***
Натаниэль послушно следовал за женщиной и старался запомнить всё, что она говорила. Это было сложно. В голове было одновременно пусто и слишком много мыслей. Благодаря таблеткам, выпитым ещё в больнице, боль в теле не беспокоила, но ощущение бинтов практически на всём теле давило. Они как будто сковывали, душили и пожирали своей тонкой материей. Натаниэль не знал, что должен чувствовать, что чувствует сейчас. За последнюю неделю произошло слишком многое, а его организм только-только начал приходить в норму и позволял не отключаться по несколько раз в течение дня. Эбигейл не вызвала никаких эмоций — это было хорошо. С того самого момента, как он впервые пришёл в себя в больнице, она заслужила небольшие крупицы доверия своими действиями, никогда не расходящимися со словами. Ваймак — офицер, нашедший его в тот ужасный вечер в доме отца, — был более сложной схемой. Мужчина был достаточно громким и угрожающим, но на удивление ни разу за три недели общения не сорвался. Он мог повысить голос, стукнуть по какой-нибудь поверхности, когда его коллеги говорили что-то, что его не устраивало, но он быстро успокаивался, замечая реакцию Натаниэля на его действия. Доверия не было, но и опасным считать мужчину было пока нельзя. Дом был небольшой, особенно в сравнении с тем, в котором Натаниэль вырос. Но он был симпатичный и уютный. Натаниэль не совсем понимал значение этого слова, но что-то ему подсказывало, что светло-зелёные обои коридора, разноцветные комнаты, различающие по содержанию в зависимости от хозяина, небольшие, но чистые и светлые ванные комнаты, можно было отнести в категорию «уют». Комната, выделенная для него, была самой маленькой, с большим окном в стене. Оно имело широкий подоконник, до безумия хотелось на него сесть, но Натаниэль отложил это на потом. Кровать была не широкой, но мальчик знал, что поместится там спокойно. Он достаточно компактный и худой, чтобы прятаться в щелях между шкафом и стеной в родном доме. Когда Эбигейл впервые упомянула, что хотела бы оформить над ним опеку, Натаниэль не поверил. Натаниэль вообще не знал, что его ждёт, но сомневался, что что-то хорошее. Натана арестовали, мальчик видел это собственными глазами, пусть и помнил обрывками. Но почему-то поверить, что это надолго, что его личный ад наконец закончен, он не мог. Натаниэль даже не мог представить, что когда-то сможет жить так же, как и все те дети, которых он изредка видел в кино. Он просто не знает, каково это. И что-то ему подсказывает, что никогда не сможет этого понять. Эбигейл несколько раз заводила разговор о том, чтобы на время следствия забрать его к себе. Натаниэль никогда ей не верил. Как и не поверил Ваймаку, когда тот пришёл не для того, чтобы в очередной раз поругаться с детективами, а для разговора с ним. Кто-то хотел забрать его к себе? Чушь. Кто-то хотел помочь? Ложь. Единственный, кто помогал и защищал — мёртв. Натаниэль сам видел, как Натан убивал её. Натаниэль был копией монстра, творившего зверства в собственном доме с собственной семьёй. Натаниэль был сломан — это было видно. Он знал это. Эбигейл и Дэвид знали это, но почему-то всё равно хотели его. Натаниэль согласился на четвёртый день разговоров. Он сделал это не потому, что верил им или его психотерапевту, которому не сказал ни слова, но который почему-то был уверен, что знает, что домашняя обстановка пойдёт ему на пользу. Нет. Натаниэль согласился не поэтому. Как однажды упомянул офицер Ваймак, если он останется в больнице или если его пристроят в другое место, его будут ещё больше расспрашивать об отце. Дэвид однажды сказал, что сможет огородить его от этого у себя дома. Противно признавать, но Натаниэль ему поверил. Именно поэтому он сейчас изучал невидящим взглядом выделенную ему комнату. Пальцы, кажется, единственная часть его тела, не покрытая мазями, бинтами или пластырями, зарылись в длинный ворс пледа на кровати. Было достаточно тепло, хотелось снять одолженную кофту, но раздеваться перед Эбигейл не желательно. Она видела его тело и не раз, но это до сих пор не было комфортно. — В шкафу и комоде есть несколько вещей, их отдали мои друзья. Как только ты достаточно окрепнешь, мы сходим по магазинам и купим что-то, что ты выберешь сам. Пока, боюсь, придётся обойтись этим, — Эбигейл виновато улыбнулась. — Не бойся говорить, если захочешь что-то изменить в комнате. Мне очень жаль, но пока мы не можем ничего забрать из твоего старого дома — там ведётся расследование. Ты можешь записать то, чтобы хотел вернуть. Дэвид, как только это станет возможно, заберёт эти вещи. Натаниэль слабо пожал плечами. — Мне ничего не нужно. Губы женщины вновь изогнулись в слабой улыбке. Она была фальшивой, в отличие от глаз. В них была печаль и жалость. Желудок Натаниэля сжался в отвратительном спазме. — Подумай об этом. Если что-то появится, ты всегда можешь сказать об этом нам. Он кивнул. — Как ты уже понял, напротив твоей комнаты, комнаты близнецов. Эндрю не очень любит, когда вторгаются в его пространство, поэтому, если захочешь зайти к нему, будет лучше, если ты сначала постучишь. Аарон, он вернётся чуть позже со школы, и я вас познакомлю, более спокоен в этом плане. Как мы с Дэвидом уже говорили, они не наши родные дети, так же как и с тобой, мы оформили опеку. У них своё прошлое, думаю, они будут благодарны, если ты будешь уважать его. Мы не рассказывали, что именно с тобой произошло, лишь в общих чертах. Если захочешь, расскажешь сам, но они не станут давить. Эндрю может быть угрожающим, но он такой же подросток. Не стоит его бояться. Натаниэль кивает и отрывает руку от пледа. Он слишком мягкий. — Почему он не в школе? Эбигейл несколько удивлённо смотрит на него, Натаниэль вздыхает. Скинув капюшон, который сильно мешал обзору, он уставился на неё большими голубыми глазами. — Вы сказали, что Аарон вернётся со школы. Они с Эндрю близнецы. Почему Эндрю дома? — О, ты об этом, — женщина тихо рассмеялась, прикрывая рот рукой. — Он немного повздорил с одноклассником, и его отстранили от занятий. Со следующей недели он вернётся к учёбе. Кивнув, Натаниэль в последний раз осмотрел комнату. К информации о новом доме добавилась важная крупица: Эндрю ввязывается в конфликты. — Ты не голоден? Я приготовила суп, а Эндрю, я думаю, уже выпил весь горячий шоколад. Её улыбка на этот раз была более натуральной. В радужке светлых глаз плескалось что-то тёплое и весёлое. Вновь кивнув, Натаниэль побрёл за женщиной вниз. Гостиная не представляла никакого интереса: диван, два кресла по бокам, несколько книжных шкафов вдоль стены, чайный столик и телевизор. Кухня тоже имела типичную обстановку. Мальчик аккуратно отодвинул стул, чтобы, не дай бог, не скрипнуть ножками по полу, и забрался на него. Эндрю, конечно же, был там и пил горячий шоколад из своей гигантской кружки. Натаниэль кивнул на предложение Эбигейл поесть, Эндрю отказался. Пока женщина накладывала себе и Натаниэлю, они с Миньярдом следили друг за другом. Эндрю внимательно изучал его лицо, теперь не скрытое ничем. Натаниэль чувствовал, как он с интересом прошёлся по его щекам, отмечая пластырь на одной из них, как нахмурился, разглядывая остаток от синяка на другой. Как его взгляд задержался на голубизне его глаз. Как он хмыкнул, заметив открывшиеся бинты на шее. Вновь сгорбившись, Натаниэль быстрым движением поправил воротник водолазки. — Спасибо, — тихо поблагодарил мальчик, когда перед ним поставили тарелку. Аппетита не было, но он заставил себя съесть половину. Эбби рассказывала, как у них обычно проходят дни. Говорила, что со следующей недели он будет проводить первую половину дня дома в компании её подруги Бетси, а спустя пару часов после её ухода из школы будут возвращаться близнецы. Натаниэлю не понравилось, как при этих словах растянулись губы Эндрю, но промолчал. Также Эбигейл сказала, что если в их с Дэвидом отсутствие придут детективы, он звонил им и не разговаривал с ними. — Ты недостаточно окреп для таких бесед. Они и так уже получили слишком много. Для остального пусть действуют в рамках закона, — хмыкнула женщина, когда Натаниэль ответил, что их не остановит его отказ. Суп был неплох. Он не раздражал горло и не вызывал мгновенной рвоты, как еда в больнице, но мальчик не смог заставить себя съесть всё. Проглотив очередную ложку, он почувствовал подступающие мурашки, говорившие о том, что он наелся. Заметив это, Эбигейл улыбнулась. — Ничего страшного, если ты уже наелся. Это нормально. Стыд подкрался незаметно. Натаниэль чувствовал, как уши начали краснеть. — Простите, я… Я ел перед выпиской и не успел достаточно проголодаться. Ложь. Последний приём пищи был в девять, во время завтрака. Эбигейл знала это. Уши жгло ещё сильнее. Женщина ничего не сказала. Она медленно встала и налила немного воды из графина. На столе лежал жёлтый пакет, данный ему при выписке и бывший раньше у Ваймака. Достав один из множества бутыльков с таблетками, Эбби вытряхнула пару штук и протянула ему вместе с водой. — Обезболивающее. Я буду рассортировывать лекарства по времени, когда тебе нужно их принять. Справишься с этим? — получив кивок, она улыбнулась. Натаниэль выпил таблетки и равно как в больнице, высунул язык, чтобы доказать, что принял их. — Заниматься перевязкой будем, когда буду возвращаться со смены. Мазь я оставила на комоде на случай, если раны станут тревожить. Я не советую менять повязки самому. Твои рёбра всё ещё заживают, как и шрамы от операции. Если с чем-то нужна будет помощь, обращайся. Эндрю, я могу попросить тебя присмотреть за ним в эти дни, когда ты ещё будешь дома? Миньярд, до этого тихо наблюдавший за мальчиком со своего стула, задумчиво промычал. — Ты можешь отказаться, ты ведь знаешь это, — Эбигейл мягко напомнила об этом. Эндрю, наконец, посмотрел на неё. — Я просто хочу убедиться, что за эти два дня ничего не произойдёт. Натаниэль довольно упрям и самостоятелен, — она горько усмехнулась, — вы в этом похожи. — Я присмотрю за ним, — Эндрю опасно улыбнулся, но Эбби восприняла это положительно. — Спасибо. Натаниэль внимательно наблюдал за их коротким диалогом. Конечно, его не особо спрашивали, согласен ли он на это. Вздохнув, он аккуратно встал из-за стола. Две пары глаз быстро переместились на него. Неловко потеребив края слишком длинной толстовки, он оторвал взгляд от стола и направил его на нос Эбби. Сделать вид, будто смотришь в глаза, но при этом не встречаться с чужими демонами. Уважение и безопасность, найденные со временем. — Я немного устал. Можно пойти в свою комнату? — говорить всё ещё было тяжело. Особенно, когда приходилось делать это так часто. Краем зрения он увидел, как Эндрю хмыкнул, а Эбигейл слегка расширила глаза, но быстро взяла себя в руки. — Конечно, — мягко произнесла она. — Натаниэль, тебе необязательно спрашивать о чём-то подобном. Теперь это твой дом. — До тех пор, пока никто не против, — усмехнулся Эндрю и, наконец, допил свою огромную кружку уже остывшего шоколада. К «своей» кружке Натаниэль так и не притронулся. Кивнув, мальчик медленно побрёл к лестнице. Послышался звон посуды и движения Эбигейл. Натаниэль прислушивался, стараясь заметить хоть что-нибудь, что могло звучать как угроза. Подобных звуков не было, но мальчик до середины лестницы чувствовал на себе тяжёлый оценивающий взгляд.***
Аарон развалился рядом, уставившись в потолок. Эндрю до сих пор не понимал, почему тот предпочитает его комнату своей, но уже давно смирился с тем, что выгнать брата невозможно. Эндрю сложил ноги по-турецки, усевшись рядом и достав ноутбук. — Ты его видел? — М-м-м, — утвердительно промычал Эндрю, ожидая запуска техники. Аарон повернул к нему голову. — И что думаешь? Эндрю пожал плечами. — Дай угадаю, ты даже не говорил с ним, — хмыкает близнец и вновь отворачивается. — Вы вроде бы не хотели, чтобы я пугал его. — Простой разговор его бы не напугал, — фыркает Аарон и вздыхает. — Он ужинал с нами. Такой мелкий и зашуганный, весь в бинтах. Эбби говорила, что он две недели провалялся в коме… Ваймак не говорил, что именно с ним делали? — Я не спрашивал, — отвечает Эндрю и быстро запускает интернет, стоило ноутбуку только подать признаки жизни. — Тебе вообще плевать? — чуть более эмоционально спрашивает Аарон и резко садится. — Эндрю, он как будто сбежал из фильма ужасов! Эбби пыталась поговорить с ним, но он едва ли пару слов сказал за весь ужин. Не смотрел ни на кого и как будто хотел слиться с мебелью. А то количество таблеток, что он пьёт? Это, по-твоему, нормально? Эндрю ничего не ответил, внимательно изучая какую-то статью в интернете. Закрыв её, он открыл следующую. Разозлившись за откровенный игнор, Аарон пнул его под рёбра. — Какого хуя тебе надо? — зло рыкнул Эндрю, наконец оборачиваясь на него. Аарон хотел было ответить, как заметил фотографию на экране. Пересев поудобнее, он подался вперёд, заглядывая в экран. — Что это? Карие глаза быстро забегали по строчкам текста небольшой статьи. Известный бизнесмен Мериленда Натан Веснински был арестован 19 января этого года при довольно странных обстоятельствах. Группа офицеров, приехавших на вызов, сообщила об анонимном звонке, в котором звонивший говорил о том, что «от него собираются избавиться сегодня». Есть все основания предполагать, что этим анонимным человеком является десятилетний сын бизнесмена, обнаруженный офицерами на месте преступления. Мальчик находился в критическом состоянии и был в срочном порядке доставлен в больницу. Расследование продолжается, но насколько стало известно, на данный момент выдвигаются обвинения в жестоком обращении с детьми и покушением на убийство. К сожалению, это всё, что можно сказать на данный момент — все детали дела содержаться в секрете от СМИ. Примечательным является то, что Натан Веснински уже ранее был осуждён за налоговые махинации, имел проблемы с подчиненными и работниками дома из-за своей вспыльчивости. В более молодые годы он даже привлекался за драку, но был оправдан. Мэри Хэтфорд, жена Натана и мать десятилетнего Натаниэля, пропала более года назад и до сих пор нет никаких зацепок, касательно её местонахождения. Мы будем держать вас в курсе протекающего расследования и… Аарон пролистал статью в начало и упёрся взглядом в фотографию. На фоне громадного особняка стоял мужчина с копной ярко-рыжих волос и голубыми глазами — теми, что парень видел сегодня за ужином. Мужчина, Натан, улыбался и крепко обнимал миниатюрную женщину за талию. Как понял Аарон, это была Мэри. Она выглядела расслаблено, с лёгкой улыбкой на губах и мутным взглядом. В сравнении с крупным и достаточно мускулистым мужем, женщина была хрупким ребёнком. Реальный ребёнок же крепко держал её за руку. Натаниэль едва стоял ровно и своими большими глазами смотрел на мать. Ему было не больше пяти, лицо выражало полное непонимание происходящего, но вместо страха во взгляде было дикое любопытство. — А наш оборванец богат, — хмыкает Эндрю, чем вырывает брата из мыслей. Аарон вновь пихает его под рёбра, намного слабее, но всё ещё недовольно. — Как думаешь, это действительно он звонил? Он смотрит прямо на брата, такой серьёзный, с мерзкой складкой между бровей и жуёт губу. Эндрю прыскает от смеха и тыкает пальцем в противную складку на лбу. — Я думаю, что это может быть дико интересно, но слишком геморно. Почему-то ощущение, что Ваймак изрядно наебал нас всех и втянул в какой-то пиздец. Это нам аукнется. Аарон закатил глаза и вновь рухнул на спину. — Он втянулся в авантюру, когда согласился взять нас, — фыркает он и в вечернем сумраке комнаты разглядывает потолок. Спустя несколько секунд тишины, в которые Эндрю успел просмотреть ещё несколько статей, он вновь тихо заговорил: — Я хочу помочь ему. Это признание слегка удивило Эндрю. Замерев, он медленно перевёл взгляд на брата. Тот продолжал пялиться наверх и ничего не замечал. Эндрю хотелось рассмеяться от абсурдности услышанного. Аарон не мог толком позаботиться о себе, но хотел спасти какого-то левого пацана? Не примирившись со своими демонами, собирался броситься в омут чужих? Глупость, воистину достойная его близнеца. Однако вместо того, чтобы развить эту тему более подробно в своей голове, Эндрю вновь вернулся к поиску какой-либо информации об их новом члене семьи. — Мы не те, кто сможет помочь кому-то.***
Эндрю проснулся от очередного кошмара. Рваные, не контролируемые глотки спасительного воздуха раздирали горло. Он пытался взять их под контроль, но перед глазами до сих пор стояли отвратительные образы прошлого. Лица, руки и голоса продолжали играть с сонным разумом, разъедая кожу изнутри. Фантомные прикосновения ощущались до отвращения реально. Скомкав простынь в кулаке, Эндрю тяжело поднялся с кровати. Миньярд не думал о том, что мог кого-то разбудить. Движения были тихими и практически беззвучными — то, чему он научился давно и что стало уже привычкой. Выбравшись на задний двор, Эндрю наконец сумел вдохнуть полной грудью. Ночью температура опускалась до нуля, в пижамных штанах и футболке было холодно, но парень не обращал внимания. Босыми ногами шагая по жухлой траве, он уселся на садовые качели. Те неприятно скрипнули под его тяжестью, но быстро затихли. Холод отрезвлял. Помогал взять мысли под контроль и запихать воспоминания куда подальше. Первая затяжка вышла достаточно длинной, чтобы неприятно царапнуть горло и унять нервную дрожь в руках. Прошло достаточно много времени с последнего кошмара. Не рекорд, но довольно близко к этому. Возникло мимолётное желание поговорить с Би. Слава богу, телефон остался в комнате. Порыв быстро умер где-то в зачатке формирования. У них встреча в воскресенье, Эндрю сможет подождать несколько дней. Эндрю вновь почувствовал зуд под кожей, но в этот раз он был не настолько противен. Парень догадывался, чем он был вызван, и не удержался, бросив взгляд на окно. В комнате Натаниэля было также темно, как и во всём доме. Миньярд не верил, что тот может спать — не после того стресса, что повлёк за собой переезд. В лучшем случае пацан урвёт небольшой глоток сна, который перейдёт в кошмар. В окне показалось слабое движение и крохотный силуэт. Насколько можно было догадаться, Натаниэль забрался на подоконник. Как Эндрю и предполагал, кто-то всё же не спал. Почувствовав лёгкое удовлетворение, он сделал последнюю затяжку. Бычок с щелчком отправился на мёртвую траву. Эндрю направился обратно в дом.***
Натаниэль не спал. Стоило входной двери захлопнуться за Эбигейл — последней, кто покидал дом этим утром, — он тихо встал с кровати. Эндрю был внизу, это было легко понять по громыхавшим на кухне шкафчикам, но мальчик всё равно старался делать всё максимально тихо. Лекарства, выпитые перед сном, перестали действовать среди ночи. Натаниэль не стал пить очередную дозу снотворного и с тихой радостью отметил, что его пробуждение осталось незамеченным. Это помогло обдумать некоторые вещи. Вчерашний день был достаточно сумбурным и при этом дал слишком мало информации. Выписка из больницы сопровождалась длинной информацией о том, как и когда ему следует принимать лекарства, как скоро затянутся раны и когда он сможет вернуться к обычной жизни. Натаниэль не совсем понимал, что под этим подразумевали взрослые, но задавать вопросы не стал. Эбигейл, как и в больнице, внушала какое-то странное спокойствие и ложное ощущение безопасности. Она не изменила своего поведения и не начала давить на мальчика в своём доме. Это облегчало. Ваймак также не вёл себя странно, разве что дома был более расслаблен и молчалив. Загадкой и опасностью для Натаниэля являлись близнецы. Аккуратно потянувшись и поняв, что особых изменений в теле за сутки не произошло, мальчик заправил кровать. После того странного обеда, Эндрю не появлялся в поле зрения Натаниэля. Или это сам Натаниэль не попадался ему на глаза — до самого ужина он не выходил из своей комнаты. Однако за ужином мальчику посчастливилось увидеть второго близнеца. Аарон обладал более спокойной атмосферой вокруг, и когда Натаниэль спустился, смеялся над чем-то с Ваймаком. Лицо парня было более мягким в сравнении с братом. Абсолютно идентичные черты лица, но при этом производящие разное впечатление. Как позже за столом понял мальчик, всё дело было в глазах. Эндрю смотрел жёстко, прямо и без каких-либо видимых эмоций. Аарон же, как и Эбигейл, смотрел добродушно и мягко, сразу же переключая внимание на что-то другое, когда чувствовал, что причиняет дискомфорт. Натаниэль не говорил с ним, но почему-то ему казалось, что и в разговоре парень будет напоминать ему Эбигейл. Плохо это или хорошо, он пока не понял, но не спешил узнавать. Всё также стараясь производить как можно меньше шума, мальчик умылся и спустился вниз. Все телодвижения давались с трудом и лишь чудом он до сих пор не выл от боли. Осторожность покинула его, когда Натаниэль спускался с последней ступеньки. Оступившись, он лишь чудом сумел удержаться на ногах, уцепившись за перила. Стон боли сорвался с его губ, когда рёбра отдались тупой ноющей болью. Эндрю наблюдал за ним из кухни, но не предпринял никакой попытки помочь. Когда Натаниэлю удалось обуздать боль и оторваться от перил, он заметил на чужих губах лёгкую усмешку. — Доброе утро, — дошаркав до кухни, поприветствовал мальчик. Ответа он не услышал, но и не очень расстроился — чего-то подобного он и ожидал. Эбигейл, как и говорила, рассортировала его лекарства. Выпив утреннюю дозу со стаканом воды, Натаниэль уставился на чайник. Он знал, как приготовить себе завтрак — мама учила его и была рада, когда они готовили вместе. Но Натаниэль не знал, что и где лежит на этой кухне. Вчера он был слишком погружён в свои мысли, чтобы заметить это. Сейчас же, чувствуя пристальный взгляд на своей спине, он не хотел рыться в чужих вещах в поисках. Вздохнув, он поковылял обратно в свою комнату, мысленно сетуя на медленное действие лекарств и свою невнимательность.***
Было почти три часа дня, когда Эндрю понял, что что-то точно не так. Его план слежения за ребёнком рухнул в тот самый момент, когда Натаниэль вновь поднялся к себе после скудного завтрака из лекарств и воды. Не сказать, что это сильно расстраивало, но это было ненормально. Натаниэль не ел и уже пропустил вторую дозу. Миньярд не сильно заботился об этом, ведь в конечном итоге пацан был не под его ответственностью. Натаниэль вёл себя тихо и о его присутствии можно было вовсе забыть. И к собственному удивлению, Эндрю действительно забыл про него. Усевшись в гостиной с очередным детективом Эбби, он слишком увлёкся нетипичным сюжетом. Выпал из реальности на несколько часов. А когда книга кончилась, понял, что проебался. Эндрю не собирался быть нянькой, но и сдохнуть от голода позволить не мог — Ваймак выбрал бы самую маленькую ложечку и терпеливо бы выедал ему мозг на протяжении нескольких часов. Эбби предусмотрительно оставила еду в холодильнике. Всё, что требовалось — достать, разогреть и подать этому маленькому существу. Желая выманить зверушку из убежища, парень оставил тарелку на столе и поплёлся на второй этаж. Дверь в комнату была закрыта не до конца. Эндрю неопределённо хмыкнул на это. Ребёнок с ногами забрался на подоконник и положил голову на колени. Лицо было повёрнуто к окну, поэтому он не видел Эндрю. Как и утром на нём были какие-то старые вещи знакомых Эбби и Дэвида, явно больших, но не так сильно, как одежда Аарона прошлым днём. — Есть иди, — хрипло произносит Эндрю и с удовлетворением замечает, как Натаниэль вздрогнул и чуть не свалился со своего места. Быстро спрыгнув, он слегка поморщился, во все глаза смотря на Эндрю. По-детски большие глаза со страхом наблюдали в ожидании действий. Он не двигался. Облокотившись на дверь, Эндрю сложил руки на груди, выразительно выгнув бровь. — Ты глухой? Натаниэль отрицательно покачал головой. — Немой? Вновь качание головой. Опомнившись, мальчик замер. — Прости, я не уследил за временем, — тихий скрипучий ответ. Злость начала пробуждаться в теле. Эндрю сжал кулаки и сделал глубокий вдох. Насколько нужно быть тупым, чтобы за всё это время даже не попить воды? — Еда на кухне. — Хорошо, — Натаниэль кивает и опускает голову. Быстро, насколько позволяла боль, мальчик побрёл вниз. Миньярд заметил, как тот напрягся, когда Эндрю пошёл за ним. Решив сильно не нервировать и так нестабильное существо, парень замедлился. В сравнении с утром, двигался Натаниэль неуверенно и с большим трудом. Его слегка качало, но мальчик не подавал вида, стараясь идти ровно. Сев напротив ребёнка, Эндрю в ожидании наблюдал, как он медленно берёт в руки вилку. Проглотив небольшой кусочек лазаньи, мальчик скривился. Закатив глаза, Эндрю поднялся и налил ему стакан воды. — Спасибо, — тихо поблагодарил он и сделал глоток. Эндрю не ответил. Вновь вернулся к столешнице и принялся готовить себе кофе. — Эндрю? — и вновь этот слабый голосок. — Что? — автоматически отвечает парень и заливает кипяток в кружку, возвращается за стол. — Можно вопрос? — Ты уже задал. Ешь. Натаниэль кивнул и вновь уставился на тарелку, в которой ковырялся вилкой. Вздохнув, он всё-таки сдался. — Что ты думаешь о своих родителях? — У меня их нет. — Точно, — опять кивок. — Я имел в виду… Что ты думаешь о докторе Эбигейл и офицере Ваймаке? Он поднимает свои ледяные глаза и быстро запихивает в рот кусочек лазаньи. Эндрю молчит. Он видит, как смущается Натаниэль то ли от самого вопроса, то ли от пристального взгляда, направленного прямо на него. Ребёнок опять вздыхает и опускает взгляд. Он решил, что не дождётся ответа. — Два идиота с синдромом спасителя, — Эндрю пожал плечами. На несколько секунд длится блаженная тишина. Натаниэль разрывает лазанью на мелкие кусочки, периодически направляя их в рот. Эндрю сюрпает кофе и не отрывает взгляда. У мальчика слегка дрожат руки и крошки еды падают на стол. Он, кажется, этого не замечает. — Вы ладите? — Они не бьют нас, — понимая, к чему ведёт мальчик, довольно грубо произносит Эндрю и замечает, как Натаниэль опять вздрогнул. — Ваймак вспыльчивый, может накричать, если сильно злится, но это максимум. Эбби — задушит заботой, но никогда не навредит. Эти люди не сделают тебе больно, расслабься. Натаниэль бросил на него недоверчивый взгляд, но кивнул. Телефон Эндрю пиликнул от очередного сообщения от Аарона, и парень погрузился в не очень интересную переписку с братом. Аарон жаловался на внеплановую проверочную и ещё какую-то кучу дерьма, в которую его втянули активисты класса. Чего Эндрю искренне не понимал так это то, как его близнец вечно вляпывается во что-то подобное. Аарон не мог послать, когда его просили о помощи, о чём уже неоднократно жалел — его помощь в итоге перерастала в полномасштабную работу наравне со всеми. Эндрю на это лишь хмыкал и твердил неизменное: «Сам виноват». За обменом не очень содержательными сообщениями, парень не обращал внимания на ребёнка. Натаниэль довольно быстро ушёл. Стол был прибран, столовые приборы вымыты, а остатки обеда бережно убраны в холодильник. И всё было бы идеально, если бы не количество еды. Натаниэль практически ничего не съел.