***
Погода ухудшалась с каждым днём, а ночной, проливной ливень затянулся и на следующий день. В поместье стояла гробовая тишина и лишь шкрябаете щётки о пол, немного развеивало эту гнетущую, даже напрягающую тишину. Эльфы раз за разом начисто выдраивали пол так, что там наверное можно было увидеть своё отражение. Драко конечно пристально обращал внимание на каждого из них, просто из любопытства, стараясь сосчитать точное количество. Но подсчёт сбивался уже после четырнадцати или шестнадцати эльфов. Прислуга тут была также на хорошем уровне. Будь у этих двух братьев гувернантка, она была бы на королевском уровне. Может Малфой в каком-то роде и завидовал Флоренсам. Хотя, нет. Он так же имеет всё это, даже в большем количестве — у него есть семья. Да, пусть она и не такая идеальная, о которой он по ночам в школьной спальне факультета мечтал, но она во всяком случае есть. Малфой завидовал лишь тогда, когда видел всю семейку Уизли. Салазар, да простят его все, но это было именно так. Такая большая, дружная семья, полная любви. На лицах каждых часто мелькает улыбка, а отец так крепко обнимает своих детей. Драко даже не мог вспомнить, когда Люциус обнимал его, да и было ли это вообще? Да, Уизли были чистокровной семейкой, но именно из-за отношения отца к ним, Драко так относился и сам. Наверное, это вошло в привычку, но теперь, стало смыслом. Смыслом того, что он делил всех. На подобных ему и нет. На грязных и чистых. На сброд и высшее общество. К какому типу относилась сейчас Грейнджер? Он нервно сжимает кулаки, не зная ответа на этот вопрос. Ещё раз. Он пытается прочесть заклинание. Слишком много латыни. Ебаной латыни, которая раздражала в школе не меньше Грейнджер. Чёрт, чёрт, чёрт. Ему нужно домой. Послать всё к чертям и просто отдохнуть. Забыться где-то на годик и просто существовать. А будет ли в его небытие Грейнджер? Драко шипит сам на себя. Слишком много мыслей. Слишком много её. Всё утро, день и немного вечера, всё поглощала сегодня она. Он не видел её со вчерашней ночи. Наверное ещё час или два они молча постояли в подобии объятий. Такой тёплой и нужной сейчас Гермионы. Можно ли сказать, что он тронулся? Определённо. Ещё раз. — Acta est fabŭla. Mundus perit, tempus apparet. Aperi et monstra viam mundo renuntiato. Несколько раз он запинается, останавливается, делая глубокий вдох. Ещё немного и они вернуться домой. Грейнджер должна прийти с минуты на минуту к нему в комнату. Руна, заклинание и всё кончено. Весь этот бред, который происходил все эти несколько месяцев. На душе есть даже какое-то облегчение. Малфой садится на край идеально заправленной кровати. Секунды текут слишком долго. Он не любил ждать. И стоило ли всё это того, чтобы вернуться с пустыми руками? О да, он определённо вернётся домой не с пустыми руками. В них точно будет Гермиона Грейнджер, и будь он совсем чокнутым, то заявится на свадьбу к Блейзу с ней. Ловить на себе все эти взгляды, слышать перешёптывание по их поводу. Драко пошлёт каждого, но точно не станет как-то реагировать. К чертям всё. Люциуса и его правила. К чёрту Асторию, которая сама же не желает их помолвки и даже Блейза. Он знает, точно знает, каков будет его взгляд на друга. Немного осуждающий, непонимающий и оценивающий. Но Забини не скажет ничего плохого, ведь это Малфой. Он примет как есть, и это хорошо. Будет ли что-то дальше у них с Грейнджер, Драко не знал, не хотел даже думать. Но что точно он знал, так это то, что теперь черноглазый филин выучит новый адрес куда доставлять письма. Драко Малфой будет писать письма грязнокровке? Блять! Всё! Хватит! Он бесился даже со своих мыслей о ней, но так ждал, когда её кучерявая голова заглянет в его комнату. Тихий стук. — Драко? — раздаётся обеспокоенный голос Гермионы. — Быстрее, — шипит он в ответ, вскакивая с кровати, — Готова? — Ты уверен, что стоит так резко возвращаться? — решимости бы ей и немного настойчивости, — Даже не попрощались… — Плевать. Палочка? Грейнджер достаёт из заднего кармана палочку демонстрируя её. А помниться, как она убегала в конец библиотеки и в слезах прижимала её к себе, так боясь остаться без древка. Малфой протягивает ей руну, и она сразу же начинает бегать глазами по клочку помятой бумажки. Да, она сомневалась. Может быть он тоже, ну уж слишком это скрывал. Обстановка накалялась, а взгляд Малфоя буквально пожирал её. Пару секунд и Грейнджер положительно кивает. — Первый раз вижу такую руну, — шепчет она, переводя взгляд на Драко, — А что дальше? Когда мы вернёмся? Ты думал об этом? — Грейнджер, — он выдыхает, смягчая взгляд, — Дальше только спокойствие. Никаких дурных снов и похорон. Хватит, мы натерпелись вдоволь, особенно ты. Помнишь что я тебе говорил? Доверяешь? — Доверяю, — едва заметно кивнув. Драко кладёт руку на её плечо, начиная произносит латынь. Чётко, не спеша выговаривая каждое слово, параллельно чертя руну в воздухе. Несколько секунд. И это конец. Раз. Два. Три. Конец. Ничего не происходит. Он вбирает воздух в полные лёгкие, произнося ещё раз и теперь чертя руну на столько ровно и чётко, что даже Грейнджер уверена — она идеальна. И снова провал. О да, это их очередной провал. — Мне кажется. — Тихо! — шипит Малфой, заходя на третий круг. Он не сдастся, пробует ещё раз. И если потребуется, проведёт так всю ночь. Плевать, домой он хочет больше. — Драко послушай! — настаивает Гермиона, разворачиваясь к нему спиной, — Мне кажется, что я знаю в чём проблема, — она делает небольшую паузу, рассчитывая услышать хоть что-то в ответ, но его так и не последовало, — Если меня перенесло сюда, то значит было какое-то звено. Та частичка, которая повлияла на это. Нужно только вспомнить первый день. Что было на нас обоих, что могло повлиять на это. Малфой ещё несколько минут стоит, обдумывая что-то в голове, молчит. Он знает ответ на эту головоломку. Опуская глаза ниже, он бережно берёт её запястье, обхватывая холодными пальцами. — Грейнджер, где браслет? — Что? — Где твой браслет? Тот, что нашли в моей комнате, — произносит Драко, но Гермиона теперь знала его куда лучше. Малфой начинал закипать. За столько месяцев, Грейнджер действительно может составить несколько страниц его анамнеза, если так можно сказать. Характер Драко был таким разнообразным, что при обычном взгляде, она могла уже с лёгкостью сказать, что он испытывает сейчас. Знала все стадии его кипения или злости, только вот… Ей безумно хотелось увидеть его искреннюю улыбку. Не такую, которой он одаривал её новый наряд или то, как она ответила кому-то. Нет. Живую улыбку Драко Малфоя. Это ведь происходит иногда? — Ты уверен? Уверен, что это именно оно — то звено? — Абраксас уверен, — Драко поднимает левую руку, показывая небольшой серебристый перстень, который был надет на мизинце, — Это тот же металл, что и в твоём браслете. Тебе никогда не было интересно, какое плетение у него? — Особо как-то нет. — Грейнжер, это слизеринский браслет. Само плетение имитирует чешую змеи. Мне очень интересно, откуда ты его взяла, но на это просто нет времени. Где он? — он говорил так быстро, что Гермиона была не уверена, поняли ли она вообще хоть что-то. — Он у Уильяма, — быстро отвечает она, начиная нервничать. Драко приподнимает бровь. И снова он — Уильям. Браслет у него, как наверное и весь здравый смысл Гермионы. Сохранять спокойствие, когда столько всего наваливается на плечи особо трудно. Но Малфой пытается. что бы не паниковала ещё больше Гермиона. Ему не нужны её слёзы сейчас. — Время близится к ужину, — он прикрывает глаза отходя к стене, опираясь спиной о неё, — Я буду около них, а твоя задача найти браслет. Скорее всего он у него в кабинете. — Но разве это не будет странным, что я не присутствую на ужине? — противится Гермиона. О да, сейчас пойдёт тонна вопросов, которые так не любил Драко, — Может быть ночью? — Нет. Сейчас, — чётко произносит он, — Я скажу, что тебе не здоровится. Действуй аккуратно, обращая внимания на домовиков. Как найдёшь, то сразу иди сюда. Малфою не нравилась эта затея, но следить за тем, чтобы братья были в его поле зрения по его силам. Грейнджер не факт что справилась, а что касается по части кражи, так она уже с опытом. Отыскать браслет в небольшом кабинете, она точно сможет, а тридцать минут один на один с Флоренсами он вытерпит. — Драко, мне страшно. — Всё потом Грейнджер. Давай, нужно найти браслет.***
Дверь кабинета приоткрыта, и она отчётливо слышит как потрескивают поленья в камине. Видимо, он находился тут не так давно. Стол завален книгами и различными документами. Волнение в груди ощущается так, будто пустой желудок слипся и присох к позвоночнику. Небольшой тремор в руках и Грейнджер опять что-то крадёт. Если не удастся выбраться отсюда и рассказать ребятам о своих похождениях, то они никогда ей не поверят. Они вряд ли бы поверили в то, что она выпивала с малознакомым мужчиной в пабе, а что уже говорить о том, что в её голове был небольшой план, как выкрасть кольцо из национального музея. Это время портит её. Знатно испортило. Может в этом как-то и виноват Малфой, но она тоже не святая. Та Гриффиндорка, которая варила оборотное зелье в туалете, уже во второй раз пробирается в чужой кабинет в поисках того, что нужно выкрасть. Чёрт, ещё и международный розыск. От нелепости всех этих ситуаций хочется рассмеяться или заплакать. Ей также хотелось домой, но покидать дом вот так по-английски, ей особо не хотелось. Уильям и Элайн так бережно к ней относились. Грейнджер точно будет скучать по ребятам. Главное, не говорить об этом вслух. Ей непонятна ненависть Малфоя к ним. Ведь Флоренсы предоставили им кров и еду, абсолютно безвозмездно. Может Драко и платил за какие-то услуги Артура, но эта информация никак не дошла до проворных ушей Гермионы. Тут пахло Уильямом. Таким тяжелым запахом, который исходил только от него. Пиджак оставленный на спинке стула. Странно, что он спустился к ужину без него. Гермиона оборачивается каждые несколько секунд, боясь напороться на эльфа. Ведь за всё время, что она тут, разговаривал с ней лишь Фор, да и то, когда ему это было поручено. Тут оказалось больше пространства, как ей казалось. Ведь раньше, заглядывая в его кабинет из коридора, вид открывался только на массивный, письменный стол. На нём давно сгорела свеча, а воска было настолько много, что он достигал пола. сколько времени проводил тут Уильям? Всё сделано под дерево и наглухо занавешены окна. Кабинет похож больше на склеп, нежели на рабочее место. Всё слишком мрачно. Раньше она думала, что именно так выглядит комната Драко, хотя и ошибалась. Малфой, как ни странно хорошо сочетал светлые и тёмные оттенки. Не любил мрачность в своих имениях. Чаще всего проводил время в северной гостиной, которая была самая светлая из всего дома. Хоть и по цветовой гамме одежды не скажешь, но Драко действительно предпочитал что-то посветлее. Столько много различных шкафов, что Гермиона просто не знает с чего начать. Разбегаются глаза. Что можно хранить в этом множестве разнообразных ящиках? В кабинете Захары всё было иначе. Проще. Книжный шкаф, который вмещал в себя несколько выдвижных ячеек — это первое с чего она начала свои поиски. Да простит её Мерлин, но копаться в личных вещах, низ её достоинства. От этого становится как-то не по себе. Да и что Гермиона хотела, что бы со спокойной совестью, она шарилась тут, заглядывая в каждый ящик? Пусто. Нет, конечно тут просто завал всяких документов и графиков, но ничего, что нужно было бы ей. Интересно, как там Драко? Всё ли хорошо? Только сейчас Гермиона осознаёт то, что а если Уильям покинет ужин раньше? Как Малфой его задержит? Как даст знак, что он идёт именно сюда? И из-за этих мыслей она начинает искать быстрее. Хотелось бы вывернуть всё содержимое каждого ящика, но слишком заметно, если браслета тут не окажется. Открывая каждый шкафчик, ящик. Заглядывая на каждую полку, но всё не то. Может его действительно тут нет? Ведь почему именно в кабинете? Дом большой и столько места, куда можно его положить. Мысль о его словах не даёт ей покоя. Доверять ему? Как давно она начала это делать? Но это происходило так часто, что случалось уже просто на автомате. Он как-то делал это так, что просто хотелось верить его словам. Ведь когда его тон голоса смягчается, то по телу пробегают мурашки, а в животе что-то скручивается тягучим узлом. Малфой изменился и она это видела. Видела по отношению к себе, по его мотивам и поведению, по его открытости к ней. Он хотел помочь ей и только это заслуживало доверие от неё. Грейнджер обожжётся ещё раз, просто не привыкать, но сейчас… Сейчас ей хорошо рядом с ним. Так хорошо, как с ребятами в школьные годы. Когда вечером в гостиной не хотелось о чём-то думать. Было так комфортно и уютно, от чего все мысли просто рассыпались. Наверное, так и с Драко. Ей так же комфортно рядом с ним, хоть и иногда, он прикладывает все усилия, чтобы сделать наоборот. Гермиона заглядывает во все ящички стола. но они и вовсе пустые, кроме одного — последнего. Небольшая папка, без подписи или каких-то опознавательных знаков. Чистая. Открывая форзац, она пропускает удар куда-то под рёбра. В голове сразу возникает та комната в которой держал её чокнутый доктор. Нет, они просто схожи. Графики ведь все на одно лицо, но от чего-то холодок идёт по телу. Страница за страницей Гермиона листает дальше. Ничего не понятно. Соотношение процентов, индикаторы, логарифмы и формулы. Нет никакого текста в основном цифры. Годрик, их настолько много, что Гермиона просто пролистывает дальше. Несколько свободных колонок и лишь три заняты и в них снова проценты. 90% — 42% — 4% Ничего не понятно. Она захлопывает папку. Но перед тем, как бросить её обратно, она замечает швы дерева. Ровный квадрат посередине ящика, который имел небольшие щели. его можно поднять. Грейнджер приподнимает квадратный деревянный лист и под ним образовывается небольшой тайник. Шкатулка. Красивая с рубиновыми вкраплениями на каждом угле. Приоткрывая её, Гермиона зажмуривает глаза. Плохое, слишком плохое предчувствие. На глаза попадается голубой камень, что так сильно отблескивал от огня в камине. Небольшой, квадратный небесно-голубой камень, который красиво сочетался с серебристой оправой и небольшой россыпью таких же рядом. Красивое. Как истинной девочке ей конечно же хочется примерить его, но она продолжает изучать дальше. Видит то, что уже видела недавно. То, из-за чего она и Драко находились тут — кольцо с чёрным алмазом. Обворожительное. Вблизи оно было и впрямь идеальное. Так красиво играясь с переливами огня, что аж маленькие зеркальные искорки отражались на стенах кабинета. Небольшой квадратный камень и аккуратные вкрапления металла на каждом его углу. Альтернативная работа предыдущего кольца. А на самом дне шкатулки покоился её браслет. Грейнджер бы никогда не подумала, что всей заварушкой будет он. Именно он стал тем фактором, что перенёс её сюда. Вот и всё. Кольцо и браслет у неё в руках, им можно возвращаться с чистой совестью домой. Гермиона надевает «идентичный» на безымянный палец. Слишком уж красивый сапфир, который так и манит её. Троица почти в сборе, только где третье? — Кольцо наследника, который впервые надевает на указательный палец своего ребёнка его отец, — голос из-за спины. Такой тихий, что пробирает до мурашек, — Будь ты менее любознательна, не испортила бы сюрприз. Она боится обернуться. Чувствует, как холодеют её пальчики и как по телу пробегает озноб. Страшно. Почему ей страшно, ведь она знает этот голос? Может быть от того, что она всё же застукана за непристойным делом? Да, Грейнджер, ты попалась в мышеловку. Ты чувствовала себя так же, если бы в туалет зашёл Снейп и увидел, как хорошо ты знаешь его предмет? Второкурсница умело вываривает оборотное в заброшенном туалете — нонсенс. Или, быть может, ей просто стыдно? Он стоит в дверях, но где же Драко? — Не могу злиться на тебя даже при таких обстоятельствах, — произносит Уильям и она слышит как он медленно, но приближается к ней, — Хотя, ситуация и должна вынуждать меня на данный поступок. Или мой аналитический склад ума сложил неверный пазл? Что привело тебя сюда, Гермиона? Сгореть от стыда — это подходящая смерть сейчас? Оо, ей бы этого сейчас сильно хотелось. Грейнджер чувствовала, как наливается её лицо багрянцем и будь на то воля, провалилась бы под землю, да падать ещё два этажа. — Я… я хотела забрать свой браслет, — бормочет себе под нос, не в силах обернуться. — И лучший вариант для этого — выкрасть его? — он усмехается, хотя это её вовсе не веселит, — Гермиона, это же твоя вещь, обычной просьбы о его возврате хватило бы. Как безрассудно с твоей стороны, ты так не считаешь? — Прости, но я…я… Мне нечего ответить, просто прости, что я так поступила, — ей ужасно стыдно перед Уильямом. Как не красиво с её стороны то, что он видит сейчас, — Но Уильям, — она оборачивается, — Кольцо? Лёгкая улыбка. Такая мягкая, что можно утопиться в ней. Гермиона впервые видит его таким. Спокойным с мягким взглядом на неё и таким открытым. Будто он рад чему-то и даже не собирался злиться на неё. — Всё верно — это оно, — и такой же тон. Слишком мягкий, — Именно его ты видела в музее? Чёрт, чёрт, чёрт. Рёбра будто специально мешают сделать вздох, но почему он такой спокойный? Будто так и должно было быть. Словно отсчитывал секунды, чтобы зайти в нужный момент сюда. — Откуда… — Я знаю куда больше, чем ты думаешь, Гермиона, — Уильям присаживается на корточки около неё, заглядывая прямо в глаза, — Как твоё самочувствие? Что? — Что? — Тебе же больше не сняться кошмары, ведь так? Она даже не обратила на это внимание. Выспавшись сегодня утром, Гермиона просто думала не о том, что её тревожило сегодня ночью. Просто забыла, вылетело из головы. — Д-да. — Вот и славно, — он хочет что-то ещё сказать, но обрывается, прикрывая глаза. Так страшна неизвестность, что начинает пугать, — Давай поговорим в другом месте? — Я наверное пойду, — отрезает она, резко поднимаясь на ноги, — Мне нужно… Я… Уильям действует на опережение, немного скалясь от негодования. Хватая её за запястье и притягивая к себе, подходя всё ближе к камину. Его шёпот и она особо не различает то, что он пытался сказать. Огонь гаснет и Флоренс пихает её в глубь потухшего камина. Взгляд, улыбка, шаг. Горстка пепла и Гермиона просто пытается выбраться, но он пригораживает ей проход, пихая обратно. Грейнджер ударяется спиной о каменную кладку, съезжая по ней вниз. Мотылёк в паутине, только не порхай крыльями. — Драко! — выкрикивает она и через секунду её поглощает зелёное пламя.***
О, место такое знакомое, что от этого становится тошно. Противный, едкий запах каких-то лекарств, что так сильно пробивался в нос, просто сводил с ума. Нет, она опять тут, буквально выпадает из затхлого камина на холодную плитку злосчастной комнаты. Та же металлическая кушетка, графики, свет и холод. Нет! Теперь ей точно не выбраться отсюда. И это осознание наваливается лавиной на неё. Гермиона вскакивает на ноги, мечась в панике, не зная куда ей кинуться. Не порхай крыльями, увязнешь сильнее. Теперь можно прощаться с жизнью? — Ну тише, тише, — из зелёного огня появляется Уильям, делая внушительный шаг в комнату, — Всё же хорошо. — Хорошо?! — выкрикивает она, оборачиваясь на голос, — Это был ты! Ты держал меня тут, вкалывая какую-то дрянь в меня! Ты! Это был ты! Он наклоняет голову в бок, словно копируя движения Малфоя. Хищный, холодный взгляд. Как быстро он меняет настроение. Губа дёргается от того, что хочется расплакаться. Это был он. В это просто не хотелось верить. Теперь Гермиона понимала всю ненависть Малфоя к нему. Знал ли Элайн? Нет, он определённо не знал, либо это была хорошо сыгранная роль. — Тебе не нужно переживать Гермиона. С тобой всё будет хорошо, — он говорил всё это, но как-то не особо внушало доверие, — Я беспокоюсь. От этого просто хотелось выцарапать глаза. Блять, что? — Зачем всё это? Всё что ты делаешь со мной?! Ты же говорил, что только Драко делает мне больно, а сам в это время. Чёрт, ты просто монстр, Уильям. — Всё именно так, только монстр на самом деле Драко. Это просто удача, что ты ещё не погибла от его рук, а ведь такое и впрямь может случиться. Я оберегал тебя, не давая тебя ранить. Был всегда рядом, даже когда ты об этом не задумывалась, — он обходит её сзади, копошась у стола. Но Гермиона даже не смотрит в его сторону, ей слишком тяжело воспринимать всё это, — Я действительно оберегал тебя. Сложно. Это просто ужасно сложно анализировать. Человек, который действительно ограждал её от всех проблем, защищал, дал кров и еду — оказался именно тем, кем не должен был быть. Но даже сейчас он говорит о какой-то там заботе. О чём ещё может идти речь? Ей нужно больше объяснений. — И для чего тогда всё это? Для чего тогда вся эта забота от тебя? Для чего ты держал меня тут?! — выкрикивает Гермиона с застывшими слезами на глазах. Но по телу пробегается жар. Такой сильный, будто вот-вот подкосятся ноги. Жарко. Что-то острое вонзается в её шею и так быстро проникает в кровь. Он держит её, но она даже не понимает, где находится его рука. Уильям сзади, сердце начинает стучать как бешенное. Несколько секунд и она словно ватная. Тело обмякает в его руках. В чужих, злых руках. Только не в его, пожалуйста. Флоренс легко приподнимает её, укладывая на такую уже знакомую ей металлическую кушетку, где по бокам виднеются кожаные ремни. — Как бы не звучало это жестоко Гермиона, но дело в твоей крови и моей слишком сильной симпатии к тебе, — его голос схож с эхом. Так громко разлетающийся по комнате, — Аристократ вроде меня не может связать судьбу с грязнокровной девушкой. Так просто принято, так просто не поймут меня. Но с каждым днём я убеждался лишь в том, что это именно ты. Умная, начитанная, целеустремлённая ведьма, та, что так сильно подходит на роль избранницы. Уильям обходит её с другой стороны, оглядывая обмякшее тело, которое так сопротивляется действию препарата. Его умиляет эта картина, но безумно нравится её борьба. — Единственным выходом для меня из этой ситуации было лишь то, чтобы изменить твою кровь. Дать тебе что-то большее и большее в этом плане — чистая кровь. Затея не и лучших, но слишком уж сильно ты сводила меня с ума. Да, слишком опасно, но это отошло на второй план. С моими связями и деньгами всё становится реальным. Сыворотка, которую я вкалывал в тебя те три дня, должна была преобразовать молекулы крови, изменить их. Но статистика быстро упала на нет. Он ещё несколько секунд смотрит на неё, но резко сдвигается с места, начиная застёгивать ремни. Гермионе, что и так из последних сил старается не уснуть от какого-то препарата и так тяжело, но ещё тяжелее всего воспринимать то, что он рассказывал ей. От его слов волосы вставали дыбом. Изменение крови? Да об этом даже слышать страшно, не то что пробовать. Такое вообще невозможно. Гермиона знает, чем чреваты последствия неправильного перелива крови, а тут… Это просто самоубийство, странно, что Уильям этого не понимал. Его безумная идея не будет терпеть успеха. Если в первый раз ей просто чудом повезло выжить, так в этот раз она точно обречена на смерть. Почему он этого не понимал? Деньги и связи? Что за бред? Это убийственный препарат, который не сулит ничего хорошего. Действительно, безумный доктор. Ремни туго вжимаются в её кожу, но Гермиона даже не может реагировать на это. Тело будто парализовало. Веки стали ужасно тяжёлыми, а тело лихорадило, бросая то в жар, то в холод. — Формулу доработали и теперь я уверен в том, что она сработает. Так что, ты проснёшься через несколько дней чистокровной ведьмой, — он снова издаёт смешок, застёгивая последний ремень на щиколотке, — А по поводу Драко не беспокойся. Браслет он снова найдёт в своей комнате, как ранее туда подбросил его я, и с чувством вины он вернётся домой. Ведь будет буквально умирать без тебя и если у него есть инстинкты самосохранения, он вернётся в своё время. А вот что касается тебя, милая, то ты останешься с нами. Ведь тебе же нравилось у нас, да и для чего тебе возвращаться домой? К полоумным друзьям, которым нет до тебя никакого дела? Или к нудной работе, которая как каторга изнуряет твоё прекрасное тело. Всё будет в порядке, Гермиона, а теперь отдыхай. Уильям быстро покидает комнату, слишком громко захлопывая дверь. И снова она тут, одна. Привязанная к этой чёртовой кушетке, наедине со своими мыслями. В голове сразу вспоминается картина, которая так обеспокоенно смотрела на неё. Она же знала. Знала, о чём спрашивала. Уильям знал о её крови! Чёрт, это словно бредовый сон, из которого просто не выбраться. Всё обдуманно на столько хорошо, что это просто гениальная многоходовочка. Видимо это был он, кто стрелял в Малфоя в доме Боттичелли. И нет, Драко не хотел защитить Гермиону, луч адресовался именно ему. И как удачно Уильям оказывался в нужных местах. Даже тогда, в Италии. Не стал бы он шнырять по безлюдным улицам. Он шёл прямиком за целью. За ней. Он просто хотел изначально избавиться от Малфоя. Наверное, с ним бы расправился отец Кармеллы, но видимо, что-то пошло не так. Но когда Уильям заметил, что у этих двоих что-то происходит, то приступил к иным действиям. Он стал настраивать Гермиону против Драко. Раскрывая все его секреты, представляя его не в лучшем свете. И как искусно он подбросил браслет в комнату Драко. Да, это могло хорошо сработать. Гермиона и сама верила в это. А как тут не поверить, если все настраивают тебя против него. Драко отправится домой… Для него это будет лучшим вариантом. Ведь теперь, Уильям вряд ли выпустит её отсюда, когда она уже знает о его намерениях. Если он будет искать её, то это самоубийство. Долго в таком состоянии он не протянет. Да, ему лучше вернуться домой. Слеза скатывается по виску, так привычно заползая в волосы. Всё повторяется. Она верит, что может быть другой исход событий, но эта вера так мала, что просто исчезает где-то там, на подкорке мозга. Как она могла так слепо верить в то, что так красиво ей пел Уильям. Пел? — Сыграешь мне колыбельную? — его просьба просто выбивает у неё все мысли из головы. Нет, в этом нет ничего такого. Но Грейнджер всё равно находится в недоумении. И снова жуткий холод окутывает её тело, пробирая до костей. Он просил её сыграть колыбельную, но получил отказ. Как она не догадалась ещё тогда? В те три дня, когда находилась тут, что это именно он. — Тили-тили-бом, — снова, опять этот голос, что с болью отдаёт в виски, начинает тихо напевать мелодию, — Кричит ночная птица. Он уже пробрался в дом. К тем, кому не спится… Он спел ей её сам. Ту страшную колыбельную. Которая просто сводит с ума, добавляя больше страха. Хотя, куда ещё больше? Это же было так очевидно. Она хочет увидеть Драко. Что сейчас происходило с ним? Что он чувствовал сейчас, снова теряя её? Безысходность просто пожирала её из внутри. И, почему-то, хочется опустить руки. Будь что будет? Это уже не та упёртая Гриффиндорка, которой она была раньше. Слишком устала бороться со всем тем дерьмом, которое встречается по жизни. Она засыпала и молила Мерлина о том, чтобы не проснуться. Хотя зачем? Ещё несколько таких уколов Уильяма и она точно не проснётся. Лёгкая смерть о которой даже и мечтать не пришлось. Всё так быстро заканчивается. Глаза закрываются.