На Юг и обратно

Спустившись со склона у тоннеля, сталкеры очутились у бункера НИИЧАЗ. Увидев октагоновый купол, Бумер практически мгновенно лишился той бодрости, что появилась у него после объявления о поиске проводника. Сейчас на лабораторной койке лежит Витя Металлист, дрожит от боли и ещё не до конца заработавшего обезболивающего, а учёные вытаскивают у него из раны пулю и штопают живот. Парень — почти новичок, тоже деньги нужны… А Бумер ходит и радуется тому, что работу нашёл. Как, оказывается, мало нужно, чтобы забыть о чужой беде — чуть меньше десяти тысяч рублей… Кстати, о деньгах… К кому всё-таки идёт Чебур? Перекупщик какой? Они действительно могут заплатить чутка больше, если собираются вывозить товар за пределы Чернобыля, на Большую Землю. Но, учитывая того, как Костя одет, он, скорее всего, новичок. Такие о настоящих расценках и не догадываются, их легко развести на малые бабки. Та же «Зуда»: на самом деле стоит около пятнадцати тысяч в рамках Зоны, какой-нибудь коллекционер из Москвы, — Киев чаще встречается с артефактами, и там из-за повышенной осведомленности цены более стабильные и приземлённые, — платит около семидесяти пяти по завышенной в пять раз стоимости; Новичку дадут 7-8 тысяч за добычу арта и пинком под зад отправят прочь, если тот будет возмущаться из-за малых денег, заодно пригрозив наёмным убийцей в случае разглашения; Три косаря потратят на международную доставку по обычному тарифу за 4-7 дней, тысячу на свинцовый лист, поскольку «Зуда» радиоактивна; Ну и пятнадцать штук даст на лапу какому-нибудь прапору Петро с юга Кордона — «крышу» никто не отменял. Итого: 75-15-8-3-1=48. Почти пятьдесят тысяч рублей за одну только «Зуду» оказываются в потных руках перекупа, который уже думает, чем он напьётся сегодня в «100 рентген» и какую именно лахудру из Чернобыля-4 он снимет, дабы отметить успешную сделку. Да, вот так в представлении Бумера выглядела жизнь подобных кадров. Если говорить кратко, то… На что Чебур вообще надеется? На то, что не уйдёт в минус? Или выкинет что-то, чтобы задержать сталкера и сходить в Кишку Зоны по скидке за опоздание? Такое бывало пару раз в 2016-м, и тогда Дмитрий устраивал клиентам марш-бросок в армейском стиле, и те, достигнув пункта назначения, были вынуждены платить полную стоимость услуги. И этот салага тоже не выкрутится, все 9 тысяч уплатит. — Дмитрий, подойдите, пожалуйста! Проводник и не заметил, как у ворот материализовался учёный в зелёном «Экологе». Нашивка на груди указала на ФИО владельца скафандра: «Селиверстов В.А». — Да? — Корсак подошёл к учёному. — У товарища Сахарова к Вам просьба… — Что с Металлистом? — С ним всё в порядке, можете не беспокоиться. Пулю вытащили, рану зашили, дали морфий. Сейчас Виктор отдыхает. — Отлично. Что за дело? — Поскольку мы — правительственная организация, мы обязаны взаимодействовать с другими структурами в Зоне Отчуждения. И с силовыми тоже. В общем, эти документы надо доставить на военную базу в НИИ «Агропром». — Под защитным шлемом Селиверстова не было видно взгляда, но у учёного явно проступил пот, когда он увидел взгляд Бумера, готового разразиться новой тирадой. — Н-не беспокойтесь, мы выдадим вам повязку, чтобы по вам не открыли огонь, и предупредим, что Вы от нас. И, само собой, мы заплатим. Слово «Заплатим» всегда способно послужить стоп-краном для закипающего сталкера. Конечно же, за всё априори надо платить, но иногда не помешает лишний раз напомнить, что он работает не за дулю с маком, а за какие-никакие деньжата. Яйцеголовый заметил изменившееся лицо проводника и протянул ему тёмно-серую пластиковую коробочку габаритами 30 на 25 на 4 сантиметра, поверх которой лежала серая повязка с жёлто-зелёными световозвращающими элементами. — Окей. — Вздохнув, Дмитрий взял в левую руку документы и запихнул повязку в карман. — Вернусь за деньгами, когда закончу свои дела. — Мы можем перевести. — Давайте, так удобнее. Армейский рюкзак повис на одной лямке, молния раскрылась, и сталкер отправил папку в относительно свободное пространство. — Доставить документы надо майору Диденко Олегу Алексеевичу. Задерживаться с доставкой нежелательно. — Ясен перец… Ладно, передайте Сахарову, что я взялся за это дело. — Обязательно. Селиверстов направился обратно к бункеру, а Дмитрий направился к границе Янтаря и Агропрома, мягко подтолкнув Чебура вперёд. На душе было паршиво. Казалось бы, только день в Зоне, а из Бумера уже прёт такая токсичность, будто он во Вьетнаме отслужил. Хотя… То, что пережил Дима в 2016-м, назвать Вьетнамом несложно, разве что только тогда парень с товарищами находился в положении Народной Армии, а не ВС США… Ладно, надо отгонять от себя эти мысли. И ещё надо быть спокойнее с учёными. Они ничего плохого не сделали, просто сталкер злился на лаборантов из-за их неопытности. Металлист не погиб — и ладно. Главное, чтобы никто больше не пострадал, а Сахаров быстро нашёл себе охрану получше. — О чём задумался? — Костя вырвал проводника из астрала, когда те уже проходили мимо аномалии «Отравленное озеро». — Да так, о своём. Не обращай внимания. Подготовь-ка оружие. — Хорошо. — Новичок приоткрыл затвор и заглянул внутрь ружья. — Всё норм, к бою готов. — Приготовься, через пару минут будет опасный участок. Придётся стрелять, если мои прогнозы верны. Бумер покосился на клиента и тоже заглянул в затвор. Патрон на месте. В магазине тоже все тридцать зарядов. Прицел 1П76 работает, глушитель прикручен крепко. Ну и отлично. Как говорил один знакомый: «Так прорвёмся». Корсак смотрел на землю под углом в 60 градусов, чтобы видеть и то, что впереди, и то, что под ногами. В Зоне осторожность всегда необходима, а на Агропроме — тем более. Дмитрий всегда считал эту местность едва ли не проклятой: от одного только названия его знатно передёргивало, а иногда доходило и до того, что проводник называл эту локацию «Сам-Знаешь-Какое-Место» или «Сам-Знаешь-Где/Куда». Основной причиной этому было засилье снорков: не самых смертоносных, но самых страшных, по субъективному мнению парня, существ в Чернобыле. Тропинка между грязевыми холмами закончилась, и перед группой открылся вид на рощицу лиственных деревьев и болото, которое за свои годы покрылось не только ряской, но и «холодцами» — кислотной аномалией зелёного оттенка, похожее на разлитое ведьмами зелье из мультиков. Посреди рощицы Бумер заметил пять фигур, одетых в форму, раскрашенную под флектарн. Все внешние данные совпадали с описанием немецких военных, оружие тоже было немецкое: преимущественно штурмовые винтовки HK-416 и G36. Но был один нюанс… Бойцы Бундесвера постоянно хромали, при каждом шаге накреняя торс в сторону так, что тот буквально чудом ещё не переломился. С их стороны доносился не приятный ушам Корсака немецкий язык, а хрипы, стоны и обрывки каких-то фраз, произнесённых с заплетающимся языков. Это были зомби. Чебур уже направил дробовик на группу, но Дмитрий прижал итальянский ствол напарника к земле, всем видом показывая, что стрелять из ружья сейчас — верная смерть. «Попробовать обойти? Не, хуйня, не выйдет.» — Парень стиснул зубы и стал разглядывать солдат. — «В лоб автоматом и дробовиком тоже не выйдет. Рискнуть тогда?» Корсак начал шариться левой рукой по поясу, пытаясь что-то вытащить. Со второго мягкого рывка у сталкера получилось достать гранату Ф-1. Костя посмотрел на проводника с выпученными глазами. Впервые гранату видит, что ли? Или боится, что осколками заденет? Дима подвигал рукой с автоматом вверх-вниз, показывая новичку, чтобы тот прижался к земле. Чебур, вопреки ожиданиям, сразу понял приказ и, подложив под голову левую руку, вжался лицом в грязь. Чека вышла из «лимонки» и потерялась в пожухлой траве. С лязгом отлетела скоба, пошёл отсчёт… Раз… Два… Три… — Четыре! — Вслух вскрикнул Бумер, метнув гранату в сторону немцев. — Пя!.. Лоб впечатался в грязь, рот максимально раскрылся, руки с силой прижались к ушам. Раздался треск и громкий хлопок, ударная волна ударила в макушку сталкера, мимо пролетело два осколка. Как только прозвучал взрыв и разлетелась шрапнель, Бумер поднял голову и, схватив АЕК-971, быстро стал выцеливать оставшихся в живых зомби. Ничего себе оксюморон вышел: оставшиеся в живых зомби… Надо будет записать. Очередь в три пули — и почти разложившееся лицо немца разлетелось на части, а тело упало в лужу. Единственный оставшийся натовец начал стрелять в сторону сталкеров, но Чебур быстро успокоил того тремя выстрелами вслепую. После утихшего грохота орудий группа могла слышать лишь шум ветра и хрипы отходящих в мир иной зомбированных. — Пошли. — Бумер вытер лицо рукавом «Горки» и спустился со склона. — Будем обыскивать тела? — Спросил сталкер, перезаряжая ружьё. — По-быстрому. На крупную добычу не надейся: эти бундесверщики ходили по болоту не один день, у них уже все патроны наверняка отсырели. Добив последнего мертвеца контрольным в голову, Дмитрий присел на корточки рядом с одним из немцев и начал тихо похлопывать того по торсу. Почувствовалась какая-то выпуклость в грудном кармане… Компас, потрёпанный. В мусор. — Чебур! — А? — Займись делом давай. Поснимай все нашивки и кокарды, потом давай их мне. Будет возможность — сообщим о находке, пусть передадут коллегам. Ну и нам что-то перепадёт. — Окей! Новичок достал из чехла блестящий охотничий нож и склонился над одним из зомби. Когда послышался звук отстёгиваемой липучки и рвущейся ткани, Дима продолжил обыскивать натовца. Патроны действительно отсырели, некоторые и вовсе заржавели. Далее настала очередь рюкзака. ИРП в облезшей упаковке, покрытой белым пушком с зелёными вкраплениями, сразу полетел в камыши и остался растворяться в «Холодце». Вот тебе и безотходное производство… Книга, намокла, слиплась от воды, обложка тоже вся в плесени. Патроны испорченные, пусть дальше окисляются в зелёной жиже. В аптечке осталась только пара шприцев и ампула с вакциной от столбняка. В принципе, ампулу можно взять, шприцы — в кислоту вместе с футляром. — Именные нашивки тоже не забудь. — Корсак достал штык-нож и взялся левой рукой за форму немца. — Ловить тут нечего: всё прогнило насквозь. — Странно, вроде натовцы, а такая беда со снарягой. — Да они тут чёрт знает сколько ходили. У кого-то, вон, даже растворился рюкзак, заметь. И правда: у одного из солдат ничего, кроме лямок и пары кусков ткани, скреплённых вместе, от рюкзака не осталось: всё поели аномалии. На снятой Бумером овальной кокарде красовался прямой меч и германские флаги. Ясно дело, что войска сухопутные, но на этом все знания сталкера о вооружённых силах ФРГ заканчивались. — Всё, готово. — Спустя минуту Костя подошёл к проводнику с горстью опознавательных знаков в руках. Бумер молча открыл рюкзак, и разноцветные нашивки вместе с металлическими кокардами отправились внутрь. — Отлично. На этом обыск закончен, идём дальше. Болото заполонено «Киселями». Или «Холодцами», тут без разницы. Пойдем в обход, по берегу. Он не слишком большой, но там аномалий я не вижу. Я пойду впереди, а ты — в аккурат за мной. Ферштейн? — Да, понял. — Отлично. Сталкеры прошли чуть влево и начали аккуратно продвигаться вдоль берега. Сырая земля так и норовила отправить людей в токсичное болото, но Дмитрий умудрялся держать равновесие. Иногда у груди начиналась прерывистая вибрация: детектор оповещал своего владельца о наличии рядом аномалий путём жужжания, который был установлен на устройство вместо пронзительного механического писка. В случае учащения сигналов Бумер сильнее прижимался к берегу, иногда отправляя какой-нибудь камушек вперёд с помощью пинка. Довольно быстро группа преодолела топь, и Корсак выдохнул. Это был один из самых сложных моментов за поход. Хотя… Не стоит радоваться раньше времени: бойцы только-только вышли на основную территорию Агропрома.