Послание в бутылке

Если бы Юнхо решил наведаться с утра, ему едва ли удалось застать Кана врасплох. Тому не спалось даже несмотря на то, что вернулся в спальню он далеко за полночь. Видимо, дом всё же не желал признавать Ёсана своим хозяином и донимал кошмарными снами, которые наутро было трудно упомнить. — Чёртова бессонница! — выругался Ёсан, в очередной раз потирая заспанные глаза запястьем, и оценивающим взглядом осмотрел кухню, где уже как час пытался навести подобие порядка. Однако процесс уборки спросонья способствовал лишь большему захламлению кухни. Взявшись за несколько дел сразу, Кан так и не довёл до конца ни одно из них. В раскрытом холодильнике валялась мокрая тряпка, с которой на пол стекала вода, образовывая грязную лужу. Рядом стояла швабра, норовившая упасть и больно вдарить нерадивого хозяина по макушке. А ведро с разведённым в воде чистящим средством, стоявшее посреди кухни, так и ждало, когда Ёсан напорется на него и расквасит лицо о плитку. — Чёртова уборка! Интересно было бы подсчитать, сколько раз за эти несколько дней он успел обругать абсолютно рандомные предметы и явления подобным образом. Интересно — и страшно: цифра наверняка была впечатляющей. И что-то Ёсану подсказывало, что количество брани будет расти в геометрической прогрессии, если он продолжит в том же духе. Не то чтобы молодой человек верил в засорении кармы, но от привычки проклинать всё и вся явно стоило избавляться. Лучшего способа, чем бросить опостылевшую уборку и отправиться за продуктами (а заодно избавиться от мусора, накопившегося за вчера), было не найти, поэтому Кан без особых сожалений бросил Сизифов труд и пошёл седлать свою ярко-красную клячу: на этот раз он решил закупиться по-крупному. Уж если привлекать внимание — то по полной программе. Припаркованный у магазина «Мустанг» зеваки встретили неоднозначно: группка местных парней вперилась в машину десятком глаз и бурно защебетала, а женщина индейской внешности, загружающая в свой старенький седан покупки, лишь осуждающе фыркнула и продолжила заниматься своими делами как ни в чём не бывало. Ёсан уже привычно проигнорировал чужую реакцию и, вооружившись тележкой, отправился прямиком внутрь магазина. Сегодня там было достаточно людно, так что обременять себя взаимодействием с продавцом, занятым другими покупателями, не было необходимости. Кан медленно лавировал между прилавками, вдумчиво выбирая неприхотливые в хранении и лёгкие в приготовлении продукты, когда услышал гогот и характерные посвистывания. — Клои, ты куда? — Не твоё дело. Ёсан попытался абстрагироваться от чужого разговора, но тщетно: Клои и группа гогочущих парней (вероятно, тех самых, которых молодой человек видел у входа в магазин) продолжали общаться на повышенных тонах. — Крошка, ты чего такая напряжённая? — Чего хотела, Клои? — вмешался в дело продавец, чей голос Кан без особого труда узнал. — Я ищу Юджина. Ёсану посчастливилось закончить с закупкой и подойти к прилавку именно в тот момент, когда толпа парней разразилась звуками, похожими на лай гиен. — Сегодня не его смена, — ответил продавец и, проигнорировав Кана, выкладывающего на прилавок продукты, принялся копаться в нижних отделениях. — Ладно, — с сожалением вздохнула Клои. — Спасибо. Девушка развернулась к Ёсану лицом, так что он мог хорошенько разглядеть её. Она была не сильно ниже самого молодого человека и сложена хорошо, как миниатюрная девчачья кукла. Сравнение, как казалось, было очень кстати: Клои действительно сильно походила на куколку, с крупными глазами, обрамлёнными густыми ресницами, поджатыми в подобии обиды пухлыми губками и двумя косичками соломенного цвета, перехваченными розовыми лентами. Кан счёл девушку миленькой добродушной простушкой, и, видимо, того же мнения были парни. Только вот настроены они были более однозначно. — На кой он тебе сдался? — фыркнув, поинтересовался главный задира компании. Он преградил Клои путь к выходу, провёл рукой по одной из косичек и тут же резко притянул к себе за талию. — Неужто в городе не хватает нормальных парней? Таких придурков, если у них в паховой части что-то зачесалось, покидало всякое чувство такта. И пусть Ёсан не особо любил вмешиваться в подобного рода дела, сейчас готов был изменить своему обыкновению: если не заступится он — не заступится никто. — Оставьте даму в покое, господа. Кан немного струхнул, когда десяток глаз разом уставились на него, но флёр крутости чёрных очков сыграл ему на руку. — О, мистер Пять Часов! — ядовито ухмыльнулся задира, и не думая отпускать девушку из захвата. Он сделал вид, что смотрит время, однако на его запястье не было и подобия часов. — Кажется, тебе пора валить по своим пиздецки важным делам. А с Клои мы как-нибудь сами разберёмся. Правда, крошка? Клои стрельнула в Ёсана взглядом, полным отчаяния, но смиренно кивнула в ответ. — Я так не думаю, — не желал уступать молодой человек. — Леди явно не в восторге от вашего общества. — А ты кто такой, чтобы об этом судить? — Заткнулись все! — выругался появившийся из-за прилавка продавец и тяжко выдохнул. — Майк, отвяжись от Клои и проваливай отсюда! Упомянутый Майк молча проглотил резкую словесную пощечину и отпустил Клои, напоследок всё же ущипнув её за зад. Девушка поспешила скрыться из магазина, вместо признательности брякнув колокольчиком на выходе. За ней последовала и группка во главе с Майком. Тот не преминул будто бы невзначай врезаться в стоящего напротив Кана плечом и бросить «Попадись мне ещё на глаза, ублюдок!». — А ты, залётный, — наконец обратился к покупателю мужчина за прилавком, — плати и тоже уматывай! — Так рассчитай, папаша, — Ёсан вынул из кармана бумажник и демонстративно помахал им перед продавцом. — И дай пачку сигарет. Тот грозно зыркнул в ответ, но принялся пробивать товары, заметив между делом: — Вчера завезли «Dunhill». Будешь брать? — Нет. Давай «Lucky Strike». Закончив закупку, Ёсан поспешил к авто. Какое-то седьмое чувство подсказывало, что такие, как Майк и его компания, вполне могли выпустить пар на машине обидчика. Однако на вид «Мустанг» был в порядке. Значит, зачатками манер провинциальные бэдбои всё же обладали. — Они копались под капотом, — послышалось со стороны. Кан обернулся и увидел перед собой Клои. Она приблизилась к машине и, виновато-скромно потупив голову, добавила: — Не думаю, что успели натворить что-то серьёзное, но просто хотелось поставить тебя в известность. Ёсан витиевато выругался. Значит, его оптимистичные упования на счёт местных задир были не оправданы. — Спасибо, — он примиряюще улыбнулся и всё же удосужился поблагодарить девушку, заметно покрасневшую после матерной тирады. Уж её вины в произошедшем точно не было. — Это тебе спасибо, — она улыбнулась в ответ и поспешила пояснить. — Что заступился… Клои подняла взгляд и посмотрела на него как-то выжидающе. — Я Джон… — ответил Кан, осознав, что по законам приличия ему стоило бы представиться. Однако, стоило «фальшивому» имени слететь с губ, его словно передёрнуло. — Нет! — Что нет? — Клои была рассеяна подобной реакцией: даже отступила назад и скрестила руки на груди в защитной реакции. — Меня зовут Ёсан. — Необычное имя, — девушка попыталась вернуть своему личику привычную дружелюбность, но, казалось, ей всё ещё было некомфортно. Возможно, именно поэтому она поспешила перевести тему. — У Юджина тоже есть необычное имя. Юнши, кажется. — Юнхо, — зачем-то поправил Кан и тут же вспомнил об обстоятельствах встречи с Клои. — Ты же искала его, да? Я виделся с ним вчера. Кажется, он говорил про дела на ферме. Стоило лишь Ёсану упомянуть о Юнхо, улыбка девушка перестала быть неловкой. Она воодушевилась и захлопала глазами, чем тут же выдала себя. Даже такой слепец по любовной части, как Кан, понял: Клои нравился Юджин. — Спасибо. Тогда… я пойду? Молодой человек кивнул в ответ, не смея задерживать. Было ясно: Клои не терпелось поскорее увидеться с возлюбленным. — Может, тебя подвезти? Если, конечно, эта кляча заведётся после проказов местной шушары. Девушка бросила на «Мустанг» взгляд, который Ёсан отнёс к разряду восхищённых, но героически отказалась. Она наверняка опасалась слухов, которые могли пойти после такого акта доброй воли со стороны «залётного британца». Потому Кан лишь кивнул на прощание и, сев в машину, принялся наблюдать за удаляющейся фигурой в зеркало заднего вида. Молодой человек не спешил менять своего первого впечатления. Клои действительно казалась милой и отзывчивой девушкой. К тому же, скромной и, вероятно, преданной. Такой, какой хотел бы видеть свою жену каждый клишированно-правильный американец. Именно это и было, пожалуй, единственным недостатком Клои: она будто была не живой девушкой, а образом с фотокарточки. Таким же образом, каким пару дней назад пригрезился Ёсану Юнхо. Казалось, эти двое были созданы друг для друга — вылизано-идеальные клише американских реалий. Только вот было ли всё так на самом деле? Едва ли. Время научило Кана, что за подобными безупречными картинками часто прячется дрянная правда: ещё в детстве он прознал, что в прекрасном снаружи пряничном домике обитает злая прожорливая ведьма. Когда Клои скрылась из виду, Ёсан предпринял попытку завести машину. Она, на удивление, завелась без особых усилий. По крайней мере, на дилетантские взгляд и слух никаких проблем не наблюдалось. Посчитав это добрым знаком, Кан, как и планировал, решил заехать на свалку. Чтобы скрип шестерёнок внутри черепной коробки не напрягал так сильно, пришлось включить музыку — ту самую единственную пластинку Эриксона, имеющуюся в запасе. Так он и поехал, пытаясь уловить тарахтение движка или иные нехарактерные для нормально функционирующей машины звуки в атмосфере готической безысходности. Дорога в этот раз не казалась такой долгой и гнетущей, как пару дней назад. Возможно, потому, что днём поездка не была такой уж зловещей, как вечером, в холодном свете автомобильных фар. Уже спустя полчаса Кан свернул с просёлочной дороги на Кэрол-стрит и также медленно, как и пару дней назад, автофланировал, оглядывая окрестности. Волей-неволей, взгляд опять приковала одинокая нефтекачка, окружённая амебообразным стадом коров во главе с ковбоем. Ёсан не смог сдержать ухмылки: ведь этим ковбоем был никто иной, как Юнхо. «Недокореец, недоамериканец», примеривший на себя самый что ни на есть типичный образ янки. Вот так ирония! Однако помимо привычных фигурок сегодня на поле была ещё одна. Кан приметил её не сразу, хоть она пересекала открытое пространство по диагонали и выделялась на фоне пожухлой бурой травы бледно-розовым пятном. Это была Клои. В какой-то момент она замерла и помахала рукой. Кажется, Юнхо заметил этот жест и пустил коня навстречу девушке. Поравнявшись, они какое-то время стояли, вероятно, разговаривая о чём-то. Затем Юнхо протянул Клои руку, ловко поднял, устроив на седле прямо перед собой, и с этим дорогим грузом направился в сторону фермы. Выглядело эффектно, надо сказать. Почти как в кино. Также искусственно-идеально, до какой-то необъяснимой горечи во рту и ноющей боли в области темени. Только вот почему? Почему Ёсан чувствовал это сейчас? Он закусил губу, прибавил газу и всё же осмелился признаться самому себе: ему было чертовски одиноко. Когда на него снизошло это откровение? День, неделю, месяц назад? Он и не смог бы сказать. Секундные вспышки осознания возникали время от времени, даже когда он был окружён людьми и погружён в работу. Частое в мегаполисе явление — одиночество в толпе. Кан с этим свыкся. Но когда он начал ловить себя на мысли, что чувствует одиночество рядом с ним, тогда схожее горько-ноющее чувство засасывало подобно водной воронке — в пучину отчаяния и страха. И — вот уж невезение — Ёсановы страхи претворялись в жизнь с завидной периодичностью: он, так любивший всё возвеличивать до абсурдности, возвёл одиночество в степень, ещё не открытую светлейшими из умов. Кан смог забыть о чужой медвежьей услуге на какое-то время, но хватило одной мимолётной идиллической сцены, чтобы сбросить покров упрямого игнорирования и обнажить горькую истину. Гадкий привкус обиды на языке сменился вселенской ненавистью, будто каждая молекула, каждая микроскопическая частичка была виновата в проблемах Ёсана. Раздражающе заболела голова, словно невидимое кольцо плавно затягивалось вокруг его затылка. Хотелось скорее добраться до коттеджа и запереться в нём, как запирался в своём замке какой-нибудь монстр, которому опостылел весь белый свет. Кан подумал даже последовать примеру квази Джеймса Дина и разгромить всё к чертям, только вот было жалко труда, своего и Юнхо. Агрессию стоило пустить в иное, более продуктивное русло. Паркуясь у дома, молодой человек уповал, что найдет своему гневу достойное применение.