VII
«Дамы и господа, и снова я прошу вашего внимания! Наши очаровательные одноглазые друзья были рады с вами познакомиться, но время не ждёт, а потому — мы двигаемся дальше, в неизведанное!» Пока толпа доигрывала и досматривала, Уил в последний раз потрепал пушистый комочек, удобно устроившийся на руках его коллеги, будто те были его неоспоримо законным местом, и замер, будто в нерешительности. Джордж выглядел непозволительно расслабленным в лучах внеземного солнца, с пригретым на груди маленьким чудовищем. Черты лица сгладились, недельные мешки под глазами стали менее видны за этим теплым светом спокойствия. Безумная редкость, кажущаяся теперь такой странной. «Уил?» Опомнился Уилбур только в тот момент, когда его, высушенная химикатами и добитая не успевающим обсохнуть антисептиком, ладонь, коснулась родинки на щеке Джорджа. «Эй.» Джордж моментально скривился в лице, с шиком шлепнув Уила по руке. «У тебя трава какая-то к роже прилипла. Че дерешься?» Ответа не последовало. Джордж отвернулся, чтобы спустить Сехмету на землю, и на долю секунды Уилбур сумел поймать на себе взгляд недобро сощуренных карих глаз.VII
«Как вы могли заметить, пейзажи значительно отличаются, если сравнивать их между собой, что, безусловно, уж-ж-жасно завораживает.» — Уил стоял на произвольном пьедестале-холме, бодро вещая в крупный на вид громкоговоритель. — «Впрочем, не будем останавливаться на пол пути, самое интересное — впереди, хе-хе.» Смотритель подхватил коллегу под локоть, всплёскивая рукой в сторону группы, продолжая в пол голоса. — Хороший из меня стихоплет, да? Мне бы на философском факультете с педагогическим составом дискуссии обсасывать, а я тут.. — он неопределенно повел рукой в воздухе, прежде чем нажать на выуженный из кармана пульт. — А ты — тут. — темные глаза снова обожгли ультрафиолетовыми лучами, словно через открывавшуюся озоновую дуру. Их взгляды встретились. Уилбур ужасно грязно подмигнул. — Ладно тебе, не куксись, принцесса. Не то, чтобы я против, да? Твоя компания, Джорджи, ста филфаков стоит. Тысячи! Вот только я так и не испытал студенческой влюбленности; этих бабочек в животе, детского доверия, страстного, крышесносного секса. Вот если бы ты.. Эй — эй, ладно! Понял я! Не дерись только, сын Афродиты. Ай! — пинки по ногам посыпались сразу же после открытия Уилбуровского рта, а добивающим маневром стал щипок в бедро, от которого тот чуть не лишился пульта управления. — Соберись, Уил. Я понимаю, что с течкой бороться ужасно трудно, все мы существа разные, но будь добр. — Хотя подобные слова звучали больше шутливо, чем угрожающе, лицо у Джорджа было до неприличия хмурым. Могло показаться, что тот настроен даже враждебно и кое-кто сейчас точно огребет, но Уил только улыбался, видя, как мельчайшие искры, словно золотистые песчинки, смешливо бесновались на дне темных глаз. — Порой волонтеры вынуждены помогать животным в сезон спаривания, Джордж. Будь добр. — Ты отвратителен одним фактом отсутствия оспаривания моих слов, Уилбур. Как Бог ещё не отнял у тебя возможность говорить на английском за все те гадости, что успели вывалиться из твоего рта за двадцать пять лет жизни? — Гав — гав? Теперь Джордж не представлял из себя вселенскую озлобленность, но закатывать глаза и тяжело вздыхать ему запретить было невозможно на уровне функционирования вселенной. Прежде чем Уилбур, уже раззявивший рот, успел сморозить что-то еще, Джордж комично фыркнув, ушел вперед.VII
«Приношу свои извинения за тягость выслушивания нравоучений, но техника безопасности и пара условий, внимание!» Раздался хрипловатый кашель в динамике громкоговорителя. «Сейчас мой дорогой коллега,» — Уил вскидывает руку в сторону, указывая на Джорджа, махавшего всем присутствующим и приветливо улыбавшегося. — «наденет вам на руки браслеты и надёжно их закрепит. Я не стану вам объяснять все эти заумные вещи, из которых сварена начинка ваших новых украшений, но если вдруг вам будет интересно, не стесняйтесь, я всегда готов ответить на все ваши вопросы!» Джордж, все с той же обворожительной (Уилбур иногда завидовал посетителям музея) улыбкой, принялся ходить через людей, прошивая группу, как игла — ткань, и закрепляя на каждом запястье по синеватому, металлическому браслету с пульсирующим огоньком в самом центре. «Скажу одно: новые технологии, господа! Как вы знаете, в нашем музее все необычное, потому против чудес природы, должны быть чудеса технологичные. Гармония — одна из важнейших вещей, благодаря которой наш хрупкий кусочек такого чужого мира продолжает существовать и радовать ваш искушённый взор.» Джордж щелкнул последний механизм крепления, послав в сторону Уила еле заметный жест. «А теперь, прошу вас, потрясите руками, дабы проверить надежность крепления. Спасибо! Принцип работы мудреный, но в двух словах: эти браслеты помогают вам оставаться «в камуфляже». Зачем?» — Уил снова зашелся кашлем. — «О-о-о, скоро вы все непременно узнаете, но! Снимать браслеты, для вашей же безопасности, строго запрещено. Не для меня, не для компании, не для нашего дорогого музея. Для вас. И в-а-ш-е-й безопасности, мои достопочтенные друзья.» В ту секунду, когда Уилбур отнял от лица громкоговоритель, из-за спин экскурсоводов раздался гул, разрезавший доселе умиротворенные звуки природы. Уилбур вынул из сумки небольшой карабин, соединённый с частью его одежд почти прозрачным тросом, раскрутил замыкатель и схватив Джорджа за пояс форменных штанов, притянул того к себе, с характерным звуком замыкая карабин на сцеплении. «Опять ты со своим поводком.» — голос Джорджа сочился недовольством. Но парировать Уилбуру не позволил характерный щелкающий звук остановки массивного механизма. Шум вызвал бурную реакцию экскурсионной группы, но на лицах экскурсоводов не дрогнул ни единый мускул, когда за их спинами распахнулись громоздкие ставни лифтовой кабины, лампами электрического света приглашая на борт. Эдакие «металлические челюсти» — как любил называть их Уилбур в своих «ночных записках». Вновь инструкция по пользованию лифтовой кабиной: нельзя дергать двери, нельзя прыгать, нельзя бегать, нажимать на кнопки, трогать лампы. Как только монотонный текст, заученный до такой степени, что и во сне иногда пересказывался самими экскурсоводами, закончил звучать, всю группу пригласили пройти в кабину подсвеченного механизма. Хватило (всего лишь!) семи минут, чтобы все тела загрузились в лифт, позволяя захлопнуть механические створки и прожать комбинацию клавиш, заставившую кабину дернуться и поползти куда-то вниз. Почти всю дорогу до пункта назначения оба смотрителя молчали, но то было не так заметно за оживленным галдежом основной экскурсионной группы. Пока некоторые бурно обсуждали еще не переварившихся в сознании Сехмет, другие, уже успевшие между собой познакомиться, беседовали на более отдаленные от Музея темы. Бесспорно, были и те, кто ко всеобщему шуму присоединяться не планировал, держась мрачным особняком, но тех было преимущественно меньшинство. Уилбур в четвертый раз пересчитал всех присутствующих, остановившись на отметке в четырнадцать голов. «Чудесно» — про себя подумал он, поддевая указательным пальцем металл прицепленного к поясу карабина. Тот, в свою очередь, издал тихий лязг, нагло привлекая внимание второго смотрителя. Джордж вскинул брови, призывая Уила остановиться. На удивление, тот даже не попытался послушать незаметное предупреждение, напротив — слегка потянул карабин вниз, заставляя Джорджа легко накрениться в бок. «Че тебе?» — на грани слышимости шикнул он, в сотый раз щелкая Уилбура по руке. Ответом послужила широкая, до ушей, и ужасно глупая, улыбка, к слову, сопровождаемая еще одним дерганным движением уже на сплетении троса, заставившим Джорджа неловко качнуться в сторону, чудом не повалившись на землю. — «Ты — придурок.» — констатировал Джордж, отпихивая чужую руку от троса. — «Солевой ты еблан, только тыркни меня еще раз». В ту секунду, когда с губ Джорджа слетает последний слог незамысловатой угрозы, лифт вдруг неестественно дергается, вызывая волну удивленных вздохов, и Уилбур краем уха слышит странный, еле слышный стук, после чего во всей кабине гаснет свет. Всего на секунду, и большинство гостей даже не успевают как-либо отреагировать на случившееся, когда желтоватые лампы с характерным звуком мигают, возвращая все на круги своя. Уил, все же успевший на долю секунды напугаться, с облегчением хмыкает. Собравшись было шепнуть какую-то глупую шутку, он поворачивается, упираясь взглядом в пустой угол..