову. Он сходил с ума. Уши заложило от хохота призраков, а перед глазами расплывались кровавые пятна, в которых проступали страшные образы. Растерзанное тело его матери, куски чего-то, сползающие по покрывалу и падающие в лужу на полу. Меченый орк с перерезанным горлом, подвешенный за ноги и выпотрошенный, словно зверь. Его приятель – в том, что от него осталось после встречи с Кровавым феем, вообще было сложно узнать останки человеческого тела. - Я убил вас! – десятки других, умерших от его руки. Те, за кого ему заплатили. - Убил… Остекленевший взгляд голубых глаз невидяще уставился в пространство. Он уже не замечал Шандару, не глядел на орков – возможно, их уже здесь и не было или же они и вовсе не появлялись, оставшись галлюцинацией воспаленного разума. Филипп предупреждал, что каждому, оказавшемуся в колдовской сфере, придется столкнуться не только со своими соперниками, но и с самим собой. Узнать, кем же ты являешься на самом деле. - Убью, - лицо Фанни исказилось мукой внутренней борьбы, он закусил губу, продолжая бездумно смотреть в никуда. – Убью… хи-хи… ха-ха-хех! Он запрокинул голову, громко смеясь, совершенно обезумев. Очертания комнаты начали меняться, облупленные стены исчезли в клубах серой дымки, а залитый кровью пол сменился чёрно-белыми мраморными плитами. Этот дикий, странный, неестественный и неуместный здесь звук и привлек к нему внимание. Заслышав шаги, парень резко прекратил веселье и повернулся к приближающемуся незнакомцу. На нем был длинный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. Одного лишь этого хватило, чтобы в душе фея взметнулась целая буря чувств, главным из которых было желание убить. Он взмахнул рукой в сторону и от себя, концентрируя всю свою ненависть, и человек оторвался от земли, словно подхваченный невидимым ветром. Дымка расступилась, открывая высокие двери. Неизвестный врезался в них с такой силой, что выбил створки и проехался по полу в куче обломков. - Ублюдок, - он держался за ребра, ругаясь и шипя. Затем наколдовал какие-то ледяные копья, пытаясь отомстить обидчику. Фанни это лишь рассмешило. Все они всегда пытаются сопротивляться, но только до тех пор, пока он не пустит им кровь. Он, не спеша, направился к валяющемуся на полу субъекту. Тот отползал назад, жалкий, слабый, беспомощный. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль о неправильности происходящего. Кто этот человек? Почему Фанни так хочет его убить? Зачем ему его смерть? А не все ли равно? Смерть – это всего лишь смерть. К тому же в ней есть что-то невероятно красивое, притягательное. В том, что принято считать ужасным, печальным и трагическим событием, при желании можно увидеть нечто прекрасное. В смерти существует своя эстетика, нужно лишь уметь все правильно обставить. Вот он, например, настоящий художник кровавых натюрмортов, дирижер предсмертных криков, менестрель последних вздохов. Заклятие, ударившее в спину, было неожиданностью. Фанни пошатнулся, разворачиваясь, чтобы держать в поле зрения и нового соперника и того, что все еще был не в силах подняться с пола. Перспектива двое против одного его не смущала, так даже интереснее. - Можно вмешаться в ваш междусобойчик? – задорно поинтересовался еще один тип, подходя к Фанни. Как и остальные он был закутан в плащ, но что-то отличало его от других, а уж когда его фигура вспыхнула алым пламенем, фей машинально подался назад. Нет, он не испугался, наоборот, почувствовал нечто знакомое, и это сбило Фандарэла с толка. В отличие от первых двух, от этого человека не исходило подспудной угрозы, а скорее веяло чем-то знакомым и… родным. Ощущение неправильности возникло вновь и на сей раз не спешило уходить. У кого-то Фанни уже видел подобную силу, сталкивался с таким же гневом. И этот кто-то был ему неимоверно дорог. Более того, фей должен был находиться сейчас рядом с ним. Последняя мысль прочно засела в его разуме, и парень поспешил прочь из зала, наплевав на так и не узнанную им троицу. Он бежал по коридорам, ведомый смутным чувством, что словно по ниточке тянуло его к кому-то. Бежал, пока не оказался в небольшой комнате, остановившись перед зеркалом. Фигура в плаще, такая же, как те. Безликая, скрытая за маской одинаковости. Если ты хотя бы на секунду забудешь кто ты, то потеряешься среди этих плащей и скрывающихся в тени лиц. И тогда тебя уже не будет. - Я не хочу забывать, - прошептал Фанни. - А может, так было бы лучше для тебя? – спросило отражение голосом Шандары. Звякнул серебряный колокольчик, и пальцы фея начали отбивать в воздухе знакомый ритм. - Без этих воспоминаний ты мог бы быть нормальным, - продолжала увещевать женщина. - Я и так нормальный. - Ты безумен! – жестко отрезала она, появляясь в зеркале. Миниатюрная, изящная, красивая. Такая, какой была во время своего последнего выступления на площади Бедмора. - Ты обречен быть один. - Нет, - настойчивый звон колокольчика, звучащий в его сознании, причинял физическую боль. Виски уже ломило. - Никто не захочет быть с тобой… - Прекрати! Ты – не она. Не моя мама! - Ты уверен? – насмешливая улыбка. - Да! Она бы никогда не сказала ничего подобного! – Разве сумасшедший может быть хоть в чем-то уверен? - Я не сумасшедший, - возразил парень, хватаясь за голову. Она уже просто раскалывалась от настойчивого звона. - Никто не полюбит Кровавого фея! Никто не захочет быть с убийцей! - Заткнись! – Фанни чуть не рухнул на колени от адской боли. – Заткнись! - он посмотрел на отражение полным ненависти взглядом. – Заткнись!!! Зеркало разбилось на сотню осколков, осыпавшись к его ногам. Звон в голове внезапно прекратился, и Фандарэл расслышал приближающиеся шаги. Отлично! Это как раз то, что ему сейчас нужно. Почувствовать, как жизнь покидает чье-то тело, увидеть, как кровь выводит узоры на полу. Губы сами собой растянулись в улыбке, а затем он рассмеялся в голос, сотрясая стены безумным хохотом.