Букет белых гортензий

      Громкая музыка приятно обволакивала тела мужчин, расслабляя мышцы и пуская по крови приятное ощущение отдыха. Они сидели за барной стойкой. Говорили одновременно ни о чем и обо всем. Рома делился с Темой возникшими в этот вечер трудностями в отношениях с Олей, деликатно избегая темы псевдо отношений друга и его почти жены. Артем же ждал момента, когда можно будет рассказать Роме о том, что так сильно его мучило. Алкоголь помогал сделать атмосферу еще ярче.       Дождался. После продолжительного монолога Кравцова Орлов взял слово себе, решив не медлить и сразу приступить к делу.       — Что у вас с Аней случилось? — не стал ходить вокруг да около, спросив в лоб. Прямолинейность — второе имя Артема.       — Поссорились, — уклончиво ответил Рома, сделав еще один глоток обжигающего горло виски.       — А подробнее?       Ему нужны были подробности, иначе как он расскажет ему то, что хотел? Его правда будет иметь разрушительную силу лишь в случае полного рассказа друга о всех причинах ссоры с Аней.       — Она придумала какую-то чушь, — Роме и сейчас казалось, что Аня все просто-напросто придумала. — Говорит, что Оля мне с тобой изменяет. Прикинь? Еще и так правдоподобно. Какой-то аргумент в виде серьги хотела мне предоставить. В общем, я не поверил, и мы поругались. Люблю я Аньку, но ведет она себя иногда… Разве ты бы смог так со мной поступить? Спал бы за моей спиной с той девушкой, которую я люблю?       Для Ромы последний вопрос был риторическим. Он был уверен, что Тема не стал бы так делать никогда в жизни. Особенно после той плачевной ситуации с Ирой. Они оба тогда решили, что никогда более между ними не встанет девушка. Наверное, именно по этой причине Рома и не поверил Ане. Он был абсолютно уверен в том, что его друг не поступил бы с ним подло.       Однако Орлов молчал, и молчание это казалось Кравцову невыносимым. Он не понимал, что оно значило. Значило ли это немое согласие то, что Тема настолько хороший друг, что никогда бы не совершил поступок, который ему всячески навязывала Аня. Или оно значило что-то другое? Но что?       — Она тебе не соврала, — набравшись смелости и осушив бокал, Артем продолжил. — Аня сказала правду.       — Ты сейчас шутишь? — нервно усмехнулся Рома, напрягшись.       — Нет, — противное щекочущее чувство разлилось в области груди Орлова. До этого сильное желание высказать все, что скопилось за долгие годы, улетучилось. На его место пришел страх. Скрипучий и ужасный.       — Тем, это очень глупая шутка, — Рома пытался держать себя в руках. Выходило плохо. Нервы расшатались за секунду, руки сжались в кулаки под столом. Злость постепенно наступала.       Тяжело вздохнув, Орлов не отступил. Раз начал — продолжит, не привык оставлять дела незавершенными. Вытащил из кармана телефон, разблокировал. В приложении нашел несколько сохраненных фотографий, на которых были запечатлены их с Олей поцелуи. Показал Роме, и пока тот не ударил его, для полной достоверности картины открыл переписку, в которой сплошь и рядом шли сообщения интимного характера с прилагающимися к ним фотографиями.       — Зачем? — совсем неслышно спросил Кравцов, сильнее сжав руки в кулаки.       — Так вышло. Я не хотел, правда. Я давно забыл ситуацию с Иркой, но Оля подтолкнула меня к этому. Она влюбилась в меня. Мы переспали раз, потом еще, а дальше я и не заметил, как втянулся…       Договорить Теме не удалось. Не выдержав более эмоционального накала внутри, Рома, схватив друга за волосы на затылке, сильно приложил его лицом об барную стойку. Орлов отвечать не стал, понимал, что заслужил. Рома швырнул купюры, расплатившись за выпитый алкоголь, и быстро покинул помещение ночного клуба. На улице ему удалось чуть успокоиться.       Холодный ветер остудил тело и мозг. Он выдохнул. Внутри не стало прохладнее, внутри жгло еще сильнее. Как так вышло? Почему? Как он не заметил того, что творилось за его спиной? Он ведь любил ее… Любит. Хотелось выть от чувства использованности! Им просто играли. Как пешкой в шахматной партии. Использовали для достижения личных целей!       Кравцов не заметил, как дошел до дома. У подъезда остановился. Улицу давно затянуло сумерками, стало прохладно. Он поежился то ли от холода, то ли от того, насколько было гадко внутри. Промелькнувшая в его окне тень Оли разожгла внутри новое ощущение — ощущение ненависти и злости. Ему нужно было немедленно вышвырнуть ее из своего дома, чтобы более никогда не видеть.       Четыре лестничных пролета, и вот он в квартире. Колошина радостно встречает его у двери, но он даже не смотрит на нее. Прошел к шкафу, открыл его, вытащил чемодан и стал бросать в него вещи женщины. Когда она попыталась его остановить, легонько толкнул ее в сторону кровати.       — Рома, в чем дело?! — кричала она. Он не отвечал. — Да что происходит? Ты перепил? Совсем сбрендил?!       Колошина схватила его за плечи, чуть потряхивая. Наконец мужчина остановился.       — Трахайся с Темой у него в квартире, — едко бросил он. — У тебя полчаса. Собирайся и выметайся. Не пытайся доказать мне, что ничего не было. Он сам мне все рассказал и показал.       — Это было ошибкой, Ром, я тебя люб…       — Заткнись! — крикнул он. — Собирайся! Осталось двадцать девять минут! Иначе пойдешь на улицу в таком виде, и плевал я, что сейчас ночь.       Оля попробовала еще пару раз воздействовать на жалость мужчины, но когда поняла, что все бессмысленно, начала собирать вещи. Через двадцать минут все было упаковано, а она полностью одета. Она могла бы просто уйти, потому что была виноватой, но это была бы не Оля. Ей хотелось ему насолить.       — Знаешь, — у входной двери усмехнулась Колошина. — А ведь я тебя никогда не любила. Да и секс у нас был так себе… Наверное, хорошо, что все сейчас кончилось. Я бы не смогла прожить всю жизнь с мужчиной, который даже удовлетворить меня не может.       Отвечать на провокацию Кравцов не стал. Забрал помолвочное кольцо, подаренное ей несколькими днями ранее, и захлопнул перед лицом женщины дверь. Первым делом открыл холодильник. Хотел напиться. Налил бокал виски, пригубил, но наткнулся на фотографию Ани в спальне. На него нахлынуло чувство вины. Он ведь ей не поверил…       Отыскал мобильник и набрал девушку, совсем позабыв, что на дворе уже почти два часа ночи. Аня ответила не сразу. Сонным голосом пробормотала в трубку:       — Ром, два часа ночи. Что стряслось?       — Оу, черт, прости, — стыдливо поджал губы. — Я извиниться хотел… Ты была права. Во всем. Прости, что не поверил. Я идиот, не ты, а я.       — Ты пьяный что ли?       — Немного, — неслышно усмехнулся. — Я выгнал Олю. Ударил твоего брата. Сижу один в квартире и пью виски. Хочешь присоединиться?       — Я скоро буду, пожалуйста, — было слышно, как Аня начала шуршать одеждой, — не напивайся.       Он улыбнулся. Она заботилась о нем. Всегда. А он оскорбил. Не поверил. Нагрубил. Какой он друг после этого?       «Хуевый», — твердило подсознание. Рома не мог с ним не согласиться. Внутренний голос явно понимал в отношениях больше него самого, раз позволял себе говорить такие вещи. Только почему-то он не включался в те моменты, когда Роме это было нужно.       Аня пришла через полчаса. Открыла дверь своим ключом, отданным ей пару лет назад. Рому нашла в спальне. Он сидел на кровати, рядом стояла бутылка виски и два бокала. Фоном играла музыка на телевизоре. Орлова тихо выругалась. Она знала, что будет так, поэтому хотела сама ему все рассказать. Хотела помочь избежать глобальной депрессии.       — Лисичка, — улыбнулся Кравцов, похлопав на место рядом с собой. — Садись, выпьем.       — Мне совсем чуть-чуть, — плюхнулась на кровать, несильно прижавшись к плечу мужчины. — И тебе тоже много не надо. Хватит. Сам ведь говорил, алкоголь в таких делах не помощник.       — Хорошо, — протянул подруге бокал. — Хочу извиниться перед тобой. Прости, что наговорил тебе всего… Ну, обозвал, не поверил.       — Странно, что ты не позвонил мне раньше, — Аня вспомнила об отправленном Роме сообщении. — Я думала, что после сообщения ты сразу мне позвонишь.       — Какого сообщения?       Искренне удивился Рома. Открыл все мессенджеры в телефоне в поисках сообщения, но так ничего и не нашел. Аня проверила сама.       — Вот же сука! — выругалась она. — Видимо, Оля удалила. Первая увидела.       Отдала Кравцову свой телефон, показывая в нем отправленное и прочитанное им сообщение. Рома тут же проштудировал текст и включил аудио. Когда запись кончилась, на его лице расплылась болезненная ухмылка. Да, если бы он услышал это раньше, распрощался бы с Олей еще быстрее.       — Ты самая лучшая девушка в моей жизни, — Кравцов заключил подругу в крепкие объятия. Он был благодарен Ане за то, что она сейчас была с ним. Всегда была рядом. Никогда не отворачивалась. — А я дурак… Простишь идиота?       — Да куда я денусь? После такого признания-то! — рассмеялась она, выпив содержимое бокала.       Время медленно шло вперед, приближая жителей Москвы к утру. Аня с Ромой продолжали сидеть друг напротив друга, попивая виски и разговаривая. Обсудили все, что только можно было. Давно им не было так хорошо вдвоём. Она не боялась, что какое-то движение с ее стороны покажется Роме лишним, а он просто отпустил себя.       Она была очень красивой. То ли алкоголь сыграл с ним злую шутку, то ли только сейчас ему удалось разглядеть Орлову по-настоящему. Роскошные медные волосы так красиво лежали у нее на плечах, что он невольно ощутил себя героем сказки, где Аня была самой прекрасной принцессой, которую он бы с радостью вызволил из лап зловещего дракона. Когда она улыбалась, он улыбался в ответ, потому что сдержать улыбку в такие моменты было невозможно. Слишком искренней была реакция девушки на каждое его действие. И ему это нравилось.       Дурманило голову. Да, дурманило. Они ведь выпили всего четверть бутылки, пили медленно, да и не успевали за разговорами. А ощущал Кравцов себя пьяным. И, казалось ему, причина точно была не в виски. Причиной его дурмана была Аня.       — Ты очень красивая, лисичка, — неожиданно для себя признался он, когда она в очередной раз рассмеялась с его шутки. Аня застыла, стеснительно отвела взгляд в сторону. — Нет, смотри на меня, глаза у тебя завораживающие. Изумрудные.       — Ты пьяный уже совсем, да? — ей не верилось, что он мог говорить ей такие вещи. Нет, Рома и раньше говорил ей, что она красивая, но не говорил это так… С таким таинственным выражением лица, не любовался ей так долго.       — Если только от твоей красоты, — не соврал он. Склонил голову на бок, вглядевшись еще пристальнее. Коснулся ладонью женской щеки, провел большим пальцем. — Я и не замечал ранее… Не видел тебя такой… Невероятной.       Аня сглотнула. Прикосновение было слишком приятным. Рома рядом. Тепло его руки на щеке, этот пьяно-влюбленный взгляд. Ей так хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Хотелось продлить момент единения с Ромой, видеть и дальше, как он ей восхищался. Как смотрел с любовью и целовал…       — Что ты делаешь?! — очнувшись из собственных мечтаний, она поняла, что он действительно ее целовал. Оттолкнула легонько.       — Целую тебя, как что? Очень хочу это сделать. Сейчас. Я не могу больше терпеть.       Сладостный голос мужчины бархатно убаюкивал все тревожные мысли Орловой. Если секунду назад идея с поцелуем казалась ей ужасной, то сейчас она сгорала от нетерпения. Не выдержав, сама его поцеловала. И это разрушило все препятствия. Стало спусковым крючком. Оба отпустили себя. Позволили себе получить то, чего сейчас так сильно хотели их инстинкты.       Ловко пересадив Аню на колени, Рома впился губами в манящую шею. Она откинула голову назад, давая мужчине больше пространства для поцелуев. И Рома с умом его использовал, оставляя малюсенькие поцелуи на каждом миллиметре кожи. Аня буквально сходила с ума. Она мечтала о нем слишком долго и сейчас позволяла себе не сдерживаться, награждая мужчину стонами. А ему сносило голову еще больше от того, насколько сильно он сводил ее с ума.       Платье Орловой полетело на пол, футболка Кравцова — тоже. Легко подмяв девушку под себя, Рома ухмыльнулся. Она таяла в его руках. Извивалась под незатейливыми поцелуями, которыми он одаривал грудь, вбирая соски в рот.       — Рома… — выкрикивала она полушепотом, пока он продолжал свою пытку.       Опустился дорожкой из поцелуев к последнему элементу одежды и, избавившись от преграды, коснулся языком сладостной точки. Аня взвыла, прикрыв глаза в удовольствии. Зарылась пальчиками в любимые волосы, несильно оттягивая их. Поцелуи мужчины становились все жарче, и совсем скоро Орлова ощутила невероятной силы судорогу во всем теле.       — Боже…да! — простонала она, не успев опомниться, как он перевернул ее на живот.       — Какой шикарный вид, — пошло заметил Кравцов, стоило только Ане оттопырить попу. Она не стеснялась быть собой, не боялась, что он решит что-то не то. Ей очень даже нравилось дразнить его и получать в ответ ещё больше ласки.       Толчок. Резкий, грубый и приятный. Два стона в унисон. Оба слишком сильно хотели друг друга, уже не отдавая отчёт своим действиям. Рома издевался над Аней, нарочито медленно толкаясь, растягивал удовольствие. Аня фыркала, требуя большего, и он всё-таки исполнил ее пожелание. Задвигался быстрее и жёстче, стянув волосы Орловой в кулак, чем вызвал у нее ещё большее наслаждение. Но останавливаться на этом он не собирался. Ловким маневром поменял их местами, помогая Ане оседлать себя. Опустившись на мужчину, Аня закусила губу и задвигалась сама, получая удовольствие от того, насколько хорошо ей было на нем.       — Нравится руководить процессом, да? — улыбнулся уголком губ, когда Аня в очередной раз закатила глаза. Это была прекрасная картина, он бы смотрел на нее вечно.       — Помолчи, пожалуйста, — приложила к губам мужчины палец и ускорила темп.       Она довела их обоих сама. В последний раз опустившись на члене, затряслась в оргазме, а он уже больше не смог терпеть. Аня, чуть отдышавшись, перебралась на кровать, улегшись на мужском плече. Рома крепко ее обнял, одарив губы лёгким поцелуем. Понимание того, что они натворили, придет к нему только завтра, а сегодня он мог наслаждаться той, кто любил его по-настоящему.       — Спокойной ночи, — прошептал ей на ухо, зарывшись пальцами в огненные волосы.       Аня прижалась ближе, чтобы ощущать Рому всем своим телом. Наконец-то у них все произошло! Теперь все будет иначе, теперь Аня сможет называть его своим мужчиной и кричать о чувствах на каждом углу. Улыбнувшись собственным мыслям, она быстро уснула, чтобы поскорее проснуться и вновь окунуться в нежность Кравцова с головой.