VII
— Что ты будешь делать, когда контракт закончиться? — Уилбур нервно крутился вдоль стен проема, иногда слегка невменяемым взглядом утыкаясь в красную кнопку, так раздражающе горевшую своим раздражающим красным раздражающе долго. — Просто сбой в подаче. — Джордж стоял у самой двери, сложив руки на груди, настойчиво игнорируя поведение напарника. — Ты не ответил на мой вопрос. — театрально-обиженно уставился на Джорджа Уил, всем видом показывая, что оскорблен. — Да. — спокойно кивнул Британец, в очередной раз проводя ключ-картой по датчику. — Если бог есть.. — начал Уилбур, протягивая руку к костлявому боку дальтоника, но вовремя включившаяся система отдалила желаемый кусочек тела от недвусмысленной хватки британца. Джордж шагнул в темный коридор. — То я в него не верю. — мрачно констатировал Уилбур, заходя следом и злобно запирая дверь.VII
С опозданием в несколько минут дверь комнаты со скрипом отворилась, впуская в помещение слабый луч света и двух экскурсоводов, намеревавшихся продолжить свою работу. В нос ударил запах металла и пота, тут же мокротой осевший в легких; вдоль прилегающей к выходу стены влажными полосами шли разводы бордовой субстанции, плавными линиями уходящие к лежащему на полу телу. В помещении царила гробовая тишина. Уилбур обречённо выдохнул, стараясь игнорировать взгляды посетителей, подходя прямо к предполагаемому трупу, попутно отправляя второму смотрителю незаметный для посторонних взглядов жест. — Кто-нибудь знает, что с ним? — буднично поинтересовался Джордж, меняя положение задвижки у двери. Ответом ему послужило минутное молчание и иступленные взгляды, бегающие по стенам комнаты. Вздохнув и не найдя желаемого в тишине, он бесшумно проследовал к напарнику, наблюдая, как тот щупает пульс у толстой шеи. — Жив. — удивление проскользнуло в низком голосе Уилбура. Джордж только кивнул. Жив — как неожиданно. Ушла пара минут, чтобы вытащить полу-живого мужика из комнаты, напомнить всем о технике безопасности и провести инструктаж по выходу из помещения, не задевая разводов крови и углов. Уилбур настиг Джорджа, когда тот устанавливал сигнализацию, замыкая группу. — Это они.. друг друга, да? — Уил дергано почесал шею. — Да. — тем же ровным тоном подтвердил Джордж. — Почему? — в голосе Уилбура звучало неподдельное любопытство, будто его напарник пару минут назад был тут, а не с ним в коридоре с нежелающей открываться дверью. — Думаю.. — Джордж защелкнул последний клапан, завершая цепь оповещения. — Они увидели что-то в тайнах друг друга. Жен, например? — Они были друзьями? — Уилбур слегка улыбнулся, протягивая напарнику салфетку. — Откуда мне знать? — "ты идиот, да?", спрашивали карие глаза, бегая по долговязой, слегка неряшливой фигуре, будто изучая уже изученное. Или глаза были не карие? Кажется, вчера они были голубыми? Пара секунд замешательства заставили Уилбура поддаться вперёд, желая рассмотреть цвет глаз напарника, чтобы наконец запомнить. По инерции долговязое тело мотнуло вперёд, потому между двумя лицами осталась какая-то пара сантиметров. — Что? — старший смотритель даже не вздрогнул. Смотрел ровно в чужие широкие зрачки, не двигаясь с места и не моргая. Привычка, не более. Уилбур был излишне резким и импульсивным, редко пропускал действия через мысли, прежде чем дернуться что-то сделать, потому ожидать от этого несуразного чудовища можно было что угодно: от рук на шее, нежно поглаживающих выпирающие позвонки, до вопроса про размер трусов, которые он носил вчера. — Какого цвета твои глаза? — Джордж удивленно изогнул бровь. — Вчера я думал, что они голубые, но сегодня я считаю, что они коричневые. Когда я прав? — Никогда. — старший нахмурился, но лёгкая улыбка все равно проскользнула на бледном лице. — Они разные. — И один из них синий, а другой карий! Я не сумасшедший! — вскрикнул Уилбур, хватая Джорджа за плечи и начиная трясти им в разные стороны, как собака игрушкой, не щадя слабого вестибулярного аппарата смотрителя. — Теперь даже я не понимаю, кто из нас кретин. — вдумчиво выдохнул Джордж, откидываясь в чужой хватке. — Отпусти пожалуйста, нам надо идти. Дважды повторять не пришлось; работа отнимала слишком большую часть жизни с тех пор, как оба сюда попали, поэтому толчок "пора" работал беспрекословно. Не прийти — значило лишиться части души. Условно, конечно, но испытать это ещё раз не хотелось никому из смотрителей, потому Уилбур за секунду вернулся в рабочий режим, подняв Джорджа за плечи и поставив впереди себя, заставляя поторопиться и вернуться к пока что живой части их работы.VII
Спустя пару минут суеты, неуместных вопросов о половой принадлежности стола, следующего экспоната и одного из экскурсоводов, дверь в очередной коридор распахнулась, привлекая десятки взглядов к чернеющему проёму. Уилбур в который раз удивился тому, как предшествующая кровавая баня легко забылась гостями, на фоне предстоящего нового развлечения. — Почему здесь каждая комната в темноте? Ваш босс выдал вам денег только на кокс и пудру, а не на свет? — ввязался в липкую тишину лысый мужик, до того не светивший своей блестящей башкой. Несколько смешков разлетелось по толпе, оставляя невозмутимыми на первый взгляд только самих экскурсоводов, но Джордж уловил тихий, до скрипа кривой вдох со стороны младшего смотрителя. Уилбур все ещё не привык. Джордж уже приготовился почувствовать на себе цепкие пальцы, но Уил был неподвижным и жутко бледным, напоминая статую. — Многие экспонаты в нашем музее, так или иначе восприимчивы к световым колебаниям. — вдруг холодно улыбнулся Джордж, выходя вперед, чтобы незаметно для всех протянуть Уилбуру руку. — Поэтому для сохранности внешних и внутренних оболочек экспозиций, мы вынуждены содержать их в некоторой недосягаемости к свету. А учитывая частые неправомерные действия вне зоны проведения экскурсии, это может быть ещё и опасно для биологических видов, находящихся в диапазоне аномалий или других явлений природы. — Джордж поймал на себе недвусмысленный Уилбуровский взгляд и теплую ладонь, обхватившую его замерзшие пальцы. В лицо ударило еще парой десятков глаз — менее заинтересованных, и более оскорбленных. Трюк, работавший каждый раз, не мог подвести однажды. Люди здесь были не глупые, и даже не средние — "сливки общества рептилоидов", так звал их Уилбур. Они могли понимать, о чем говорил им смотритель, но не могли поставить ничего в ответ. Одностороннее поливание дерьмом, никак иначе. Но хватало не многим умной терминологии университета, в котором учился Джордж, чтобы деликатно заткнуть кому-то рот. — А теперь, мы двигаемся дальше, глубже в музей, ближе к его сердцу! — заговорчески зашептал Уилбур, выпуская руку Джорджа из своей. У него очень хорошо получалось наводить атмосферу мистики, хотя это было весьма иронично в таком месте. — Ее зовут Ливера. Вопреки любым ожиданиям, свет в огромном зале, явно нуждавшиеся в первичных предметах мебели, не зажегся. Уилбур легко стукнул напарника по плечу, проплывая между людьми, чтобы встать вперёд, изящно, в манере фокусника на его самом знаменитом выступлении, разводя руками. Его "смена" роли на смотрителя не могла не восхищать любого, кто о ней знал. Секунда, и он совершенно другой человек, готовый рассказать все тайны музея. — Многим раньше, к нам поступил запрос от морской военной части у берегов Гренландии, с целью.. исследования. Наш центральный штаб, как вы знаете, является единственной точкой приема "необъяснимого". — Уилбур сделал акцент на последнем слове, с притворной опаской оглядываясь в темноту позади. — Потому, теперь мы зовем ее Ливера. Прекрасная, но абсолютно жестокая. Он замолк, делая шаг в сторону, пропуская напарника вперёд. Джордж не колеблясь, отточенными действиями в слепую перевел три из четырех рычагов в положение "включено", уходя в темноту. Со стороны "зрителей", к удивлению Уилбура, было тихо настолько, что он мог слышать собственное дыхание. Щелчок. Второй. Уилбур надевает наушники. Он знает, что Джордж надел их тоже. Он не переживает. Совсем-совсем. Что до гостей? Для полного погружения в экспозицию, им не давали закрыть уши, советуя погрузиться и насладиться новизной ощущений, передаваемых этим местом. В темноте зажегся голубой огонек. Ближе к земле, освещая густой, колеблющийся воздух. Затем второй, третий, десятый — зал погрузился в полумрак. Уилбура что-то легко коснулось. Джордж по инерции, а может и по привычке застегивал и расстегивал пуговицу на рукаве Уилбуровского халата без карманов, кажется, не обращая внимание на хозяина вещи. Он выглядел призрачно бледным в свете голубого мерцания, заставляя задуматься о том, не Джордж ли второй экспонат в этом зале. По ту сторону свечения раздался лёгкий всплеск, нарушивший стоявшую тишину. Джордж вздрогнул, выпуская спасительную пуговицу из рук, не нарочно дергая холодной рукой. Уилбур задержал дыхание, слушая, как пластмассовая вещичка ударяется о пол, укатываясь куда-то за пределы видимости. Уил вдруг решает воспользоваться моментом, аккуратно беря бледную руку в свою, тут же запихивая ее в карман чужого халата, пока холодная темнота не забрала с собой еле ощутимое тепло чужих ладоней. Он может чувствовать напряженные дерганья напарника, перерастающие в легкий тремор. То, как его пальцы слегка подрагивают, холодные, словно сама смерть. Джордж вздрагивает ещё раз, но не от того, что по его запястью ползут вверх наглые пальцы, задевая веревочку браслета — он наконец видит ее. И все вокруг: гости, Уилбур, кто-то еще. Тихий всплеск, и черно-синие конечности опускаются на борт гигантского аквариума, уходящего далеко вниз. Звучит пара восторженных вздохов. Ливера складывает голову на руки, довольно щурясь от представленной ей картины. Черные волосы заправляются за заостренное, синее ухо, иногда подрагивающее в полумраке. Она вдыхает полной грудью. — Это Ливера. — тихо, словно боясь спугнуть наваждение, начал Джордж. — Сирена, если хотите. Существо медленно переводило взгляд с одного гостя на другого, не удосуживая своим вниманием только двух экскурсоводов. — Это живой вид, обладающий интеллектом, понимающий причинно-следственные связи и воспринимающий наш язык, поэтому у вас будет возможность поговорить с ней. Задать ей вопросы, на которые она может ответить односложно — да или нет. Джордж перевел дыхание, возвращаясь глазами к существу, оперевшемуся на край аквариума. Теперь сирена немигающим взглядом наблюдала за действиями экскурсовода, сея необъяснимое чувство тревоги и одновременного умиротворения в груди, где беспокойное сердце норовило вывалиться из ребер. Синие, как ледяная мгла радужки чуть дрожали, гипнотизируя, как делал бы это океан. Если мыслить совсем абстрактно, то Джордж мог бы назвать ее красивой, по-своему. Было в этом существе что-то необъяснимо притягивающее. Уилбур вдруг сжал руку сильнее, нещадно заламывая чужие пальцы в крепкой хватке. Сирена уставилась на него, еле видно скаля мелкие зубы, каким-то образом чуя, что ее жертву возвращают в реальность. Уилбур оскалился в ответ, все крепче сжимая бледную руку дальтоника, пока тот тихо не шикнул, поняв, что от хватки напарника у него перестала циркулировать кровь по венам. Что-то стукнуло по стеклу, выведя Уилбура из немой схватки с сиреной, заставив всех присутствующих обернуться на звук. Мрак теперь был рассеян десятками флуоресценцентных лампочек, позволяя видеть за молочной дымкой влаги, царившей в помещении. У аквариума стояла коляска с тянувшейся от нее костлявой рукой, стучавшей по аквариумному стеклу. Сирена оторвалась от смотрителей, взглянула вниз, снова щурясь и перекидывая волосы с левого плеча на правое. Пораженным артритом пальцем, старик настойчиво постукивал по стеклу, привлекая внимание существа. Она по-птичьи склонила голову вбок, позволяя своему вниманию переключиться на пенсионера. "Есть ли жизнь после смерти?" — его голос звучал очень тихо, без капли эмоций. Сирена молча наблюдала за человеком, что вдруг так яростно глядел на нее. "Ответь мне, есть ли!?" — снова крикнул старик, уже чётче и жалостливее, неугомонно стуча по стеклу. Осознав, что обращаются только к ней, Ливера, слегка помедлив, чуть сильнее высунулась из воды, перевешиваясь через бортик аквариума. Глянула на двух смотрителей, стоящих в стороне и не выражающих ничего на бледных лицах. На секунду черные губы искривились в почти благодарной улыбке, тут же скрывшейся под мокрыми волосами. Длины ее тела хватило только на то, чтобы свесив руки через бортик и прикоснуться мокрыми ладонями к морщинистому, покрытому язвами лицу старика. — Есть там жизнь, за чертой? — в который раз повторил старик, поднимая глаза на длинноволосое существо, возвышавшееся над ним. Он крупно дрожал, стараясь держать голову задранной вверх, желая рассмотреть каждую деталь диковинной сирены как можно лучше. Его глаза копировали муть аквариумного стекла, подобно ему наполняясь влагой. Дрожащая кисть потянулась к чернеющей пряди волос. — Есть ли? — Нет. — шепнула сирена, утирая слезу, скатившуюся по старческой щеке. В тишине старик протянул руку, желая коснуться такой прекрасной для него сирены, теперь зная, что после смерти не будет ничего, что теперь он может коснуться спасительницы, подарившей истину. Пальцы почти дотянулись до мокрой пряди, раздался странный треск, на секунду мелькнувший в тишине зала, но почти сразу за ним последовал оглушивший всех присутствующих крик, полный боли и чего-то необъяснимого. Уилбур резко отвернулся, утыкаясь в шею напарника, пока тот неотрывно наблюдал за развернувшейся сюрреалистичной картиной. Джордж видел, как сирена в один миг оторвала поражённую артритом руку, секунду назад легшую на ее тело, срывая с нее пластиковые трубки и вызывая тот самый оглушительный крик. Ей хватило пары мгновений, чтобы выбросить конечность за пределы видимости и схватиться за дряхлое лицо, поднимая старика в воздух. В многоголосом шуме вскриков, ругани и множественной какофонии человеческих голосов, невозможно было разобрать что-то членораздельное, доносящееся со стороны подвешенного тела. Зрачки Джорджа расширились, когда сирена, вытащив тело из коляски и подняв его на уровень поверхности воды, разорвала старика пополам с той лёгкостью, с которой ребенок разорвал бы гусеницу, найденную во дворе. От такого ожесточенного действа, весь пол вокруг аквариума и само существо оказались покрыты толстым слоем крови, в цвете которой блестели истинные намерения морского создания. Ее ярко-синие глаза, когда-то бывшие благодарными, теперь выражали только первородную жестокость, искореняя чувства, присущие людям из более не осмысленного взгляда. Моргнув, Джордж разглядел только то, как сирена погрузилась в голубоватую воду, окрашивая ее в грязно-бородовый, резво огревая поверхность аквариума массивным хвостом. Джордж не дышал, смотря вслед отдаляющемуся черно-белому плавнику, огибающему воду и мешающему оттенки, пока не почувствовал на своей шее теплое, слегка прерывистое дыхание. — Уил? — Джордж перевел взгляд на толпу гостей, завороженно глядящих на теперь мутный аквариум, хотя некоторые из них так же успешно блевали, цепляясь за стены. — Насмотрелся? — раздалось куда-то в ключицу дальтоника. Джордж не поднимая взгляда, тихо кивнул, чувствуя мягкие волосы на щеке и все ещё ощущая шершавые подушечки пальцев на своей ладони. — Хорошо. — мягко выдохнул Уилбур, особо сильно подцепляя ногтем мягкую кожу. — Хорошо.. — повторил он, вызывая у Джорджа мурашки, заставляя вернуться в этот зал. — Пора убираться отсюда. — голос у Джорджа все еще подрагивал, срываясь на более низкое звучание, но заметно меньше. — Она скоро вернется, захочет поговорить.. Уилбур в последний раз глубоко вдохнул, всего на секунду погружаясь в легкую дымку тепла, излучаемого бледной кожей, прежде чем сделать шаг вперед.