Три волшебника и ребёнок

Драко выскочил из камина, крепко прижимая Лиру к груди. Его тело тряслось от гнева, когда сапоги из драконьей кожи несли их по коридорам Малфой-мэнора. Ее маленькие ручки прижимались к нему, как будто она знала, что он борется со своими эмоциями. Этого не могло произойти. Ему нужно было поговорить с отцом. Он всегда говорил, что хочет быть лучше своего отца, хочет учиться на его ошибках и поступать правильно. В данный момент он хотел сказать «к черту все», выбросить все это в окно и поступить так, как поступил бы его отец. — Драко? — Нарцисса подняла голову, когда он вошел в кабинет, где сидели его мать и отец. — Мы не ожидали визита от тебя и Лиры. Какой сюрприз. — Мама… ты возьмешь Лиру? — спросил Драко, в его тоне прозвучали резкие нотки, и отец с любопытством посмотрел на него. — Нет, папа, — покачала головой Лира, зарываясь лицом в его шею и крепче прижимаясь к нему. — Маленький дракончик, я уверен, что Нана знает, где спрятано твое любимое печенье. — Правда? — тихо спросила Лира, выглядывая, чтобы посмотреть на Нарциссу, которая мягко улыбалась ей. — Конечно, любовь моя, — сказала Нарцисса, протягивая руки к девочке, которая нерешительно переместилась в них. — Уверена, мы сможем найти несколько разных вкусняшек, чтобы полакомиться. Драко наблюдал и ждал, пока Нарцисса и Лира выйдут за дверь и пойдут по коридору, а затем бездумно закрыл двери кабинета. Его магия струилась вокруг него, напоминая ему о том, как волосы Гермионы трещали от магии, когда она злилась на кого-нибудь из них. Как он собирался рассказать все это Гермионе? Она должна была запаниковать, как и он сам. — Драко… в чем дело? — терпеливо спросил Люциус. — Она моя дочь, — Драко расхаживал по комнате, сурово проводя пальцами по волосам. — Мне плевать на кровь и гены. Она моя. — Конечно, твоя, — кивнул Люциус. — Что-то случилось? — Случился Оливер, мать его, Вуд, — выплюнул Драко, наконец-то встретившись взглядом с отцом. — Сколько… сколько ей лет? — Оливер задохнулся, глядя на Драко со страхом в глазах. — Она моя дочь Вуд, — медленно сказал Драко, его руки сжались в кулаки на столе. — Сколько ей лет, Малфой?! — Ей чуть больше трех, — выплюнул Драко. Он наблюдал, как Оливер уставился на семейную фотографию на его столе, в его мозгу крутились колесики, пытаясь подсчитать в уме. Казалось, что время в этот момент остановилось. Он не мог не надеяться, что Вуда ударило и вырубило слишком много бладжеров, чтобы он смог решить эту задачу в уме. — Это не… она не… — Она моя дочь, — выдохнул Драко, сузив глаза. — Мне все равно, что сейчас вылетит из твоих уст… Она моя. — Я не… Я не думаю, что она… — Встреча окончена, — практически прорычал Драко, вставая со стула. — Папочка, пора идти? — воскликнула Лира, на ее лице заиграла улыбка. Оливер просто уставился на девочку, которая смотрела только на Драко. — Почти, любимая, почему бы тебе пока не прибрать свои книги.- Он нежно улыбнулся ей, пока она приводила в порядок свой маленький уголок. Он снова повернулся к Оливеру, его холодное выражение лица вернулось. — Как я уже сказал, встреча окончена. Ты можешь идти. — Этот разговор не закончен, — прорычал Оливер, его руки тряслись. Он наблюдал, как Лира подбежала к Драко, который, не теряя времени, подхватил ее на руки. — А вот и закончен, — усмехнулся Драко. — Вот дверь, Вуд. Ты можешь выйти. — Является ли Оливер Вуд биологическим отцом Лиры? — Люциус заговорил, в его голове уже мелькали мысли о том, как решить возникшую проблему. Когда Лира только вошла в их жизнь, он должен был поступить, как подсказывала интуиция, и сделать именно так, как они с Нарциссой думали. Если бы они это сделали, сейчас не было бы этой проблемы. — Это сложный ответ, — отмахнулся от него Драко. — Но это неважно. Как мне это исправить? — Не думаю, что тебе понравятся мои предложения, — серьезно сказал Люциус. Драко раз за разом давал понять, что он не согласен с тем, как Люциус решает его проблемы. — Я могу не соглашаться с тем, как ты решаешь проблемы, но ты добиваешься результата. Все, что меня волнует, это моя дочь, моя семья. Я не собираюсь ее терять. — Драко подошел и сел напротив отца. — Как бы ты это исправил? Что бы ты сделал? — Ну…

***

Драко вышел из камина, возвращаясь домой после визита к родителям. Они с отцом долго обсуждали, как поступить с этим неожиданным событием, из-за чего они с Лирой задержались до обеда. Прижав спящую малышку к груди, Драко направился к ее спальне. — Черт возьми, что у тебя в заднице завелось? Я лишь сказал, что ресторан не впечатляет! — Блейз застонал, протирая глаза руками. — Ты не узнаешь «впечатляющее», даже если оно будет прямо перед твоим лицом! — ответила Пэнси, закатывая глаза и наливая себе еще вина. — Что с тобой сегодня не так? Что я такого сделал, чтобы расстроить твои тонкие чувства! — Блейз посмотрел на нее, вскидывая руки вверх. — Может быть, проблема в тебе в целом, Блейз. Ты когда-нибудь думал об этом? — Пэнси выплюнула грубые слова, пригубив свой бокал вина. — В последнее время ты была настоящей сукой, Пэнси. Что происходит? — спросил Блейз, глядя на нее. В этот момент в комнату вернулся Драко, прервав ссору. — О, смотрите, это Драко, — сказал Тео, со вздохом облегчения наливая себе и Драко по бокалу Огдена. Гермиона, не теряя времени, повернулась и улыбнулась ему. Ее кудри были собраны на макушке, а в руке он увидел потрепанный роман. Должно быть, она решила не брать с собой домой работу. Он не смог сдержать улыбку, которая появилась на его лице, как только он увидел ее. Она тут же встала, подошла к нему и обхватила его руками. Его тело сразу же расслабилось, почувствовав успокаивающий эффект от ее близости. Он поцеловал ее в макушку, крепко обнимая. — Я скучала по тебе, — счастливо вздохнула Гермиона, подняв голову, чтобы улыбнуться ему. — Вы с Лирой хорошо пообедали с родителями? Я уверена, что она устала. Она в постели? — Да, — ответил Драко, глядя в ее шоколадные глаза, полные любви. Его сердце сжалось, когда он вспомнил обо всем, что должен был ей сказать. Она выглядела такой счастливой. Ему было больно осознавать, что он собирается испортить момент. — Гермиона… — Как прошла твоя встреча? — спросила Гермиона. — Я знаю, ты был так напряжен и беспокоился об этой команде. — Гермиона… — Драко попытался снова, на этот раз привлекая ее внимание. — Моя сегодняшняя встреча… Она закончилась тем, что я встретился с Оливером Вудом. –Гермиона замерла, и разговоры вокруг прекратились. Он продолжал крепко прижимать ее к себе, позволяя словам впитаться. — Он увидел ее… он увидел Лиру. — О Боже… — произнесла Гермиона, с трудом выговаривая слова. Казалось, что весь воздух был высосан из комнаты, и все ее тело напряглось. В ушах стоял грохот, она не могла дышать от охватившего ее ужаса. Он видел ее, он видел Лиру. — Он что-нибудь сказал? — Тео заговорил, испуганно глядя на Драко. Тео боялся, что что-то подобное рано или поздно произойдет. Это всегда пугало его, возможность того, что Виктор вернется в Англию или что Оливер каким-то образом узнает об этом. Этот страх проявлялся прямо у него на глазах. — Он спросил, сколько ей лет… — Драко прочистил горло. — Я видел, что он считал в уме. — Нет, — Гермиона начала паниковать, ее дыхание вырывалось короткими вдохами. — Нет. Этого не может быть. Он не может. Он не… нет. Нет. — Тише, дыши, — мягко произнес Драко, взяв ее руку и прижав ее к своему сердцу. — Дыши, Гермиона. Вместе со мной. — Мы не подпустим его к ней. Он не будет иметь с ней ничего общего, — заговорил Блейз. — Именно, — сказала Пэнси. — Это наша семья. Он не часть этого. Никто не заберет Лиру у нас. — Я должна идти… — прошептала Гермиона. — Нет, — покачал головой Тео. — Нет. На этот раз ты не убежишь. Мы говорили об этом, помнишь? У тебя есть мы. — Поговори с нами, Гермиона, — умоляла Пэнси. — Обопрись на нас. Позволь нам помочь тебе. — Мы не дадим тебе утонуть, помнишь? — Блейз посмотрел на нее. — Поговори с нами. Гермиона повернула голову и посмотрела на своих друзей. Они не давили на ее, но и не бросили. Они были правы. Она не могла бежать, только не снова. Она должна была встретить свои проблемы лицом к лицу, и она могла сделать это с ними рядом. Она никогда не рассказывала в подробностях о ночи зачатия Лиры. Никто не знал всей истории, и если быть честной, ей было стыдно перед самой собой. Однако пришло время, время поговорить об этом. — Я должна рассказать вам о той ночи… Тео протянул ей бокал вина и помог Драко подвести ее к дивану, чтобы она села. Гермиона выпила половину бокала вина дрожащими руками. Драко взял ее за руку, слегка сжав. — Тебе не обязательно делать это, любимая, — напомнил ей Драко, поглаживая большим пальцем костяшки ее пальцев. — Мы на твоей стороне, независимо от этого. Мы защитим тебя и Лиру, несмотря ни на что. — Нет, — Гермиона покачала головой, делая глубокий вдох. — Нам всем нужно быть в курсе… а это значит, что ты должен знать, что произошло той ночью… и после той ночи. — Не торопись, — кивнул Блейз, обеспокоенно глядя то на нее, то на Драко. Он видел по ее поведению, что сам разговор был чем-то, что она боялась вынести на поверхность. Даже по тому немногому, что она рассказала им со временем, он понял, что это будет не очень красивая история. — Я уже говорила вам всем, какой запутанной… сломленной я была в то время, — тихо проговорила Гермиона, сосредоточившись на том, чтобы держать дыхание под контролем. — Ты говорила, — утешительно произнес Тео, подойдя и сев рядом с ней, взяв ее вторую руку в свою. — Нам не нужно больше говорить об этом. Я знаю, что это тяжело для тебя. — Я… я встречалась с Виктором Крамом, — снова начала Гермиона, кивая головой. — Все знали об этом, потому что это было во всех газетах. Рита Скитер отлично провела время за написанием этих историй… — Ну, ты же засунула ее в банку, — мягко улыбнулся Тео, пытаясь разрядить напряженность разговора. На ее губах появилась крошечная усмешка, и он решил, что оно того стоило. — Это были спонтанные отношения… если их вообще можно так назвать. Большую часть времени я была в оцепенении, а остальную — пьяна. Я… я не горжусь ничем из этого… — Тебе нечего стыдиться нас, — быстро сказала Пэнси. — Абсолютно нечего. — Я знаю, — кивнула Гермиона, глядя на них всех. — Однажды вечером Виктор взял меня на вечеринку после матча по квиддичу. Это была… честно говоря, я не знаю, чья это была вечеринка. Я была… в сильном опьянении. Я помню, что это был какой-то праздник. Большую часть вечера я была на руках у Виктора, а потом он с кем-то заговорил, и мне стало скучно. Вы знаете, какой я бываю, когда пьяна… — О, знаем, — Тео не мог удержаться от легкой усмешки. — Я пошла выпить еще, и буквально наткнулась на Оливера Вуда. — Она сделала паузу, закрыв глаза и глубоко вздохнув. — Гермиона Грейнджер? Черт возьми, посмотри на себя. Ты явно не та маленькая девочка, которую я помню по Хогвартсу, — улыбаясь, говорил Оливер, нежно держа за руки миниатюрную брюнетку в ярком красном платье, которая только что налетела на него. — Оливер! Я не могу в это поверить, — Гермиона ярко улыбнулась, глядя на него. Прошли годы с тех пор, как она видела этого человека, и, черт возьми, он выглядел подтянутым. Неужели он всегда был таким подтянутым? — Это я не могу поверить в то, что вижу. Он рассмеялся, осторожно высвобождая ее руки. Он прошел с ней в конец комнаты. — Ты на вечеринке после игры в квиддич? Я думал, ты ненавидишь этот вид спорта. — Еще как ненавижу, — отмахнулась Гермиона, ее смех вызвал хихиканье Оливера. — Это было так скучно, сидеть на трибунах в Хогвартсе и смотреть, как играют дети. А сейчас? Смотреть, как взрослые мужчины профессионально играют вблизи и лично знать их? Ну, это просто захватывающе. — Вблизи и лично? — Оливер поднял бровь, рассматривая девушку, которая стояла перед ним. — С кем ты здесь? — О! Да! Я здесь с Виктором! — Виктор? — Да, Виктор Крам. Вы знакомы? — Глаза Гермионы сканировали толпу, пока она не нашла болгарина, который смотрел на нее. Она с улыбкой подозвала его к себе. — Мы старые знакомые с моего четвертого курса, когда Дурмстранг приехал в Хогвартс. — Да, кажется, я читал что-то об этом в «Пророке», — усмехнулся Оливер, наслаждаясь болтливым и непринужденным поведением Гермионы. Его улыбка расширилась, когда он увидел, как она с отвращением сморщила нос при упоминании пророка. — А, вижу, ты нашел мою великолепную спутницу, Вуд, — усмехнулся Виктор, подойдя к паре. Не теряя времени, он обхватил Гермиону за талию и притянул ее ближе к себе. — Это я. Мы просто наверстывали упущенное. Рад снова видеть тебя, Виктор, — улыбнулся Оливер. — Вы двое знаете друг друга? Вы ведь друзья. Я так и знала! — Красивая и блестяще умная, не так ли? — усмехнулся Виктор. — Они начали говорить о квиддиче, и мне снова стало скучно. — Что означает, что твоя пьяная задница ушла, не так ли, — ухмыльнулась Пэнси, слишком хорошо зная свою подругу. Пьяная Гермиона Грейнджер всегда представляла собой зрелище. — В свое оправдание скажу, что я отвлеклась, — Гермиона слегка улыбнулась подруге. — Я разговаривала с кем-то, а Виктор вернулся и забрал меня. Тогда я и увидела Рона… — Подожди? — Тео остановил ее. — Уизли был там? — Да, — кивнула Гермиона, глядя на своего друга. Она увидела его взгляд и поняла, к чему все идет. Именно по этой причине она не стала пересказывать им разговор с ним слово в слово. Спотыкаясь на ходу, Гермиона хихикала, держась за болгарского игрока в квиддич. Она понимала, что, вероятно, перебрала эльфийского вина, но, Мерлин, она чувствовала себя такой живой. Виктор шептал ей на ухо восхитительные гадости, а его руки лежали на ее талии, пытаясь удержать на ногах. Комната кружилась, и все вокруг было как в тумане. Она почувствовала в руке бокал вина, который Виктор протянул ей, призывая веселиться. — Красный всегда был твоим лучшим цветом, — прошептал Виктор ей на ухо. Что-то внутри нее кричало, чтобы она остановилась, оттолкнула стакан. Красный не был ее лучшим цветом, но это точно не был зеленый, о чем ей пытался сказать тихий ноющий голос. Отбросив все эти мысли, Гермиона сделала глоток вина и позволила Виктору подвести ее к маленькому столику в углу комнаты. По мере того, как люди двигались вокруг них, она заметила что-то знакомое, кого-то знакомого. — Рон? — выдохнула Гермиона, заметив характерные признаки своего бывшего парня. Его рыжие волосы выделялись в море людей. Когда их глаза встретились, голубые и карие, Гермиона не смогла сдержать улыбку, которая появилась на ее губах. Она была права, это был он. Она наблюдала, как он оглядел ее с ног до головы, а затем посмотрел на Виктора, за которого она держалась. — Привет. — Правда, Миона? Тебе не хватило змей, и ты перешла на Крама? — Рон насмехался с отвращением. — Как тебя можно называть Золотой, если тебя все уже растащили по кусочку? — Не успев сказать и слова, Рон унесся прочь, оставив Гермиону в одиночестве впитывать тяжесть его слов. — Пойдем, Оливер ждет нас в баре. — Ты говоришь… что он был там… и видел, как ты опьянела, и ничего не сделал? Он просто стоял в стороне? — сказал Тео. Его отвращение к рыжему росло по мере того, как он осмысливал новую информацию. Как он мог просто стоять и смотреть? — Как бы непростительно ни было его поведение, Тео, суть этой истории не в этом, — снова заговорил Блейз, кивая на Гермиону в знак понимания. — Гермиона… ты сказала, что была пьяна. Помнишь ли ты вообще что-нибудь из того вечера? — осторожно спросил Блейз. Он старался вести разговор с ней деликатно. Она редко делилась с ними, и он не хотел, чтобы гнев, который сейчас боролся в нем, отпугнул ее от разговора об этом. — Я помню, да. Я знаю, всем нравится думать, что я нежный, девственный цветок, но это не так. Я сильно пила? Да, но я помню. Я хотела это сделать. Мне всегда было интересно, на что это похоже. Смеясь, трое молодых людей продолжали пить в баре. Виктор держал руку на колене Гермионы, а Оливер опирался рукой на спинку ее стула. — Гермиона, у меня к тебе вопрос. Посмотрев на него стеклянными глазами, Гермиона улыбнулась болгарину. — Ну, Виктор, ты никогда раньше не стеснялся задавать мне вопросы. — Ты когда-нибудь рассматривала или… участвовала в… как бы это сказать? Три? — спросил Виктор, недоуменно глядя на Оливера. — Ты про секс втроём? — спросил Оливер, усмехаясь. — Секс втроем? Ты спрашиваешь меня, был ли у меня секс втроем? — Гермиона рассмеялась, откинув голову назад, ее дикие кудри колыхались, когда книга колыхалась. — Мерлин, нет, но я всегда была заинтригована. О, этот разговор гораздо более захватывающий, чем разговоры о квиддиче. Пожалуйста, продолжайте. — Разве здесь это не обычное дело? — Я не думаю, что слово «обычное» было бы правильным термином, — усмехнулся Оливер. — Это определенно то, чем люди увлекаются. Я сам всегда хотел поучаствовать в таком действе. — Оливер, расскажи мне, — спросила Гермина, хихикая и глядя на него. — Вы говорите о квиддиче в постели? В женском общежитии это всегда было темой для разговоров. — Его ответ повлияет на твое мнение о возможности удовлетворить это твое любопытство? — Виктор прошептал ей на ухо, вызвав дрожь по позвоночнику. — Нет, — вздохнула она. — При условии, что он пообещает не говорить с нами о квиддиче. — Мы все знаем, что ты немного извращенка Гермиона, все в порядке, — Тео подмигнул, заставив Драко закатить глаза. — Судя по тому, как он отреагировал на встречу с Лирой… думаю, можно сказать, что он тоже помнит, — сказал Драко, его голос был мягким, но хватка на ее руке была крепкой. — После того, как все закончилось, Оливер оделся и оставил нас с Виктором в постели. После этого мы не разговаривали об этом, — продолжала Гермиона, — мы продолжали наши бурные отношения, и только когда я заболела желудочным гриппом, все изменилось. Я пошла к целителю и узнала о Лире. Тогда-то и пришлось начать разговор. Виктор и я… мы оба знали, что есть вероятность, что Оливер — отец… но Оливер был женат, дома у него было двое детей. Виктор был одним из его хороших друзей… поэтому он даже не задавался вопросом, отец он или нет. Он просто… утверждал это. Он решил, что будет ее отцом. — Когда я поехал на Гриммо… — начал Тео, но остановился, когда Гермиона посмотрела на него. — Когда ты нашел меня у Гарри, я уже несколько недель знала, что беременна. Он позволил мне остаться с ним, пока я брала себя в руки. Я начала ходить к целителю разума и прорабатывала некоторые проблемные темы, — снова заговорила Гермиона, сжав руку Драко. — Вскоре после этого дня Виктор пришел и сказал, что хочет, чтобы мы стали семьей, чтобы мы вместе растили ребенка. И я поверила ему. — Что случилось с Виктором? — спросил Драко, убирая несколько медово-коричневых локонов за ухо и лаская ее щеку. — Мы действительно пытались, — вздохнула Гермиона. — Я переехала в его квартиру и уехала из Гриммо. Он был в восторге от ребенка. Когда мы узнали, что это девочка… Я никогда не видела его таким счастливым. Но чем дальше, тем больше… он начал отдаляться. Внезапно он стал постоянно задерживаться на тренировках, постоянно в разъездах. Думаю, я знала, что это произойдет… Я просто не хотела этого видеть. Однажды он вернулся из Болгарии, мы сели и поговорили. Он сказал мне, что на данном этапе его карьеры остепениться, завести семью, ребенка… это не то, что он может сделать. Это было не то… ну, это был не тот уклад жизни, который он хотел бы иметь, откровенно говоря. — Чертов урод, — пробормотал Тео себе под нос. — Я искала место всего несколько дней после его ухода, пока у меня не отошли воды. А дальше… мы все знаем, что произошло. На группу друзей опустилась тишина, все сидели и переваривали полученную информацию. Драко притянул Гермиону ближе к себе, прижимая ее к своему телу, как бы напоминая ей, что он никуда не уйдет, он не оставит ее, как Крам. Ее лицо было бледным, а глаза смотрели потерянно, когда она прижималась к нему. Он мог только представить, какой эмоциональный удар это на нее произвело, что ей пришлось все это пережить. У всех было так много мыслей и чувств по поводу этой истории и ситуации, но никто не знал, с чего начать. — Ну, для ясности, — первым заговорил Тео, прочищая горло. — Это не такая уж грязная история, как я думал. — Черт возьми, Тео, — покачал головой Блейз, откинувшись на спинку стула. — Что? Я ожидал дикой истории, — пожал плечами Тео. — С эпическим поворотом в конце, где Гермиона признается нам, что кто-то другой действительно является отцом нашей любимой маленькой девочки. Как же я разочарован скучным осознанием того, что это был просто секс втроем. — Я сделала тест на отцовство, — Гермиона немного посмеялась над Тео, вытирая глаза. — Андромеда помогла мне. Я просто… я всегда была слишком напугана, чтобы открыть результаты. Потом со временем я просто… ну, честно говоря, я не думала, что это имеет значение. Потом я просто… забыла о его существовании. Я никогда… я никогда не думала, что этот день действительно наступит. — Я говорил с отцом, — ответил Драко. — Вот почему я задержался там. Мы обсуждали варианты. И у нас есть идеи, Гермиона. Некоторые более разумные… другие, ну, это очень серая зона. — Подожди… разве мы не можем просто открыть результаты и положить конец этому разговору? — спросил Тео. Очевидно, это было самое простое решение этого разговора. У них был бы ответ на вопрос, который они задавали себе последние три года. Но была ли Гермиона готова узнать? Готова ли она позволить этому стать реальностью? — Он прав, — сказал Блейз. — Он прав, — кивнула Гермиона и достала свою палочку, вызывая из кабинета свою сумку. Никто не смог сдержать смех, когда мешочек влетел в комнату. Конечно же, Гермиона Грейнджер хранила свой секретный конверт в сумочке из бисера с секретными чарами. Достав из сумки незнакомый конверт, она взяла его в руки и уставилась на него. Никто не торопил ее, позволяя не торопиться и смириться с моментом. Вдруг ее голова снова поднялась, и она посмотрела на Драко со слезами на глазах. — Драко… — Ничего из того, что написано в этой бумажке, не меняет мои чувства к вам обеим, — тихо проговорил Драко, нежно взяв ее лицо в свои руки. Для него не имело значения, кто биологический отец Лиры. Не имело значения, что будет дальше в очередной катастрофе в их жизни, которую им пришлось пережить. Лира и Гермиона были его, и он отдал бы им весь гребаный мир, если бы они попросили. Он отдаст свою жизнь, чтобы защитить их, и он будет делать этот выбор снова и снова. — Лира — моя дочь, а вы обе — мой мир. Ничто не изменит этого. — Почему бы вам двоим не пойти в свою комнату и не открыть его вместе, — предложил Блейз, наблюдая, как двое его друзей борются с собой у него на глазах. У него было чувство, что это должно быть личным моментом между ними двумя, и как бы ему ни хотелось узнать ответ, он предоставит им это. — Мы будем здесь, когда вы будете готовы. Драко кивнул ему в знак благодарности и помог Гермионе встать, став опорой, в которой, как он знал, она нуждалась в этот момент. Как бы ему ни хотелось кричать, швырять вещи и ломать все на своем пути, он должен был быть сильным ради Гермионы. Он привел ее обратно в их спальню. Пока она переодевалась в шелковую ночную рубашку, Драко развел огонь в камине, чтобы было теплее. Переодевшись в джоггеры, низко висевшие на талии, он забрался к ней в постель и притянул ее к себе, прижавшись к изголовью. Он молча гладил ее волосы, давая ей возможность разобраться с мыслями, которые роились в ее мозгу. — Она наша дочь, — прошептала Гермиона так тихо, что Драко с трудом расслышал ее. Поцеловав ее в макушку, он закрыл глаза. — Я знаю, — прошептал Драко в бездну ее кудрей. Гермиона сжимала конверт в дрожащих руках. — Это всего лишь клочок бумаги. Они оставались в таком положении несколько часов, когда раздался стук в дверь. Драко поднял голову и увидел, как в комнату вошла Пэнси. Она мягко и заботливо улыбнулась ему, подошла к кровати и присела, взяв одну из рук Гермионы в свою. Глаза Гермионы метнулись к ней, к вороноволосой ведьме, стоящей перед ней. Две ведьмы, подруги, смотрели друг на друга, как бы ведя безмолвный разговор. — Я знаю, что ты борешься с этим. Я знаю, что каждая фибра твоего существа борется между тем, чтобы поступить правильно и спрятаться в страхе. Я знаю, что твое сердце болит… но мы здесь, чтобы взять на себя часть этой боли ради тебя. Глаза Гермионы наполнились слезами, когда она сделала дрожащий вдох. — Я знаю… Я сделала это с собой. Я должна была сказать ему… поговорить с ним. — Возможно, — кивнула Пэнси, нежно сжав ее руку. — Может быть, ты должна была сказать ему. Но… тогда есть вероятность, что ничего этого никогда бы не было, этой семьи, которую мы создали. Может быть, ты бы никогда не нашла дорогу к нам. Знаешь ли ты… понимаешь ли ты всю важность дара, который ты преподнесла всем нам? –Гермиона вопросительно посмотрела на нее, и Пэнси глубоко вздохнула. — Я хочу вам кое-что рассказать, — снова заговорила Пэнси, ее голос дрожал. — То, что… никто не знает. Я столько раз была близка к тому, чтобы рассказать тебе… — А потом я увидела ее… Лиру… и все просто растаяло. Когда ты сказала мне, что хочешь, чтобы я стала ее крестной матерью… это был один из самых счастливых моментов в моей жизни, Гермиона. Ты дала мне то, что я не думал, что когда-нибудь смогу иметь. — Что ты имеешь в виду? — Это история для другого раза, — Пэнси слегка улыбнулась, глядя вместе с ней на звезды. — Я не могу иметь детей, Гермиона, — мягко сказала Пэнси, и Гермиона крепче сжала ее руку. — Пэнси… — Просто… послушай меня, пожалуйста. Я не могу иметь детей, — снова начала Пэнси. — Вот почему я никогда не выходила замуж, никогда не думала о браке. Я не могу подарить ни одному мужчине наследника, что все еще желанно в обществе чистокровных. Я думала, что мне суждено вечно быть одной. Но потом вы с Лирой появились здесь, и ты сделала меня ее крестной матерью. Я увидела, как растет моя прекрасная крестница, и это вернуло мне частичку меня самой. Ты сделала это… и если бы ты не нашла дорогу к нам, этого бы не случилось. Ты изменила все наши жизни к лучшему… ты и Лира. Так что, честно говоря, мне плевать на то, что может случиться… Меня волнуем мы. Наша семья. Я буду бороться за это… несмотря ни на что. Гермиона на мгновение уставилась на свою подругу, впитывая ее слова. Вот она, эта красивая, яркая ведьма, открытая, честная и сильная. Она открыла свое сердце Гермионе, чтобы помочь ей почувствовать себя лучше. Пэнси была храброй ради нее, она могла сделать то же самое в ответ. — Драко… позови сюда Тео и Блейза. Я готова открыть письмо. Не говоря ни слова, Драко послал Патронуса двум другим мужчинам в доме. Через несколько минут они оба были в комнате, и все пятеро для придания сил Гермионе прижались друг к другу на кровати. Все они с затаенным дыханием наблюдали, как Гермиона глубоко вздохнула и вскрыла конверт. Она вскрыла письмо дрожащими руками и молча прочитала его про себя, переваривая новость. Виктор Крам является биологическим отцом Лиры Грейнджер.